По твоей прихоти

Когда через пару минут двери распахнулись, впуская Бюлейста в йотунском облике и всех подобающих статусу наследника трона одеждах, на лице его читалось искреннее недоумение: - Отец, - поклонился он церемонно, - к чему такая... И тут взгляд его упал на гостя. В считанные секунды Бюлейст принял рост и облик аса и подошел ближе к младшему брату: - Локи, здравствуй! Я очень рад тебя видеть, но почему ты приехал один? Что-то случилось? - Все теперь хорошо. Ведь правда? - Локи мило улыбнулся новоприобретенному отцу и повернул голову в сторону брата. - Я тоже рад тебя видеть. Лафей подорвался с трона в мгновение ока, не в силах вымолвить и слова. Он тяжело, медленно дышал, и в голове все так же не укладывалось, что перед ним стоял его настоящий родной сын. Не очередной самозванец, а настоящий сын... - Стража, покиньте зал, - дрожащим голосом проговорил царь. Сам он, все еще не шевелясь, стоял около своего места. - Отец, - Бюлейст обеспокоенно посмотрел на отца. Пускай он и Хельблинди были совсем детьми тогда, когда Локи забрали, все понимали, как сильно эта трагедия ударила по царю и царице Йотунхейма. - Это правда. Перед Вами Локи, супруг царя Асгарда, мой брат и Ваш сын, - йотунский царевич приобнял брата за плечи. Лафей все же двинулся вперед, подходя к сыновьям и перевоплощаясь в аса, в более привычный облик, специально для Локи. Царевич снизу вверх посмотрел на отца, так близко оказавшегося к нему, отца, чья мощь и величие сейчас пугали не меньше, чем прежде: тот все еще грозным взглядом смотрел на сына. Лафей не мог поверить в происходящее, но стоило ему вблизи посмотреть в невозможно зеленые глаза Локи - глаза в точности такие же, как у его возлюбленной жены - как все сомнения в раз испарились, и его губы, наконец, украсила улыбка. - Мой милый, - он тут же притянул к себе сына, утыкаясь тому в плечо. - Мальчик мой, как же я по тебе скучал. - Я-я уже здесь, - голос царевича дрожал, и он потянул руки к отцу, обнимая его в ответ. - Бюлейст, позови маму... Улыбнувшись, Бюлейст все же едва заметно покачал головой: - Матушка будет рада, если мы все сейчас пойдем к ней. Все-таки тронный зал - не самое лучшее место для таких встреч, Вы так не считаете, отец? - Да, ты прав, - он снова улыбнулся, стоило ему увидеть лицо сына. Потрепав того по волосам, Лафей приобнял его за плечо и направился к выходу. - Твоя мама будет вне себя от радости, Л... Локи, - он замялся, ведь много лет назад он дал себе обещание, что не произнесет имени сына попросту - точнее, вообще не произнесет, дабы не бередить незалеченные раны, а также не потревожить состояние жены. - Она сейчас в своих покоях? - обратился к старшему сыну Лафей. Тот кивнул, широко улыбаясь, не скрывая своей радости от того, что его семья наконец-то вот-вот воссоединится: - Хельблинди сейчас тоже у нее, - и добавил, обращаясь к Локи: - Он приехал сегодня утром из Свартальвхейма - уезжал туда на пару месяцев. Я уверен, вы замечательно поладите. - Н-наверное, - робко отвечал Локи. Сейчас ему было непривычно после нескольких месяцев принуждения и ненависти попасть в круг любящих его родных, хотя до всего этого безумия Громовержца асгардская семья тоже его любила... Увы, от хорошего он быстро отвык. - Я хочу их увидеть... - Мы уже пришли, - радостно проговорил Лафей, постучав в огромную резную дверь. А через секунду распахнул ее, проходя внутрь вместе с сыновьями. - З-здравствуйте, - застенчиво произнес Локи. Разговор, что, по всей видимости, вели обитатели покоев, прервался на полуслове. Темноволосый и красноглазый юноша, чуть постарше Локи, с едва заметными рогами, венчавшими