***
Они уже три часа сидят у Мина и думают над словами в песне. Юнги закутался в плед и сидит сонный, зевает, но поправляет очки и продолжает обдумывать очередную строку. Хосок, который за несколько часов без отдыха тоже вымотался, упал на диван и покачал головой, откидывая сон куда подальше. Юнги в очередной раз сматерился и почесал голову. Его голову так же перестали посещать здравые мысли. Чон приподнялся и посмотрел на Мина. Тот выглядел очень мило с растрепанной прической, прищуренными глазами, которых стало почти не видно, надутыми губками, как у ребенка. Он хихикнул, отмечая, что мужчина, как настоящий малыш, укутался в комочек и сидит что-то бормочет. Юнги заметил улыбку на лице альфы и нахмурился еще больше. — Эй, я с кем тут беседы веду? — Ты продолжай. — Чон достал телефон, когда Юн отвлекся, то сфоткал его, отчего омега потянулся к телефону. — Эй, я не разрешал! — взвыл Юнги и задергал ручками. — Сука. — Хен, как некрасиво. — сказал Джей и прижал к груди драгоценную вещь. — Ты же омега. — Мне похуй! — равнодушно выдал Мин и откинулся назад рядом с Чоном. — Я не фотогеничный, убери телефон. — Кто сказал? — удивился Чон и присмотрелся к фотографии. Юнги на ней выглядел очень красиво. — Красиво же. Но не успел среагировать, как Мин схватил его телефон, намереваясь отобрать и, наверняка, удалить фото. Только альфа не из простых. Он крепко вцепился в телефон и потянул на себя, а Юн зашипел недовольно и оскалился, как кот . — Мелкий пиздюк, отдай быстро! — выдал Юн и со всей силы потянул на себя, но Хосок успел удержаться и рыкнул. — Это мой телефон, хен! Борьба продолжалась недолго. Юнги быстро выдохся, силы иссякли, и он просто повалился рядом, глядя в потолок. Но это не означало, что победа альфы досталась с легкостью. Чон тяжело дышал, покраснел даже, но довольно улыбался, глядя на смущенного Мина. Хоби нашел момент и быстро сфоткал их обоих на фронтальную камеру, а потом начал рассматривать фото. Они выглядели, как два идиота, но каких идиота. Счастливые. Хосок улыбался, когда Мин просто прикрыл глаза, расслабляя лицо. — Удали. — начал омега и повернулся, весь запыхавшийся, к альфе. — Неа. — покачал головой Чон и улыбнулся. — Почему? — уже серьезно спросил Юнги, переводя взор на губы подростка. — Потому что хочу так. Чон прикоснулся рукой к щеке Мина и осторожно провел, словно боясь причинить боль. Омега разделял его страх. Чон понял это, как только увидел, как Мин вздрогнул. Мужчина сглотнул напряженно, а потом и вовсе облизнул губы, заманивая к себе. И в этот раз Хосок не сдержался. Он наклонился к нему и кротко поцеловал, будто недотрогу. А Юнги и не просил большего, не поддавался вперед, в поисках еще больших прикосновений. Никому это не нужно было. Хосок от этого касания губ, казалось, с ума сходил. Возможно, это было неправильно, нельзя так манипулировать, но альфа хотел этого, а свои желания скрывать очень тяжело. Только почему-то этих прикосновений хватило настолько, что у Джея словно душа перевернулась внутри, будто он испытал самое большое удовольствие. Они спали с Юнги, Чон знает, какое гибкое его тело в постели, какой он раскрепощенный и желанный настолько, что крышу сносит. И, конечно же, Хоби хочет испытать такое еще раз. Но понимает, что этого хочет его тело, а не душа. Юнги хочется целовать, держаться с ним за руки, гуляя по ночному городу, говорить разные милости. У Чона ни с кем так не было. А с Юнги возможно совершить невозможное. — Мелкий, ты странный. Хосок очнулся, когда Мин уже привстал и взял в руки листок. Чон помотал головой и приподнялся, заглядывая в бумажку. — Почему? — Кто мне помогать будет, а? — взвыл Юнги и бросил листок на пол. — Мозг уже кипит, воображение на нуле. — Может, отдохнем? — Хосок вновь лег обратно и залез в телефон, просматривая недавно сделанное селфи. — Хен. Можно я потом выложу эту фотку? — Что?!***
