Руками не трогать

      За три с половиной года обучения в Хогвартсе, а если быть точным, то три и две девятых года обучения, Гарри изучил невероятное множество различных заклинаний: полезные и бесполезные, ситуативные и универсальные, боевые и бытовые. Поттер не мог себе точно объяснить, зачем именно он это делает, ведь Грюм ещё первой встрече сказал, что упор нужно делать не на заклинания, а на защиту от тёмных искусств. Возможно, его «бзик» на заклинаниях объяснялся тем, что при покупке второй палочки ему досталась та, которая была хороша для них. Возможно, это всё еще произошло на первом уроке заклинаний, где профессор Флитвик, в отличие от других учителей, проявил себя с отличной стороны и рассказал ему, что одну из его психологических проблем — с огнём — можно спокойно решить, изучив кучу разных заклинаний. Ну, или Гарри просто посчитал, что взмах деревяшкой и произнесение непонятных слов — это круто. Это всё не так важно. Ни одно из выученных Поттером заклятий не могло сравниться по полезности с манящими чарами.       Заклятие «Акцио» можно было применять во всех ситуациях, оно позволяло решать любые возникшие проблемы, и для его использования практически не нужно было концентрироваться. Достаточно было указать на нужную вещь и произнести «Акцио», а в случае, если вещи не видно, «Акцио+название вещи». Также можно было задавать скорость полёта предмета, заставлять предмет не долететь до тебя и многое другое. Гарри уже задумался о том, что произойдет, если он во время игры в квиддич будет притягивать бладжеры к себе или, например, зависнет рядом с Седриком, произнесёт «Акцио снитч» и улетит. Идея была неплохой — вроде он и не при чём, а вроде и Пуффендуй с его помощью наконец-то победит в чемпионате. Правда, Седрик в этом году заканчивает школу, и ловцом в сборной будет уже кто-то другой, да и вряд ли на снитч работают заклятия… Хотя «Рапидо» на бладжер вот сработало, так что, возможно, и на золотой мяч будет что-то действовать. Однако всё же Поттер решил не проводить эксперименты на квиддичном поле, он и так не совсем чисто играл, а тут ещё эти новые комбинации с заклинаниями. Вскоре он даже сможет попытаться написать книгу «Тысяча и один способ, как нарушить правила в квиддиче»… Или такое уже есть?       В общем, манящее заклятие могло решить любые проблемы.       Не дотягиваешься до учебника? Акцио учебник!       Учебник прилетел в тебя со слишком большой скоростью и ударил тебя по голове? Не проблема! Акцио аптечка!       Не можешь найти в аптечке нужно лекарство? Акцио «название лекарства»!       Лекарство не помогает? Акцио мадам Помфри!       Освоить это заклятие у Гарри получилось ещё в конце сентября, и пользовался им он всего месяц. Однако Поттер и сам прекрасно осознавал, что за этот месяц всем уже конкретно поднадоели летающие по гостиной вещи, когда он пытается усовершенствовать это заклятие… И всё же Гарри ничего не мог с собой поделать. Манящие чары были слишком удобные, чтобы ими не пользоваться, а если их ещё получилось бы и улучшить, то это вообще будет что-то. Именно так думал Гарри, когда по пятьдесят раз в день использовал заклятие.       Иногда с этим случались казусы. Однажды Поттер перед началом контрольной по астрономии решил, что где-то в его сумке находится дневник Реддла, и, решив его не искать, дабы не привлекать к себе внимание, воспользовался манящими чарами. Он осознал, что забыл Реддла в Комнате-по-желанию, только когда тот врезался в дверь аудитории. Тот каким-то невероятным способом умудрился выбраться из комнаты и пролететь пол-Хогвартса, даже никого не задев. Наверное…       Восьмого октября у Гарри в середине обеда укатилась под стол его фляжка. Ну, конечно, Поттер за ней лезть не стал и уже скорее по привычке использовал «Акцио». И вроде бы ничего плохого не предвещало, в этом случае всё должно было закончиться хорошо, однако фляжка почему-то решила помчаться на Гарри со скоростью молнии. И тот, только благодаря своему опыту игры загонщиком, смог увернуться от снаряда, который пролетел дальше по Большому залу и сломал ножку обеденного стола Гриффиндора. Ну, а тот не упал только благодаря вмешательству профессора МакГонагалл. После происшествия она даже не сняла с Поттера баллы. Да и вообще после того, как Гарри превосходно сдал устный экзамен по трансфигурации, заместитель директора стала относиться к нему очень даже благосклонно.       