Что в имени тебе моем?

      Для Виктора Шепарда фамилия – больше, чем формальное обращение. Последний из своей семьи, он скорбит о родителях, но не позволяет себе утонуть в этой скорби. Они мертвы, а он — жив. Их уже нет, а он может спасти множество жизней.       Шепард — один из немногих, кто пережил Мендуар. Шепард — единственный, кто выжил на Акузе и сохранил свой разум. Шепард — первый человек-Спектр, коммандер лучшего фрегата во всем Альянсе и негласный преемник Дэвида Андерсона — лучшего из людей, которых он знает.       Много ли в мире Викторов? Шепард без раздумий ответит: много. Викторы есть на Земле, Викторы есть в колониях, отца одного из старых друзей звали Виктором, и лопоухого паренька с Мендуара тоже, — и ничего особенного в этом имени нет.       Шепард в силах Альянса один, и это могло бы быть поводом для гордости. Но для Виктора Шепарда его фамилия — вечное напоминание о долге. То, что не позволяет сдаться. Шепард — это память о родителях, которые умерли, чтобы он, Виктор, жил.       Команда дружно зовет его по фамилии, и Виктор в немалой степени им благодарен. Совет вечно ставит палки в колеса, надежды рушатся, а после Вермайра (чувство вины перед Эш, кажется, никогда не утихнет) желание опустить руки слишком сильно. Но члены команды говорят ему, каждый на свой лад, «Шепард, у нас есть дела», и он не позволяет себе сдаться — рвется в бой, ради всех живущих. Он ведь выжил. Дважды. Так почему бы не дать такой шанс другим?       Перед прибытием на Илос Лиара в первый и последний раз обращается к нему по имени. Шепард ничего не говорит, но Т’Сони — умная девушка, и возвращается к вроде бы формальному обращению, и только самые внимательные видят разницу в интонациях. В ее тихом, вкрадчивом «Шепард» сразу все: и любовь, и вера, и напоминание о долге… и молитва: только живи.       Есть что-то безысходно-жестокое в долгой жизни азари. Лиара в любом случае переживет его — потому что умереть раньше, от чего-то кроме возраста, Виктор ей не позволит. Но Лиара совсем девочка по меркам своего народа, и даже если Шепард умудрится умереть в глубокой старости, он все равно оставит ее слишком рано.       Однажды Виктор даже делится с Лиарой своими мыслями. Она смотрит грустно, улыбается с болью и просит не думать об этом и наслаждаться тем временем, что у них есть. Шепард обещает так и поступить.       А на следующий день Нормандия терпит крушение. Оказавшись в неуютной темноте космоса, беспомощно пытаясь закрыть дыры в скафандре, Шепард как никогда четко понимает: он всего лишь человек по имени Виктор. В этом нет ни следа высокомерия — просто Шепард так привык к невыполнимым заданиям и завышенным ожиданиям от человека-Спектра, что совсем забыл, как это — быть обычным человеком с обычными слабостями и обычным именем Виктор.       Эта мысль тонет в темноте вместе с сознанием, а потом всплывает по пробуждении — как выясняется чуть позже, пробуждение это случается спустя два года. Но до поры Виктор отгоняет эти мысли прочь. Все, чего ему хочется — поскорее выбраться и узнать, как Лиара. Как команда.       Сразу все разузнать не выходит — стоит только ожить и принять этот факт, как Виктора затягивает в водоворот событий. Он встречает Тали и Гарруса — и только тогда понимает, что прошло два года. И пусть товарищи рады его видеть, а Вакариан даже без единого сомнения присоединяется к новой команде, Виктор все же видит, насколько сильно они изменились. Ведь оба они, и Гаррус, и Тали, когда-то были юными идеалистами, по-своему восхищавшимися коммандером Шепард. Теперь они — повидавшие жизнь и много плохого в ней реалисты. И максимум, что они могут предложить — это уважение и дружбу. Этого уже много в сравнении с тем, что дает Кайден (Виктор не может его судить, даже если сам уверен, что, поменяйся они ролями, он бы хотя бы выслушал). Но это все — лишнее напоминание, что он простой человек со слабостями, Виктор, от которого ждут непобедимости и совершения невозможного, потому что он — Шепард.       Виктор думает, что все эти удары и потрясения подготовили его к возможным переменам в Лиаре… и жестоко ошибается.       T’Сони — больше не наивная девушка-археолог. Она — состоявшаяся дама, ожесточившаяся и повзрослевшая настолько, что Виктор не может не уточнить, а действительно ли прошло всего два года?       Лиара непривычно холодна, и Виктор в какой-то момент думает, что она больше не испытывает к нему никаких чувств. Даже оправдывает ее в своих мыслях: два года — долгий срок, пусть и не такой весомый для азари, и все это время ей приходилось мириться с фактом его смерти. К чему удивляться, что ее отношение изменилось?       После победы над Серым посредником Т’Сони доказывает, что чувства более чем живы, и Виктор, наконец-то чувствуя себя по-настоящему живым, разрешает, почти просит звать его по имени… но Лиара этого не делает. Она продолжает звать его Шепард — со знакомой улыбкой и интонациями. Она лучше всех понимает, кто сейчас нужнее.        «Шепард» — вечное напоминание о долге, от которого нельзя отступить. Запрет на любые ошибки. Ориентир для всего человечества.       Виктор — обычный человек, один из многих, ничем не выделяющийся. Человек, который может ошибаться и опускать руки, оборачиваться на прошлое и давать слабину.       Галактике не нужен Виктор, обычный и слабый. Она нуждается в Шепарде, непобедимом, вернувшемся с того света, уникальном и сильном.       Виктор хочет обычной жизни в домике у моря, с милой азари-археологом — доброй, наивной и любящей.       Шепард слишком долго запрещал себе быть Виктором. Теперь, на грани конца света, когда Земля едва держится перед беспрецедентной угрозой, когда учитель каждый день рискует своей жизнью, Шепард и подавно не может себе этого позволить.       Виктор умирает, когда Нормандия оставляет атакованную Землю. Остается только Шепард — символ долга и борьбы до победного конца, выживания и упорства.       Шепард игнорирует грустный взгляд Лиары — она-то понимает, видит в нем перемены. Но несомненное достоинство Т’Сони в том, что она любит именно Виктора Шепарда, любит и обычного человека, и героя-символ. Даже если знает, что Шепард между ней и галактикой выберет последнюю.       Шепард знает, что Лиара к этому готова.       Но кто знает, может, однажды в мире найдется место и для Виктора.