По твоей прихоти

Теперь Громовержец каждую ночь не покидал покоев Локи. С той ночи, конечно же, он сохранял дистанцию, точнее говоря, это Локи держал ее, а Тор, замечая некую отдаленность, не решался переступать границы. Но одно было неизменным: он постоянно находился рядом. Локи с каждым днем становилось все лучше: кошмаров теперь почти не было, а те, что снились, моментально исчезали, стоило поговорить с супругом. Тор и правда поддерживал его, из него вышел вполне внимательный слушатель: он постоянно вставлял свои комментарии, что были не лишены смысла, а иногда и помогал Локи справиться с трудностями. Совет выговориться повлиял на самочувствие царевича в лучшую сторону. Кошмары отступали - медленно, но отступали. И выспаться ночью теперь стало возможным, хотя старые воспоминания возвращались, снова даря тревогу и смутное чувство беззащитности. Локи не сопротивлялся попыткам Громовержца оказать помощь и поддержку, позволял себе говорить о собственных потаенных страхах и волнениях в его присутствии. Частенько в его сознание приходила мысль о том, что Тор - главный предмет его ненависти и заключать с ним временное перемирие на неопределенный срок все же не стоит: мало ли чем это обернется впоследствии. И поэтому возникал вопрос: сможет ли Локи ненавидеть супруга так же, как и до всего случившегося, сможет ли мстить этому Тору - Тору, что лишился влияния Тессеракта, что теперь походит на мирное, слабое лесное животное, беззащитно пасущееся на небольшом и, казалось бы, безопасном лугу, - и сможет ли Локи просто напасть на него? Ведь Тор больше не представляет угрозы. Ударит ли Локи того, кто не сможет ударить в ответ? Все эти мысли царевич складывал в долгий ящик и наслаждался моментом своего выздоровления, снова возвращаясь к привычной жизни. Как бы Тор ни был ему омерзителен, он не мог оттолкнуть его в данный момент, не мог просто отпустить от себя. Как никогда раньше он нуждался в его поддержке. И порой Локи казалось, что он больше не сможет ненавидеть Тора, что глубоко внутри него зарождается нечто вроде чувства благодарности или чего-то еще. И поэтому пока, все еще ссылаясь на свое нездоровое состояние, Локи давал себе слабину и ничего не предпринимал. Вот уже несколько дней Локи совершенно не снились никакие сны, благодаря чему царевич высыпался, да еще и помощь Тора, чтобы заснуть, теперь почти не требовалась. Однако в эту ночь произошло что-то совсем непонятное. Да, Локи спокойно заснул без чьей-либо помощи еще до прихода Громовержца в его покои, но потом... Его посетил очень странный сон. Этот сон не был тем кошмаром из мира мертвых, но обернулся кошмаром из реальности. Самый жуткий кошмар всей его жизни, то, что преследовало Локи с самого детства, - боязнь сделать то, за что его будут попрекать близкие, боязнь не соответствовать их ожиданиям. Этот страх не отпускал его и в раннем подростковом возрасте. Именно из-за этого царевич не решался просить помощи у йотунов, из-за этого боялся своей родной матери, из-за этого так и не смог проникнуться светлыми чувствами к Лафею как к отцу... Ведь тот тогда, в Йотунхейме, как показалось Локи, показал всю несостоятельность и глупость его плана, указал на явные недостатки, словно насмеяхаясь, что его сын оказался глупее, чем он думал. До сих пор царевича не покидало это до боли неприятное чувство. В этом сне он увидел себя маленького, лет в восемь, когда дядя Тюр в первый раз опозорил его, точнее сказать, публично унизил. Многие мальчики его возраста уже интересовались войной, проводили тематические игры по этому поводу (исключениями не были и девочки) и даже очень резво вливались в своеобразные сражения. Локи же особняком сидел в стороне, читая книжки или рисуя, отчего постоянно получал нагоняи от няни. Даже Сигюн не разделяла его увлечений, хотя и никогда не была с ним жестока в своих детских шутках, а Сиф лишь недовольно качала головой. Тор же почти не обращал внимания на увлечения своих детей, да и чем там занимается Локи, ему наверняка было совсем не интересно. По крайней мере, так выглядело со стороны и так это видел Локи. И все же однажды, оторвавшись от ведения государственных дел, Громовержец посетил урок детей, а позже остался с ними на перемене. Именно в тот день царевич в последний раз назвал Тора папой. Не отцом, а именно папой. И это