Правда, этой благосклонности стоило пройти серьёзную проверку, поскольку уже на следующий день Поттер был пойман на том, что учил петуха Хагрида летать. Если это, конечно, можно было так назвать, Гарри подбрасывал его и пытался удержать его в воздухе с помощью манящих чар.       Еще через неделю плотной работой над этим заклинанием Поттер добился успеха — он усовершенствовал его. Используя руны и словесную прибавку «максима», работа которой была уже подтверждена на примере многих заклятий — Люмос, Бомбарда и прочее — Гарри получил заклятие, которое обладало куда большей скоростью притягивания, чем любое из существующих заклятий. Через день после изобретения, в результате неудавшейся шутки, Финч-Флетчли не смог попасть на урок защиты от тёмных искусств. Невидимая сила его притягивала к кровати и тот, как бы не старался победить силу притяжения, остался в спальне.       Из-за Поттера и этого эксперимента Пуффендуй лишился двадцати баллов, а Эрни Макмиллан, по настоянию профессора Стебль, даже провёл с ним беседу о том, как плохо он поступил со своим другом. Эрни заявил, что все плохие поступки потом возвращаются обратно. Однако конкретно этот поступок вернулся странным образом. На следующий день Финч-Флетчли, которому Поттер, разумеется, всё рассказал про это изобретение, повторил трюк Гарри, только уже с Макмилланом.       В этот раз Пуффендуй лишился сразу тридцати баллов, однако такое наказание Джастина не остановило, и он, воодушевленный «великолепным изобретением Поттера», этим же вечером рассказал о новых улучшенных манящих чарах Фреду и Джорджу, а так же, как можно с помощью него делать «ловушки притяжения». Через пару дней этой методикой уже овладели, кажется, все, и на Гриффиндоре началась война притяжения. Вскоре в битву вступил факультет Когтевран, который, очевидно, был только рад узнать о известном для них заклятии что-то новое.       Однако этим всё и закончилось, вмешаться пришлось уже самому Дамблдору, который лично изобрёл контрзаклятие для придуманного Поттером «Акцио максима».       К слову, после этого с Пуффендуя, а если быть точным, то конкретно с Поттера сняли ещё пятьдесят очков за подстрекательство. Гарри начал возмущаться, что наказание несправедливо, и он просто экспериментировал и ничего такого не хотел, но баллы ему не вернули. МакГонагалл и Флитвик — деканы факультетов, где происходили беспорядки, были на его стороне, но глава Пуффендуя — Стебль, голос которой относительно студентов Пуффендуя ценился выше, чем мнение других деканов, не сильно доверяла Гарри и считала, что тот специально всё подстроил. Ситуацию мог справедливо разрешить профессор Снейп, но тот высказался в своём ключе — предложил выгнать Гарри из школы, чтобы тот ещё что-нибудь не вытворил.       Поттер обиделся на такую несправедливость и, так сказать, в отместку рассказал Фреду и Джорджу про то, как обхитрить Кубок Огня, и теперь те тоже намеревались принять участие в Турнире… Интересно, а Дурмстранг и Шармбатон не обидятся на Хогвартс, когда тот вместо одного чемпиона выставит сразу пять?       