По твоей прихоти

После отлично проведенной ночи Локи проснулся довольно рано. И причина была совсем не в том, что Громовержец раскинулся почти на всю кровать и громко посапывал, лежа на спине. И не в том, что настойчивые солнечные лучи пробивались сквозь неплотно закрытые шторы, падая прямо на еще сонное лицо царевича. Размышления о предстоящей встрече с настоящей семьей не давали покоя, из-за этого Локи не мог ни на чем сосредоточиться. Мысли одна за другой переплетались у него в голове, создавая плотный комок из эмоций, что было не распутать. Его уже давно не мучили кошмары, и благодаря этому царевич лишился почти всех своих страхов, а главное - недоверия по отношению к близким. В первую очередь к матери. Ведь Хела так много времени и сил потратила на спасение своего непутевого сына из мерзких лап мертвых. А чем ей отплатил Локи в итоге? Столь же долго он думал над тем, что скажет ей при встрече, как объяснит ей то, что теперь связывает его и Тора. Но потом вопросов стало еще больше. А что, если его семья не поверит в то, что Локи не отклонился от поставленной цели? Что, если они решат, будто Локи продался Асгарду, стал личной игрушкой царя, а вместе с этим - и главным средством манипуляции над Йотунхеймом? А что будет с Хелой, когда узнает всю правду? Размышляя над этим, Локи лежал на боку, смотря на мирное лицо супруга, что начинало потихоньку раздражать царевича. Тор не должен быть таким любящим и милым. Настоящий Громовержец - это дикое животное, что всегда унижает того, кто слабее, всегда следует своим плотским желаниям, не считаясь ни с чьим мнением. Сегодняшняя ночь была тому доказательством: после того как Тор доставил удовольствие Локи, он принудил его к ответным действиям. Конечно, никаких сил он не прилагал... Но все же свое превосходство выразил во всем, начиная от тона голоса, заканчивая нетерпеливыми движениями. И, конечно же, в эту ночь не обошлось без волшебных настоек Локи, что сводили Громовержца с ума, заставляя переступать через собственные принципы. Думал Локи и над тем, что делать с ядами, пока его самого не будет в Асгаде. Все же он уезжал в Йотунхейм на неопределенное время, как сам Локи и сказал: "Пока не решу, что пора возвращаться". Тор же попросил его не задерживаться и долгими мучительными ласками настаивал сократить время нахождения в Йотунхейме. Как он ни надеялся, Локи в итоге не сдался. Осталась лишь проблема с ядами. Доверять кому-то делать это вместо него было слишком рискованно. Еще более рискованно было давать Громовержцу слишком большую дозу яда, что выветривалась бы из организма несколько суток. В итоге Локи решил подлить значительное количество зелья в графин с вином, стоявший в кабинете супруга. Тот в последнее время обзавелся привычкой по вечерам расслабляться таким образом, так что можно было не беспокоится, что Тор заметит что-то странное в своем самочувствии. По возвращении Локи Громовержец станет более нетерпеливым, в чем можно было и не сомневаться. Накинув на себя халат, Локи поспешил покинуть покои, исполняя свой план, а когда уже вернулся, увидел, что Тор проснулся и слишком удовлетворенно потягивается на кровати. Царевич припал плечом к дверному косяку и довольно улыбнулся. - Как спалось, милый? - промурлыкал Локи, словно заигрывая с супругом. Сыто улыбнувшись, тот окинул его пристальным взглядом: - Прекрасно. И все благодаря тебе, чудо мое, - и тут же добавил, вздохнув, вспоминая о том, какой сегодня день: - Ты обещаешь не ввязываться в сомнительные авантюры, Локи? Я все-таки не доверяю йотунам, и ты это знаешь. - Я обещаю. Ничего плохого не произойдет. Все же они моя семья. Не переживай, - с этими словами Локи подошел к шкафу с одеждой, выбирая наряд для