Руками не трогать

      Двадцать седьмого декабря в пять часов утра Гарри Поттер проснулся в холодном поту. В этот день он должен явиться в министерство Магии, и он очень сильно боялся, что что-то пойдет не так. Его страхи обретали форму во снах.       Проснулся Поттер из-за кошмара, в котором его не пустили в министерство из-за его внешнего вида, а именно из-за того, что он надел левый носок на правую ногу, и теперь он вынужден жить у Полкиссов — родителей Пирса. Первые пятнадцать минут Гарри рассматривал принадлежащие ему старые черные носки, но он так и не смог понять, какой из этих элементов одежды на какую ногу ему нужно надевать.       Поттер уже забыл свой сон, но в его голове витала паническая мысль о том, что «если он наденет левый носок на правую ногу, то случится что-то ужасное и непоправимое». Он решил было попросить совета у Джастина, но его мозг уже частично проснулся и потихоньку начал работать, и Гарри представил, как бы он сам отреагировал, если бы Финч-Флетчли разбудил его в пять часов утра и спросил что-то наподобие: «Как ты думаешь, какой из этих носков левый, а какой правый?» В итоге Гарри не понадобилось много времени, чтобы решить свою проблему, он достал недавно подаренную тетей Петуньей пару скрепленных носков, и надел их — каждый на нужную ногу. Этот подарок был едва ли не единственным, который понравился Поттеру. Носки были куплены Дадли, и поэтому выглядели, в отличие от всей остальной одежды, прилично.       Решив навязанную сном проблему, Гарри отправился в общую ванную комнату и внимательно осмотрел свое отражение в зеркале: худой мальчик среднего роста с худощавым лицом и черными взъерошенными волосами, в небольших запотевших очках с круглой оправой. На его лбу был шрам в виде молнии — самая примечательная часть его внешности. Именно так Гарри Поттер и выглядел со стороны. Однако, если присмотреться, можно было обнаружить и другие, уже куда менее заметные шрамы. Чтобы их хоть как-то разглядеть, Гарри пришлось промыть очки и подойти ближе к зеркалу.       След от удара ножом в шею сейчас напоминал лишь порез бумагой. Казалось невероятным, что раньше здесь была ужасная рана. Гарри снял футболку и оглядел свою грудь: буквы, когда-то образовавшие слово «Идиот», стали нечеткими; понять, что они означают, можно было только зная их смысл заранее… Издалека же это было похоже на неудачную именную татуировку. Ожога на подбородке Поттер так и не обнаружил, у него даже возникло ощущение нереальности прошлого, как будто этого шрама никогда и не было. И Гарри бы так и решил, если бы не его воспоминания о том, как этот самый ожог появился.       За все время пребывания в Хогвартсе Поттер получал неприятные вопросы только о шраме в виде молнии, и он лишь сейчас понял, что остальные отметины от полученных ран были просто слишком незаметны, чтобы привлекать внимание. Из всех людей только постоянно находящийся с ним Джастин мог что-нибудь да заметить, но тот понимал явно больше, чем говорил, поэтому молчал как рыба.       И все же как хорошо, что он решил пойти тогда именно в тот книжный магазин. Приди он в на десять минут раньше или позже, и Джастина он там бы уже не встретил. А кто знает, смогли бы они подружиться, если бы не встретились тогда? Определенно, судьба решила исправиться за чрезмерную несправедливость в первых десяти годах его жизни… Гарри перестал волноваться. С сегодняшнего дня он должен оставить свое трудное детство в прошлом. Все шрамы уже практически пропали, осталось только избавиться от воспоминаний.       Гарри наугад взял книгу из своей сумки и отправился читать в комнату по желанию. Время там пролетело быстро. Когда Поттер вернулся, все студенты уже позавтракали и тащили свои вещи к каретам. Некоторые младшекурсники вспоминали, что они что-то забыли в спальнях, и возвращались обратно через тот же вход, из-за этого возле главных дверей образовалось большое столпотворение студентов.       Издалека Гарри увидел Тонкс. Она сидела в самой первой карете с маленькой фиолетовой сумочкой, полностью забитой вещами, и весело болтала с кучкой студентов, среди которых был Седрик Диггори. Нимфадора, словно почувствовав взгляд Поттера, посмотрела прямо на Гарри, улыбнулась, показала ему большой палец и вернулась к беседе.       