Руками не трогать

      Гарри пролежал в больничном крыле все оставшееся воскресенье. Целитель Хогвартса — мадам Помфри — хотела оставить Поттера у себя на всю неделю, но после вежливой просьбы смилостивилась и выпустила его в понедельник утром к началу завтрака. До шести пятидесяти двух оставалось еще двадцать минут, поэтому Гарри решил поспрашивать у мадам Помфри особенности лечения фобий в магической медицине.       Оказалось, что магия абсолютно бессильна против каких-либо психических мозговых повреждений. С помощью магии можно лечить все возможные ранения, восстанавливать частицы кожи, костей, а также внутренних органов. Мадам Помфри сказала, что в ближайшие годы будут проводиться эксперименты по отращиванию конечностей с нуля.       Но мозг куда более сложный орган, чем любой другой в организме человека. При попытке лечения каких-либо травм мозга с помощью магии человек просто-напросто сходит с ума.       Поэтому все фобии и психические расстройства лечатся либо разговорами с психологами, либо никак. Узнав это, Гарри сильно расстроился. Ему уже начало казаться, что с помощью магии можно решить все проблемы, но реальность оказалась куда менее сказочной.       «Гениальный» план Тонкс, заключавшийся в пожимании руки каждому встречному, не прошел даром ни для нее самой, ни для Гарри. У самой Нимфадоры состоялся серьезный разговор с деканом Пуффендуя — Помоной Стебль, кроме того, Тонкс лишила свой факультет с трудом заработанных тридцати очков.       Гарри же стал куда более чувствительным к прикосновениям. Даже сама мысль о мимолетном касании причиняла ему психологическую боль.       Теперь Гарри постоянно держал руки в карманах мантии. Вынимал он их только во время приема пищи, на лекциях и на практических занятиях, которых с течением времени становилось все больше и больше.       В понедельник прошел первый урок полетов, к которому Гарри готовился долгое время. Этот предмет стал новым любимым предметом Гарри, с огромным отрывом опередив и астрономию, и заклинания.       Мадам Трюк — школьный тренер Хогвартса и судья турниров по квиддичу — раздала каждому по метле и показала, как правильно сидеть на ней, а после разрешила студентам попробовать полетать.       На этом уроке Гарри был лучше всех; ему казалось, будто он рожден для того, чтобы летать на метле. Никто не мог с ним сравниться. После произнесения команды «Вверх» метла прыгнула в руку Гарри быстрее, чем у других. Пока когтевранцы с пуффендуйцами только садились на метлы, Гарри уже летал в полуметре от земли, когда к тому же самому упражнению приступили остальные студенты, он уже кувыркался в воздухе.       Гарри был восхищен своими полетами, он не думал, что у него может хоть что-то получаться лучше, чем у однокурсников. Но не только он заметил свои успехи; мадам Трюк забыла про других учеников и с открытым ртом наблюдала за его выкрутасами. Опомнилась она только тогда, когда Гарри поднялся вверх на десять метров и попытался сделать мертвую петлю.       Тогда мадам Трюк поймала его каким-то заклинанием, спустила на землю и с суровым лицом сняла с него пять баллов за опасный полет. Но эффект от наказания был утерян, потому что она сразу же улыбнулась и добавила ему двадцать очков за «восхитительный талант» и посоветовала в следующем году обязательно пробоваться в сборную по квиддичу.       Но восторг Гарри значительно увял, когда он узнал, что уроков полетов у них больше не будет.       — В смысле не будет? Как так? — спросил Гарри, внимательно наблюдая за лицом мадам Трюк, надеясь увидеть там признак того, что она пошутила.       — Урок полетов нужен для того, чтобы научить первокурсников летать, только и всего. Остальные же трюки и навыки дети потом приобретают по желанию. Моя же задача, как учителя, преподать вам основы полетов, а сорока пяти минут вполне достаточно для этого… Хотя тебе и двух минут хватило, если я не ошибаюсь.       Джастин присоединился к разочарованию, охватившему Гарри. Он неплохо летал, и ему, как и Гарри, понравился урок и хотелось продолжения.       