Burning for your touch

. Эвен переодевается после урока физкультуры, когда слышит, как двое парней обсуждают, что бросят Исака в ледяную воду, чтобы проверить, охладится ли он. Кровь стынет у Эвена в жилах. Все его чувства приходят в боевую готовность, потребность защищать Исака возвращается с новой силой. Он не может это контролировать. Поэтому бежит к кабинету, где у Исака должен быть следующий урок. — Ты не можешь ехать, — выпаливает он на глазах у одноклассников Исака. — Прости? Эвен жестом просит его подойти ближе, чтобы другие не услышали их разговор. — Я только что слышал, как Вегард и Давид обсуждали свои планы бросить тебя в озеро! Исак смотрит на Эвена, но на его лице не отражается никаких эмоций. — Да, и что? — В смысле «и что»? Как ты собираешься защищаться, если будешь там один против всех этих парней? — восклицает Эвен. — Особенно в ледяной воде. — Я что-нибудь придумаю. — Тебя когда-нибудь раньше бросали в ледяную воду? Ты даже не знаешь, как отреагирует твоё тело. Ты можешь испытать термический шок. — Научные беседы, — улыбается Исак. — Благодаря мне ты начал гуглить научные термины. Мило. — Исак, я серьёзно. Это опасно. Я просто пытаюсь присматривать за тобой. У этих парней проблемы с головой. Они постоянно ввязываются в драки, однажды у них даже была стычка с бандой якудза. — Эвен, — перебивает его Исак, поднимая указательный палец. — Дыши со мной. Можешь это сделать ради меня? — Что? — Давай вместе посчитаем до десяти, ладно? — Не надо этого снисходительного тона, — хмурится Эвен. — Ты не оставляешь мне выбора, — Исак закатывает глаза. — Отлично! Только не говори потом, что я тебя не предупреждал! — Ладно. — Ладно! . — Окей, что за хуйня? Повтори, — Мутта прищуривается, нахмурив брови. — Я сказал, что еду с Арвидом, — говорит невероятно смущённый Эвен, сидя на диване у Мутты дома. — Хм, и какого чёрта ты это делаешь? — Адам прав. Мы можем снять отличные ролики для видеоблога и других зимних проектов в горах, — отвечает Эвен. — Но Адам не едет, — напоминает ему Мутта. — Потому что вы пообещали его убить, если он поедет. — Да, и именно поэтому он убьёт тебя, если ты поедешь. — Ну, я могу сказать ему, и он поедет со мной, — предлагает Эвен. — У нас уже есть планы на три выходных, чтобы отвлечь его от мыслей об этой поездке. — Блин, — вздыхает Эвен. — Ну я уже сказал Арвиду, что еду. Мутта качает головой, потом возвращается к их сражению в FIFA. — Ты больше ничего не скажешь? — удивляется Эвен. — А что ты хочешь, чтобы я сказал? Что ты ведёшь себя, как дебил, решив поехать за Исаком, придумавшим какой-то странный и рискованный план, и что он на тебя разозлится? Эвен краснеет. Мутта всегда видит его насквозь. Он даже не пытается отрицать. — Просто позаботься о подстраховке. Ладно? Эти парни могут быть настоящими мудаками. — Ладно. . Исак не сердится, когда видит его у входа в коттедж Арвида. Вообще-то он улыбается. Его нежное лицо и румяные щёки кажутся ещё мягче благодаря улыбке. — Ты приехал, — сияет Исак, придерживая дверь. Несмотря на то, что он в помещении, на нём перчатки, плотная куртка и шапка. — Хм, ты не злишься? — настороженно спрашивает Эвен. — Почему бы мне злиться? Эвен прищуривает глаза. — Ты знал, что я приеду, — внезапно понимает он. — У меня было предчувствие. — Блядь! — Ты можешь мне не верить, но в этот раз я ничего не делал, — говорит Исак. — Ну, разумеется, кроме того, что убедил Арвида позволить тебе поехать, если ты захочешь. — А что насчёт приглашения остальных моих друзей? — Я не хотел, чтобы они чувствовали себя обделёнными, — он пожимает плечами. — И, кстати, раз уж мы заговорили о твоих друзьях. Микаэль уже здесь. — Что? . — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Эвен, утаскивая Микаэля в угол. — Хм… Приехал отдохнуть в горы? — Ты ненавидишь эту херню. Ты ненавидишь этих людей. — Мне что, нельзя передумать? — возражает Микаэль. Эвен хмурится ещё сильнее, а потом разворачивается и идёт к Исаку, который разбирает сумку в одной из комнат. — Я думал, мы договорились, что ты не будешь играть в игры с моими друзьями? — шипит он. — Или договор касался только Мутты? Мне что, нужно просить за каждого из них? — О чём ты говоришь? — изумлённо моргает Исак, глядя на него. — Я говорю о Микаэле. Что ты ему