УБС

      Конечно, красочный совместный полёт шестерых синигами впечатлил студентов, но в круговороте рутины, бесконечных домашних заданий и усыпляющих лекций это событие быстро выветрилось из памяти. К тому же, ни один из преподавателей ничего не сообщал, из чего следовало, что ничего мало-мальски важного не произошло и заморачиваться об этом не следовало. Синигами мирно парили в небе, и Рюк, штурмуя мужское общежитие в поисках сочных, спелых, ароматных яблок довёл до истерики по меньшей мере десятка два студентов.       Но взрослые люди, в отличие от синигами, были не так равнодушны к происходящему. Преподаватели знали, что заставило их сверхъестественных коллег слететься на пятиминутку под облаками, но решили не разводить панику среди учащихся. Одна из Тетрадей Смерти пропала. Камеры видеонаблюдения не зафиксировали момента кражи, что было очень странно. Похоже, грабитель имел доступ к охранной системе университета . Тем более странно было, что ни одна сигнализация не сработала и о краже узнали далеко не сразу. Впервые за долгое время преподаватели, испытывавшие друг к другу смешанные чувства, собрались в одном помещении: Рюдзаки L и Бейонд Бёздэй (что уже было гремучей смесью), Ниа и Мелло (что добавляло гремучей смеси дополнительное октановое число), Мэтт, Адриан А, Ксуею Х, Йоханан Y, Зеффиро Z, Филфи F, Кверт Q, Свейн С, Аманэ Миса и Ягами Лайт. Некоторых преподавателей, отличавшихся болтливостью, решили не приглашать, например преподавателя актёрского искусства Линда Л. Тейлора; Хитоши Демегаву, обучающего студентов журналистскому делу; сотрудников ФБР Мисору Наоми и Рэя Пенбера, ведущих физической культурой; многочисленных приглашённых специалистов из Ёцубы, преподающих экономику, финансовую деятельность и менеджмент; Айбера и Уэди, читающих лекции по правоведению и юриспруденции; Ягами Соитиро, преподающего психологию преступного поведения; а так же многочисленных членов мафиозных группировок, преподающих гуманитарные науки и занятых изящными искусствами. Иными словами в этой комнате за длинным прямоугольным столом собрались все, кто посвящает молодых людей в мир сверхъестественного, а так же синигами, которые явно скучали от этого собрания. Лишь Джилас, мирно паря за спиной Аманэ Мисы, тяжко вздыхал и недобро косился на Рэм.       Рюдзаки прокашлялся. Бейонд прокашлялся громче.       — Чья Тетрадь была украдена? — Рюдзаки окинул проницательным взглядом всех присутствующих синигами. Как ни странно, но они напряглись, даже Рюк, задумчиво жующий конфету с яблочной начинкой. Синигами боялись Рюдзаки, потому что он игнорировал их выходки так правдоподобно, что они переставали верить в собственное существование.       — М-моя, — робко поднял руку-лапку Сидо. — Рюк, если это опять ты украл мою Тетрадь, я тебя… да я тебя..!       Рюк хохотнул.       — Сидо-сан, — вкрадчивым голосом человека, жаждущего изменить прогнивший мир, начал Ягами Лайт. Он неплохо говорил по-английски, а вот от акцента Аманэ Мисы студенты затыкали уши. — Будьте спокойны насчёт моего подопечного. Я готов поручиться, что Рюк большую часть времени не отходил от меня и надоедал мне с советами по преподаванию истории синигами.       — Боги смерти не ходят, не отходят и не подходят, — мрачным голосом изрёк Бейонд. — Они летают. Ты уже солгал потенциальному следствию, Ягами Лайт, а значит, точно виноват ты.       — Бейонд-сан, почему каждый раз виноват я? — тяжело вздохнул тот, кого так и хотелось назвать Кирой. Никто не знал почему. — Когда в женском общежитии обнаружили туалет, забрызганный кровью, виноват был тоже я. Только потом выяснилось, что одна из студенток приехала из России и пыталась приготовить то, что в этой стране называют борщом.       — Мне не нравится твоё имя, — Бейонд вперил в лицо Лайта свирепый взгляд. — Там есть буква «Л».       — Там нет букв, только иероглифы, Бейонд-сан.       — Не занудствуй. Зануда здесь — Ниа.       Мелло не сдержал злобного смеха, откусывая шоколадку.       — Господа, — прошелестел Сидо. — Я очень рад, что вы такие дружные, но как же моя Тетрадь?! Без неё я умру всего через какие-то две тысячи лет!       Мелло напрягся.       — Ты думаешь, что за две тысячи лет не сможешь найти свою треклятую Тетрадь?! — он поднялся из-за стола и пронзил Сидо холодом голубых глаз. — Да за это время всё человечество уже свалит с Земли, и никто не помешает тебе в поисках!       Сидо закрыл голову тощими руками-лапками.       — Две тысячи лет, — задумчиво произнёс Рюдзаки. — Мелло, ничего не хочешь нам рассказать? В прошлый раз жизнь твоего синигами была в четыре раза короче.       — У меня был тяжёлый день, — угрюмо буркнул Мелло и сел обратно на своё место, как послушный ребёнок.       — Давайте мыслить логически, — примирительно поднял руки Адриан(или же А). Он, будучи выходцем из первого поколения преемников, имел большее сходство с Рюдзаки, нежели все, сидевшие здесь, как внутреннее, так и внешнее. Это был худощавый молодой человек, осунувшийся и нездорово-бледный. Каштановые кутлатые волосы пышной гривой опускались на плечи. Зрачки его зелёных глаз были такими большими, что радужка обрамляла их тонюсенькой линией. Он всегда держал руки в карманах, всегда сутулился, но в отличие от Рюдзаки часто менял одежду, порой по шесть раз в день. Рубашка на нём была идеально выглажена, как и строгие брюки, ботинки начищены до блеска. Высокий воротник рубаки скрывал уродливый багровый шрам на шее — первую ошибку в жизни Адриана, за которую он жестоко поплатился здоровьем. — В здании университета мы можем отследить кого угодно. Студенты к Тетрадям Смерти доступа не имеют, младший персонал — тоже. Мы сами можем войти в хранилище только с помощью специального документа, который отслеживается чипом. Если я не прав, то виноват Мэтт, взломавший охранную систему.       — Навыки программирования и взлома Кверта превосходят мои, — Мэтт равнодушно играл в карманную приставку и, так как внутри помещения было запрещено курить, держал губами сигарету за фильтр и периодически вдыхал желанный аромат табака. — И вообще, не пытайся всех натравить на меня, ты и сам мог запугать начальника охраны и начать манипулировать им.       — Какие злые слова, — Адриан театрально вздохнул. — Разве могу я?..       — Можешь! — хором отозвались преемники Рюдзаки, синигами и Ягами Лайт звучал громче всех.       — Кстати, Кверт, — обратился к парню Рюдзаки. — Ты же проектировал охранную систему.       — Да, — кивнул парень. Он был самым эксцентричным человеком в этой пёстрой компании. Длинные волосы Кверт красил в ярко-зелёный цвет, под его карими глазами были тёмные круги, говорящие о том, что этот человек игнорирует сон за ненадобностью. С собой Кверт всегда носил круглую подушку в форме солнца, чтобы опустить на неё голову и уснуть где угодно, когда угодно, насколько угодно. Однажды его нашли спящим под проливным дождём. Он всегда носит только зелёные вещи, из-за чего студенты называют его лепреконом. Глотнув газированной воды из бутылки, Кверт продолжил нить рассуждений. — Сбоев не было. Тетрадь пропала. Я проверял тщательно. И. Я каждый день просматриваю видео с камер наблюдения. В хранилище Тетрадей даже пылинки остались на прежнем месте.       