Как такое может быть?

— Мы пришли, — произнес Агрест, смотря на большое здание. — Адриан, ты идиот? Зачем сюда нас привел? — трезвонила Алья, и я абсолютно согласна с ней. Тут действительно мрачно и пугающе. Я и кажусь бесстрашной, но моя слабость — это всякие ужастики. В детстве насмотрелась их, и теперь моя больная головушка выдает всякие бешеные мысли. — Аль, успокойся. Иногда полезно потрепать нервишки. Тем более мы давно так не отдыхали, — серьезно Лука считает это отдыхом? Я всегда думала, что у него не все в порядке, но не до такой же степени. Я знала историю этого здания, и даже училась в нем и жила в этом поселке, уже похожим на развалины. Десять лет тому назад здесь произошли массовые террористические акты. Один был даже в нашей школе. Хорошо. что мы тогда уезжали в Париж по папиной работе, и остались на недельку у бабушки. Много же здесь людей погибло тогда. А сейчас здесь только развалины, людей почти не бывает, только какие-нибудь наркоманы и бездомные могут быть. Ну или такие же идиоты, как мы. — Рассказать историю этого поселка? — предложил Агрест, смотря на нас. Все отрицательно помотали головой в знак того, что знают. — Тогда не теряем времени. Вперед, — весело проговорил Нино. — Здесь три этажа, поэтому нам нужно разделиться, чтобы быстрее все исследовать, — голос Луки сопровождался эхом. Он крепко держал за руку свою девушку, и я бы сейчас не отказалась, чтобы меня кто-то подержал за руку. — Я иду с Джессикой, Нино с Альей, Маринетт с Адрианом. Он серьезно? Ну нет, блять я тебе устрою потом. Если я начну сейчас возникать, меня пошлют куда подальше, поэтому выбора у меня нет. Я тяжело вздохнула. — Мы идем на третий, — Адриан решил все за нас. — Если что зовите, — он последовал к лестнице. Лестница была бетонной и мы кое-как смогли забраться на третий этаж. Расхаживая по коридорам, мы заглядывали в каждый класс. Молчание напрягало, и я решилась что-то сказать, чтобы разрядить обстановку. — Сколько же детей погибло, — тихо произнесла я, запинаясь о какой-то камень и почти падая на пол, но Адриан успел подхватить меня. — Держи меня за руку, неуклюжая, — он протянул руку, но гордость моя отказалась. Да, логика у меня, я хочу взять его за руку, потому что мне страшно, но если возьму, то он будет считать, что я его простила. — Давай забудем все наши разногласия на время, и, черт, ты возьмешь меня за руку. Все-таки я послушалась его и протянула руку. — Действительно, учились спокойно и не знали, что в последний раз, — мы вернулись к теме, с которой начался разговор. Окна все разбиты, поэтому здесь ни так уж и холодно. Лучи заходящего солнца проникают в здания. Я совсем не заметила, что начался вечер, учитывая, что мы долго ехали. — Маринетт, что с тобой? — заходя в один из классов и видя гниющие уже доски, остатки от парт и стульев, я не могла сдержаться, из глаз сами собой хлынули слезы. Сколько же друзей я тогда потеряла. А мысль о том, что меня уже могло бы и не быть, еще больше угнетала обстановку. — Все уже прошло, ты их даже не знала. Люди каждый день умирают. что из-за каждого реветь, — он приобнял меня за плечи, пытаясь успокоить, но делал только хуже. — Я знала их, я жила здесь. Понимаешь, они ни в чем не виноваты, за что так с ними? — у меня началась настоящая истерика. Теперь мне было плевать на свою гордость, мной охватили эмоции. — Успокойся, тебя не тронуло. Где твой оптимизм? Или хотя бы Похуизм? — он прижал сильно меня сильнее к своей груди, когда я пыталась бить его в грудь и не прерывно реветь. Я не знаю, как у него хватило сил, выдержать мою истерику, но он смог меня утихомирить, шепча на ушко какие-то ласковые словечки. — Дурочка, ты, — с улыбкой проговорил он. — Хорошо, что мы к окну не подошли, а то точно бы вылетела. — Спасибо, — тихо произнесла я, всхлипывая и крепко обнимая парня. Мне не хватало этих до боли приятных объятий. Верно говорят, что объятия могут растопить самое холодное сердце.