Локи помнил до сих пор. - Папа, смотри, что я нашел в библиотеке, - преисполненный радости Локи протянул Громовержцу увесистую книгу с рассказами про асгардских магов. - Ты всю ее прочитал? - Тор потрепал сына по голове, одобрительно улыбаясь. - Почти. Я... - царевич не успел договорить. В ту же секунду его слова прервал Тюр, что проходил мимо и, по-видимому, слышал их разговор. - Папа? - пробасил учитель. - Что за девчачье слово?! Тор! Следи за тем, что говорит твой сын! Будущий воин не смеет произносить подобного! Отец! И точка! - он кинул на маленького Локи полный презрения взгляд. А Тор тогда ничего не сказал, лишь отсутствующе кивнул головой в ответ брату и удалился по своим делам. - Смотри мне, Локи! - погрозил пальцем бог войны. - Я тебя научу манерам! С тех пор Локи всегда называл Тора отцом, на что получал одобрительные взгляды со стороны окружающих и самого Тора соответственно. Но на этом переживания его не окончились. Как-то раз, стоило Локи только заговорить с матерью на тему того, что он хочет начать заниматься магией (конечно, научившись уже некоторым приемам у бабушки), а не проводить время за играми в войнушку, тренировками и военным делом, как тут же их разговор разлетелся по всему дворцу, а разгневанная мать не без помощи Тюра долго выбивала подобную дурь из головы юного царевича. На Локи косились его одноклассники (Форсети хмурился, откровенно сторонясь его, а Сигюн только вздыхала), сверстники, взрослые, даже слуги. Защиты и поддержки искать было не у кого, кроме бабушки, что тайно продолжала поддерживать увлечения ребенка. Тор был занят государственными проблемами, так что на детей времени совсем не оставалось, но, благо, не пытался изменить Локи. "Ненормальность" его пристрастий совершенно отдалила царевича от окружающих, и безуспешные попытки Сиф найти Локи более интересное занятие закончились лишь вымотанными нервами, так что царице пришлось сдаться. Этот период унижений и мерзких слов, сказанных матерью в гневе, часто снился Локи в подростковом возрасте, часто снился тогда, когда он делал что-то не так и начинал корить себя. Но ничего не предвещало, что старые страхи проявят себя в такой неожиданный момент.

***

Ощутив какой-то странный толчок, Тор очнулся ото сна. Резко распахнув глаза, он понял, что вокруг темнота и до утра еще долго, и недовольно поморщился. Громовержец перевернулся на другой бок, собираясь продолжить свой сон, как вдруг глаза его уловили в темноте едва заметное шевеление на другой стороне кровати. Прищурившись, он разглядел сжавшуюся в комочек и дрожащую фигуру Локи, а до его слуха донеслись... всхлипы? - Локи, - сипло позвал Тор, но тут же понял, что супруг наверняка его не слышит. Придвинувшись ближе, он положил руку ему на плечо и очень аккуратно потряс: - Локи, проснись. Это все не настоящее. Давай, просыпайся. А Локи перевернулся на другой бок, утыкаясь лицом в грудь Громовержца. И тут же проснулся, не понимая, что происходит. На щеках чувствовались влажные следы, а глаза неприятно щипало. - Я-я... о-опять ко-кошмар-ры, - чуть заикаясь, проговорил он. - Тише, - теплая рука принялась гладить его по спине, а другой рукой Тор взъерошил его и без того растрепанные волосы. - Ты в безопасности. Дыши глубже, вдох, выдох... Все хорошо, никто тебя не тронет. - П-папа, я больше так не буду, правда, только маме не рассказывай, - тихо проговорил Локи, вжимаясь в грудь супруга. Он не понимал, что говорит, не слышал своих слов, все еще чувствуя на себе остатки сна. Сначала Тор не понял, что сказал Локи. Потом снова потрепал по голове и негромко усмехнулся: - Вы с Лафеем что-то скрываете от Хелы? Надо же, я думал, у йотунов там все чопорно и церемонно, маменьки-папеньки и все такое прочее... - Ты-ты о чем? - он немного отстранился, сквозь темноту глядя на Тора. - Почему ты о них вспомнил? - Ну, ты же сейчас говорил о своих родителях, я думал, это они тебе приснились... - Громовержец нахмурился, когда неожиданная мысль посетила его: - Лафей тебе что-то сказал, что-то сделал, когда ты был у них? - Причем здесь отец? - грубо ответил Локи, все еще не понимая, что происходит. Но даже в таком состоянии подозрения супруга вызывали в нем гнев. - Что ты к ним прицепился? - Но ты же... - недоуменно начал Тор, а потом перевел взгляд на супруга, и догадка просто поразила