Дни обид

Вся неделя по погоде своей выдалась весьма и весьма хорошей, так что, утро сегодняшнего дня не стало исключением. Птицы за пластиковыми окнами восхваляют поистине теплые деньки, щебеча без остановки и, то и дело, что перебивают друг друга. Ну, а солнце, уже ранним утром зависшее, словно диск, над головами непроснувшихся людей, с напорной настойчивостью яркими лучами греет плотную темную ткань шторы, что защищает Ларри Джонсона от ультрафиолета. Но далеко не солнце будит парня, мирно спящего на своей кровати в раскорячку, почти в 10 утра. Вибрация телефона от чьего-то назойливого звонка, который лежит на тумбе рядом. — Ну какого чёрта… — недовольно бубнит он, лениво раскрывая глаза и протягивая руку к телефону. На дисплее высвечивается всё ещё не переименованный контакт Салли, ака «Бро». — Хах? Надо же, — злится Ларри, вспоминая вчерашний свой поход в квартиру «412». — Неужто решил «друга» вспомнить? Абсолютно безралично — движимый лишь только интересом — нажимает «принять вызов» и тут же слышит на конце «провода» неуверенный и взволнованный голос Фишера. — Йо, чел… Слушай, я всё знаю. Понимаю, что это было супер стрёмно, тебя вот так вот кидать на целую неделю, но… Мы можем встретиться? — он тяжело дышит в трубку, словно звонит только-только с пробежки. — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Ларри слегка морщится, даже сам того не замечая, и почти что безразлично соглашается на встречу через пятнадцать минут в его комнате. Именно сейчас Джонсону не очень-то и хочется, чтобы Сал пришел к нему домой, но альтернатив особо не было, да и на улице уже начали серые сгущаться облака. Через обещанные пятнадцать минут в свой дом Джонсон пропускает высокого паренька с голубыми волосами и набекрень съехавшей маской. В его взгляде не читается тупая жалость. В нём читается мужество; и Ларри такая его эмоция почти что незнакома. Салли привычно закрывает за собой дверь на тугой внутренний шпингалет замка, попутно отмечая, что Лизы дома нет. Ларри первым проходит в свою комнату и, подхватив темно-зелёную футболку без рукавов со спинки стула, спешно натягивает на себя; затем плюхается на диван. — Я тебя слушаю, Сал, — сердито смотря на друга, говорит он. «Понятное дело, почему он бесится», — думает про себя Фишер и решает встать возле окна. Опирается на подоконник, как неделю назад и смотрит на сидящего неподалёку друга, который с неподдельным интересом пялится на него. Сал глухо вздыхает. Свет в комнате выключен. — В общем, всё случилось в прошлую пятницу. Ночью ко мне пришла Эшли… Последующие полчаса во всех мельчайших подробностях и ярких красках Салли описывал всё то, что приключилось с ним и Эшли. Так же, не упустив возможности хвастануть перед другом, что Кэмпбелл — теперь официально его девушка. Весь рассказ Ларри сидел сам не свой: вначале он побледнел, затем побагровел, и на протяжении всей речи в его лице читалась полная отрешённость от мира сего. «Может, Ларри мне не поверил?», — задумывается Сал, но последующими жестами друга быстро отметает эту мысль. Ларри сгибается пополам, всё ещё сидя на краю дивана и подставляет руки к голове, но закрыв при этом глаза. — Жесть какая, бро… — шокировано и глухо произносит он. — Бля… Почему же ты мне сразу-то обо всём этом не рассказал? — перевёл взгляд на Сала. — Ты ведь мог… я не знаю. Просто смс написать? Я же всю неделю волновался как чёрт! — он слегка повысил голос, но всё же не закричал. — Ладно… Теперь я всё понял. — Не злишься? — ляпнул Фишер. — Злюсь. Немного. Но место злости уступает шок. Как она? — Уже улыбается, — и Сал улыбнулся вместе с этим ответом. Пластиковый протез мирно лежит на столе возле окна. — Всё уже хорошо, ведь я о ней забочусь. Ларри вздыхает и, выпрямившись, ёрзает на кровати. Потирает вспотевшие руки, которые не ускользают от глаза Фишера, и уставляется в одну точку; на грозовые тучи, скопившиеся за окном. — Ты сказал, что ни разу не видел никого у Эш дома; и света ты тоже не видел, да? — его голос звучит в устоявшейся тишине слишком жутко. Вдалеке сверкнула молния. — Да, я ходил туда почти что каждый день. — Но не вечер, — почти перебивает его Ларри. — Я. Я видел там свет. Не придал этому никакого значения, так как ничего не знал; думал, что Эш просто не хочет общаться — вот и не заходил. Салли будто током перешибает. Отец Эшли вернулся домой? В тот дом, где царит полный хаос, чёрная кровь и перья на подоконниках? Нет. Что-то тут явно не чисто. — В день похорон матери и брата Эшли с мистером Кэмпбелл было что-то не так. Я думал, он нахрюкался от горя, но у него глаза были красные, будто налитые кровью, — продолжил Ларри. — Вернее, когда я проводил Эш домой и шёл уже обратно. Я встретил его, и он нездорово мне улыбнулся. — А ты что? — Салли неспеша присаживается рядом с Ларри, чуть оттеснив его личное пространство. Но Джонсон даже не замечает этого. — Ну, а что я? Высказал свои соболезнования, а он мне такой: «Все мы будем гореть вечным пламенем». Немного напрягло, но, опять же, я не воспринял это всерьёз. Салли окончательно запутывается. Даже если собрать в единый пазл самые сумасшедшие теории, всё было равно: не мог красноглазый Демон добраться до жилища семейства Кэмпбелл. Оно было только в апартаментах. — Может, сам Уильям рехнулся, — больше утверждением, чем вопросом шепчет Сал. — Мне нужно встретиться с ним. Салли уже встаёт на ноги с кровати, но Ларри тянет его за руку, чем заставляет вернуться на место. — Одного я тебя туда не пущу, — он серьёзно глядит в голубой левый глаз. — Серьёзно, чел, мало ли чего. Первый раз тебе могло просто повезти; сейчас же — может, и нет. Сал хочет было возразить, но, подумав, решает, что всё же неплохо будет взять с собой на-всякий-случай напарника. — У меня есть ствол, — Ларри, нагнувшись, выудил из-под кровати черный пистолет небольших размеров. — Так будет безопаснее. — А у меня есть нож, но мы не на убийство собрались, — Сал крайне удивляется, что Лиза всё ещё не запалила оружие сынка. — Мама знает? — Неа. Ну, кто бы сомневался. На том парни и сговорились, что через час отправляются к отцу Эшли — уж лучше засветло пойти навстречу своим новым проблемам. Столкнуться лицом к лицу с мучителем Эш для Салли будет не страшно: ему нужно разобраться во всем; расставить точки над «И» и положить конец — если придётся — всему. Сначала мальчики сидели, обдумывая доскональный план своих действий. Сошлись на том, что Ларри будет на случай, если всё совсем пойдёт не по планам. Но Салли решает задать вопрос не к месту, который мучал его уже целую неделю. — Ты давал Эш наркотики? У Ларри от такой внезапности даже застрял ком воздуха в горле. И именно сейчас Джонсон до конца осознаёт, почему все эти полгода Эшли хотя бы раз в месяц просила его о «грязных препаратах». — Чел… — Ларри стиснул руку в кулак, — да. В первый раз я их дал ей, когда она пришла ко мне после похорон. Убитая горем. Тяжело было на это смотреть, поэтому я и дал ей дунуть, - в его голосе проскальзывают нотки вины. Салли качает головой, сердито глядя на Ларри. Тот лишь виновато разводит руками. — Так… А вы… У вас ничего не было? Опять зависает неловкая пауза. — Чел, ты с ума сошёл? Фишер дотрагивается до своего лица, обрамляя шрамы на правой щеке тонким пальцем. После чего трясёт головой, будто вышвыривает из башки все лишние глупые мысли. — Похоже, — шепчет он. — Прости, Ларри, я просто… — Она мне нравилась. «Что?» — Поэтому я и дал ей наркоту, — признался тот, даже не смотря Салли в глаза. — Нравилась, немного. Но сейчас всё это в прошлом. Забей. Я не лез к ней, да и она ко мне тоже. Спустя несколько минут тишины Сал всё же вбирает в легкие побольше воздуха. После такой информации хорошо бы чего-нибудь выпить того, что крепче яблочного сока, но сейчас совсем не до этого. В комнате висит такое же напряжение, как и когда Салли пришёл в эту квартиру. За окном пару раз сверкнула молния, и застывший воздух на улице разразил гром. — Пошли, — безразлично произносит Фишер, — если не передумал, конечно же. — Чел, я горой за тебя, — хватает Ларри руку, поданную ему Салом. Веселье только начинается.