сегодняшнего путешествия. - И еще: Сигюн придет меня провожать? Тор почесал затылок, вспоминая, кто и что ему говорил вчера, до того как сознание заволокло пеленой желания, причиной которого был его прекрасный супруг: - Она готовится к приезду Сиф, знаешь, та все время достает Сигюн всевозможными придирками. Но, думаю, она не откажется. Послать за ней? - Я бы хотел ее увидеть. Но не стоит в приказном тоне ей об этом говорить, - Локи кинул на кровать новый черный камзол и брюки. - Не хочу настаивать... - Не переживай так, - Громовержец выбрался из кровати и, подойдя к супругу, обнял его со спины. - Ты же знаешь Сигюн: ее невозможно заставить что-то делать, если она того не хочет. Я просто передам ей твое пожелание, ты не против? - Хорошо, - Локи откинул голову на плечо супруга и посмотрел тому в глаза. - Мне пора собираться. Тебе тоже, если хочешь меня проводить. - Конечно, - поцеловав супруга в макушку, Тор отстранился и заозирался в поисках одежды, что так бесцеремонно раскидал по комнате в порыве страсти. Ближе всего оказались штаны, брошенные прямо на столик, и Тор, подцепив их и быстро натянув, налил себе немного воды в стакан: - Не хочешь попить? - Не сейчас, - резко отрезал Локи. Он почти уже оделся и сейчас возился с пуговицами на камзоле. - Тор, давай собирайся, чего застыл? Такой тон Локи подействовал на Тора будто ушат ледяной воды. Что же случилось, неужели царевич так нервничал перед встречей с семьей? Тогда зачем нужно было специально заигрывать и изображать непринужденность? Нахмурившись, Тор не стал предаваться дурным размышлениям, а лишь пожал плечами и быстро привел себя в порядок, после чего выглянул из покоев и отдал распоряжения эйнхерию. - Если ты чем-то расстроен и недоволен, не надо этого скрывать, - тихо сказал он, когда уже оба были готовы. - Я в порядке, - Локи самым честным взглядом посмотрел супругу прямо в глаза и осторожно поцеловал в уголок губ. - Чем я могу быть недоволен? То, что произошло ночью, было чудесно. Не переживай, если ты думаешь, что что-то не так, - он взял супруга за руку, и они вместе вышли из покоев, направляясь в сторону моста. И все же нехорошие думы не оставят Громовержца - до самого вечера. Только по окончании бурного празднества он сможет вернуться в свои покои, сесть за стол и выпить вина, что всегда ждет его в прозрачном графине. И подумать о том, что, наверное, Локи оставил здесь какую-то чудодейственную частичку себя, ведь именно в этот момент он вновь почувствует себя молодым, полным сил, беззаботно влюбленным асом.

***

На этот раз Биврест перенес попутчика не во дворец, как это было с Хелой, а чуть поодаль от него. Локи сам попросил Хеймдалля перебросить его немного подальше: он хотел прогуляться до встречи с родителями, а холодный воздух лучше всего отрезвлял ум. Даже не пройдя и половины пути, он снова был встречен йотунами, но уже менее враждебно, чем в первый раз. И так же, как и в первый раз, они ему совсем не поверили (видимо, в тот день на службе были другие воины). "Эх, хотел, как лучше..." - вздыхал про себя царевич, пока его долго вели по дворцу - уже не до главного зала, а к кабинету царя Йотунхейма (не все же ему восседать на троне). Старший воин постучал в дверь и первым прошел внутрь, говоря о чем-то с царем, а позже вышел, приглашая гостя пройти внутрь и оставляя Локи наедине с отцом. Лафей сидел в удобном кресле за столом, копясь в каких-то бумагах, но как только в его кабинете появился царевич, он сразу бросил свое занятие, немедленно подлетая к сыну. - Локи! Что же ты нас не предупредил, что приедешь? - крепко сжал он в объятиях Локи. - А почему Биврестом? Тор, получается, знает, что ты здесь? - Лафей не отпускал сына, все еще не