голову, резво подскочил с дивана и устремился навстречу вошедшим. - Отец, брат, - поклонился он, как того требовал этикет, а потом обратил взор к Локи, и красные глаза его распахнулись в удивлении и почти детском восторге: - А Вы, наверное... Локи? Это правда Вы? Матушка, смотрите, Локи приехал! Я очень рад, что Вы решили нас навестить... - Локи, - прозвучало так тихо, будто бы зашелестел шелк в чьих-то бережных руках. Исходил этот тихий голос от высокой, величественной женщины, что сидела в кресле. Ее черные как смоль волосы спускались по груди ниже, а лицо, раскрашенное по йотунскому обычаю темной краской, было бледно даже под ней. И только зеленые глаза, горящие, словно изумруды в свете пламени, говорили о том, что перед Локи была не статуя, а живая асинья. Его мать. - Мой ребенок, которого я видела лишь единожды - в день, когда он появился на свет. Поднявшись с кресла, Хела в два шага сократила расстояние между ними и прижала Локи к себе, шепча: - Наконец-то ты снова со мной, мой мальчик... - Да, я очень счастлив, что прибыл в Йотунхейм... - выдохнул Локи, сильно обнимая мать. В ее объятиях, стоило признать, было больше любви и нежности, чем в любом ласковом прикосновении Сиф, хотя раньше царевич никогда не думал, что что-то может быть намного приятнее. Он уткнулся ей в плечо, стараясь не заплакать, но слезы потекли сами собой. - Я так счастлив... Лафей подошел сзади и обнял сына вместе с супругой. - Он снова с нами, Хела... Ощутив влагу на своем плече, богиня смерти чуть отстранила сына от себя и вгляделась ему в лицо, и радость в тот же миг сменилась беспокойством: - Что они с тобой сделали? Я чувствую твою магию, но с ней что-то не так, как будто... Локи, расскажи мне все. Что этот подлец сделал с тобой? - Матушка, - попытался вклиниться Бюлейст, - сейчас не самое лучшее время... - Что не так? - Лафей встревоженно посмотрел на Хелу. - Что ты имеешь в виду, дорогая? Локи чуть отстранился от матери и поднял руку на уровень своих глаз, осторожно спуская вниз ткань рукава. На запястье красовался очень свежий красный ожог от антимагической цепочки. - Я... я не знал, что делать... Зеленые глаза вспыхнули неистовым огнем: - Я уничтожу его, - прошептала Хела. - Я отниму у него все самое дорогое, как когда-то он отнял тебя у меня, и отныне больше никто, слышишь, никто не посмеет причинить тебе вред! - Матушка, я прошу Вас, - Хельблинди положил руку на плечо матери. Становилось понятно, кто из царевичей был ближе к отцу, а кто - к матери. - Локи только прибыл, должно быть, он устал с дороги, может, нам стоит угостить его, а потом мы сможем обсудить все самое важное. Как Вы считаете? - Я не могу здесь долго задерживаться, - встревоженно посмотрел на мать Локи. - Это небезопасно для вас. Я и так рискую вашими жизнями, находясь здесь. Мне очень жаль, что я так поступаю, но у меня не было выхода... - он схватился руками за предплечья матери. - Бюлейст, Хельблинди, оповестите слуг о приготовлении обеда. Мы чуть позже присоединимся. Услышав голос супруга, Хела подняла на него взгляд: - Оставь нас ненадолго, Лафей, я хочу убедиться, что с моим сыном все в порядке, - и хотя голос ее звучал твердо, тонкие пальцы неосознанно сжимали и ощупывали руки Локи. - Ох... - недовольно вздохнул царь. Он напоследок чмокнул Локи в макушку и удалился вместе с сыновьями. - Спасибо, - прошептал Локи, вновь обнимая мать. - Я знал, что ты меня не прогонишь... Спасибо... - Как я прогоню тебя, мальчик мой, как можно? - Хела крепче обняла сына, поглаживая по волосам. - Ты вырос таким чудесным, Локи, я даже представить себе не могла, я думала, что никогда не увижу тебя... Пойдем