***

Весь поход до дома Кэмпбелл прошел в тишине. На удивление Фишера, второй раз идти на разборки с отцом Эшли уже не так страшно. Может, потому что сейчас день и светло, может, потому что свет на их кухне горит — значит, отец или полиция дома. А может, банально, потому, что сейчас Сал был не один. Но сердцебиение всё равно предательски ускорилось, когда парни уже подошли вплотную к дому. Людей на улице было катастрофически мало. Карманы бордовой толстовки Ларри с внутренней стороны достаточно большие, так что, там «даже труп спрятать можно», отшучивался Джонсон. Туда-то и поместился чёрный блестящий пистолет, происхождение которого Салли так и не узнал. Сам Сал же не пренебрёг второй раз и затолкал себе в карман нож из первого похода. Как и договаривались, Ларри встал за стеной: так, чтобы его не было видно. Пистолет не доставал; только вытащил из кармана синих джинсов телефон и что-то начал на нём импульсивно печатать пальцами, будто отводя от себя излишние подозрения. Вся уверенность в том, что сейчас им откроет дверь человек, в мгновение улетучивается, когда рукой Салли несколько раз стучит по железному материалу двери. Звонок не работает. Сразу же в коридоре с внутренней стороны слышатся спешные тяжелые шаги и, едва дверь открывается, заливая тёплым светом протез, у Салли язык словно костенеет. Страх, подступивший к горлу цепкой хваткой, выкачивает все разом мысли.