нарадуясь его приезду. - Спонтанно решил. Сам не думал, что в ближайшее время доберусь до Йотунхейма, - царевич обнял отца в ответ. - Тор разрешил. - Странно это все, - под нос пробубнил Лафей. - Так, ладно, - он немедленно отстранил сына от себя и, удерживая за плечи, посмотрел ему в глаза, - я распорядился насчет праздничного обеда. Два праздника сразу отпразднуем. И скоро Хела придет. Я послал за ней. Вот она будет рада! - Вы... вы помните про то, что у меня день рождения? - удивленно свел брови Локи. - Ты еще спрашиваешь?! Локи, сынок, как такое можно было забыть?! - Лафей схватил за руку сына, усаживая его рядом с собой на широкий диван. - Мы с мамой... Да что я тебе буду рассказывать! Мама придет, все сама поведает! В следующий миг двери царского кабинета распахнулись, и внутрь влетел запыхавшийся Хельблинди: - Отец, мне доложили... - не дождавшись позволения заговорить и спешно изобразив некое подобие поклона, он перевел взгляд алых глаз на младшего брата и просто засиял. - Локи! Так это правда, Вы приехали! Норны великие, это же просто чудесно! Мы сможем отпраздновать день Вашего рождения всей семьей! - Не стоило... - Локи в недоумении посмотрел на брата. - Можно, в принципе, на ты. Мы же все-таки семья... - Локи перевел взгляд на отца. - Я, кстати, немного задержусь в Йотунхейме, если вы не против... - Отец, - в незакрытых дверях показалась фигура Бюлейста в парадном камзоле. Дождавшись кивка отца, он подошел к братьям ближе и крепко обнял Локи: - Как мы можем быть против, Локи? Мы ждали этого дня восемнадцать лет! А на Хельблинди ты не сердись, у нас совершенно другие традиции. - По статусу Вы выше меня, так как являетесь супругом царя и фактическим соправителем другого мира, - добавил Хельблинди, почесав у основания левый рог. - В Йотунхейме так принято, но Вы не расстраивайтесь, прошу! - Я ничего против не имею, правда. Прощу прощения, если обидел, - Локи кивнул головой и улыбнулся брату. - Я мало что знаю о традициях Йотунхейма, поэтому извините мою неграмотность в этом вопросе. - Все в порядке, - улыбнулся тот в ответ, и Локи сразу же оказался в крепких объятиях старших братьев. В воздухе витала атмосфера радости и праздника, что было огромной редкостью под сводами дворца Йотунхейма. - Так, мальчики, вы вашу матушку не видели? - Лафей вскочил с дивана и поспешил к двери, выглядывая в коридор. Бюлейст обернулся к отцу, чтобы ответить, но пропажа уже нашлась, стремительно перемещаясь в сторону царских покоев, так что изумрудно-зеленый плащ агрессивно развивался за ее спиной. - Лафей, - в противовес сыновьям, Хела никогда не кланялась перед кем бы то ни было, что говорило о равенстве супругов в правящей чете Йотунхейма. - Что здесь за шум? Все как будто переполошились, и никто не может вразумительно объяснить, в чем дело. - Причина шума я, видимо, - неуверенно произнес Локи, смотря на грозную мать, что влетела в кабинет и глазами метала молнии. - Милая, все хорошо. Стража меня не совсем верно поняла, - Лафей обошел жену и сзади обнял за талию. - Посмотри, кто приехал. Хела застыла, буквально пожирая глазами младшего сына. Шок, неверие, радость, испуг - тысячи эмоций в один миг промелькнули на ее бледном лице. Подняв руку, чтобы коснуться лица Локи, богиня смерти опомнилась в последний миг и так и замерла с поднятой рукой. - Локи, - очень тихо произнесла она, - это правда ты? Но как ты сюда попал? Что-то случилось? - Все хорошо, - Локи мигом вырвался из объятий братьев и подлетел к матери, тут же ее обнимая. - Это мой подарок на день рождения от Тора. Он разрешил мне провести с вами некоторое время, - он уткнулся лицом в плечо Хелы. - Разве не замечательно? Прижав сына к себе, она зарылась тонкими