Джастина не было ни в одной из карет, поэтому Гарри вернулся в спальню, где того и обнаружил. Финч-Флетчли лениво загружал вещи в свой большой чемодан. Поттер поделился с ним своими опасениями о возможном отправлении обратно к Дурслям. Тот спокойно выслушал Гарри и смог окончательно его успокоить:       — Знаешь, если тебя вернут к твоим родственникам, — не отвлекаясь от процесса сбора вещей, сказал Финч-Флетчли, — ты об этом просто сообщи мне, а я, в свою очередь, объясню твое положение моим родителям; уверен, они помогут, если я попрошу. Так что эти твои родственники и их друзья сядут на пожизненное заключение в самую страшную тюрьму. Это я могу тебе обещать.       Проводив Джастина до главных дверей, Гарри принялся ждать Дамблдора. Пока директора не было, Поттер осматривался по сторонам. Он глядел совершенно другими глазами на такой привычный замок. Без толпы спешащих на уроки и жаждущих получить знания студентов Хогвартс казался странно пустым и каким-то мрачным. У Гарри невольно возникло ощущение, что все люди вымерли, и он остался последним человеком на планете «Земля».       Не успел Гарри как следует прочувствовать атмосферу абсолютного одиночества, как появился Альбус Дамблдор.       — Долго ждешь? — спросил он.       — Нет, сэр.       — Я сейчас проверял письменное домашнее задание первого курса, и хочу сказать, что твоя работа лучшая, даже у мисс Грейнджер в этот раз получилось не так хорошо.       Гарри покраснел и промолчал, не рассказав о том, что он вообще не понимал, о чем ему писать, пока не обратился за помощью к Тонкс, которая все подробно рассказала и объяснила.       Поттер с Дамблдором вышли из замка и направились подальше из Хогвартса. Гарри катил за собой свой чемодан и некоторое время боролся с любопытством, но после пяти минут ходьбы в тишине не вытерпел и спросил:       — Куда мы идем, сэр?       — О, я совсем забыл тебе все объяснить. Поскольку тебе еще нет четырнадцати, я не могу вместе с тобой аппарировать. Поэтому мы поедем на автобусе «Ночной Рыцарь». Чтобы он смог приехать, нам нужно выйти с территории Хогвартса, что мы сейчас и делаем. Пока мы идем, я тебе объясню, как будет проходить процесс принятия опекунства. Если коротко и без лишних сложностей, в этом разбирательстве будет участвовать только два человека: я и еще один — Карл Паркус. Сначала мы вызовем тебя для того, чтобы спросить твое согласие на опекунов, потом пригласим одного из Тонксов — Теда или Андромеду, я точно не знаю, кто из них придет. Затем обсудим некоторые формальности и процесс будет закончен, и ты отправишься к Тонкс, вопросы?       О да, они у Поттера были. Может ли что-то пойти не так? Могут ли его вернуть к Дурслям? Что будет, если Тонксы откажутся? Что будет, если кто-то не придет на это разбирательство? А если их автобус попадет в аварию и они не успеют прийти?       — Что значит аппарировать, сэр?       — Этому тебя начнут обучать на шестом курсе, но есть отличное слово, которое легко объясняет этот термин. Телепортация.       — Ага, я понял.       На протяжении оставшейся части пути Гарри думал о том, как круто было бы научиться телепортироваться.       Наконец Дамблдор подошел к изрядно заросшей дороге и взмахнул палочкой.       И тут случилось самое настоящее чудо. Прямо из пустоты выехал ярко-фиолетовый трехэтажный автобус и остановился рядом с Дамблдором. Тут же открылась дверь и из нее вышел худой, прыщавый, лопоухий человек в фиолетовой форме, он спрыгнул на землю и сказал:       — Добро пожаловать! «Ночной Рыцарь» — автобус для… О, Дамблдор, какими судьбами?       — Здравствуй, Стэн, довези меня и этого молодого человека до министерства Магии.       — Конечно, директор, — Стэн лишь мельком бросил взгляд на Гарри. — Какао? Зубная щетка?       — Нет, спасибо, ты ведь знаешь, что я, при желании, сам смогу все это наколдовать?       — Ох уж эта трансфигурация, никакого бизнеса с ней нет, — уныло проговорил Стэн и зашел в автобус.       Двух свободных мест рядом не было, поэтому Дамблдор сел отдельно от Гарри, и тот, чтобы не скучать, принялся смотреть в окно за проносящимися пейзажами. Мелькали они настолько быстро, что Поттеру не удавалось что-либо нормально разглядеть, но все же это было хоть какое-то развлечение. Гарри сам не заметил, как они доехали до министерства Магии, он очень крепко держался за подлокотники кресла и тратил все силы на то, чтобы не упасть вместе со своими вещами.       — Нам сейчас выходить, Гарри, — сказал Дамблдор, подойдя к месту Поттера.       На него почему-то не оказывала влияния сумасшедшая скорость автобуса, директор умудрялся спокойно сохранять равновесие, ни за что не держась.       Гарри кивнул и на следующей остановке вышел из автобуса вслед за Дамблдором. Они зашли в неработающую телефонную будку; директор вводил какой-то номер, при этом рассказывая Поттеру про то, что существуют еще два входа, но он решил воспользоваться этим, потому что… Дальше Гарри уже не слушал, они вышли из будки и оказались в огромном помещении, наполненном ходящими туда-сюда людьми. Он не смог взять под контроль свои эмоции и снова начал испытывать страх, связанный с возможностью возвращения к Дурслям. Дамблдор взял Поттера за руку и повел к лифту.       Наконец они подошли к малому залу. Рядом с дверью стояло множество стульев, директор указал на один из них и сказал:       — Садись здесь, тебя скоро позовут.       Гарри сел и попытался не волноваться. Получалось неплохо, через пять минут у него уже перестали дрожать колени. Наконец его позвали. Он прошел в зал. Гарри смог абстрагироваться от дикого страха внутри себя и выдавить улыбку. Дамблдор улыбнулся ему в ответ, а второй человек среднего возраста с рыжими волосами человек, наоборот, нахмурился. Поттер ответил на короткий вопрос Карла Паркуса, и на этом его участие закончилось.       Он вышел из зала, сел на то же кресло и принялся ждать. Неизвестно, сколько времени прошло, может, пять минут, а может, и долгий час, но наконец из зала вышел Дамблдор и сразу обратился к Гарри:       — Все прошло успешно, Гарри. Тед Тонкс ожидает тебя на улице.       Они вышли из министерства Магии и направились на стоянку, предназначенную для парковки магловских автомобилей. Их ожидал покуривающий сигару светловолосый мужчина с изрядным брюшком. Увидев их, он бросил окурок в урну и подошел прямо к Гарри.       — Привет, сынок, меня зовут Тед, — светловолосый мужчина протянул руку для рукопожатия.       Гарри нерешительно зажался и не был уверен, как ему поступить, но его колебания заняли лишь пару секунд. Конечно, ему очень не хотелось отвечать на рукопожатие, но еще больше он не хотел настроить против себя своего опекуна при первой же встрече. А тот факт, что его руки были защищены перчатками, лишь укрепил уверенность Поттера. Гарри ответил на рукопожатие, отметив про себя, что в перчатках касание практически не чувствуется.       Мистер Тонкс, казалось, не заметил колебаний Поттера, он перебросился несколькими фразами с Дамблдором и повел Гарри к большой черной машине.       — Любишь машины, сынок? — спросил он.       Гарри призадумался. У его дяди Вернона была довольно красивая машина, и тот часто угрожал ему, что выбьет из него всю дурь, если тот хоть немного ее поцарапает. Воспоминания нельзя было назвать приятными.       — Не очень, мистер Тонкс.       — Ну и зря, — разочарованно сказал Тед. — Дай мне чемодан и садись в машину, я довезу тебя домой, там ты познакомишься с моей женой.       Гарри сел на заднее сиденье и, пока мистер Тонкс вмещал в багажник его поклажу, внимательно осматривал машину.       Внутри она выглядела куда более красиво, чем у дяди Вернона. Салон машины был светло-коричневого цвета, и на нем не было ни единого пятна грязи. Черные защитные ремни безопасности были расположены возле каждого сиденья. А между задними крайними местами находился выдвижной подлокотник. Эта машина нравилась Гарри куда больше, чем похожая у дяди Вернона.       Ехали они долго. Все это время Гарри сидел как на иголках и не знал, что ему говорить, да и нужно ли? Наконец, Тед решил проявить инициативу, он посмотрел на него через зеркало заднего вида и неуверенно произнес:       — Как у тебя дела?       — Хорошо, мистер Тонкс.       — Зови меня Тед, я не люблю этих официальных обращений, — он немного помолчал и затем продолжил говорить: — Как ты понял, с этого момента я являюсь твоим опекуном. Хочу сказать, что стать им для меня — большая честь. Тебе, наверное, уже надоели подобные речи? Когда тебя благодарят за то, что ты даже не помнишь, как совершил в раннем детстве — это, наверное, неприятно. Но все же ты действительно очень сильно мне помог тогда. Я маглорожденный волшебник, и из-за моего происхождения у меня были определенные проблемы во время магической войны. На нас охотились приспешники Сам-Знаешь-Кого, они очень не любили маглов и маглорожденных, а тех, кто связал себя брачными узами с чистокровными волшебницами, вообще люто ненавидели. Моих родителей жестоко убили только за то, что их сын женился на женщине из древнего чистокровного рода.       