Руками не трогать

      Бывает такое, что случайная встреча и одна брошенная фраза полностью меняют характер человека, его поведение и приоритеты.       Так и произошло с Гарри Поттером. В воскресенье, в его первый полностью свободный день, ему было нечего делать. Он с нетерпением ждал то время, когда он сможет заниматься тем, чем захочет, а то четыре полных дня уроков его сильно вымотали, да и отработки в субботу не улучшили его состояние; но когда это самое воскресенье настало, то он обнаружил, что ему просто-напросто нечем заняться.       Сначала была мысль пойти в башню Гриффиндора, навестить Рона Уизли, но Гарри быстро понял, что он не имеет ни малейшего понятия, куда ему идти и где, собственно, находится гостиная Гриффиндора; а даже если он вдруг ее найдет, то он все равно не знает, какие особые действия нужно совершить, чтобы попасть внутрь, а возможность получить струю уксуса в лицо, как при неудачной попытке входа в гостиную Пуффендуя, Гарри определенно не привлекала. В итоге он не нашел ничего лучше, кроме как пойти и попытаться исследовать замок. Он снял с себя мантию Пуффендуя и переоделся в доставшуюся ему от Дадли одежду, которая идеально подходила для долгих прогулок.       Гарри довольно долго шел от своей гостиной в случайно выбранном направлении. Где-то поднимался, где-то спускался, встретился с профессором Бинсом — ничего себе, а он, оказывается, иногда выходит из своего кабинета! — поздоровался с ним, пошел дальше и наконец наткнулся на винтовую лестницу. После довольно долгого подъема он обнаружил перед собой коридор, в конце которого находилась дверь, у которой не было ни ручки, ни замочной скважины. Рядом с ней стояла миловидная девочка азиатской внешности, Гарри показалось, что она старше его года на два-три.       — Ты разве из наших? — удивилась она. — А, впрочем, все равно, пробуй.       Она указала ему на деревянный молоток в форме орла и, облокотившись на стену, уставилась на Поттера, ожидая с его стороны каких-то умных действий. Если бы девочка могла читать мысли, то заглянув в голову Поттера, она бы прекрасно поняла, что умных действий здесь ждать не стоит.       Мысли Гарри роились по очень примитивному направлению:       «Ага… Молоточек. Что мне с ним нужно делать? Хм-м. Дверной молоток нужен для того, чтобы в него стучать. Верно же? Ну вроде да. Ага. Тогда я постучу».       Он, чувствуя себя круглым идиотом, трижды постучал, используя этот дверной молоток. Гарри сразу понял, что сделал все правильно. Клюв орла открылся, но вместо птичьего клекота оттуда раздался нежный мелодичный голос:       — С каким предметом ты не заблудишься ни в жаркой пустыне, ни в холодной тайге?       «Ага, загадка. Это же элементарно. Ответ — компас». Гарри слышал, как дядя Вернон объяснял Дадли, как им пользоваться.       — Если что, это не компас, я пробовала, — сказала девочка, продолжая буравить его взглядом.       — Я даже и не думал о компасе, сразу знал, что это не он, — быстро сказал Гарри.       Ну и зачем он это сейчас сказал?       Гарри отругал самого себя, почему-то рядом с этой старшекурсницей он чувствовал себя неуютно. Ему очень не хотелось показать себя с плохой стороны.       — Молодец, в таком случае, давай, ответь верно на загадку, пожалуйста. Мне нужно срочно попасть в гостиную, а все наши сейчас в библиотеке.       «Гостиная? Это такой вход в гостиную Когтеврана? Ладно, это не важно, сейчас надо думать над загадкой. Что еще может подходить, кроме компаса? Например, карта. Она тоже подходит вроде, но чем она лучше компаса? Как там загадка звучит? Холодная тайга и жаркая пустыня. Ага. Карта не может отображать сразу два этих места. Она должна отображать только одну локацию, например, пустыню Сахара… Не может ведь на этой же карте быть одновременно с ней еще и какая-то тайга… Или может? Тогда должна быть какая-то специальная карта. Например, карта мира. Или, может, глобус? Что из этого? А чего он вообще до карты докопался? Компас же все равно подходит куда лучше, чем любой из этих вариантов. Надо смотреть на задачу с другой стороны. Загадку задали в Хогвартсе, где учатся одни только волшебники, и это обязательно должно быть известно всем одиннадцатилетним детям, иначе некоторым ответить будет просто невозможно. Скорее всего, ответ связан с волшебством, поскольку в этой школе только этому и обучают, верно же? Значит, ответ — это скорее всего какой-нибудь волшебный предмет... Хм-м... И какие волшебные предметы подходят под описание «позволяющие всегда найти дорогу»? Нет, это неверный вопрос…»       Гарри снял свои очки, протер их своей футболкой и водрузил обратно на переносицу.       Вот верный вопрос. Какие вообще волшебные предметы он знает? Он же должен в любом случае знать об этом. Волшебная метла, с помощью которой можно летать. Он видел, в магазине такие продаются. Как с помощью нее можно не заблудиться? Э-э-э… Ладно, допустим, это не метла, какие еще есть предметы? Волшебная шляпа? Надеть на голову — спросить дорогу? Вряд ли. Может, какое-нибудь зелье? Нет, об этом не знают первокурсники. Флоббер-черви? А это тут вообще при чем? Думай, Гарри, думай, ответ наверняка лежит где-то на поверхности. Ну, конечно!       — Ответ — волшебная палочка, — уверенным голосом сказал Гарри, хотя он на самом деле считал, что вся его логика — это полная ерунда, а ответ какой-нибудь другой.       — Изящное рассуждение, — сказал голос, и дверь распахнулась.       «Это значит, что ответ верен? Или как?»       — Эта самая тупая загадка, которую я когда-либо слышала. Поразительно, что ты сумел ее разгадать. Меня зовут Чжоу Чанг, а тебя? — представилась девочка.       — Я Гарри Поттер. Ты меня, наверное, должна знать.       Услышав имя, Чжоу еще раз внимательно осмотрела его, уже куда более заинтересовано.       — Да, я тебя знаю, — улыбнулась она. — Только ты же вроде с Пуффендуя, или нет?       — Да, я с Пуффендуя. Это значит, что мне нельзя заходить в вашу гостиную?       — Да нет, почему же, заходи. Только что ты будешь тут делать? Все наши в библиотеке, я тебе ведь уже говорила.       — А, ну хорошо, я тогда пойду, еще увидимся.       — Пока, Гарри, — Чжоу еще раз улыбнулась и скрылась за дверью гостиной Когтеврана.       Поттер немного потоптался у входа, а затем развернулся и вприпрыжку побежал вниз по лестнице. Почему-то он ощущал беспричинное чувство счастья.       Гарри принялся исследовать замок дальше.       На четвертом этаже он обнаружил небольшой зал, который был полон разных кубков, грамот, отличительных значков, а также других всевозможных наград за разные заслуги. Рядом с кабинетом заклинаний Гарри нашел потайной ход за гобеленом. Пройдя по этому проходу, он наткнулся на длинный коридор с каменными колоннами по его периметру. В конце коридора была запертая дверь.       Гарри в первый раз обнаружил в Хогвартсе закрытый проход. Абсолютно все двери как-то да открывались. Иногда при каких-нибудь особых условиях: вежливо попросить открыться, потрогать в определенном месте, сказать пароль, отгадать загадку и много-много других разных способов, все не перечислишь. Гарри почему-то решил во чтобы то ни стало разгадать загадку этого прохода и узнать, что находится за запертой дверью.       Ему не пришло в голову, что эта дверь может быть закрыта не просто так. Что за ней может находиться что-то опасное, нет. Гарри был абсолютно уверен, что это какая-то головоломка. Он начал задавать двери вопросы, трогать во всех местах, кричать на нее, стучать по ней волшебной палочкой. После провала этих попыток он просто начал со всей силы бить ее ногой, впрочем, на успех особо и не надеясь.       