Поттер с Финч-Флетчли решили вместе пытаться пробоваться в сборную факультета по квиддичу в следующем году. Только они предпочли разные позиции. Гарри хотелось занять место ловца — самую важную, по его мнению, роль. Успех команды зависел от поимки снитча, за которую начисляется сто пятьдесят очков, то есть результат почти полностью зависел только от действий ловца, что звучало очень круто.       Джастин же колебался между позициями охотника и загонщика. Ему нравилась командная игра, но он так и не смог решить, к чему его сердце лежит больше: к передаче и забрасыванию квоффла или к грубой игре и точным ударом битой по бладжерам.       С Тонкс Гарри тоже часто общался. После инцидента с рукопожатиями он ее немножко боялся и старался избегать, как-то раз ему даже кошмар приснился. В нем он в слизеринской мантии убегал по всему Хогвартсу от Нимфадоры, у которой почему-то из ушей росли рога.       Но все страхи пропали, когда Тонкс в конце недели заявилась к нему в спальню с подарком.       — Привет, Гарри, как дела? — улыбнулась Тонкс.       Гарри удивленно поднял глаза, отложил учебник заклинаний за второй курс, который он недавно одолжил у гриффиндорки Кэти Белл. После этого он сразу же спрятал руки в карманы мантии и только тогда ответил:       — Дела у меня хорошо. А тебе разве можно в спальню мальчиков?       — Не знаю, — весело сказала Тонкс. — Но лестница меня не скинула, значит, можно.       — Ну ладно. А ты зачем пришла?       — Я была в Хогсмиде, заглянула там в одну лавку. В общем, смотри, что я тебе принесла, — Тонкс протянула ему маленький красный пакет.       Гарри взял его и потряс; чутье ему подсказывало, что в нем он обнаружит что-то наподобие набора для рукопожатий. Но, к его удивлению, в пакете лежал незамысловатый, но очень полезный подарок — перчатки.       В голове Гарри словно стукнул молоток.       Точно! Перчатки! Это же идеальный способ решения всех проблем. Почему он раньше об этом не задумывался?       — Я сама выбирала. Скорее надевай их, расскажешь об ощущениях.       Гарри послушался совета и натянул тонкие перчатки фиолетового цвета на свои руки. Убедившись, что они удобно сидят, он прислушался к своим внутренним чувствам. Тишина.       — Да вроде никаких ощущений, — неуверенно сказал Гарри.       — Хм-м. Попробуй потрогать меня, — Тонкс протянула руку, от которой Гарри моментально отпрянул.       — Нет-нет-нет. Можно вот без этого. Я пока не готов… Хм-м… Давай я пока просто буду ходить в этих перчатках, а потом как-нибудь протестирую, хорошо?       — Ну как знаешь, Гарри, — если Тонкс и расстроилась, то не подала виду.       — Спасибо тебе большое. Это хороший подарок.       — Да не за что, — отмахнулась Тонкс. — Обращайся, если что.       Гарри еще немного пошевелил пальцами, проверяя ткань, а потом уточнил:       — А это на какую дату?       — Подарок? Да какая разница! Для того, чтобы дарить подарки, не нужны никакие праздники. Как тебе, кстати, ручка? Ты ее опробовал?       Да, Гарри протестировал ее и пришел в восторг от такого крутого аналога привычных перьев. Записывать какую-либо информацию с помощью ручки очень просто, быстро и нетрудозатратно. Он просто водил этой ручкой по пергаменту, и на нем, словно по волшебству, появлялся чернильный след.       Но Тонкс заставила потухнуть его восхищение, она сообщила, что с ручками тоже бывают случаются разные казусы. Они могут ломаться, переставать писать и потечь. Последнее самое опасное. Тонкс сказала, что один раз она положила к себе в карман шариковую ручку, которая потекла и залила чернилами всю мантию, которую потом пришлось выкидывать.       Услышав все это, Гарри решил использовать эту ручку очень бережно, не тратя чернила попусту. С ее помощью он будет записывать только очень важные вещи.       Следующая неделя прошла без каких-либо особых странностей. Гарри носил на себе фиолетовые перчатки круглые сутки, снимал он их только перед сном. И они помогали. Давали чувство какой-то защищенности. Гарри больше не прятал руки в карманах, но по-прежнему старался особо ими не размахивать.       