его в свое сердце. Неужели?.. - Тебе снилась Сиф? И я? - Это... - Локи вздохнул, приходя в себя, и тут в его голове промелькнули последние моменты из сна. И действительно: он видел Сиф и Тора, но вот как тот об этом догадался, он не мог понять. - Я что-то... я говорил во сне? Тор кивнул: - Ты звал родителей, я почему-то сразу подумал, что это Хела и Лафей... - Да, это они... - царевич сразу же замолк, опуская взгляд и вновь вжимаясь лбом в грудь Громовержца. Тор не знал, что ему сказать. Уже давно он перестал воспринимать Локи даже как приемного сына, и тот никогда не звал его отцом теперь. Конечно, он всегда был ему дорог, но считал ли сам Тор его сыном хоть когда-нибудь? Ответа на этот вопрос у него не было. - Все хорошо, - зачем-то повторил он, обнимая супруга, а потом посмотрел на него и спросил: - Лучше? - Однозначно, - пробубнил Локи. Он перебирал в голове, что именно мог сказать, но потом закончил это дело за ненадобностью. Не стоило себя лишний раз накручивать. Пусть это лучше делает Тор. - О чем думаешь? Громовержец потряс головой. Делиться такими невеселыми думами с супругом, чье настроение и так было далеко не радужным, совсем не хотелось. - Думаю, что не помешает поспать еще немного. Что скажешь? - Я не смогу уснуть, - сказал царевич. - До рассвета много времени, может... Может, поговорим? - О чем же? Хочешь рассказать, что тебе снилось? - Тор чуть отстранился, чтобы иметь возможность смотреть на Локи. - Почему ты согласился тогда с Сиф и запретил заниматься мне магией? - Локи поднял на него глаза. - Бабушка тогда ведь просила... Громовержец воззрился на него в полном недоумении: - Я запретил? Серьезно? - он нахмурился, силясь вспомнить, было ли такое. - По-моему, я говорил о том, что такие вещи слишком опасны для твоего возраста, но это не означало, что я прямо-таки запрещаю тебе это делать. Ты ведь не прекратил занятия магией, и я знал об этом. Думаешь, если бы я действительно был против этого, то стал бы молчать? - Ты ведь знал, что делала Сиф, пытаясь отбить у меня желание? - взгляд Локи вмиг погрустнел. - Я думал, тебе все равно. - Локи, - Тор сжал его плечо, заставляя посмотреть прямо себе в глаза. - Когда мой отец потерял рассудок, нам всем приходилось несладко. Больше всех досталось, конечно, Бальдру: он не желал вообще вмешиваться в какие бы то ни было конфликты, и не проходило и дня, чтобы Один не унижал его, а вместе с ним и всех нас. Тюр был самым его любимым сыном, оно и понятно: всегда разъяренный и жаждущий крови бог войны, он успокаивался только в присутствии Хеймдалля, но и тот мало что мог сделать, когда камни наводнили Асгард. И мама не могла пойти против его прямых приказов, ни словом, ни делом. Да, я догадывался, что Сиф иногда могла и перегнуть палку, но я был уверен, что это не сломит тебя, как не сломила меня ненависть моего отца. И так и получилось: ты продолжал совершенствоваться, невзирая ни на что. И именно поэтому я так гордился тобой. - Тор, отпусти, - Локи еле отцепил сильные пальцы от своего плеча. Эти оправдания Тора казались невероятно глупыми и неуместными. - Это было еще до моего рождения. Я в этом был совсем не виноват. Вы с мамой почти никогда не хвалили меня за мои успехи. Вот только когда я стал маячить перед твоими глазами, пытаясь обратить на себя внимание, со своим желанием помочь тебе в управлении государством, ты тут же откликнулся, вспомнив, что у тебя есть сын. Тяжело вздохнув, Тор отпустил его и перевернулся на спину, бездумно глядя вверх. - Ты имеешь право упрекать меня, знаю. Но пустым местом я тебя не считал никогда. И, знаешь, - добавил он тише, - если бы мы тебя действительно не любили, не заботились о тебе, то ты бы даже не усомнился, когда тебе сказали, что мы тебе не родные. - Потому что я был гарантом мира и от меня зависело, нападет Йотунхейм на Асгард или нет, - Локи смотрел на профиль Тора, смотрел на то, как меняется его выражение лица, и не мог оторвать взгляда. - Ты прав, не усомнился бы... Меня, я думаю, больше удивило то, что именно ты меня полюбил до такой степени, что... - он замялся, видя, как Тор нахмурился. - Что теперь мы с тобой в одной постели находимся. В последней фразе Громовержец четко расслышал обвинение. Обернувшись, он пристально посмотрел на супруга и проговорил: - Я обещал, что не стану тебя ни к