Руками не трогать

      Проснулся Гарри также резко, как и заснул. Он лежал на непонятно откуда взявшейся кровати рядом с трибуной.       — Твой выход через пять минут, подготовься, — Люпин дождался, пока Гарри встанет с кровати, и заклинанием испарил её.       — Как там участники? Никто ещё финального этапа не достиг?       — Пока нет. Профессор Снейп, патрулирующий подходы к финальной площадке, заметил там Джорджа Уизли, Виктора Крама и Георгия Гипотенузу, о чём сообщил комментатору. Они в лидерах, кажется, Виктор Крам чуть от них отстаёт. Но у тебя есть все шансы их догнать, если поспешишь, сдаваться рано. Буду болеть за тебя.       — Спасибо, — искренне поблагодарил профессора Гарри. — А вы разве не должны патрулировать проходы в лабиринте?       — Должен, но мне досталась финальная часть лабиринта, а пока там никого нет, я могу побыть здесь. Может, мы даже увидимся в лабиринте, если выпустишь красные искры.       — Понятно, ещё раз, спасибо вам большое! Вы мне очень помогли. Я от всей души надеюсь, что смогу оправдать ожидания Хогвартса и занять высокое место! — это было не совсем правдой, Поттер в первую очередь думал о себе, во вторую о Бэгмене и его надеждах, и лишь в третью о чести Хогвартса.       — Мы не ждём от тебя ничего, кроме победы. Поспеши, твой выход через четыре минуты.       За полтора часа сна Поттера не изменилось почти ничего. Та сотня зрителей как сидела на трибунах, так и осталась сидеть. Дамблдор вернулся на своё судейское место и общался с Хагридом. Из чемпионов на поляне были только сам Гарри и Юхан Лундрен, чей старт был через пять минут после его.       — Ну что, Гарри, готов побеждать? — Бэгмен лично подошёл спросить о его самочувствии.       — Готов! Что ожидает — знаю. Буду стараться изо всех сил.       — То… Ну, кое-что у тебя?       Речь шла про карту. И Гарри это прекрасно понимал. Вот только как ответить — большой вопрос. Скосить под дурачка в надежде, что Бэгмен не станет говорить прямо? Рискованно. Сказать правду, что карта у Дамблдора? Или попробовать соврать в надежде, что директор не станет обнародовать находку?       — У меня. Оставил в гостиной, не знаю, как лабиринт на карту отреагирует. Я выучил её, проблем не будет.       — Отлично. В общем, краткая обстановка по Турниру. Никаких изменений нет. К финальной части никто не приблизился. Никто не смог пройти второго сфинкса, хотя двое пытались. У тебя все шансы. Там есть ещё кое-что, о чём я говорить не могу, но могу намекнуть, что осторожность важнее скорости. Итак, ладно. Подойди к боковому входу, возле которого будет стоять аврор в белой мантии, а я сейчас объявлю твой старт.       Гарри так и сделал. Волнения по поводу старта финального испытания он не испытывал. Поттер был полностью уверен в себе и своих силах.       — Мне сюда? — спросил он у красно-зеленоволосого молодого парня.       — Ага! Твой старт через сорок секунд. Желаю удачи, и я, кстати, твой фанат! — радостно воскликнул аврор. Слишком радостно.       — Слушай, — Гарри перешёл на ты. Неожиданная догадка пришла в его голову. — А ты случайно не Тонкс? Ну так, а вдруг?       — Тонкс? — тот натурально удивился. — А, я понял, я её знаю, она ещё ученица Грозного Глаза, да? И ты тоже, верно? А правда, что Грозный Глаз…       — Леди и джентльмены, — голос Бэгмена, усиленный Сонорусом, был не таким громким, как при первом объявлении старта. — Наступило время старта самого юного, но отнюдь не самого слабого чемпиона Турнира Трёх Волшебников, Гарри Поттера!       Аплодисменты, доставшиеся Гарри от зрителей, были менее бурные, чем те, которые достались Джорджу, которым был вовсе не он, а Фред. Но всё же публика хоть как-то выразила своё одобрение.       Прозвучал свисток, и Гарри, забыв о молодом авроре, со всех ног помчался в лабиринт.