Тонкс, видимо, все-таки объяснила пуффендуйцам то, что он не виноват в потере факультетских очков. Гарри так решил потому, что, начиная с четверга, они снова начали садиться с ним в Большом зале.       Поттер был рад, что пуффендуйцы прекратили своеобразный бойкот, и теперь все они снова стали дружелюбными и отзывчивыми. Но была у этого изменения и плохая сторона. Гарри определенно не нравилось слишком близкое соседство с другими студентами, поэтому он снова начал садиться за край стола.       Нервам пуффендуйцев предстояло снова пройти серьезное испытание, поскольку Тонкс придумала новую «гениальную» идею. Гарри согласился попробовать раздразнить Снейпа и получить у него отработки, но думал, что этим он займется сам и попробует это сделать как-то… миролюбиво? Но это предложение Тонкс само по себе являлось антонимом сразу к нескольким словам: «миролюбие», «добро», и, конечно же, «инстинкт самосохранения».       Гарри очень долго отказывался в этом участвовать, он заявлял, что это безумие, их обоих выгонят из школы, но Тонкс была неумолима, она пыталась его уговорить разными способами…       Сначала она попыталась надавить на его гордость:       — Ну что ты так? Боишься? Да! Боишься! — Тонкс заливисто рассмеялась. — Какой же ты все-таки бояка.       — Конечно, я боюсь! Как можно вообще этого не бояться? Это же нужно подойти к месту Снейпа и… Нет-нет. Я этого точно делать не буду!       Потом взять на слабо:       — Гарри, спорим, что ты не сможешь этого сделать? Тебе же слабо! Ты не сможешь, а?       После провала и этой попытки Тонкс попыталась договориться:       — Гарри, помнишь, ты говорил, что хочешь научиться использовать крутые заклинания? Помнишь? Так вот, ты знаешь, что я собираюсь поступить в академию авроров? Аврор — это тот, кто знает огромное количество боевых заклинаний. Меня, возможно, возьмет в ученики сам Грозный Глаз! Я, конечно, еще не сдала ЖАБА, но он должен будет прийти ко мне на зимних каникулах и проверить мои навыки. Так вот, я могу научить тебя всему тому, что знаю сама, и тому, чему меня научит Грозный Глаз. А тебе, всего лишь нужно выполнить ма-а-аленькое порученьице, подойти к преподавательскому столу и пронести руку над кубком Снейпа. Всего лишь. Одно действие, и огромный багаж заклинаний у тебя в голове.       — Я… Гхм… Я, конечно, хотел бы знать заклинания, но я думаю, что если выполню это твое маленькое порученьице, то мне останется выучить только эту «абаду кедабру», или как ее там, и пустить ее себе в голову, чтобы избавиться от долгих страданий, которые, без сомнений, обеспечит мне Снейп.       В конце концов Тонкс решилась на стандартный шантаж:       — Если этого не сделаешь ты, то это сделаю я. Но когда меня спросят, кто еще в этом участвовал, я с уверенностью покажу пальцем на тебя, так что мы в любом случае вместе получим по голове. Так что выбор у тебя невелик: либо ты участвуешь и получаешь хотя бы удовольствие от нашей выходки, либо не участвуешь, но все равно получаешь наказание. Выбирай.       И Гарри согласился. Он согласился на этот невероятно безумный план, который он бы не смог выдумать, даже если бы постарался.       Перед претворением плана в жизнь им с Тонкс необходимо было согласовать некоторые детали. Гарри рассказал ей о своих экспериментах с временем оптимального прихода в Большой зал на прием пищи, от чего Тонкс пришла в неописуемый восторг. Она сообщила, что именно этой информации ей и не хватало.       С этого момента Гарри с Нимфадорой всегда ходили кушать в одно и то же время. Они вместе наблюдали за столом преподавателей, ожидая того момента, когда за ним никто не будет сидеть. Через три дня им улыбнулась удача. После ухода профессора МакГонагалл из Большого зала, преподавательский стол опустел.       — Держи, тут необходимая доза, — Тонкс подошла к нему и всунула в руки флакон с амортенцией. — Быстрее наливай, пока никто не пришел.       — Чей там волос? — Гарри не был уверен, что хочет знать ответ.       — Увидишь, — Тонкс коварно улыбнулась.       Поттер унял дрожь в коленях и быстро побежал к преподавательскому столу. Он вылил весь пузырек в кубок с тыквенным соком Снейпа и сразу же спрятал пустую бутылочку в карман.       И вовремя! В Большом зале как раз в это время появился профессор Флитвик. Он бросил на Гарри удивленный взгляд, на что тот опустил голову и поспешил занять свое место.       Профессор заклинаний проводил Гарри настороженным взглядом, но ничего не заподозрил и, усевшись на свой высокий стул, приступил к обеду.       — Молодец, — похвалила Гарри Тонкс, когда он вернулся на свое место. — А теперь ждём и наблюдаем.       Ждать пришлось недолго. Через десять минут в Большом зале появился Северус Снейп. Он шел вместе с профессором Синистрой, негромко о чем-то переговариваясь с ней. Он сел на свой стул и принялся накладывать еду к себе на тарелку.       — Смотри! Смотри! Сейчас начнется! — Тонкс потрясла Поттера за плечо и, не скрываясь, уставилась на Снейпа.       Нет, Гарри не мог на это смотреть. Он закрыл руками глаза и молился всем богам, которых только знал, чтобы Снейп сегодня не захотел пить.       Но боги не ответили на молитвы. Надежда Гарри на счастливый исход окончательно умерла, когда Тонкс громко воскликнула:       — Он выпил! Он выпил, Гарри, не прячься, смотри!       Гарри убрал руки и со страхом стал наблюдать за Снейпом. Ему оставалось только смириться с тем, что сейчас должно произойти.       Сначала преподаватель зельеварения просто спокойно попивал свой сок, затем он, видимо, что-то почувствовал, принюхался к воздуху, потом к своему кубку, взял кувшин с тыквенным соком и принялся осматривать его содержимое.       Эмоции непонимания и подозрения исчезли с лица Снейпа, а на их место пришло чувство бесконечного блаженства. Действие зелья началось.       Снейп мечтательно посмотрел вдаль, поправил воротник своей мантии и с глупой улыбкой подошел к профессору Синистре.       У Гарри немного отлегло от сердца. Профессор астрономии. Ничего страшного. Он боялся, что это будет Дамблдор или Филч.       — Профессор Синистра, — так громко сказал Снейп, что его услышали даже Тонкс с Гарри. — Вы случайно не знаете, где Филч? Мне нужно его найти, чтобы сказать кое-что важное.       Гарри с ужасом уставился на радостную Тонкс. Казалось, что она вообще не беспокоится о последствиях этой шутки.       — Он рядом со входом в Большой зал. Готовит ловушку для Пивза, — также громко ответила Аврора, странно на него посмотрев.       Снейп влюбленно улыбнулся и направился к выходу из зала.       — Привет, Гарри, ты чего-то сегодня рано, обычно ты ведь позже приходишь.       Поттер от испуга отпрыгнул на соседний стул, но перед ним стоял всего лишь Джастин.       — Тихо, Финч-Флетчли, смотри за Снейпом, — сказала Тонкс, не отрываясь от наблюдения за движениями зельевара.       Снейп зашел за дверь. Некоторое время стояла тишина, прерываемая множеством разговоров студентов и звонкими стуками между собой ложек и тарелок. Затем из-за двери раздались какие-то звуки, напоминающие разговор.       Со временем громкость голосов увеличивалась. Гарри смог различить слова: любовь, сердце, сумасшедший, уйди, помощь, чувства.       Из-за двери донесся громкий мяв и шипение, послышался звук, как будто что-то мягкое ударяется о стену. Кажется, это была кошка.       Филч не обеспокоился судьбой миссис Норрис, он позабыл о своем очередном плане по поимке Пивза — у него не было на это времени, ему нужно было спасать самого себя.       С огромной скоростью он вбежал в Большой зал, а за ним по пятам гнался Снейп. Филч был быстрее зельевара, видимо, сказывался инстинкт самосохранения. Завхоз прыгнул на стол Когтеврана и перебежал по нему к столу преподавателей.       — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — Снейп опустился на колени. — Стой! Не уходи! Мои чувства…       Всем немногочисленным студентам, которые находились в Большом зале в это время, так и не довелось узнать о чувствах Снейпа. Потому что на преподавателя зельеварения со спины набросилась кошка, храбро защищая своего хозяина.       Снейп с криком попытался отцепить кошку от своей мантии, но потерпел неудачу. Когти Миссис Норрис застряли глубоко. Филч, который сначала пытался убежать как можно дальше, побежал спасать свою кошку и с боевым кличем «Получай, ублюдок!», взял со стола вилку и попытался напасть на Северуса.       Но ему не дали этого сделать. Флитвик, который сначала пытался успокоить Снейпа, использовал «Экспеллиармус» и выбил из руки Филча холодное оружие. Филиус что-то сказал профессору Синистре и на своих коротеньких ножках выбежал из Большого зала.       Аврора Синистра обездвижила Филча, который уже успел схватить нож, и попыталась также обездвижить и Снейпа, который к этому времени уже успел выкинуть кошку на стол слизеринцев.       Увидев вспышку заклинания, Северус сразу вспомнил, что он является волшебником. Он заблокировал заклятие профессора астрономии и в ответ сам обезоружил ее, а после погрузил в сон.       Филч обездвижен. Флитвик ушел. Синистра спит. Ученики сидят на своих местах и боятся вмешаться в сражение. На поле боя против Снейпа осталась одна только Миссис Норрис. Она совершила длинный прыжок, целясь когтями в шею зельевара, но тот изящно взмахнул палочкой, и на месте кошки появился розовый ангел, который сразу же подлетел к обездвиженному Филчу и принялся напевать какую-то любовную песенку.       Снейп с видом победителя подошел к завхозу, глаза которого в ужасе метались туда-сюда. Северус похабно уставился на него и громко воскликнул:       — Ну теперь-то ты мой!       Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы к Филчу не подоспела помощь.       — Петрификус Тоталус, — в спину Снейпа попало заклятие откуда-то появившегося Флитвика.       Карлик пришел с подкреплением, вместе с ним в Большой зал зашли профессор Стебль и двое преподавателей, фамилий которых Гарри не знал. Снейп упал на пол, и наступила тишина.       И тут Тонкс прорвало. Она начала громко смеяться, но, заметив взгляды, бросаемые на нее студентами, попыталась заглушить смех, выпив тыквенный сок, но не сдержалась и расплескала сок на мантию Джастина. Тот с трудом сохранял серьезное выражение лица. Он быстро отодвинулся от Гарри с Тонкс, показывая своим видом, что он тут как бы не при чем, да и вообще в первый раз их видит.       Гарри же просто молчал в тряпочку. Реальность превзошла все его ожидания. И он прекрасно понимал, кто больше всех виноват в этой истории. Он с ужасом смотрел, как Флитвик дает Снейпу что-то выпить, и после этого напитка с лица зельевара сошла глупая улыбка и влюбленное выражение лица сменилось выражением ужаса.       Причем такого ужаса, который, наверное, никогда не испытывал Поттер. Такое ощущение, что тот за секунды осознал все то, что он натворил. Гарри даже и не думал, что Снейп может испытывать такие эмоции.       Эмоции продолжали возникать и затухать на лице профессора. Ужас уступил место злости. Снейп сжал кулаки и ударил ногой розового ангела, который все еще пытался петь любовную песенку Филчу. Он стряхнул с себя множество кошачьих волос, подошел к полупустому столу Гриффиндора и, окинув всех студентов убийственным взглядом, от которого начинавший набирать обороты смех моментально прекратился, медленно и с расстановкой произнес:       — Кто. Это. Сделал?       Гарри показалось, что Снейп изо всех сил сдерживается, чтобы со всей силы не ударить по столу. Поттер в панике начал очень быстро соображать.       Флитвик видел его, когда он уходил от места Снейпа. Также эти перемещения могли заметить и другие студенты. А сама Тонкс очень громко просила его наблюдать за Снейпом, да и именно она первая начала смеяться.       Их с Тонкс легко рассекретят. Им нужно сознаваться, пока еще есть возможность.       Гарри медленно поднял руку.