Мистер Тонкс замолчал, окунувшись в воспоминания, и Гарри почувствовал, что ему что-то нужно сказать. Но что именно он так и не придумал, кроме как:       — Мне очень жаль.       — Ты не знал их, они были плохими людьми и люто ненавидели волшебство, но даже несмотря на это, они не заслуживали то, что с ними произошло. Так вот. После моих родителей они попытались добраться и до меня, Дромеда рассказала мне о жутких угрозах ее сестры. Беллатриса Лестрейндж пригрозила, что если моя жена не разведется со мной, то она убьет нас обоих и нашу маленькую дочь, которой тогда было семь. Мы нашли хранителя тайны и собирались защитить наш дом заклятием доверия, тем самым прервав едва начавшуюся учебу Нимфадоры, а ведь она очень плохо переносила одиночество, и ей тогда очень нравилась школа. Но тут, благодаря тебе, Сам-Знаешь-Кто исчезает, и все проблемы сразу решились сами собой. Тогда повсюду были гулянки, а кто-то всерьез предложил устроить государственный праздник в честь тебя. Но поскольку день исчезновения Сам-Знаешь-Кого совпадает с Хэллоуином, то день Гарри Поттера так и не появился. В общем, к чему я это, хоть тебе тогда и был один год, и ты даже не помнишь этого, но… Спасибо тебе.       — Пожалуйста, мистер Тонкс, — смущенно пробормотал Гарри.       — Пожалуйста? — Тед улыбнулся. — А ладно, неважно, и да, я ведь уже говорил, я Тед, а не мистер Тонкс, мне-то, может быть, и все равно, но вот Дромеда сильно лютует на эту тему, ей эти мистеры и миссис еще у Блэков надоели. Давай ты будешь звать нас по именам, хорошо?       Гарри коротко кивнул.       — Ладно, мы уже подъезжаем, я пока расскажу тебе про наш дом. У нас есть некоторые правила, правда, Нимфадора их почти никогда не соблюдает, но я был бы доволен, если бы ты выполнял хотя бы половину из них. Отбой у нас в одиннадцать часов вечера, самое позднее, в одиннадцать тридцать. Подъем ровно в десять утра. Дора рассказала, что характер у тебя мягкий, буянить ты не особо любишь, да и мне ты кажешься довольно безобидным ребенком, но Дамблдор рассказал о некоторых твоих «успехах», а ему веры уж куда больше, чем дочери, так что хочу предупредить, чтобы ты не совершал никаких проделок дома. Рядом с нами есть много обычных детей твоего возраста, можешь с ними играть. Четкого распорядка приема пищи, как в Хогвартсе, у нас нет, но утром — завтрак, обед — днем, ужин — вечером. И самое важное, не бери пример с моей дочери. Она только и делает, что нарушает все эти правила, иногда назло уходит куда-то на ночь и возвращается побитая только под утро, а на все вопросы отказывается дать ответ. Я подозреваю, что она записалась на какую-то магловскую борьбу, но я не уверен. Ты знаешь, что она хочет стать аврором? Бороться с чокнутыми Темными Лордами. Я этого не одобряю, но смирился с ее выбором, а вот Дромеда…       Тед посмотрел на Гарри, раздумывая о том, как много ему можно сказать.       — Если честно, то у них не очень хорошие отношения. Они очень часто ругаются. Андромеда пытается всячески противодействовать Дориному желанию стать аврором… Думаю, на ее поведение оказали влияние ее родственники: сестра и двоюродный брат. Они стали ближайшими приближенными к Сам-Знаешь-Кому. Так что Андромеда не понаслышке знает, что из себя представляют темные силы. В общем, ты лучше не встревай в эти конфликты… Еще через неделю к Доре должен Грозный Глаз приехать, этот человек практически такой же безумный, как и Сам-Знаешь-Кто, только он вроде как на нашей стороне, очень много темных магов засадил в Азкабан. Нимфадора от него вообще без ума, и даже моя жена немного уважает его, но я совершенно другого мнения, все пытаюсь запретить ему к нам приезжать, но пока безуспешно. Он пригрозил забрать мою дочь из дома и поселить рядом с собой, чтобы ежедневно обучать защите от темных искусств, если его не пустят. Дора уже совершеннолетняя, и ей очень понравилось это предложение, так что я вынужден терпеть периодические посещения Грозным Глазом моего дома. Когда он приедет, мы вместе сходим куда-нибудь на полдня, я не хотел бы, чтобы вы встречались. А сам Грюм не в курсе, что ты под нашей опекой, Дамблдор по какой-то причине засекретил результаты сегодняшнего процесса. Дора может сообщить Грозному Глазу о тебе, поэтому будет лучше, чтобы мы были далеко, а то он и твои знания в боевой магии решит проверить… Ну я вроде все тебе рассказал… Мы как раз уже подъехали. У тебя есть какие-нибудь вопросы?       — Что такое Азкабан?       — Тюрьма для плохих магов, охраняемая дементорами. Еще?       — А кто такие дементоры?       — Это волшебные существа, они высасывают души, это как… Знаешь, спроси лучше у Доры, когда она приедет.       Дом Тонксов Гарри увидел издалека. Небольшое кирпичное двухэтажное здание с большими окнами в форме ромбов, неподалеку от входа находился сад с прудом посередине, огороженным небольшим шатающимся забором.       — У тебя сова есть? — спросил Тед, припарковывая машину на небольшой лужайке, неподалеку от болота.       — Да, но ее сейчас при мне нет, она улетела с письмом. У меня есть только клетка и корм.       Стихию взял Дамблдор. Сразу после официального выбора Тонксов в качестве опекунов Поттера он отправил письмо Петунии Дурсль, в котором говорилось о том, что теперь их племянник не будет жить с ними, а также сообщил о последней возможности отправить Гарри прощальное письмо. Кажется, директор действительно считал, что Дурсли будут это делать.       — Жаль, наша сова болеет, а мне нужно три письма отправить. Как только твоя сова вернется, дай ее мне на время, хорошо? Ты так же как и я, должен быть знаком с миром маглов и должен понимать, насколько удобнее отправлять бумажные письма обычной почтой, но, увы, почти все чистокровные и полукровные волшебники не приемлют ничего, кроме совиной почты, а это сильно затрудняет общение. Ну, заходи.       Тед открыл большую красную дверь и первым вошел в дом. Перед взором Гарри предстала совершенно обычная прихожая.       — Мы пришли! — громко крикнул Тед.       Послышались шаги, и к ним вышла высокая женщина с большими темными глазами, которые странно смотрелись со светлыми каштановыми волосами. На лице Андромеды Тонкс не промелькнуло ни единой эмоции. Она спокойно подошла к Гарри и представилась:       — Здравствуй, меня зовут Андромеда. Тебе Тед рассказал о наших распорядках?       — Здравствуйте, да, он все сообщил, — ответил Гарри. Его смутило отсутствие какой-либо эмоции на лице миссис Тонкс.       — Можешь называть меня Андромедой, пойдем, я покажу тебе твою комнату.       И она, не дожидаясь его, пошла по коридору. Гарри быстро сбросил с ног ботинки и устремился за ней.       — А где Тонкс? — догнав Андромеду, по привычке спросил Гарри.       Он не подумал о том, что обращение «Тонкс» можно применить к каждому обитателю этого дома. Но Андромеда прекрасно его поняла.       — Еще не приехала, — коротко ответила она       Гарри замолчал. При такой молчаливой и странной миссис Тонкс Тед ему понравился куда больше. Андромеда повела его на второй этаж, и Поттер, поняв, что разговор завести не получится, принялся смотреть по сторонам. Он ожидал увидеть какие-либо чудеса, такие же проявления магии, как в Хогвартсе: живую одежду, говорящих животных или хотя бы что-нибудь странное, но его ожидания не оправдались. Дом оказался обычным. Внутри он практически ничем не отличался от жилища Дурслей: два этажа, более дорогие вещи и другой дизайнерский стиль — вот и все различия. Разве что дом оказался куда больше, чем казался снаружи.       — Это твоя комната, — Андромеда указала пальцем на дверь. — Устраивайся, если что, наша с Тедом комната на первом этаже, первая слева от лестницы, а комната Доры справа от твоей.       На лице миссис Тонкс наконец отразилась хоть какая-то эмоция. Она слегка улыбнулась и проговорила:       — Надеюсь, мы поладим.       С этими словами она пошла вниз по лестнице. Гарри открыл дверь и внимательно оглядел свое новое место. Большая кровать, обои покрашены в синий цвет, по размеру комната немного напоминала новую спальню Дадли. Большой коричневый шкаф стоял в дальнем углу — при желании он мог вместить в него все его вещи. Напротив двери находилось большое окно в форме ромба, через которое можно было увидеть пруд.       Гарри Поттер был дома.