чему принуждать. Будь спокоен, я сдержу слово. - Я знаю. Ты тоже будь спокоен, по этому поводу я тебя не буду обвинять. Просто... Ситуация забавная, - он улыбнулся и дотронулся до кончика носа Громовержца. - Тебе так не кажется? Мягкое прикосновение было словно наполнено какой-то удивительной и прекрасной магией. Тор почувствовал, как все тяжелые думы, что одолевали его, сразу испарились, и не смог не улыбнуться в ответ. - Ты как всегда прав, - с этими словами он очень нежно сжал руку Локи в своей. А Локи придвинулся ближе к теплому телу, сжимая руку в ответ. - А если я захочу, ты откажешься? - промурлыкал он, не отрывая взгляда от синих глаз. Тор лишь негромко рассмеялся на это: - И все-то ты шутишь. Но это намного лучше, чем если бы ты грустил и страдал. - Я не шучу, - лицо Локи вмиг стало серьезным, и с его лица исчез малейший намек на улыбку. - Ты откажешься? - Ну, если ты действительно этого захочешь, почему бы я должен тебе отказать? - так же серьезно ответил Громовержец, не сводя взгляда с лица супруга. - То есть ты согласишься постольку-поскольку? Для тебя это будет наказанием, или ты будешь строить из себя жертву похотливого супруга? Локи прищурил глаза, придвигаясь вплотную к Тору. Тот нахмурился, недоумевая: - Почему для меня это должно быть чем-то, кроме удовольствия и радости? Или мы с тобой говорим о разных вещах? Я плохо понимаю тебя, Локи. - Что здесь может быть непонятно? - царевич сильнее сжал руку в ладони Громовержца. - Мы говорим об одном и том же. Мне показалось, что ты уже хочешь отказаться от всего, что хотел, от всего, о чем думал ранее. Ты не хочешь меня больше? - Вопрос не в моих желаниях, Локи, а в твоих, - терпеливо пояснил Тор. - Не ты ли совсем недавно требовал от меня аннулировать наш брак и говорил, что убьешь за одно лишь прикосновение? - Ты касаешься меня, каждую ночь обнимаешь. Только за это ты уже давно должен был быть мертв, но все еще живешь. Не считаешь ли ты, что все, что я говорил до этого - глупости? И... - сделав паузу, Локи придвинулся к уху Тора. - Если я попрошу сделать это сейчас, ты... ты сделаешь? - тихонько прошептал он. - Не сделаю, - просто сказал Тор, обняв его. - Начнем с того, что ты проснулся среди ночи после кошмара, в котором я был тебе отцом, - его губы искривились в горькой усмешке, отчего он стал казаться намного старше своих лет. - Ты растерян, ты ищешь утешения, а вот такие вот решения принимаются и дела делаются на трезвую голову, как и подобает. Для тебя подобная близость будет впервые, и если ты и правда, по-настоящему этого хочешь, то и я сделаю все так, как положено, чтобы ты не пожалел о том, что так решил. И уж точно не сегодня и не сейчас. Договорились? - Если бы я искал утешения, то точно бы не стал лезть с такими предложениями... Произнеся это, Локи нахмурился и опустил взгляд. "Получается, Тор действительно не станет принуждать. Суртур тебя подери, что же мне делать?", - подумал он, но вслух сказал лишь: - Какой ты благородный, оказывается... Что ж... Так когда? - Хороший вопрос, - усмехнулся Громовержец. - Как насчет подумать над этим утром? Лично я все еще хочу спать, да и ты, наверное, тоже не выспался... Наклонив голову, он коротко коснулся губами макушки Локи и шепнул: - Мы обязательно обсудим этот вопрос. Доброй ночи, Локи. - Почему... почему ты не целуешь меня, как полагается супругу? "Почему ты такой пассивный, Тор? Что, что мне делать?" - царевич уже кипел от злости внутри, никоим образом не показывая это снаружи. Нет, его планы не могут просто так разрушиться... Тор снова тяжело вздохнул: - О великие норны, Локи! Если уж так хочется, то поцелуй меня сам, - проворчал он, укладываясь поудобнее на подушке. "Это должно хоть как-то тебя растормошить, старый извращенец", - мстительно подумал Локи. Не медля ни секунды, он наклонился ближе к лицу Громовержца и прижался невесомо к его губам буквально на несколько секунд, а после язвительно добавил: - Я ждал от тебя большей инициативы. Улыбнувшись устало, Тор тоже коротко поцеловал супруга и очень тихо сказал: - Уж прости, но мне не двадцать и даже не сорок, у меня тоже есть свои пределы... - Я понял. Это не я ищу утешения. Это у тебя просто не стоит. Понятно, старичок, - Локи залился смехом. - Я переоценил твои пределы. Засыпая, Тор просто кинул в него еще одной подушкой.