сказал, что он решил приехать? Какой у тебя план на этот раз? — Я не понимаю, о чём ты! Я ничего не делал, — ощетинивается Исак, настороженно хмурит брови. — Боже! Ты что, подговорил Вегарда и Давида обсуждать их планы, пока я переодевался? Это была уловка, чтобы заманить меня сюда? Всё это ради того, чтобы я физически был рядом с тобой? — Эвен! Перестань на меня кричать. Я ничего не делал! — Ты врёшь! — Эвен! — прерывает их Микаэль, неловко переминаясь с ноги на ногу в дверях. — Можно тебя на минутку? . — Мне Мутта сказал, что ты передумал, — говорит Микаэль. — Так что я решил, что один из нас должен поехать, чтобы тебя подстраховать. Понимаешь? — То есть ты хочешь сказать… — Исак не имеет никакого отношения к тому, что я здесь. Если уж на то пошло, он, кажется, был раздражён, когда я приехал, — смеётся Микаэль. — Вот дерьмо. . Эвен находит Исака на улице. Тот стоит под снегом в той же одежде, что и до этого в доме, и держит в обтянутых перчатками руках кружку с горячим кофе. — Мы можем поговорить? — спрашивает полный раскаяния Эвен. — Не думаю, что нам стоит это делать, — отвечает Исак. — Почему нет? — Потому что я рассержен, а когда я злюсь на тебя, то говорю вещи, которые на самом деле не имею в виду. — Окей. — Окей. . После этого они особо не общаются в первый день. Исак держится неподалёку от Арвида или читает книгу в разных уголках коттеджа, в то время как остальные парни пьют и ломают попадающиеся им на пути вещи. Эвен на улице курит косяк с Микаэлем и ещё несколькими парнями, то и дело поглядывая на окно, у которого очень удачно расположился Исак, чтобы проверить, как он там. Эвен перемещается от скамейки к костру, который они развели на заднем дворе, потом на кухню, затем на чердак. Он движется по течению, но никогда не отходит настолько далеко, чтобы перестать чувствовать Исака. Он играет в карты, сидит слишком близко к огню и притворяется, что пьёт шоты. В какой-то момент парни решают погуглить эскорт-агентства, чтобы выяснить, можно ли вызвать стриптизёрш в коттедж. Когда выясняется, что их надежды напрасны, они начинают отправлять адрес случайным девушкам. Эвен не признает этого, но вообще-то он неплохо проводит время. Он немного отпускает себя, курит чуть больше, чем обычно, пьёт чуть больше, чем обычно, вступает в глупые разговоры чуть чаще, чем обычно. Эвен всей душой ненавидит взгляды, которых придерживаются эти парни. Его бесит их ненависть, и их сексизм, и их гомофобия, и их эйблизм, и их чувство превосходства. Его раздражает, что им не приходится беспокоиться о вещах, о которых беспокоится он сам. Но он решает на какое-то время забыть об этом и просто повеселиться, провести выходные без драм и ограничений. Он и не замечает, как напивается. Эвен пьян и немного теряет контроль. Он ищет Исака и находит его в маленькой комнатке, вмещающей только кровать, где тот сидит и что-то читает с экрана ноутбука. — Почему ты прячешься? — спрашивает Эвен, и его лицо кривится от глупой улыбки. — Ты напился, — раздражённо замечает Исак. — Да нет. Я в норме, — отвечает он, подходя к кровати, чтобы сесть рядом, потом морщится, заметив, как Исак отпрянул от него. — Что ты… Я не причиню тебе вреда. — Ты можешь причинить вред себе, — объясняет Исак, и Эвен замечает, что он не очень хорошо выглядит, кажется немного больным. — Ты напился. Высока вероятность, что это усилит твою импульсивность и спонтанность, затуманит твой мозг, заставит тебя забыть о моей болезни и захотеть коснуться меня. Эвен молчит, обдумывая слова, поспешно произнесённые Исаком. — Ты поэтому прячешься? Чтобы не навредить пьяным людям в доме? — спрашивает он. — Да. — И ты поэтому не пьёшь? Потому что боишься, что это затуманит твой мозг? — Да, — отвечает Исак, на мгновение прикрывая глаза, словно у него кружится голова. — Это всё, или у тебя есть ещё вопросы? — Почему только тебя поселили в отдельную комнату? Исак бросает на него рассерженный взгляд. — Точно, — Эвен хлопает себя по лбу. — Прости. — Видишь? Я прав. Ты уже забываешь. — Извини. — Тебе лучше вернуться на вечеринку. . Эвену грустно, он раздосадован. Исак делает сейчас то, что делал сам Эвен в последнее время. Он возводит стены между собой и окружающими, чтобы защитить их, убедиться, что они не пострадают. Исак скрывает