Воцарилось долгое молчание.       — Если это всё-таки ты, Рюк, — пробурчал Сидо. — То я точно расскажу всё Королю Смерти, — в доказательство своего снобизма он достал из-за пазухи большой свиток с символами, написанными на языке синигами. — И за кражу тебе придётся ой как несладко. Ой как несладко.       — Рюка не запугаешь подобными бреднями, — надменно и с толикой равнодушия проговорил синигами, про которого шутили, что его тело продадут в годы банкротства университета. Тело Армонии Джастина Бейондлемэйсона (он очень любил заставлять иностранных студентов произносить его имя целиком и не пускать их в общежития, если они ему откажут) представляло собой золотой скелет, инкрустированный драгоценными камнями. Студенты восхищались им и содрогались от его внешнего вида, синигами бежали к нему за советом, как к приближённому Короля Смерти, а сам он исполнял важную миссию в мире людей. Он следил за пятью синигами и не позволял им выходить за рамки дозволенного, наблюдал за обучением глупых людей и пытался выяснить, почему до своего рождения Бейонд Бёздэй получил глаза синигами. Армония подозревал, что с матерью Бейонда однажды согрешил синигами и проверял эту теорию, в данный момент закрутив страстный роман со студентками старших курсов. — Не трудись искать нужное правило, Сидо, мы и без того знаем, как туго тебе даётся чтение. С момента кражи должно пройти четыреста восемьдесят дней, чтобы Тетрадь перестала принадлежать текущему владельцу.       Сидо замер, и на его лице (если это можно назвать лицом) не отразилось ни капли эмоций. Мелло нахмурился и поднял на него взгляд. Перспектива лишиться Тетради Смерти и забыть всё, что было с ней связано, его совершенно не радовала.       — Спокойно, — проговорил Рюдзаки, как только Мелло набрал полную грудь воздуха, чтобы высказать улыбающемуся Ниа всё своё недовольство. — Вероятность того, что мы не найдём твою Тетрадь в срок, равна пяти процентам. Но если такое произойдёт, у нас есть два человека с глазами, которые запросто смогут вычислить вора.       — С чего ты взял, что дождёшься помощи? — огрызнулся Бейонд. — Миса, если ты предложишь свою помощь, я украду у тебя всю клубнику из холодильника и больше не буду с тобой разговаривать.       — Н-но, — дрогнувшим голосом произнёс Мелло, глядя на Бейонда. — Я ведь твой фанат…       — Хмф! — Аманэ Миса поднялась из-за стола. Гордо вскинув голову. — Не собираюсь я тебя слушать, и буду помогать кому захочу. Рюдзаки, если тебе нужна моя помощь, только попроси.       — Только попроси, — ревниво передразнил стоящий за спиной Мисы Джилас. Его лоскутное тельце было таким маленьким, что среди остальных синигами он казался ребёнком. — Миса, прошу тебя, не перетрудись, — он тяжело вздохнул и хотел было добавить, что если его Тетрадь пропадёт, он разберёт университет по камушку, но найдёт её, только чтобы никогда не расставаться с Мисой, но промолчал, чувствуя, как его лоскутное лицо краснеет.       На этой ноте совещание, на котором было предпринято скупое ничего, закончилось. У каждого из присутствующих имелись свои предположения насчёт кражи, однако они остались невысказанными. Главной задачей для них оставалось избавиться от подозрений, что во всём происходящем в мире, даже в порче воздуха в лифте, виноват Ягами Лайт.