же, садись вот сюда, - она потянула его в сторону мягкого дивана, что стоял неподалеку. - Ты как себя чувствуешь? Может, тебе стоит прилечь? - Браслет очень долго магию блокировал, мне до сих пор нехорошо, - признался Локи, присаживаясь на диван. Теперь стало немного легче. - Голова сильно болела с утра, сейчас не лучше, просто боль бывает периодически... - он замолчал, опуская голову вниз. - Прости, что я навестил вас, только когда мне понадобилась помощь. Мне очень стыдно за этот поступок... Богиня смерти села рядом и нежно коснулась лица Локи рукой, поглаживая: - Это все глупости. Главное, что ты здесь, а здесь тебе точно станет легче, все-таки именно в Йотунхейме ты и родился. Вот, выпей, только не больше трех капель, - с этими словами она достала откуда-то из складок одежды маленький пузырек и протянула сыну. - А потом ты мне расскажешь обо всем, что с тобой происходит. - С-спасибо, - он аккуратно забрал из рук матери флакончик и, выдернув пробку, отпил небольшое количество снадобья. - Когда оно начнет действовать? - Это зависит от того, что в данный момент беспокоит тебя сильнее всего, - ответила та. - Скажи, ты не чувствовал ничего необычного с того момента, как вы с Тором сочетались браком? - Если ты имеешь в виду... - Локи опустил взгляд вниз, смотря на свои немного подрагивающие от волнения руки. - Мы... Он... У нас не было соития. Он не стал делать этого без моего согласия... Хотя я боюсь, что в следующий раз он не спросит разрешения... Хела нахмурилась: - Так, значит, он действительно принудил тебя к браку. Чего ж еще ждать от этого мерзавца. И что же, он пытался?.. - голос ее прервался от ужасающей мысли, промелькнувшей в голове. - Он был мне хорошим отцом, до того момента, когда заставил сочетаться браком под угрозой войны... А вчера он... он сделал кое-что ужасное... Он заставил меня это сделать, - Локи прикрыл лицо руками, когда из его глаз полились слезы, а в голове замелькали воспоминания прошлой ночи. - Я его совсем не люблю, но он заставляет меня делать подобное, говоря, что иначе... Мне очень страшно... - Бедный мой мальчик, - богиня смерти крепко прижала к себе сына, поглаживая по голове. - Он заплатит за каждую твою слезинку, за все, что он заставлял тебя делать, - в ее голосе прозвучала такая ненависть, что любой, кто увидел бы ее сейчас, с легкостью узнал бы в ней грозу всего Асгарда. - Мама, меня очень беспокоит одна тема... - прошептал Локи на ухо Хеле. - Наш брак разрешили только по одной причине: совет ждет рождения нашего с Тором ребенка. Но только... Ты понимаешь, что я хочу спросить? Та чуть отстранилась и, вглядевшись в лицо сына, кивнула будто бы своим мыслям: - Ну еще бы, откуда тебе это знать, даже здесь, в Йотунхейме не все могут тебе ответить на этот вопрос. С йотунами все проще: они действительно могут иметь детей. Их организм устроен очень схоже с женским, разве что не расходует свои силы понапрасну и не делает их уязвимыми для врагов. Что же касается детей йотунов и других народов, то это происходит от случая к случаю. Я не могу тебе сказать наверняка, если только... Локи, ты никогда не чувствовал чего-то особенного, как будто твое тело освобождается от чего-то? - Я-я не знаю, вроде бы нет... - он стал перебирать в памяти события последних дней, потом последних недель, месяцев, но мозг упрямо не хотел находить нужную информацию. - Я не понимаю, что это значит. Хела чуть склонила голову, подбирая слова: - Еще кое-что: может быть, ты сам это делал, или с кем-то другим... Ты испытывал сексуальное наслаждение? Если ты понимаешь, о чем я. Это важно. - Я... - Локи немного замялся, ведь признаваться