После кровопролитной и роковой битвы у Трезубца прошло четырнадцать долгих лет. Некогда великая династия Таргариен была свержена, в той битве было начало их конца, об этих событиях барды до сих пор слагали песни и легенды, воспевая историю и напоминая о тех павших. Рейегар не любил эти песни, когда он их слышал, они навевали на него смертельную тоску и скорбь ведь раны в его сердце не зажили до сих пор.
Поверженный там, у безымянной реки у Трезубца, Последний дракон думал о том, что погиб. Так и было, он повидал саму смерть, ощутил ее леденящие руки, чувствовал, как жизнь быстро покинула его тело. Река, окроплённая драконьей кровью, после битвы была названа Рубиновым бродом. Вопреки расхожим мнениям о том, какая посмертная участь постигла тело Рейегара, он не был съеден воронами или донными рыбами, его сожгли на погребальном костре как и полагалось для Драконорожденного.
Выжившие соратники, беглецы, преданные своему павшему в жестоком сражении серебряному принцу, сделали это тайно, желая проводить Дракона в последний его путь. Костер пылал ночью, рыцари не расходились до тех пор, пока он не догорел, а на его месте не остались одни лишь угли и пепелище.
То, что произошло дальше, стало тем чудом, которое вдохновляло их сердца по сей день.
Рейегар помнил лишь то, как очнулся посреди пепла, погребенный под его толстым слоем, мешающим вдохнуть. Его тело не сгорело, многие легенды твердили о том, что истинный дракон не может сгореть в пламени. Вернувшись , возможно, прямо с того света, Рейегар запомнил увиденные им лица, на которые успел бросить взгляд.
Эту историю он слышал от тех, кто стали свидетелями его воскрешения, и почти все эти люди были с ним сейчас , по сей день, служа последнему дракону пылко и преданно.
В один из дней до Рейегара донесся слух о том, что где-то за Узким морем видели девушку и юношу, которые шли вместе с дотракийцами. Наследный принц не поверил своим ушам и решил лично выяснить, правда ли это , незамедлительно отдав приказ собрать своих лучших рыцарей и следовать за ним в пустыню. В висках билась надежда на то, что в этот раз слухи окажутся правдой, что несмотря на все, его брат и сестра выжили. В первые годы после битвы на Трезубце Рейегар еще надеялся найти их, зная, что гвардейцы забрали детей с Драконьего Камня после кончины их матери и увезли куда-то, но куда- никто не знал. После этого Рейегар еще пару раз слышал о том, что в Вольных городах видели двоих беловолосых подростков, он незамедлительно посылал отряд для того, чтобы те нашли их, но каждый раз они прибывали поздно – те исчезали без следа.
Уже пять лет Рейегар не слышал о них ничего, постепенно принц смирился с мыслями о том, что те могли погибнуть. Его верные советники просили не убиваться по своим родным, убеждая ради всеобщего блага, что принц и принцесса могли погибнуть еще давно, в водах у Драконьего камня, а все остальное- просто слухи. На сердце дракона было тяжело, он не мог следовать их советам и забыть об этом, как и сейчас, вскочив на белого коня и помчавшись на поиски. Несколько советников и рыцарей последовали за ним, им ничего не оставалось, кроме как идти за последним из драконьего рода. Никто из них не рассчитывал на успех.
Путь до пустыни в Дотракийском море был не близкий, но Рейегар так гнал лошадей, что добрались они за пару дней. Еще три дня Таргариен и его свита бродили по бескрайним пескам в поисках дотракийского войска, среди которого, согласно слуху, были его родные.
- У нас кончается вода, и мы все еще не нашли ни одной зацепки. - сказал ехавший чуть позади Рейегара Джон Коннингтон, смотря в ровную спину своего сюзерена.
- Будем продолжать искать. – холодно отрезал Рейегар, не позволяя советнику склонить его к решению повернуть лошадей и убраться обратно в резиденцию.
