Труп Жениха

Джон стоит напротив узкого напольного зеркала, недовольно поджимая нижнюю губу, он кривится в лице, разглядывая свое отражение во весь рост, на нем прямой темно-серый костюм, белая рубашка затянута черным галстуком, на груди в кармане пиджака торчит цветок нежно розового цвета. - Джонни, ты готов? – звучит звонкий голос миссис Ватсон снизу. – Карета уже подъехала! - Сейчас! – Джон громко крикнул в ответ и подошел к письменному столу, заваленному бумагой и прочей канцелярской мелочью; юноша взял в руки банку, от его движений по стенкам сосуда забилась маленькая синяя бабочка. Джон открыл крышку и выпустил насекомое в распахнутое окно. Бабочка, почуяв свободу, стремительно покинула «клетку», улетая все быстрее и быстрее вперед, с улыбкой Джон проводил ее взглядом. - Джонни! – кричит миссис Ватсон, заметив сына в окне. – Живо спускайся! Морстены не любят, когда опаздывают! – женщина забирается в карету, следом залезает мистер Ватсон, придерживая супругу за руку. Джон глубоко вздыхает и с грохотом закрывает окно в деревянной раме, он остается наедине с собой, наслаждается тишиной, повисшей в комнате, но лишь секунду, и вот он уже бежит вниз, запрыгивает в кеб и они трогаются в путь. Миссис Ватсон приглаживает и так аккуратно причесанные волосы Джона, поправляет ворот пиджака и потуже затягивает галстук на шее, отчего тот сдавленно дышит. - Какой ты у меня красивый! – отмечает женщина и машет на себя веером. Джон на это криво улыбается, ослабляет давку галстука и откидывается спиной в комфортное, обвитое красной тканью, сиденье, сцепляя руки в замок на коленях; взгляд юноши устремлен в окно, где мимо мелькают ничем друг от друга не отличающиеся серые улицы Лондона. Десять минут тряски по неровной дороге, и Ватсоны подъехали к поместью Морстен. Джон оценил взглядом дом перед собой - большой, но только весь запущенный; серая краска катышками сползает по стенам, оголяя кирпичное содержание; под крышей видны ржавые подтеки. Сад соответствует дому - весь зарос высокой сухой травой, из которой торчат колючие сорняки, а облезлые безжизненные деревья гнутся к земле. Родители привезли Джона к Морстенам, сватать с девушкой по имени Мэри; они спокойно приняли решение за сына, не желая слушать его возражений. «Морстены очень богатые и влиятельные люди, мы свяжем с ними родственную связь через тебя с Мэри, что поможет в нашем бедном положении!» - вот так сказала миссис Ватсон. «Раз уж они такие богатые, то почему дом выглядит, как заброшенная сгнившая лачуга?» - Джон хотел сказать вслух свои мысли, но сдержался, зная, что родители даже ухом не поведут. Тяжелую, скрипучую в петлях, белую дверь Ватсонам открыл слуга: - Прибыли гости! – громко сказал он, оповещая хозяев дома. Ватсоны проходят в просторный зал, но мрачный, из-за грязно–зеленых плотных штор, закрывающих окна, через которые не может проникнуть дневной свет. - Здравствуйте, дорогие Ватсоны! – мистер Морстен, мужчина низкого роста с большим висячим животом и одной складкой под подбородком, широко улыбается, приветствуя гостей, пожимает руку мистера Ватсона, горячо целует нежную руку миссис Ватсон. Миссис Морстен, худая женщина с строгими чертами лица, немного выше своего супруга, стоит рядом, натянуто улыбается уголками губ и изучает взглядом гостей. - Ваш сын, - замечает женщина, в упор смотря на Джона. – Очень обаятельный молодой человек, нашей дочери должен понравиться! - Ну, это уж точно! – смеется на это миссис Ватсон. Миссис Морстен громко и крайне недовольно фыркает и поднимает подол своего длинного бордового платья. - Пройдемте в зал для обеда! – мистер Морстен делает пригласительное движение руками гостям и подбегает к своей супруге, та берет его под руку. Ватсоны следуют рядом с хозяевами, с интересом осматривая покрытые слоем пыли предметы интерьера в доме; Джон, не