***

      Первые пары в УБС начинаются в половину восьмого утра, и в это время чувствуют себя бодрыми и весёлыми только преподаватели. Даже синигами поддерживали студентов и, хотя их тела не приспособлены для сна, могли шумно захрапеть посреди занятия. Особенно любил совершить такую выходку Рюк, поэтому с пар его выгоняли с жаром и рвением, на что он всегда обижался. Первая пара в понедельник у Ведьмы, Эйч и Бренди была совместной, это была лекция по программированию, которую вёл Кверт Q Квинс. Обсуждая дисциплину, которую вёл лепрекон, девушки сошлись во мнении, что поначалу расценивали этот предмет, как обыкновенную и бесполезную информатику в школе, а позднее, когда им сообщили, что они научатся создавать вирусы, создавать программы и окажутся способными не только починить компьютер, но и самостоятельно превратить его в нечто разрушительное, всё предстало в новом свете.       — А мистер Квинс всё-таки горяч, — улыбаясь алыми губами произнесла Бренди. Ведьма заметила, что она очень любит модные, красивые, брендовые вещи. Сейчас на Бренди были красные туфли на высоком каблуке, кожаные брюки и белая блузка с внушительным вырезом. На лице не было заметно следов усталости благодаря мастерски наложенному макияжу. Ведьма внезапно устыдилась своей беспечности. Она не красилась, считая, что макияж портит кожу, да и сейчас надела линялые джинсы и голубой длинный свитер — за окном уже заметно похолодало, а Ведьма легко простужалась. — Черты лица такие аристократичные. Хех. Я бы вздыхала по нему, если бы уже не вздыхала по нашему крайне сексуальному Рюку.       Эйч засмеялась вместе с Бренди. Ведьма, будучи слишком сонной для здравых мыслей, потёрла пальцами уголки глаз.       — Даже по Рюку вздыхают, — среди общего галдежа шумно вздохнул незнакомый Ведьме и Эйч парень. — У девчонок совершенно нет вкуса.       Бренди закатила глаза.       — Ненавижу, когда меня подслушивают подобным образом, — Бренди говорила всё так же громко, нисколько не стесняясь, что на неё обращают внимание. — Так и вставила бы всем подобным типам спицы в уши.       — Слишком жестоко, — невыразительно пробурчала Эйч, заметив, что студенты демонстративно делают шаг в сторону от Бренди. — Продолжай.       Но продолжать не пришлось. Долгое ожидание преподавателя подошло к концу, однако вместо такого же зелёного, как и все студенты утром понедельника, Кверта Квинса двери кабинета открыл незнакомый мужчина. Он был высок, красная рубашка в чёрную клетку плотно обтягивала рельефные мускулы, длинные каштановые волосы убраны в низкий хвост, в ухе серьга. Возле правого уголка губ тоненький шрам, на затылке небольшая татуировка в виде ящерицы. Студенты затихли, стоило ему появиться в коридоре, и удивлённо смотрели на нового преподавателя, улавливая удивлёнными взглядами его малейшее движение. Парни чувствовали в нём если не угрозу, то пример для подражания, а девушки не могли отвести глаз.       — Ходячий тестостерон, — Эйч равнодушно поправила съехавшие очки, глядя в сторону. — И кому подобное может понравиться?..       — Какой мужчина, — задыхалась от восторга Бренди. Её бледное лицо стало пунцовым и до того милым, что её хотелось потискать. — Я… я хочу с ним познакомиться!       — Фу, — прокомментировала Эйч. — Ну а ты, Ведьма? Надеюсь, хотя бы ты будешь более адекватной.       Но Ведьма так же краснела до корней волос. Она даже не сразу поняла, что к ней обращаются — настолько брутальный преподаватель завладел её рассудком.       — Какой сильный… — с ноткой возбуждения в голосе выдохнула Ведьма. — Он точно один из старших арканов!       — А, ну да, — тяжело вздохнула Эйч. — Я и забыла, что адекватности в тебе столько же, сколько воды в железобетонном столбе.       Они сели рядом. Аудитория уходила вверх по длинным ступеням. Вместо парт здесь были длинные изогнутые столы, вместо деревянных скамеек — обитые кожей сидения со спинками, под потолком и на стенах находились яркие светильники, а за высокими окнами бушевал ветер. В этой аудитории было до того уютно и тепло, что студентов обычно клонило ко сну, но не в этот раз. Новый преподаватель вызвал волну адреналина.       Ведьма, Эйч и Бренди сели рядом. Эйч намеренно заняла место между двумя девушками и надела на свою рыжую голову капюшон серой толстовки, не желая, чтобы люди её узнали и заговорили с ней. Рядом с Ведьмой сели незнакомые ей девушки, рядом с Бренди с дерзким видом бросил сумку молодой человек.       — Йо, — поприветствовал он. — Здесь занято? Нет? Тогда, надеюсь, ты не исполнишь своей угрозы и не воткнёшь спицы в мои уши.       Он сел рядом с Бренди, не дождавшись ответа и широко раздвинув ноги. Ведьма поняла, что это тот самый молодой человек, который говорил, что у девчонок нет вкуса. У него были коротко остриженные светлые волосы, долговязое и мускулистое телосложение и хамоватая ухмылка. Эйч даже не посмотрела в его сторону, уткнувшись в тетради, Бренди вытащила тетрадь из сумки, не обратив внимания на собеседника.       — Б… Бренди? — на мгновение парень прозвучал как-то робко. — Ты же сама говорила про спицы…       — Я помню, про что я говорила, Харлей, — она нахмурилась. — И в моих словах точно не было предложения присоединиться к разговору.       Она повернула голову к Эйч и Ведьме. Ведьма, закусив нижнюю губу и глядя на преподавателя, тасовала под партой карты. В этот раз она сделала расклад быстро и пять карт, лёжа рубашкой вверх, привлекли внимание даже расстроенного Харлея.       — Будущее, — прошептала Ведьма, лихорадочно переворачивая карты. — Солнце. Прошлое — Повешенный. Настоящее — Маг. Окружающие к нему — Император. Сам он — Сила.       — А теперь объясни, фея, — промурлыкала Бренди, наклоняясь поближе к Ведьме и Эйч.       — Не надейся, Бренди, — буркнула Эйч, переведя взгляд на преподавателя. — Куски картона не выдадут его тайн. К тому же, красавчики обычно не интересуются девушками, а дрочат на самих себя.       Харлей захохотал так громко, что взгляды аудитории обратились на него.       — В СМЫСЛЕ?! — вскричал он, когда до него дошёл полный смысл шутки.       — Тихо, — негромко произнёс новый преподаватель, мгновенно заставив аудиторию затихнуть. Его голос был низким, рычащим, с хрипотцой.       — В СМЫСЛЕ?! — шёпотом повторил вопрос Харлей. — Я ведь интересуюсь девушками!       — Разве тебе кто-то говорил, что ты красив? — неэмоционально ответила Эйч.       — Эм… ну…       — Не будь такой букой, Эйч, — тяжело вздохнула Бренди. — Харлей пользуется успехом у девушек, правда, сам до сих пор не понимает этого.       — ЧЁ, ПРАВДА?! — чуть ли не подпрыгнул от радости парень, широко улыбаясь. Но, услышав второе замечание преподавателя, быстро осёкся. — Эм… а у тебя, Бренди, я пользуюсь успехом?       — И не надейся, — она засмеялась. — У меня нет сердца.       Парень сокрушённо выдохнул.       — «Харлей» рифмуется с «Шарпей», — глубокомысленно изрекла Эйч.       Наконец, новый преподаватель открыл нужную лекцию, когда Ведьма только собралась, объяснить значение выпавших на его долю карт.       — Ваш преподаватель, мистер Квинс, — проговорил он, коснувшись пальцами татуировки на затылке. — Как вы могли заметить, сегодня отсутствует. Он проверяет систему безопасности, и пока он будет занят, я его замещаю. Меня зовут Свейн Стейнар, — он написал своё имя на доске. — Или «С», если вам так удобнее. На старших курсах вы будете со мной изучать теории и ошибки прежних хозяев Тетрадей Смерти. Хм. Если доживёте, конечно же.       