пальцами в черные волосы, нежно поглаживая. Тревога не отступала, и Хела не заметила, как сильнее сжала его в объятиях: - Мальчик мой, - голос ее снова сорвался, - ты снова здесь, с нами... Прошу, не молчи, расскажи мне все. Что там происходит? Как ты себя чувствуешь? Он не мучает тебя? - Все в порядке, - Локи улыбнулся и чуть отстранился от матери. - У меня все чудесно. Мне очень стыдно за то, что я так отстраненно общался с тобой, как только ты меня спасла. Я заставил тебя волноваться зря... Ведь ты и так немало нервов потратила из-за моего безрассудства. Впредь такого больше не повторится. Клянусь, - он поцеловал мать в щеку. - Я немного нарушу эту идиллию на минуточку, - Лафей подошел к жене и сыну вплотную. - Локи, с тобой правда все хорошо? Ты не натворил никаких бед пока? - А что я должен был натворить? - тот недоуменно переводил взгляд от отца к матери, пока не понял, что тот имел в виду. Скорее всего, Хела рассказала о последних изменениях в плане. - Я думаю, вы меня неправильно поняли... - Очень на это надеемся, - пробормотала богиня смерти. - Но ты точно не хочешь ничего нам рассказать, Локи? - Хочу, - Локи мило улыбнулся, смотря на серьезные лица родителей. - План идет к логическому завершению. Уже совсем скоро асгардский трон лишится своего царя, а на замену ему придет более компетентный, - лица Хелы и Лафея оставались все такими же серьезными и отчего-то грустными. - Что? - Не слишком ли это опасно, Локи? - вступил в разговор Бюлейст. Неосторожно ухватив младшего брата за рукав, он потянул его на себя и замер, уставившись на открывшееся зрелище. Запястье Локи болезненно покраснело и все было перевито узорами, напоминающими молнии. Вслед за братом вытянул шею и Хельблинди: - Что у Вас там такое? Откуда это? Локи тут же одернул рукав и мигом отвернулся от братьев, натыкаясь на злой взгляд матери. - Я думаю, нам нужно поговорить, - он нервно хихикнул, но тут же виновато опустил взгляд. - Я знаю, о чем ты подумала... И да, это так. Лафей мельком увидел узоры на руке сына и лишь неверяще покачал головой. Он посмотрел на любопытных сыновей, что теперь кружили вокруг младшего, и понял, что помещение нужно освободить для матери и сына. Им предстоял серьезный разговор, а лишние уши только бы мешали. - Бюлейст, Хельблинди, нам пора вниз спускаться. Поможете с выбором блюд на сегодняшний обед, - Лафей против воли еле вытолкал сопротивляющихся сыновей в коридор и тут же закрыл дверь за собой. - Так получилось... - тихо произнес царевич. - Что значит "так получилось", Локи? - голос Хелы звенел от напряжения. В кабинете, казалось, стало еще холоднее, а пол под ее ногами покрылся узором мелких трещин. Конечно же, стены и полы Ледяного чертога могли выдержать и не такое, но уже одно это ясно говорило, как тяжело было царице Йотунхейма держать себя в руках. - Как так могло получиться? Это ведь он, да? Что ты натворил, чем опять его спровоцировал? Ты ведь обещал мне, что будешь осторожен! Ты едва вернулся из мира мертвых, и что теперь - обратно спешишь, да? - Я подливаю ему яд, - спокойно и ровно произнес Локи, поднимая на мать ледяной взгляд. - Я намеренно его травлю, намеренно провоцирую. Так нужно для плана... Совет видит, чем сейчас забита голова их царя, что для него первостепенно. Он стал слишком... слишком мягок... - Да ты обезумел! - Хела встряхнула сына за плечи, сверкая зелеными глазами, наполненными невероятной болью. - Ты что же, вознамерился отвоевать Асгард у Тора, одурманив его? Ты... ты позволяешь ему тебя избивать и насиловать и говоришь, что это нужно для плана? Да Суртура с два это нужно для какого бы то ни было плана! Зачем, Локи, зачем? За что ты платишь своим телом, своим здоровьем? Что ты