истинную часть себя и свои настоящие желания, чтобы прикинуться нормальным, чтобы вписаться, чтобы не нарушить существующее положение дел. И он никогда не жалуется. Он просто самоизолируется. Отгораживается. Эвену грустно. И когда Микаэль находит его чуть позже, он берёт его за руку и сильно сжимает. — Ты напился, — весело замечает Микаэль. Менее пьяный Эвен, вероятно, сейчас чувствовал бы себя неловко. — Ага. — Хочешь пойдём в нашу комнату? Эвен кивает. — Думаешь, это совпадение, что нас поселили только вдвоём? — спрашивает Эвен по пути. — В смысле? — Ну то есть ты не думаешь, что нас исключили? Микаэль смеётся, и Эвен смеётся вместе с ним. Он скучал по смеху Мика. — А ты думал, я что имел в виду? — дразнит Эвен, когда Микаэль толкает его на большой диван, на котором они должны спать. — Ничего. Не знаю. Но точно не предположение о том, что нас исключили из общества. — А что? Мусульманин и его биполярный друг. Конечно, нас исключили, — заливается смехом Эвен, чувствуя, как комната немного кружится перед глазами. — Я просто не думал, что ты достаточно трезв, чтобы говорить на серьёзные темы. Я думал… — Ты думал, я говорил о геях? — быстро выдыхает Эвен, пока не передумал. Рано или поздно им придётся поговорить об этом. А сейчас он пьян, так что почему бы и нет. — Нет, это не то… — запинается Микаэль, очевидно испытывая неловкость, и это заставляет Эвена продолжить давить. Он садится и придвигается к нервно потирающему руки Микаэлю. — Почему ты здесь, Мик? — спрашивает Эвен. — В смысле? — Микаэль поднимает на него большие выразительные глаза, и сердце Эвена ухает вниз. Он так любил эти глаза, так сильно любил. — Это Мутта попросил тебе поехать или ты сам вызвался? — Эвен… Эвен хватает Микаэля за руку и сжимает его пальцы. Ему хочется плакать. В этом нет смысла, но ему хочется выплакать все глаза, пока он не перестанет дышать. Пока в нём совсем не останется воздуха. Прошлое возвращается к нему, накрывает волной. Разбитое сердце, и тоска, и отказ, и как от этого было больно, и как обжигало. Обжигало так сильно, что Эвену нужно было спалить всё вместе с собой. — Пожалуйста, скажи мне! — умоляет он, и его голос срывается. — Пожалуйста. — Конечно, я сам захотел поехать, Эвен, — отвечает Микаэль, поднимая на него глаза, полные доброты и мягкости, сжимает его руку. — Ты мой лучший друг. Если ты решаешь поехать на идиотскую тусовку, то и я еду на идиотскую тусовку. Эвен не думает. Способность думать не входит в список вещей, которые он в состоянии делать в данный момент. Ему кажется, что сердце сейчас разорвётся, а слёзы уже текут из глаз, поэтому он не думает. Он накрывает ладонью лицо Микаэля и целует его. Он целует его, как и той ночью, когда всё сгорело, касается рукой челюсти, и сердце бьётся в кончиках пальцев, а губы прижимаются к неподвижному рту. Эвен целует его и снова разбивает собственное сердце. На этот раз Микаэль не отпихивает его так, что он спиной ударяется о стену. Он не кричит на него и не обзывает. Он не делает этого, но его губы остаются плотно сжатыми. Это поцелуй из жалости. И Эвен чувствует, как напрягается каждый мускул в теле Микаэля, понимает, как он ему противен, как Мик заставляет себя не двигаться, как он, вероятно, думает, что Эвен снова сходит с ума. Он представляет, как Микаэль посмотрит на него, когда он наконец отстанет и бросит попытки раскрыть его рот и, возможно, пробудить в нём хоть что-то. Эвен думает об этом, и сердце кажется слишком тяжёлым для его бедной, израненной души. Эвен не знает, как прекратить этот односторонний поцелуй. Поэтому Исак делает это за него. — О чёрт! — вскрикивает Исак у двери, заставляя Эвена и Микаэля оторваться друг от друга и отшатнуться в разные стороны. — Я… я не хотел. Простите! Мне жаль! Исак захлопывает за собой дверь, и Эвен закрывает лицо руками. — Боже! Блядь! Дерьмо. Мне так жаль! — умоляет он. — Микаэль, прости. — Всё нормально. Эвен… — О боже! — Эй! Всё в порядке. Клянусь! Эвен, посмотри на меня! — просит Микаэль, касается его руками, заставляя поднять голову. — Всё нормально. Я не обижаюсь. Ты немного перепил. Бывает. «Он никогда меня не захочет», — думает Эвен. Микаэль — единственный, кто знает, что его привлекают парни, теперь уже дважды испытал это на себе. Сейчас он