Бренди шумно вздохнула.       — Смотрите, шутка, — недовольно проговорила Эйч. — Здесь так весело, что мне нужно сменить штаны.       Харлей прыснул.       После этого короткого вступления лекция пошла полным ходом. Свейн вёл занятие ничем не хуже Кверта, приводил наглядные примеры и объяснял сложные задачи, правда, каждый раз, когда он делал паузу, в аудитории слышались томные вздохи. Никогда ещё пара по программированию не была полна такого эротического возбуждения. Бренди довольно часто поднимала руку, спрашивала порой самые нелепые вещи, и вскоре на её вопросы Свейн стал реагировать с улыбкой. Ведьма не сразу поняла, что она флиртует. Харлей хмурился и порой огрызался с ней. Эйч оставалась равнодушна.       — Солнце значит оттепель, счастье, удачу, а может и славу с благосостоянием, — Ведьма заворожено гладила карты во время короткого перерыва. — Повешенный всегда означает только боль. Маг — хранитель тайных знаний, секретов и умений, человек не от мира сего, возвышающийся над другими. Император — власть, гордыня, неприступность, холодность. И, наконец, Сила — вероломство, дерзость… или железная воля и способность преодолевать любого Повешенного.       — Ой, захлопнись, — пробурчала Эйч. — Твои карты несут несуразный бред, — она зевнула. — Вчера ты предсказала Бренди смерть, и почему-то она до сих пор сидит здесь и раздражает. Лучше предскажи мне огромный, сочный, ароматный бургер…       — Эти значения метафорические, — тяжело вздохнула Ведьма, терпеливо объясняя. — Твой аркан — Отшельник, у Бренди — Дьявол, у меня — Звезда. Но это не значит, что Бренди карает грешников, я — нахожусь в космосе и сияю, а ты — избегаешь людей. Хотя с тобой, в общем-то, всё в точку… ну и с Бренди тоже.       — Пфф…       — Ей светит человек с арканом Смерти, — терпеливо продолжила Ведьма. — Или уже он очень сильно на неё влияет. Так же как на тебя повлияет человек с арканом Мир, а на меня — Дурак.       Эйч скосила взгляд на Харлея. Бренди отошла, она стояла рядом со Свейном и что-то у него спрашивала, кокетливо приглаживая свои волосы.       — Эй, Харлей, — позвала его Эйч. — Ты Дурак?       Парень подавился воздухом.       — Боже, Эйч! — ужаснулась Ведьма. — Она совсем не это имела в виду, Харлей! Мы говорили о Таро, и тут есть такая карта. Очень значимая, кстати.       — Так Дурак или притворяешься?       — Эта карта ещё называется Джокером! — Ведьма зажмурилась, физически чувствуя злобу парня. — Или Весельчаком.       — А-а-а, — он хмыкнул. — Ну… без понятия, да и пофигу мне на это. А определить сможешь мой аркабан?       — Аркан, — вздохнула Ведьма. — Смогу.       — Круто, — он добродушно хмыкнул и пригладил свои светлые волосы. Внезапно Ведьме он показался не грубым и вульгарным хулиганом, а обыкновенным парнем, который не знает, как общаться с девушками. — Тебя, кстати, как зовут?       — Ведьма… ум… Ведьма Прево.       — Харлей Джонсон! — он протянул ей руку и крепко пожал её. Худенькая ручка Ведьмы заболела, а Эйч от раздражения звонко цокнула языком. — Слушай, Ведьма, предскажешь мою судьбу после пар? Я угощу тебя мороженым… только не выбирай самое дорогое, ладно?       Ведьма покраснела, но кивнула.       — Отлично! А я побежал! Хочу узнать, что там проверяет мистер Квинс в системе безопасности.       Он убежал так быстро, что его не успели ни о чём расспросить. Лишь Эйч мрачно произнесла своё полное спокойствия:       — Даун.