делаешь, чего хочешь добиться? Ответь же мне! - Я... - он замолчал, отводя в сторону взгляд. - Я не могу ненавидеть его... Это стало слишком сложно, после того, как он избавил меня от кошмаров. Каждую ночь он приходил меня успокаивать и... он не хотел меня, мое тело, он хотел мне помочь... Я бы не смог мстить ему, такому ему никогда в жизни. Понимаешь? От шока богиня смерти потеряла дар речи. Отступив на шаг от сына, она просто смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. Пальцы ее нервно комкали плащ, а губы дрожали в попытках сказать хоть что-нибудь, но ни единого звука не покидало ее. Локи смотрел на Хелу, не отрываясь, и не пытался успокоить ее или подойти ближе. - Что... что ты такое говоришь... - наконец, совладав с голосом, выдавила она. - После всего, что эта тварь с тобой сотворила... Локи, ты едва не умер из-за него, все эти муки, что ты перенес там, в Хельхейме - это все его вина! Ты... ты простил ему это? Нет, не верю! - глаза Хелы потемнели, и она выставила руку, и тотчас фигуру Локи окутало мягкое светлое облако. На секунду Локи почувствовал, как сквозь его тело проходят тысячи мельчайших потоков энергии. Это ощущение моментально исчезло, а царевич стоял на месте, осматривая себя со всех сторон, пытаясь найти хоть какое-то, хоть малейшее объяснение произошедшему. - Что это сейчас было? - Локи немного испугался, и его голос чуть дрогнул, выдавая его состояние. Богиня смерти опустила руку и неверяще произнесла: - Это особая йотунская магия, она помогает выявить, находишься ли ты под влиянием зелья или артефакта... Но, Локи, я ничего не понимаю! Чем он запугал тебя? Почему тебе вообще пришло в голову лечь с ним? Объясни, прошу, я уже не знаю, что и думать... - Думаешь, я понимаю? Каждый день я боролся с сомнениями. Рядом со мной спокойный, мирный мужчина, который даже не пытается меня обидеть, запугать и принудить. Ему важно, что я скажу, что я сделаю. Поначалу я считал, что он играется со мной, но потом, - Локи прикрыл глаза, прижимая ладонь ко лбу, словно от усталости. - Решил проверить, насколько искренни его слова. Заодно с этим искал повод его ненавидеть. Поэтому и пришло... Ну, ты сама теперь видишь... - И тебе... тебе не было противно? Локи, как, как это возможно? - Хела все еще качала головой. Заклятие ясно говорило о том, что никакому постороннему влиянию царевич не подвергался, но от этого ситуация становилась все более ужасной. - Ведь он насиловал тебя раньше! Разве такое забывается, разве такое прощается? - Так-то он был мне отцом... Я помню, что Тор делал, как он это делал, помню его взгляд... Помню физическую боль. Тогда мне было противно, но не сейчас. Мир мертвых притупил мои чувства по отношению к такого рода занятиям, - Локи обессиленно упал на диван, откидывая голову назад. - Ты должна была это знать. Это не самое ценное, что было у меня в жизни. Тело регенерируется, все постепенно проходит, так что... Первый раз было больнее всего, а сейчас я почти привык. А Тор этому и счастлив. Он верит мне. Это главное... - Если ты нуждаешься... в причине, чтобы его ненавидеть... - голос Хелы звучал тускло и безжизненно, как будто разом мир утратил все краски, а в глазах по-прежнему читался страх. - Если тебе недостаточно того, кто он есть... если тебе нужно создавать из него образ, который ты будешь ненавидеть... - То что? - Локи недовольно поджал губы, медленно дыша, словно в любой момент он мог сорваться на крик. - Тебе бы приятнее было услышать то, что я влюблен в него? - Мне не нужно этого слышать, - с этими словами богиня смерти преодолела разделяющее их расстояние и снова крепко обняла сына, совершенно не замечая, как по щекам текут слезы. - Мальчик мой, что же ты с собой