- Мой принц, мы скитаемся три дня и не наткнулись даже на следы стада дотракийцев, не говоря уже о…
- Если желаете уйти, сир Коннингтон, уходите сейчас, я отнесусь к этому с пониманием. Если же нет - оставайтесь, но не перечьте мне более! - дракон почти никогда не повышал голос, однако если это случалось , его приближенные знали – принц с ними не согласен, и переубедить его нельзя.
Крупный рыжеволосый рыцарь и не думал повернуть коня и оставить сребловласого Рейегара , он продолжил путь, однако уже без лишних слов и нравоучений. Больше никто не стал высказываться против даже несмотря на то, что идти прямо к дорнийскому войску, если оно здесь и есть, крайне опасно.
Пустыня была беспощадной для всех. К концу четвертого дня Рейегар ощутил, что безвозвратно теряет надежду, уже став думать о том, что стоит вернуться, ведь они уходили все дальше и дальше, где раздобыть воду было уже невозможно. Однако именно тогда, когда надежда стала угасать, отряд выехал на песчаный холм и перед ними открылась равнина, вытоптанная сотней ног и копыт, здесь можно было разглядеть остатки покинутого лагеря дотракийцев.
Рейегар ничего не сказал, лишь ударил в поводья и направился дальше, туда, куда вела вытоптанная тропа. Сердце билось в странном предвкушении чего-то, что ждет впереди – успех или очередное разочарование. Еще несколько часов воины следовали по уходящей в даль тропе, и лишь перед закатом достигли следующего брошенного лагеря. Дотракийцы останавливались на ночлег, разбивая такие лагеря чтобы отдохнуть. Рейегар осматривался, направляя коня дальше, но в один миг дыхание затаилось, а взгляд аметистовых глаз был устремлен в даль. Сердце замерло, а в горле вмиг пересохло от волнения. Посреди песков он увидел бездвижный силуэт, тусклые белые волосы развевал пустынный ветер.
Все , что произошло потом, было как в тумане для Рейегара. Он спрыгнул с коня и бросился к телу, рывком переворачивая того лицом и ощутил, как на миг оцепенел. Перед ним был тощий, белокожий юноша, его глаза закрыты, а дыхание казалось слабым. Мужчина узнал в нем своего младшего брата, Визериса, помня того восьмилетнего мальчика, все время находящегося возле их отца. То, что он нашел его, и то, что он был жив , стало большим, невероятно большим счастьем!
Состояние юноши было плохим – он обезвожен, вероятно, получивший солнечный удар, и очень худой. Напоить его не удалось, но Таргариен хотя бы смочил его лицо и губы, после чего забрал с собой.
***
Визерис не приходил в себя долгое время, это сильно беспокоило Рейегара, который первые дни почти не отходил от брата, а после все же был вынужден уделить внимание множеству других важных дел. Они с самого начала готовились вернуть династию Таргариен на Железный трон, и именно сейчас были невероятно близки к своей цели, собрав достаточно союзников , войск, и прочие силы. Но мысли Рейегара постоянно возвращались брату, находящегося в лучшей каюте корабля, а после и покоях. При нем была стража, и были слуги, которые сообщат в случае, если юный дракон очнётся…
***
Шел шестой день после возвращения в резиденцию Рейегара, Летний замок, в котором произошло столько печальных событий, и где когда-то был рожден он, последний дракон. Сейчас это место было самым безопасным из всех. Рейегар с советниками находился в огромной зале, посреди которой был каменный стол с вырезанной на нем рельефной картой Вестороса и Эссоса. Они обсуждали дальнейшие планы, прорабатывали детали, когда внутрь практически ворвалась служанка и сообщила о том, что принц Визерис пришел в себя.
Рейегар покинул совет незамедлительно, помчавшись к покоям своего брата. Когда он наконец оказался перед нужными дверьми, мужчина остановился, выровнял дыхание и лишь после толкнул дверь, входя внутрь. Там, в покоях, он сразу же нашел взглядом напуганного брата и остановился, не в силе отвести взгляд.
- Ты помнишь меня, Визерис? – спросил Рейегар с надеждой, не зная, что довелось пережить его брату, наблюдая за его лихорадочным взором. Таргариен медленно подошел ближе и опустился рядом с ним на постель, протянув к юноше руку и коснувшись его растрепавшихся волос.