* * *

      Направо. Налево. Снова налево. Тут можно сократить, если пробить брешь.       — Нулус венефициум аггер! — Гарри направил палочку на стену лабиринта.       Живая изгородь затряслась, начала опадать, и на пару секунд в стене лабиринта появилась дырка, через которую Поттер проник с помощью прыжка.       Выбравшись из стены, Поттер сразу же огляделся, перед ним возникла развилка. Можно пойти направо и налево. Куда теперь? При подготовке к третьему испытанию Гарри не думал, что заклятие сработает. Он полагал, что в лабиринте живая изгородь будет работать как плотная стена, и её не пробить заклятием против растительности. Поэтому неожиданный успех застал его врасплох. Гарри остановился и начал по памяти строить у себя в голове карту лабиринта. Он прошёл шесть раз направо, два раза прямо, восемь раз налево, или девять? А может, десять? Так. Он потерялся. Чёртов Дамблдор, забравший у него карту!       Интуиция подсказывала, что ему нужно пойти налево, логика и память подсказывали, что направо. Гарри пошёл направо. Шёл он минут десять, проход долгое время никуда не сворачивал. Наконец Поттер подошёл к очередной развилке. Теперь возможностей для пути было шесть. Поттер помнил, что на карте была только одна развилка, в которой было шесть путей, и это разветвление вполне походило на именно это. Там были проходы, ведущие в разные стороны света. Север, запад, восток, северо-восток и северо-запад и ещё один проход шёл примерно туда, откуда должен прийти Поттер, то есть в сторону юга.       — Поинт ми! — воскликнул Гарри.       Палочка указала на центральный, северный проход. Да, это действительно та самая развилка, значит, пойти направо было правильным решением. В этой же развилке нужно было свернуть на юг, в остальных же пяти вариантах были испытания, которые Гарри, благодаря карте Бэгмена, мог не проходить. Превосходно!       С первой неприятностью Гарри столкнулся только через час после старта. По южной тропинке медленно плыло белое облако. Поттер отошёл подальше и выпустил в неё первое возникшее в его голове заклинание:       — Инсендио!       Он не имел представление о том, что это было за белое облако. Опасное ли оно, безопасное ли, какие у него слабости, обладает ли оно разумом. С таким явлением Гарри сталкивался в первый раз.       То ли белое облако было рядовым противником, которое погибало от любого заклятия, то ли Гарри просто угадал с заклятием, которое убивает белые облака, а может, никакого облака и не было, иллюзии никто не отменял.       Так или иначе, от попадания огненного заклятия облако испарилось. Гарри пошёл дальше…       Через полчаса он наконец достиг развилки, ведущей к двум разным испытаниям. Северная и восточная. Одна вела к боггарту и сфинксу, вторая к фениксам и красным колпакам. Гарри знал, как расправляться с красными колпаками, они были не сложными соперниками, но вот оптимальной тактики сражения с фениксами вида «Ш» он так и не придумал, о них вообще почти никакой информации не было. С другим вариантом было немного попроще, Гарри около трёх месяцев подряд ежедневно практиковался в решении загадок, генерированных дверью гостиной Когтеврана, и с боггартами, благодаря профессору Люпину, у него не было проблем. С другой же стороны, дверь гостиной Когтеврана — это одно дело, а сфинкс — совершенно другое.       Гарри прочитал огромную книжку Ньюта Саламандера, посвящённую этим существам. Даже тот толком не разобрался, откуда они берут информацию о загадках. Саламандер выдвинул теорию, что все загадки этого мира уже генетически заложены в их головы, и они, даже находясь в четырёх стенах всю свою жизнь, могут выдать загадку про солнце. Но при этом данная теория Саламандера опровергалась экспериментами.       Например, в тысяча девятьсот восьмидесятом году сфинкс с именем «Раос» рассказал учёным загадку, в которой ответом являлось слово «Компьютер», однако Раос родился в девятнадцатом веке, и в начале двадцатого века был пойман и изучался в неволе; там он не получал абсолютно никакой информации о тенденциях мира и о его изобретениях, он никак не мог знать о существовании компьютера. Учёные, изучающие сфинксов, выдвинули три гипотезы. Первая — сфинкс по невидимым каналам связи получает информацию от других сфинксов о загадках, связанных с внешним миром. Некто Алмахат даже предположил, что у сфинксов существует деления на пол — мужской и женский, где одни — собирают информацию о загадках, по непонятным каналам связи передают их другим, а те задают их людям.       Но Алмахат, по общему мнению, был неправ. Все сфинксы, пойманные волшебниками, не являлись собирателями информации, а задавали загадки, что ставило под сомнение существование других сфинксов, которые эти загадки составляют.       Вторая гипотеза заключалась почти в том же самом, только информация о загадках поставлялась сфинксам не от других сфинксов, а самой магией. Но эта гипотеза противоречила основному выводу, которые учёные сделали о магии ещё очень давно — магия неразумна.       