торопясь, идет позади всех. Обеденный зал занимает длинный лаковый стол на двадцать персон, единственный источник света в этой комнате без окон - слабый огонь в камине, который громко потрескивает угольками, требуя, чтобы в него еще подкинули дровишек. Через минуту в зал с противоположной двери зашла низкого роста девушка с округленными щечками, ясными большими глазами и пухлыми губами, сложенными в бантик. Одета в бордовое платье, такое же, что и у миссис Морстен, только сильнее затянуто в талии, выделяя грудь и бедра. Мэри, улыбнувшись, садится напротив Джона, окидывает приветственным взглядом мистера и миссис Ватсон и снова поднимает глаза на будущего супруга, заметно покрываясь румянцем. Джон с интересом изучает внешность своей невесты - красивая, с хорошей фигурой, но сразу понимает, что Мэри ему не нравится. Наверное, все из-за того, что жениться нет никакого желания. Единственное, что Джон хочет - это свободу своих решений и действий, а не вечные указания родителей! Джон ковыряется ложкой в скудном супе, поддерживая голову рукой и делая безразличный вид, Мэри прячет от него глаза, краснеет и помаленьку отпивает горячий чай. Будущие супруги не разговаривают, только переглядываются. Джон не хочет вести беседы, у него для этого совершенно нет настроения. Обед длится томительно долго. Джон глянул на часы в стене - дело клонится к вечеру, родители совсем увлеклись разговорами о его с Мэри совместной жизни, из-за этого Джон почувствовал прилив раздражения внутри и стиснул зубы - он сдержался, чтобы не вскипеть и не выкрикнуть чего-нибудь лишнего. Наконец родители замечают, как «быстро пролетело время», и поскорее выбираются из-за стола. Карета подвозит две семьи до небольшой церкви, расположенной на окраине города, почти рядом с густо заросшим лесом, в который можно попасть, перейдя через каменный мост. Молодожены застыли у алтаря, где перед ними скрюченный священник с густыми седыми бровями, полностью скрывшими его глаза, читает из толстой потрепанной книги, Джон не слушает долгой речи священника, он нервно топчется на месте, ему хочется, чтобы все это быстрее закончилось. - Теперь клятвы молодых друг другу! – священник захлопывает книгу, убирая ее на рядом стоящий низкий столик, и берет в руку красную бархатную подушечку, на которой красуются два золотых кольца. Джон волнительно сглатывает застрявший ком в горле и берет одно из колец, Мэри протягивает ему руку, изящно ее выгнув. - В радости и в горе, я буду поддержкой т - твоей... и обещаю, л-люб... в горе... - Джон запинается, слова клятвы перемешались в голове, в слишком сильно дрожащих пальцах юноша сжал кольцо, отчего оно выскользнуло, звонко ударилось о каменный пол и укатилось прочь. Священник бросает на Джона сердитый взгляд, сведя мохнатые брови вместе, он громко, но не разборчиво ворчит. Морстены и родители Джона недовольно причитают, кивают головами, охают и ахают, а жених в это время бегает сквозь ряды скамеек и пытается поймать шустрое кольцо. - Боже ты мой! – громко и теперь ясно восклицает священник. – Да этот юноша не хочет жениться! - Что? Не хочешь? – тихо спрашивает Мэри, смотря на Джона своими большими глазами. - Нет, я ни не хочу... я это... я... – Джон нервно облизывает нижнюю губу, бегая глазами по смотрящим на него лицам, понимает, что и слова связать не может. Джон с силой сжимает в ладони холодное кольцо, стискивает зубы от нахлынувшего стыда и стремительно выбегает из церкви. На улице совсем стемнело, Джон бежит вперед, не замечая того, что ноги уносят его через мост, прямо в густо заросший лес, прочь от города. Юноша пробирается сквозь острые, торчащие в хаотичном порядке ветки деревьев, покрытые мхом, он бежит все дальше в чащу, оставляя позади всё и всех. Но усталость в ногах дает о себе знать, Джон останавливается отдышаться на ровной опушке