делаешь... - И, словно ощутив второе дыхание, она зашептала яростно, страстно, еще сильнее обнимая Локи: - Ведь еще не поздно повернуть назад, переиграть все. Одно твое слово, Локи, нам ведь не нужна ни голова этого ублюдка, ни трон этот проклятый... Только твое счастье, твоя жизнь, твоя улыбка - большего нам и не нужно. Только скажи, и ничего не будет, мы не станем вмешиваться в вашу жизнь... - Что ты несешь? - Локи резко оттолкнул от себя мать. Сейчас в нем закипала злоба на такое отношение Хелы к происходящему. Она готова была сдаться, она была готова забыть про все обиды на Громовержца, она готова была принять зарождающееся чувство Локи, когда сам Локи его ненавидел всей душой. На его глазах появились слезы обиды. - Я хочу его смерти. За все то, что он делал. Я не могу оставить это просто так! Слышишь? Я хочу его смерти, потому что... - он замолчал, переводя дыхание, смотря в зеленые глаза матери полные боли. Локи медленно отошел назад, приземляясь на диван. Он закрыл лицо руками и уже спокойнее проговорил: - Мою улыбку вы увидите над его остывающим телом. - Почему ты хочешь его смерти? - тихо и пытливо спросила та, пристально глядя на сына. - Всего один вопрос. Ответь, почему. Ты. Хочешь. Смерти. Тора? В руке ее, повинуясь движению пальцев, появилось нечто, напоминающее длинную трость, и она оперлась на нее, медленно выдыхая, будто бы не в силах вынести эту чудовищную боль. - А ты не хочешь? - он поднял глаза на Хелу и увидел, что той сделалось плохо, но никаких попыток ей помочь он не предпринял. - Он почти меня уничтожил, мама. Закрыв глаза, богиня смерти перевела дыхание. Она вспоминала себя - ту, какой была когда-то в молодости, в Асгарде, сразу после того как ее имя вываляли в грязи, предав и унизив. Вспоминала мягкие увещевания Фригги, мольбы о том, что это не конец, ведь никто не станет ее неволить, никто не мыслит ей зла... И собственный полный горечи смех, потому что милая, наивная Всематерь и вообразить не могла, на что способен ее драгоценный Один. Может быть, и она сама так же ослепла и своим отказом только предаст сына, усомнится в том, что он имеет право на эту полубезумную, удушающую ненависть - и только лишь ради жалкого Громовержца? - Будь по-твоему, - хрипло прошептала она, опустив голову. - Но мы уже однажды потеряли тебя. Я потеряла тебя дважды, и третьего раза я не выдержу, Локи. - Ты потеряешь меня, если я оставлю все как есть. Если я последую своему слепому чувству вслед за Тором. Все, что я чувствую, ложно. Он затмил глаза своей добротой, своей любовью. Я не должен подаваться сиюминутным порывам, - Локи откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. - Я убью его... Убью, как только вернусь в Асгард... Я больше не смогу терпеть... Хела криво усмехнулась в ответ на это: - Когда-то и я говорила то же самое. Меня вела лишь жажда убить Одина, после всего, что он со мной сделал... Я ведь тоже видела в нем почти что отца: у меня не было родителей, я была лишь одной из тысяч асгардских сирот, без дома, без любви, без какого-либо места в этом насквозь прогнившем обществе. И только спустя много лет такой жизни он заметил меня, дал мне шанс проявить себя, поверить, что я чего-то достойна, и я была счастлива. А потом... Знаешь, по дворцу ходили слухи, что он хочет заполучить меня в свою постель, потому что Фригги, ласковой, доброй и постоянно занимающейся детьми, ему не хватало, а хотелось чего-то совсем другого. За моей спиной шептались все, и даже Хеймдалль, тот, кому следовало бы пресечь это все, если уж переубедить отца он был не способен, хотя бы отстоять мою честь! - даже он равнодушно отворачивался, как будто его не волнует ничего, кроме беспрестанных наблюдений за Вселенной! И я