отреагировал намного лучше, чем в прошлый раз, но сердце Эвена всё равно разбито. Микаэль никогда его не захочет. Эвену придётся это принять и двигаться дальше. — Мне даже кажется, что я тебе больше не нравлюсь, — шутит Микаэль. — Я только что тебя поцеловал. — Да, но это ощущалось иначе. — Иначе? Как? — Будто ты думал о том, что целуешь кого-то другого. . Эвен находит Исака, когда тот чистит зубы в ванной. Его лицо сильно покраснело, даже больше, чем обычно. У него потяжелели веки, а волосы прилипли ко лбу. Он выглядит больным. Больным и смущённым. Раковина достаточно большая для них обоих, поэтому Эвен пристраивается рядом, чтобы тоже почистить зубы. Ему интересно, что скажет Исак по поводу того, свидетелем чего только что стал. Удивлён ли он, думал ли он о том, что Эвен целует парней раньше, приходило ли ему это в голову. Он задумывается, что бы сказали философы о геях и ЛГБТ движении, и кого из старых чуваков Исак использует в своей речи. Эвену хотелось бы знать, что Исак сейчас тщательно репетирует в своей голове. — Я не знал, что ты… — начинает Исак, удивляя его, потом замолкает. — Я что? — Что ты такой, — заканчивает Исак, сплёвывая в раковину и смывая пасту водой. — Какой? — Ну… — Исак нервно сглатывает, — гомосексуал. Гомосексуал. Эвен не знает почему, но то, как Исак это говорит, заставляет его фыркнуть. Звучит практически невинно. Но в то же время эта фраза вызывает у него тревогу. Такой. Гомосексуал. Как будто он занят чем-то непристойным. Он никогда ни с кем не говорил об этом раньше, даже с самим собой. И ему не хочется, чтобы его первый подобный разговор был с Исаком. Он надеется, что тот не спросит, кем Эвен себя считает. — Кстати, чтобы ты знал. Чем бы ты ни занимался в свободное время, это твоё дело, но я не такой, — заявляет Исак, вырывая Эвена из мыслей. Что? — Что? — Гомосексуал, — отвечает Исак с бесстрастным видом, даже не глядя на Эвена. — Я не гомосексуал. Я хочу, чтобы это было ясно. — Хм, окей. Я никогда и не говорил, что ты такой. — Ну это на случай, если у тебя появится неправильное представление о природе физического притяжения между нами, — говорит Исак. — Это наука, а не гомосексуальность. Наука. Не гомосексуальность. Эвену одновременно хочется расхохотаться и смыться отсюда поскорее, громко хлопнув дверью. — Я понял. — Отлично. Эвен уже готов уйти из ванной, когда решает кое-что добавить. — Для человека с таким гениальным умом, ты удивительно ограниченный. После этого комментария Исак выглядит так, словно сейчас вспыхнет пламенем. . — Кто-то должен перебраться в комнату Исака, — говорит Вегард, высокий самодовольный парень с рыжими волосами, который выглядит хорошо за двадцать. — Почему? — спрашивает Арвид. — Мы же всё посчитали, и в доме есть место для всех. — Давида только что вырвало на кровать и диван, и у нас проблема со спальными местами. У нас недостаточно одеял, чтобы всем спать на полу. — Что за хуйня, чувак. Просто ляг на грёбаный пол. Ты всё равно это делаешь на каждой вечеринке, — огрызается Арвид, и Эвену интересно, почему тот так заботится о комфорте Исака, и каким образом вообще возникла эта странная дружба или партнёрство. — Почему мы должны спать на полу, а у него одного будет огромная двуспальная кровать? В этом нет смысла, — говорит кто-то, чьего имени Эвен не помнит. — Потому что ты можешь обжечься во сне, тупица! После этого раздаются новые возражения, и Исак, кажется, раздражён, но по крайней мере не паникует. Он думает. Эвен знает, как выглядит Исак, когда думает. — Не вопрос. Я не против, — говорит Исак, приняв решение. — Я буду спать на своей стороне кровати и надену куртку. Я уже делал так раньше. — Я не думаю, что проблема в твоём согласии, чувак. Нам нужен кто-то, кто готов рисковать собой, — говорит Вегард, и Эвен ненавидит его, заметив, как Исак стискивает зубы. — Я уверен, это не проблема, — спокойно отвечает он. — Правда, Эвен? Что? — Ты ведь не против пожить со мной в одной комнате, правда? — заявляет Исак, сверля Эвена взглядом. Это похоже на вызов. Это наука. Не гомосексуальность. Эвен хочет держаться от него подальше, но в то же время чувствует, как колени подгибаются от мысли, что он будет спать с Исаком в одной кровати, что всю ночь будет укутан этим жаром. — Не вопрос, — отвечает он.