матери в том, что это было именно с Громовержцем не хотелось, но... это все-таки была его мать. - Да, совсем недавно. Тор мне показывал, как это нужно делать... Пальцы Хелы чуть сильнее сжались на его плече, но усилием воли она заставила себя сдержаться: Тор еще получит свое, сейчас ей предстояло выяснить нечто более важное. - А после этого ты не чувствовал ничего странного? Может быть, боль или дискомфорт - там, где ничего не должно болеть? Локи, вспомни, пожалуйста, постарайся вспомнить. - Внизу живота была боль, но уже после того, как все закончилось. Я не очень осведомлен в сексуальной жизни, поэтому решил, что так бывает всегда. Так ведь не должно быть? - Локи нервно перебирал в руке ткань плаща. "Только бы это ничего не значило, пусть мама скажет, что со мной все в порядке". - Точнее, не боль, а тянущее ощущение. Я не знаю, как это описать. Хела кивнула, отстраненно поглаживая сына по спине и плечам. Она чувствовала, как тот нервничает, но понимала, что оставаться в неведении для него было бы подобно смерти. - Да, я поняла тебя. Она пристально посмотрела Локи в глаза: - Так должно быть, мой мальчик. Ты оказался в числе тех полуйотунов, кто способен выносить и произвести на свет дитя. Я не думаю, что Тор хоть что-нибудь в этом смыслит, но это правда. Видимо, он в который раз ткнул пальцем в небо, и ему повезло. - Нет... - от слов матери сердце ухнуло в пятки, а глаза моментально заблестели. Он облокотился на колени, ухватившись за голову. - Может, ты ошибаешься? У некоторых такое бывает, да? Это не означает, что они могут выносить потомство. Я же не женщина... Я понимаю, что полуйотун, но... Этого не может произойти! При виде Локи, такого напуганного и беспомощного, у Хелы сжалось сердце. Она притянула сына ближе, слегка покачивая, и прижалась губами к его виску: - Тише, Локи, я с тобой. Мы обязательно найдем выход, ты справишься, и Тор не посмеет тебя ни к чему принудить, слышишь? - А если... Если его не остановит, больше не остановит мой отказ? А? Что тогда? Я не хочу никого рожать! Ни при каких обстоятельствах! - Локи разрыдался на плече у Хелы, тихо шмыгая носом. - Ты не видела его в гневе. Если что-то идет не по его воле, то он сделает все, чтобы получить желаемое. - Значит, мы должны действовать немедленно, - богиня смерти посмотрела на сына. - Мы объявим войну и убьем эту тварь, и ты будешь свободен. Я не шучу, Локи. Мы сделаем все, чтобы спасти тебя, и если это значит, что будет война - что ж, будет война. Нам не привыкать. - Я не хочу, чтобы была война. Поэтому не препятствовал браку. Тысячи жизни не должны погибнуть из-за того, что мне не очень комфортно живется с супругом. Я пришел сюда не жаловаться, а просить помощи, - серьезно проговорил Локи, не сводя глаз с матери. - Но мы можем свергнуть с престола от... Тора, отдать его той, кто этого заслуживает по праву. - Ты говоришь о его дочери? - удивленно переспросила та. - Но ведь она ничем не лучше Тора, разве что моложе и безрассуднее - ее же не Один растил... - На этих словах Хела помрачнела: видимо, жизнь в Асгарде не принесла ей много радости. - К тому же, она никогда не накажет своего отца по совести и справедливости, так, как должно быть! - Неправда. Ты совсем не знаешь Сигюн. Она другая. Она все понимает, - жалобно посмотрел на мать Локи. - После всего произошедшего она до сих пор не злится на меня, представляешь? Она молода и здраво мыслит. И вообще... Между прочим, меня тоже вырастил Тор. Хела ласково потрепала сына по волосам: - Я буду рада, если это так. Но в таком случае нам нужно продумать план. А для этого пойдем-ка обедать, заодно и послушаем, что скажет отец.