В то же время Гарри не оставлял попыток доработать своё бодрящее заклинание. Успехи были едва заметные: в активе Поттера были целых три провала, он уже думал, что учёл все свои ошибки и всё должно заработать, однако словесная формулировка «Авейк» упорно отказывалась вызывать работу заклинания. Увы, модифицировать существующее заклятие оказалось куда проще, чем изобрести своё. Из-за провальных попыток Гарри часто не спал ночами и бывало, что он отсыпался на истории магии. Однажды в середине урока его разбудил громкий крик «Постоянная бдительность!». От такого Поттер моментально проснулся и в панике запустил оглушающее примерно туда, откуда раздавался звук. Попасть под заклинание не повезло Сьюзен Боунс. Даже несмотря на то, что Поттер сразу же применил контрзаклятие «Энервейт», начиная с этого дня девочка старалась садиться как можно дальше от Гарри.       И у Поттера вновь получилось избежать наказания за инцидент. Профессор Бинс даже не заметил, что в середине урока один из его учеников оглушил другого. Источником крика «Постоянная бдительность», как выяснилось вскоре, оказался подарок Тонкс — говорящий глаз, про который Поттер уже успел забыть. Узнав о происшествии, глазом заинтересовались Фред и Джордж, и Гарри, без особых сомнений, за пару кнатов сбагрил подарок неугомонной парочке.       В субботу, в два часа ночи, перед самым прибытием студентов другой школы, Гарри под руководством Реддла успешно закончил работу над своим заклинанием. Об этом он сразу же решил оповестить Финч-Флетчли. Это была не лучшая идея, поскольку тот видел уже не первый сон, но тогда Поттер об этом не думал, ему хотелось поделиться долгожданным успехом.       — Джастин, просыпайся, я изобрёл заклинание. На четвёртом курсе! Я думаю, что даже Дамблдор не достиг подобного успеха так рано!       Финч-Флетчли бросил что-то похожее на «Отвали, я хочу спать», но Поттера это не успокоило.       — Авейк! — воскликнул он, направив палочку на Джастина. — Уже не хочешь! Круто, да? Акцио!       Финч-Флетчли вылетел из кровати и оказался перед Гарри. Он удивлённо уставился на Поттера.       — Ничего себе… Оно реально работает! Сна ни в одном глазу! — Финч-Флетчли тоже оказался впечатлён и искренне обрадован успехом Гарри. — Как будто бы… Я даже не знаю, с чем это сравнить. Оно реально работает!       — Ребят, хорош орать, — бросил им Эрни, не открывая, впрочем, глаз. — Идите спать, завтра надо будет школу убирать перед приходом иностранных студентов.       — Авейк! — Гарри наставил палочку на Эрни. — Встань и не спи!       После десятиминутного обсуждения открывшихся перспектив Финч-Флетчли попросил Поттера наложить на него контрзаклятие, чтобы он мог всё же поспать. И вот тут-то выяснилась одна неучтённая проблемка.       — Подожди-ка… Я же правильно понял, что у тебя нет возможности отменить эту бодрящую ересь? — крутейшая штуковина превратилась в ересь всего за секунду.       — Ну, получается, что так, — признал Гарри. — Я об этом не подумал. Могу фините попробовать. Фините! Фините! Ну как, помогло?       — Нет!       — А как нам тогда обратно захотеть спать? — Эрни с грустью уставился на кровать.       — Ну… — Гарри задумался. — В ближайшие часов пять — никак.       — Зашибись! — охарактеризовал ситуацию Финч-Флетчли и вышел из спальни.       И всё же, несмотря на маленькое недопонимание, друзья Гарри были искренне за него рады.       Наконец, тридцатого октября в школу приехали студенты Шармбатона и Дурмстранга. Появились они эпично: французы прилетели на летающей карете, а студенты из «Неизвестно откуда» выплыли на корабле… Из-под озера? Другого объяснения появление студентов Дурмстранга Гарри не видел, однако вскоре он задумался о том, как корабль мог оказаться под Хогвартским озером, и предположил ещё несколько вариантов. Однако он так и не понял, как это возможно: переместить сразу кучу людей на огромное расстояние.       Из-за крутого появления иностранных студентов Гарри ожидал, что они все будут тоже необычные. Однако тут его ждало сильное разочарование. Директора школ, мадам Максим и Каркаров, были обычными людьми — полулюдьми? — которые вряд ли могли сравниться в необычности с Дамблдором. Из студентов Поттеру больше всего понравились французы: все парни отличались друг от друга, а девушки были в красивых мантиях и так и привлекали к себе внимание. На одной он даже задержал взгляд на целых тридцать секунд и смог отвести от неё взгляд, лишь только когда она исчезла из поля зрения. Сразу после этого Поттер почувствовал стыд и вину перед Чжоу, которая заболела и уже полтора дня лежала в Больничном крыле.       