жила этой местью, я хотела видеть, как старик захлебнется своей собственной кровью, валяясь у меня в ногах и моля о пощаде... А когда я узнала, что он мертв, представляешь, мне не стало ни лучше, ни хуже! Я лишь пожалела, что не смогла убить его сама, да и все на этом. Месть не может быть смыслом жизни, Локи. Не ради этого надо жить, - хрипло закончила она. - И что мне тогда делать? - спокойно спросил Локи. - Бросить все из-за... Я уже почти завершил план. Как я могу все бросить? - Тогда не бросай. Просто следуй изначальному плану. Никто не должен усомниться в том, что Громовержец не может править Асгардом. Он должен быть свергнут по всем законам, тогда и только тогда ты не пострадаешь. И потом уже, когда все закончится, убей его. Убей, лиши силы, сошли хоть на край Вселенной - никто не скажет тебе ни слова, потому что все будет в соответствии с законом. - Я не знаю... - Локи закрыл глаза руками и слезы сами собой потекли по щекам. - Я не прекращу давать ему яд. Иначе не смогу... Просто не смогу его возненавидеть... Он любит меня, очень сильно любит... И никогда бы не причинил мне вреда... И Хела молча обняла сына, поглаживая его по волосам холодной рукой. О том, что в яде давно уже не было никакого смысла, потому что Локи уже не ненавидел Тора, она так и не смогла сказать. - Пойдем, мой мальчик, - шепнула она. - Нас ждет праздничное застолье. А Локи лишь уткнулся матери в плечо, рыдая сильнее прежнего. Казалось, он был не в силах успокоиться. После разговора с Хелой он наконец осознал всю природу его чувств к Громовержцу. Это осознание накатило слишком резко так, что Локи и не знал, что теперь с ним будет. - Я знаю, о чем ты думаешь... - прошептал царевич. - Я просто хочу, чтобы ты был жив, здоров и счастлив, - ответила та. - Даже если это счастье с тем, кого ты ненавидишь всем сердцем? - А ты уверен, что и впрямь его ненавидишь? - Это не ненависть, - еще тише прошептал царевич. - Я себе этого никогда не прощу. Отстранившись, Хела мягко прикоснулась к его лицу и вытерла слезы на щеках: - Это не то, за что нужно винить себя, мой мальчик. Не то, за что нужно себя прощать или не прощать. Да, Тор недостоин твоей любви, это правда. Но разве это может хоть на секунду унизить ее, унизить тебя? Поверь, мне тоже было тяжело, когда я поняла, что полюбила того, кого меня с самого детства заставляли ненавидеть, считать монстром и порождением злых сил. И твой отец об этом знает. Он не давил на меня, а просто был рядом, позволяя привыкнуть к нему, забыть обо всем, чему меня учили в Асгарде. И со временем я поняла, что то, что нам рисовали в учебниках и рассказах под именем Лафея и настоящий Лафей - это совершенно разные существа. - Ты сама знаешь, кто такой Тор, на что он способен. И... Мама, как мне поступить? - полным отчаяния взглядом Локи уставился на Хелу. Он сильно схватился за рукава ее костюма. - Прошу, направь меня на правильный путь. - Здесь не может быть правильного пути, - сокрушенно выдохнула она. - Единственно правильное решение можно принять, только прислушавшись к себе, к тому, чего хочет твое сердце, а вовсе не отголоски прошлого или взгляд, что видит иллюзию. Но я не смогу спасти тебя, Локи, выбрать за тебя. Это должен сделать ты сам. Я лишь буду рядом с тобой, и неважно, какой ценой. - Прости меня за все. Я самый ужасный сын на свете. Ты не должна всего этого терпеть, мама. На твоем месте я бы давно уже себя прогнал куда подальше, чтобы больше не видеть и не слышать... - с этими словами Локи прижался к Хеле, словно маленький ребенок, искавший защиту. - Но я не сверну с пути. Нельзя ничего забывать... Богиня смерти на это лишь покачала головой: - Ты мой сын, мой ребенок. Как же я могу отказаться от тебя?