леса, слабые лучи луны освещают полянку вокруг него, юноша приводит сбивчивое дыхание в порядок, полной грудью вдыхая лесной воздух, наполненный запахом хвои и земляной гнили. Наконец отдышавшись, Джон вытянул руку перед собой, чуть вздернув нос, бросил равнодушный взгляд на кольцо, блестящее от лунного света, в его ладони. - В радости и в горе я буду поддержкой твоей, обещаю всегда быть рядом и любить тебя, - громко и четко произносит юноша, проигрывая движения, для последних слов он встает на одно колено перед кривым голым кустарником. – Так будь же моей! – громко заканчивает Джон свою короткую клятву и надевает кольцо на торчащую ветку перед ним. Джон закрывает лицо руками, громко выдыхая, он прекрасно знает слова, но не может сказать их Мэри Морстен, ведь он не любит ее. Как можно сказать такие слова человеку, которого не любишь? В спину Джона задул холодный, пронизывающий до костей, ветер, протяжно завывая в ушах; над головой противно закаркали вороны, громко хлопая крыльями и покидая ветки деревьев; пугающее эхо раздалось по всему лесу. По коже юноши шустро пробежались мурашки, внутри все похолодело. Джону стало не по себе, одному ночью в мрачном лесу. Он сорвался с места, но вовремя спохватился, вспомнив о кольце. Ему пришлось вернуться обратно к колючему кустарнику, но не успел юноша подойти ближе, как земля под ногами затряслась, и что-то снесло Джона с ног. Он упал на холодную землю, усыпанную опавшими гнилыми поломанными ветками и листьями. Открыв зажмуренные глаза, Джон увидел перед собой огромнейшую стаю голубых бабочек, которые кружились в быстром танце, вырываясь вихрем из земли. Бабочки постепенно стали отдаляться друг от друга, открывая перед глазами Джона темный высокий силуэт. Юноша тщательно протер мутные глаза, думая, что все это ему только показалось; он открыл глаза вновь, наоборот - силуэт стал четче, и теперь перед Джоном, спиной к нему, стоит высокий кудрявый мужчина. Он медленно повернулся к Джону, широко улыбнулся и отмахнул рукой темные кудри с глаз, низко прохрипев: - Я согласен! От удивления глаза Джона расширились, ноги подкосились от страха, когда мужчина протянул к нему руки; при свете луны юноша заметил, что тянется к нему разъеденная плоть, белые кости пальцев поскрипывают от движений, мужчина медленно приближается все ближе Джону, почти касается его лица. Громкий крик слетает с губ Джона, и он срывается с места, убегая от восставшего из мертвых трупа. - Куда ты? – окликает юношу хриплый голос мужчины, Джон от этого бежит еще быстрее, врезаясь в острые ветки деревьев, преграждающие путь, царапает в кровь лицо и руки. Юноша боится оглянуться назад, чувствуя холодное, преследующее его, дыхание. Вот уже конец этого проклятого леса, Джон выбегает на мост, перекинутый через реку, на спокойной воде которой танцуют блики полной луны. Юноша оборачивается через плечо назад, удостоверившись, что преследования нет, сердце в груди бешено рвется от пережитого страха, руки и ноги трясутся, он пытается привести рваное дыхание в порядок, облокачиваясь рукой о каменное сооружение. «Нужно прекращать не спать по ночам! Уже галлюцинации начались, вижу мертвецов!» - Джон мысленно выругал себя за три бессонные ночи. - Вот ты где! – знакомый до ужаса голос за его спиной, заставивший Джона застыть на месте. Мимо глаз юноши пролетела голубая бабочка, он медленно повернулся и встретился взглядом с серыми выразительными глазами. – Зачем убегаешь? Мужчина смеется и подходит к Джону вплотную, притягивает костлявой рукой за затылок ближе к себе, отчего юноша отчаянно издает крик, больше похожий на писк, и пытается вырваться из цепких рук. Мужчина обнимает Джона крепче, прижимает его к своей широкой груди, юноша застывает в нежных объятиях, чувствуя прохладное ровное дыхание на своих щеках, губах, и все ... проваливается во тьму.