Третья гипотеза говорила о невероятном восприятии мира сфинксов, о том, что те могли по желанию перемещать свою душу в пространстве для познания мира. Они были одновременно везде и всюду, могли анализировать человеческую речь и на основе её формулировать вопросы, на которые эти люди не могли так просто найти ответ. Но и эта гипотеза тоже звучала неправдоподобно, душа не может перемещаться сама по себе, должен быть материальный объект, который эту душу держит в рамках, живое существо умирает, только когда тело — то, что вмещает в себя душу — перестаёт функционировать, то есть душа живого существа уничтожается, так как она теряет связь с материальным объектом. Так что, если бы сфинксы попытались перемещать свою душу, они бы погибли. Однако в защиту третьей гипотезы выступала теория о Дарах Смерти, а именно о воскрешающем камне, что перемещал душу из загробного мира в наш мир, что с точки зрения науки — невозможно.       Какой из этой истории можно было сделать вывод? Дамблдор был бы неплохим сфинксом? Нет, не этот. Предсказать, какую загадку задаст сфинкс — невозможно. А значит, как бы долго Поттер ни тренировался с дверью Когтеврана, на загадку сфинкса он может не ответить. Также проблемой будет боггарт, который при виде Поттера обретал облик Пирса Полкисса, Гарри знал, как справиться с боггартом, но даже возможность появления Пирса вызывала в нём дикий страх. При одной мысли о старом знакомом у него начинали трястись руки, и он не был уверен, что при появлении боггарта он сможет сохранить адекватность и ясность мышления. Таким образом, куда бы Гарри не пошёл, его ждёт сложное испытание. Остаётся сделать выбор ветки. Север или восток. Поттер решил сделать это важнейший выбор как мужчина…       — Дамблдор, — Гарри указал на восточный проход.       — Съел, — на северный проход.       — Помидор, — вновь на восточный.       — А Тёмный Лорд, — и так далее…       — Любит.       — Комфорт.       — Поэтому.       — Он.       — Решил.       — Выпить.       — Компот.       — Я бы мог.       — Громко вопя.       — Съесть жареного голубя.       — Но нет.       — Я не буду.       — Ведь я выбираю…       — Тебя!       После долгих размышлений, тщательного анализа окружающего мира, своих сил, карты Бэгмена и всех внушительных сил в этом мире Гарри принял решение пойти в северный проход…       Полчаса пути, и вот перед ним лежал маленький лев с головой человека. Сфинкс своим телом загораживал единственный возможный путь, который вёл ко второй площадке.       — Слушай, с тобой можно договорится? — обратился Гарри к сфинксу. — Я читал про вас, вы любите загадки, за последние три месяца я столько их разгадал, что могу тебе все их рассказать. Ещё я могу научить тебя Авейку. Я его сам придумал, и о нём ещё никто не знает.       — С нами можно договориться, конечно.       Мыслить нестандартно ты должен и много знать.       Если не хочешь застрять здесь навечно.       Загадку ты будешь вынужден разгадать.       Гарри попытался наколдовать себе стул, но из-за ошибки воображения у него получилось большая деревяшка. Трансфигурация ему давалась куда хуже обычных заклинаний.       — Ладно, и так сойдёт. — Поттер уселся на деревяшку. — Давай. Я готов.       — Учти, друг мой сердешный.       Не торопись, будь немного неспешней.       Если ответ дашь ты неверный.       Характер узришь ты мой скверный.       Сфинкс помолчал.       — Итак, вот тебе моя загадка.       Представь, что перед тобой небольшая площадка.       На ней лежат три сундука.       Чьё содержимое никак не удастся подсмотреть исподтишка.       В одном из них лежат лишь только алмазы, блестящие.       В другом рубины, все настоящие.       Открыв третий сундук, предстанет такая картина:       Рубины, алмазы, и тех, и тех половина.       Судьба злоумышленника привела одного.       О тех сундуках он не знал ничего.       Открыл он первый попавшийся сундук.       Стал набивать карманы определённым видом камней, словно бурундук.       Этими камнями случайно оказались рубины.       Они покорили сердце мужчины.       В карманы влезло лишь полсундука.       Для злоумышленника ноша была велика.       Продав драгоценности, он вернулся обратно.       Остальное богатство собрать аккуратно.       Открыв тот же сундук, он камни забрал остальные.       Вопрос в том, что это были за камни такие?       Ответ дать точный нельзя, нужна вероятность.       Какие камни в этот раз унесла злоумышленника жадность?       — Хм-м… Ну если он так любил рубины, то, наверное, раз он попытался открыть тот же сундук, то там тоже были рубины. Логично? Если он любил рубины, то вряд ли стал бы собирать алмазы.       — Рубины случайно были им выбраны.       Алмазы точно также могли бы быть к рукам прибраны.       — Так, то есть из случайного сундука он забрал половину рубинов, которые также были выбраны случайно, он продал их, затем вернулся за остальными камнями в том же сундуке, которые могут быть и не рубинами, так как мы не знаем, какой сундук он открыл, правильно? И вопрос заключается в том, что там лежат за камни, правильно?       — Именно, — в этот раз сфинкс решил обойтись без рифмованного ответа.       — Ну, ладно. Давай-ка подумаем.