За этим его занятием и застал профессор Флитвик.       Оказалась, что эта дверь заперта не просто так, за ней таится какая-то опасность, да и находится она в каком-то коридоре, куда заходить студентам категорически запрещено. Разумеется, про это знали все, кроме самого Поттера. Профессор Флитвик сообщил ему, что об этом рассказали всем еще на распределении, но дело-то было как раз в том, что Гарри благополучно сбежал с этой церемонии, поэтому даже чисто теоретически не мог узнать об этом запрете. А после этого никто из студентов и учителей так и не удосужился сообщить ему эту информацию. Флитвик удовлетворился объяснениями Гарри и баллов с него не снял, а даже наоборот, добавил:       — Пять баллов Пуффендую, Мистер Поттер. Я в курсе, что вы помогли моей студентке попасть в гостиную Когтеврана, ответив на довольно сложный вопрос. А сейчас пойдемте, я вас выведу из Запретного Коридора, а то если вас здесь застанет мистер Филч, то одними потерянными баллами не обойдется.       По дороге Флитвик и сказал ту самую фразу, которая полностью изменила поведение Поттера.       — Вы очень похожи на студентов моего факультета; те тоже, как и вы, отправляются исследовать замок в первые же выходные, еще они любят загадки и обожают экспериментировать. Не хотите попробовать? Провести какой-нибудь простенький эксперимент? Это не сложно. Найдите проблемную для вас тему и проведите научное исследование с целью возможного решения этой проблемы.       С Флитвиком они разошлись на первом повороте, а его слова так и остались в голове Гарри.       Какая у него проблемная тема? Огонь? Нет, само существование огня его не напрягает, а от ожогов вряд ли можно спастись научными исследованиями. Вот прикосновения другое дело: такие, казалось бы, безобидные, а для Гарри очень неприятные, да и ожидать можно от кого угодно. И если как-то в этом всем разобраться, то можно, наверное, их избежать.       — Но это сложно, вряд ли у меня получится с первой попытки, — решил Гарри. — Стоит взять что-то куда более простое.       Что еще его раздражает? Ему дико не нравится, когда на него пялятся за приемом пищи.       На прошлом обеде, например, на него через весь зал смотрел старшекурсник с факультета Слизерина, с хищным выражением на лице. Гарри настолько было неуютно и страшно, что он ушел с обеда, даже не доев ту самую аппетитную сардельку. Именно эта сарделька занимала его мысли все время, пока не наступил ужин.       Кажется, это то, что нужно. Этим он и займется. Нужно постараться, чтобы избежать взглядов других студентов во время приема пищи.       На протяжении всего последующего дня Гарри садился есть самым последним. Он записывал в своем блокноте количество студентов, находящихся в Большом зале. Лишь когда в помещении оставались два-три студента, Гарри садился за стол и старался есть с максимальной скоростью. Каким-то чудом он умудрился даже не опоздать ни на одно занятие.       В понедельник первым уроком после обеда была история магии, на ней Гарри не спал, как поступало большинство студентов, а разбирался в своих записях и рассчитывал время.       После получения нужных ему результатов он уже собирался было расслабиться, но сразу вспомнил, что результаты в разные дни могут различаться. Ведь в понедельник студенты могут вставать раньше из-за того, что выспались в воскресенье, а во вторник, наоборот, позже. Так что Гарри решил, что на следующем завтраке проведет те же расчеты и сравнит полученные результаты с понедельником.       Во вторник рано утром Гарри стоял в углу Большого зала и внимательно наблюдал за столами факультетов.       — О, ты опять наблюдаешь? Гарри, а ты в курсе, что если на еду не только смотреть, но еще и класть ее в рот, то так она будет лучше усваиваться, — ехидно сказал Джастин.       — А я смотрю не на еду, я внимательно считаю количество людей, — ответил Гарри, не отвлекаясь от подсчетов.       — Ага, ясно. Ну, я, наверное, открою для тебя секрет — так еда тоже не особо усваивается.       — Я в конце подойду, вчера так делал, возьму пару тостов, мне хватит. Этот эксперимент важнее.       Джастин скривился.       — Ага, ну ладно, тогда я не буду мешать твоему таинственному исследованию. Когда закончишь, точнее, если ты вдруг закончишь, то возвращайся в факультетскую гостиную, расскажешь мне про свои эксперименты.       Гарри никак не отреагировал на эту фразу, а Джастин, приняв молчание за согласие, направился к выходу из Большого зала.       Через полчаса Гарри закончил с расчетами, съел три тоста с джемом и, взяв с собой еще два бутерброда, направился в факультетскую гостиную.       По дороге он сверял результаты посещаемости сегодняшнего и вчерашнего завтрака.       — Ну давай, рассказывай, что там у тебя за эксперименты. Мне еще вчера показалось странным, что ты не кушаешь вместе со всеми, а тут ты и сегодня так же себя ведешь. Может, ты голодовку объявил? — Джастин приподнялся с кровати и уставился на Гарри.       В расписании, которое выдал староста на эту неделю, указывалось только два урока во вторник для Пуффендуя, и оба этих урока должны были быть после обеда, а это значит, что до часа дня у них свободное время.       — Смотри, Джастин, ты же знаешь, во сколько начинается у нас завтрак, обед и ужин, верно?       — Гарри, давай без вот этих вот долгих прелюдий, можешь рассказать покороче?       — Ладно, в общем, я решил рассчитать оптимальное время для моего прихода в Большой зал на приемы пищи, — увидев непонимающий взгляд Джастина, Гарри пояснил: — Когда там находится наименьшее количество людей. Я просто ненавижу, когда на меня пялится десять человек одновременно.       Гарри утрировал. За все время одновременно на него смотрели не более пяти человек.       — Вчера я проводил расчеты, а сейчас лишь сравнивал, совпадают ли результаты, полученные мною в понедельник, с результатами во вторник. И данные совпали, так что теперь я знаю, когда мне стоит приходить кушать, — радостно сказал Гарри.       — И какое же оптимальное время для прихода на завтрак? — спросил Джастин скептически.       — Шесть пятьдесят две.       — Э-э-э… И почему же?       — Ты же сам сказал покороче, ну, в общем, слушай, — начал рассказывать Гарри. — Завтрак начинается в шесть тридцать. Я разделил студентов Хогвартса на два лагеря: те, кто встают раньше, чем в шесть тридцать, и те, кто встают позже. Очевидно, что во втором лагере людей больше. Намного больше. Это связано с тем, что первый урок начинается аж в восемь тридцать, а вставать раньше шести тридцати для большинства не имеет ни малейшего смысла. Но все же в первом лагере не так уж мало людей, у кого-то режим сна особенный, кто-то просто хочет к урокам заранее подготовиться, это не важно. Причин много, главное, что людей, которые встают раньше чем в шесть тридцать, намного больше, чем людей, которые встают, например, в шесть тридцать один или в шесть тридцать два, неважно.       — Эм-м, ну и что? Как это вообще может помочь? Я не понимаю, — недоумевал Джастин.       — А ты слушай дальше. Это значит, что в шесть тридцать в Большом зале находится определенное количество людей, которое со временем будет все больше убывать, поскольку народ будет доедать свою еду и выходить из зала, а большинство студентов по-прежнему будут преспокойно спать. Соответственно, наименьшее количество людей, находящихся в Большом зале, будет тогда, когда число уходящих студентов в первый раз будет равно числу приходящих студентов. Точное время этого — семь ноль семь.       Гарри посмотрел на Джастина, как на несмышленого ребенка, который не понимает, сколько будет два плюс два.       — Я, если честно, еще не допер, но представь на секунду, будто я все прекрасно понял. Но ты мне объясни, почему по твоей логике нужно приходить не в семь ноль семь, когда студентов в зале меньше всего, а в шесть пятьдесят два?       — Это потому, что на завтрак тоже тратится какое-то время, мы же не можем за секунду поесть, правильно? Вот, семь ноль семь, назовем это время точкой минимума, в это время людей в зале будет наименьшее количество, а, соответственно, чем ближе время подходит к семи ноль семи, тем меньше людей в зале, из этого следует, что я должен заканчивать свой завтрак ровно наполовину к семи ноль семи, понятно? — Гарри сделал небольшую паузу. — А дальше просто. Я примерно подсчитал, что на завтрак я трачу около получаса, то есть по пятнадцать минут до и после семи ноль семи, и отсюда следует, что к завтраку я должен приступить в шесть пятьдесят два, а закончить в семь двадцать два.       Наступила тишина. Джастин сидел и пытался что-то считать у себя в уме, придя к какому-то выводу; он наконец открыл рот.       — Я, кажется, примерно понял… Вроде бы… Да даже если я вдруг все понял неверно, то, что ты так напрягся с такой бесполезной фигней, поражает! Почему тебя не отправили на Когтевран? Эта жажда экспериментов и открытие каких-то бесполезных штук по их части. Твои-то мозги да в русло астрономии.       Поттер вопросительно посмотрел на Финч-Флетчли. Тот ухмыльнулся.       — В эту пятницу, я думаю, полкласса слышало, как вы с Роном разговаривали, используя какие-то комбинации букв с цифрами. Я не знаю, что они означают, но думаю, что они вряд ли связаны с астрономией. Тогда я решил, что вы просто во что-то играете, но сейчас я уже не так в этом уверен… Вдруг вы на астрономии машину времени под шумок изобретаете. Великие новаторы: Рон Уизли и Гарри Поттер. А что? Звучит!

* * *

      После уроков, Гарри, окрыленный успехом, захотел еще что-нибудь изучить. Он стал записывать в свой блокнот все необычные штуки, которые он заметит в Хогвартсе. Необычные штуки начались с того, что за Поттером погнался Пивз. Хотя это, скорее, нельзя было назвать необычной вещью, ведь это непоседливое привидение только и делало, что за кем-то гналось.       Пивз умудрился у кого-то спереть зажигалку и почему-то считал, что будет очень смешно попробовать поджигать штаны студентам.       Гарри очень не хотел проверять, насколько это будет смешно, и сделал все от себя зависящее, чтобы не участвовать в подобной шутке. Он с огромной скоростью помчался как можно дальше от обнаглевшего привидения, которое сразу же направилось за ним. По дороге Поттер встретил множество студентов с разных факультетов, но никто не пытался ему помочь отогнать призрака, как будто бы никто не знал никаких способов, которые могут остановить Пивза.       Гарри все никак не мог оторваться. Скорость была на его стороне, но привидение могло проходить сквозь стены, тем самым срезая приличные участки. Осознав, что оторваться у него не получится, Гарри направился на восьмой этаж в ту самую комнату, где он прятался в день распределения. Там ведь было огромное количество разных шкафов, кроватей, коробок, штор, то есть множество мест, где можно спрятаться. Ему казалось, что Пивз даже при огромном желании не сможет проверить их все. Главное добежать туда первым.       И у него получилось. Довольно быстро обнаружив нужную ему комнату, Гарри зашел в нее и сразу же нырнул под ближайшую кровать. Он положил рядом с собой блокнот и замер, стараясь не шевелиться, а по возможности, даже не дышать.       Прошло пятнадцать минут. В комнату никто не заходил. Просидев еще полчаса, Гарри пришел к выводу, что Пивз не может видеть сквозь стены, и он, скорее всего, просто не заметил, куда именно он забежал.       