Студенты же Дурмстранга были закутаны в тёплые одежды, и в основном они практически не отличались от обычных студентов. Правда, один из парней оказался знаменитым игроком в квиддич, неким Виктором Крамом. Об этом всех успешно оповестил Рон Уизли. Поттер никогда о нём не слышал и немного заинтересовался, но когда узнал, что Крам — ловец, а не загонщик, быстро потерял к нему интерес. Всё равно ловцов сильнее Чжоу в этом мире не существует.       Но всё же Поттер был не так уж сильно разочарован; да, Тонкс и Грюм по-прежнему оставались самыми экстраординарными личностями, однако появление студентов оживило атмосферу Хогвартса. И вместо обычного выбора блюд были необычные заморские кушанья. Гарри здорово повеселился, пробуя разные несочетаемые блюда вместе. Он заприметил сладкую зелёную пудру с непонятным иностранным названием и решил, что как-нибудь попросит Наудю приготовить для него и Стихии такую штуку. Вскоре подали десерт, на который у Поттера, к сожалению, не хватило место в животе, и он некоторое время скучал, однако Финч-Флетчли ненароком обмолвился, что из-за своего аристократического происхождения его обучали многим языкам, среди которых был французский. Так что Гарри потащил Джастина за когтевранский стол — общаться с шармбатонцами.       Гарри получил удовольствие от общение со старшими студентами из другой страны. За этот вечер Гарри выучил двадцать шесть французских слов и узнал семнадцать новых французских заклинаний у своей новой подруги — некой Эвет Ру, которая тоже намеревалась участвовать в Турнире Трёх Волшебников. Она, как и Гарри, хотела потренироваться, так что тот предложил провести магическую дуэль через пару дней и… получил отказ.       Джастин же был… Джастином… Он почти всё время лишь переводил фразы Гарри, однако каким-то образом он умудрился поругаться с двумя студентами Шармбатона — им не понравилась шутка про то, что белые салфетки поставлены для того, чтобы французы могли махать ими в случае нападения на них учеников Хогвартса. А с той самой француженкой, на которую засмотрелся Гарри и с которой он общаться не рискнул, даже заключил пари, в котором побеждает тот, кого выберет Кубок для участия в Турнире. Потом Финч-Флетчли начал что-то громко рассказывать на французском, и эта история не сильно понравилась всем сидящим рядом шармбатонцам, даже довольно мягкосердечная Эвет Ру бросила что-то не очень хорошее — наверное — на французском. Поэтому Гарри принял решение об экстренной эвакуации Финч-Флетчли обратно за стол Пуффендуя. Этим знакомство с французами и закончилось.       После приёма пищи произошло официальное открытие Турнира: всем объяснили то, что Гарри знал и так. Но вот запретная линия, которая была нарисована лично Дамблдором и информация о всего двадцати четырёх часах на то, чтобы определиться с участием в Турнире, стали для Поттера довольно неприятной неожиданность. Грюм не говорил ему ни про какую запретную линию! А двадцати четырёх часов явно не хватит, чтобы придумать способ её обойти. Тем более, что бросить имя в Кубок нужно будет обязательно ночью — никто не должен их видеть.       Как решить эту проблему, Гарри так и не понял. Он договорился с Фредом и Джорджем о встрече возле холла в три часа ночи, благо, благодаря бодрящему заклинанию, не спать до этого срока — не проблема. Ещё Поттер решил взять с собой мантию-невидимку, ведь если кто-то, как и они, попробует положить своё имя в Кубок глубокой ночью, то у них будут проблемы, а так всегда можно будет спрятаться под мантию. Вчетвером… Ладно, возможно, с этим тоже возникнет проблема.