Гарри вышел из комнаты и медленно направился в факультетскую гостиную, внимательно смотря по сторонам. Ему нужно было спросить у Джастина про то, кому можно пожаловаться на бестелесного вредителя.       Спустившись на пару этажей, Гарри осознал, что он умудрился забыть свой блокнот под кроватью в спасительной комнате. Вернувшись на восьмой этаж, Гарри, к своему глубочайшему удивлению, не обнаружил ни малейшего намека на какой-либо проход. В том месте, где раньше была дверь, ничего не было, другими словами, была голая стена.       Комната просто испарилась!       Поттер вернулся в факультетскую гостиную и стал спрашивать об исчезающих комнатах у студентов. Ни Джастин, ни Эрни, ни Захария не были в курсе ни о чем подобном. Гарри, не потеряв надежду, подошел к своему декану Помоне Стебль и задал тот же вопрос и ей, но и она также не встречалась ни с чем подобным.       Не получив ни от кого никакой информации, Гарри решил сам докопаться до истины. Он еще раз вспомнил наставление Флитвика и начал еще один эксперимент. Он назвал его «Поиск изчезающей комнаты».       Началось все с простого. Гарри спустился на этаж ниже и каждые пятнадцать минут поднимался и проверял, не появилась ли случайно дверь, ведущая в комнату с его блокнотом. Час прошел без особых успехов. Гарри предположил, что это помещение может появляться по определенным часам, но сразу же опроверг свою гипотезу, поскольку в первый раз, когда он обнаружил эту комнату, она была открыта и вечером, и утром, да и сегодня днем она тоже была открыта.       Поняв, что если он будет приходить на восьмой этаж каждые пятнадцать минут, то ничего не добьется, Гарри стал искать общие черты у двух его посещений этой комнаты.       В обоих случаях он бежал и чего-то боялся. Что же. Можно попробовать. Гарри спустился на первый этаж, а затем притворился, что за ним идет толпа старшекурсников с намерением трогать его двадцать четыре часа в сутки, и что есть мочи побежал на восьмой этаж. Единственное, чего смог добиться Гарри — это сбитая дыхалка.       На месте двери, ведущей в комнату, по-прежнему находилась голая стена. Тролли на картине громко хрюкнули, выражая свой смех, когда в очередной раз увидели его.       Не сработало!       Пришло время рассматривать менее очевидные версии. Гарри подошел к картине с троллями и Варнавой Вздрюченным и принялся расспрашивать у них о том, как работает эта самая исчезающая комната. Абсолютно точно, что об этой комнате знает не только он, а значит, кто-нибудь еще в ней да побывал, а с полотна открывается отличный вид на вход в это помещение. Но обитатели картины отказались делиться информацией, Гарри в ответ на свои вопросы получил только хрюканье троллей и «не понимаю, о чем ты говоришь» от самого Варнавы.       Несмотря на такое большое количество провальных попыток, Гарри и не думал падать духом. Он выдвинул гипотезу, которая связывала Пивза с появлением этой комнаты.       Поттер начал разговаривать сам с собой. Он разделил свое внутреннее «Я» на две части: «Я», которое приводит аргументы, подтверждающие эту гипотезу, и «Я», которое опровергает эти самые аргументы.       — Пивз — это привидение, которое приносит всем неприятности, правильно? — начало внутреннее «Я», которое приводит аргументы.       — Верно.       — Если бы он не приносил никакой пользы, а только бесконечный вред, то руководство школы непременно бы от него избавилось.       — Ну… Сомневаюсь. А если от него никак нельзя избавиться?       — Это при условии, что Дамблдор сможет чисто теоретически выгнать привидение из Хогвартса, а я не хочу рассматривать тот случай, где все руководство школы бессильно против одного привидения.       — Условие — ерунда. Ты не изучал никаких книг, связанных с привидениями, и не можешь делать выводы о том, кто и как от них может избавиться, но, впрочем, ладно, можешь продолжать.       — То что Пивза еще никто не выгнал, означает, что утверждение, что он приносит бесконечный вред и не приносит пользу — ложно. Поскольку вред он приносит действительно всем и постоянно, то ложна часть про «не приносит пользу». Какую пользу может приносить привидение? Готовить оно не может. Убираться не может. Обучающие речи, как Бинс, никакие не произносит. А что, если Пивз является хранителем этой комнаты? А сама комната открывается только тогда, когда он поблизости? Какие у тебя есть контраргументы этой теории?       — Ну, кроме того, что весь этот бред просто-напросто высосан из пальца, у меня есть контраргумент, что при первом твоем посещении этой комнаты Пивза поблизости не было и в помине.       — Ну, мы этого не знаем наверняка, он же привидение, вдруг он в стене был или в полу, да и расстояние точное неизвестно, может, он этажом ниже развлекался.       — Твоя гипотеза полна всяких допущений. Я не считаю, что она может быть верна.       Гарри соединил два своих «Я» обратно в одно целое, поскольку они уже собирались ругаться. После этого он пошел проверять свою гипотезу.       Найти Пивза было легко. Там где раздаются крики, грохот и кудахтающий смех — там и находится привидение Хогвартса, отвечающее за беспорядки. Гарри распланировал, что именно надо сказать призраку, чтобы тот пошел с ним на восьмой этаж.       — Слушай, Пивз, у меня есть гениальная идея о том, как сделать великолепное хулиганство! На восьмом этаже есть картина Варнавы Вздрюченного, который учит троллей балету, так вот, полотно можно разукрасить разными красками. Вот смеху-то будет!       Пивз радостно кудахтнул свое согласие и перестал дергать за косички мимо проходящих девочек. Призрак сразу же направился на восьмой этаж.       Где Пивз взял краски, Гарри предпочел не узнавать, да и вообще он старался привлекать к себе как можно меньше внимания, а то вдруг привидение вспомнит свою прошлую… или позапрошлую шутку, сколько там Пивз успевает пакостить за час?       Гипотеза Гарри с крахом провалилась. Под протестующие хрюки троллей и радостные возгласы Пивза Гарри сидел на полу и глазел на пустую стену. Он чувствовал одновременно мстительное удовольствие от страданий обитателей полотна и разочарование от того, что его предположение оказалось неверным.       Варнава Вздрюченный вместе с троллями убрался с полотна, покрытого желтой и красной краской. Вскоре после них, удовлетворившись своей шалостью, уплыл и Пивз. А Гарри все сидел и придумывал другие гипотезы.       Так прошло два часа. Ему немного хотелось кушать, так как он пропустил ужин. Еще Гарри уже довольно длительное время очень сильно хотел в туалет. А Гарри так и не смог придумать ни одной гипотезы, объясняющей исчезновение комнаты. Наконец он встал и направился в сторону ближайшего туалета на восьмом этаже. Он обещал себе, что будет приходить сюда каждый день, пока не разгадает эту загадку.       Туалет на восьмом этаже Гарри не нашел, так что решил вернуться в гостиную Пуффендуя и сходить уже там. Подойдя к лестнице, он услышал какие-то звуки позади себя и оглянулся на злосчастную стену. В ее центре как ни в чем не бывало находилась каменная дверь. Не веря в свою удачу, Гарри, стараясь не упускать ее из виду, быстро подбежал к ней и потянул ее за ручку.       Открывшееся помещение полностью отличалось от того места, в котором прятался Гарри. В этот раз вместо огромного количества разной мебели, коробок и штор комната была полна писсуаров, унитазов и ночных горшков.       Помещение, которое появляется только тогда, когда оно действительно нужно! И его вид зависит от нужды входящего. Фантастика! Эксперимент с кодовым названием «Поиск исчезающей комнаты» можно было считать успешным.