Чимин крутился и подпрыгивал в воздух, словно бабочка, порхая над полом. Он легко выполнял разные движения танца, показывая свое мастерство, оттачивая технику и изгибая свое тело до невозможности. Многие бы просто сказали, что это выглядит красиво, но мало кто знал, что было скрыто за этими движениями. Боль, тоска, грусть. В его душе крушили ураганы, в его сердце давно случился разлом, его тело неподвластно ему больше. Мало кто знал, что Пак давно ушёл в себя, пожертвовал собой ради общего блага. Только от этого лучше не стало. Всё равно вокруг всё плохо и печально, отчего и ураган сильнее разгоняется. Пак не разговаривал больше с Чонгуком, хоть и чувствовал за собой большую вину. Не нужно было вообще звать в течку Чона, не нужно было его соблазнять и говорить красивые слова. Теперь подросток, словно помешался на нем, ничего не видит перед собой, кроме омеги. Только вот и сам Чимин о нем думает, нуждается в нем, но держится изо всех сил, сопротивляется своей природе и к Чонгуку старается не прикасаться, хоть и манит его, как магнитом. Чон же уходит от взглядов, часто сидит в комнате или скрывается куда-нибудь подальше, что дома его не видно и не слышно. Тэ смотрит на них подозрительно, даже у папы спрашивает, что у них случилось, но Пак отмахивается. Еще он Тэхена в свою личную жизнь не впутывал. Мало, видимо, проблем на его плечи опустилось. Один неверный поворот и Чимин упал с грохотом на пол, да еще и ногу не так поставил, что почувствовал резкую боль. Он зашипел от боли и прижал больную конечность к себе, а потом попытался расправить и застонал. К нему подбежал один из учителей и присел рядом. — Что случилось? — спросил он, а когда увидел и прикоснулся к ноге, Пак взвыл. — Боже, я же говорил быть осторожнее. — Все нормально. Сейчас пройдет. — Чимин улыбнулся вымученно, мужчина немного вытянул его ногу, но даже от малейшего прикосновения Мин вновь застонал. — Черт! — Тебе надо срочно в больницу. Мышца растянута, причем сильно. — учитель поднялся. — Сейчас зафиксирую твою ногу и в больницу отвезу. Там что-нибудь сделают. — Спасибо, — простонал Чимин и закусил губу, чувствуя беспомощность от своего положения. — Сиди и не двигайся. Омега кивнул и опустил голову. К нему подбежал один из детей, расспрашивая, но Чимин лишь улыбнулся ребенку и сказал, что все с ним будет в порядке. Он уже растягивал мышцы на ногах и на руках, не так сильно, конечно, но дело с этим имеет. И все же он был глуп и неосторожен. Наступает на одни и те же грабли дважды.***
Чонгук в школе не мог ни на чем сосредоточиться, даже если хотел очень. Рядом к нему подсел Югем и надулся недовольно, а потом потянулся совсем близко и прошептал в губы: — Ты где пропадал всю неделю, Чон Чонгук? — По делам ездил. — А я вот что-то не уверен. Чон отвлекся и отвернулся, отчего губы омеги соприкоснулись с его щекой. Югем нахмурился и сложил руки на груди. Чонгук ничего не хотел ему объяснять и говорить. Ему совершенно плевать на всех, даже на лучшего друга, который не разговаривает с ним после целой недели отсутствия. Разве Чонгук может сказать, что он с Чимином был все это время? Разве от этого кому-то станет лучше? Альфа не хочет входить в чью-то ситуацию и не будет. Он еще тот подонок. Чуть Чимина не изнасиловал, пока тот перечил ему. Чонгук не животное, но ведет себя по-свински. После отказа Пака Чонгук будто сам не свой. Мозги набекрень пошли так же, как и совесть. Чимин все для него, но одновременно — самое отдаленное существо на земле. Теперь это исправить еще тяжелей. Если раньше это было сложно, то сейчас почти невозможно. Чимин далеко, как звезда в небе. Чимин теперь недотрога, прикоснись к нему и тот рассыплется. Чимин теперь только в прошлом, в самых сладких мечтах. Чимин бежит от него, как от огня. Только вот забывает, что сам этот огонь в душе Чонгука разжег. — Югем, давай не сейчас, — попросил его альфа и развернулся. — Я тебе все объяснил. — Что?! — выкрикнул омега. — Я тебе звонил, а ты даже жалкую смс отправить не мог. Ты не охерел ли? — Со мной все было в порядке, окей? По барам не шлялся, шлюх не снимал. Кончай ебать мне мозги! — не выдержал Чон и встал с подоконника. — Ладно, прости. Не так начал. — наигранно улыбнулся Югем. — Может, надо было сразу по головке тебя погладить и простить, милый? — Успокойся. — прошипел Чонгук. — Как я могу быть спокоен, когда ты постоянно молчишь? Неужели тебе совсем плевать?.. Чонгук не выдержал и прижал парня к стене. Югем ойкнул, а потом вздрогнул, когда альфа приблизился к нему очень близко. Омега закусил губу, боясь, что его сейчас ударят, но альфа усмехнулся, схватил его за горло и проговорил ему в лицо: — Наезжаешь на меня, а сам не лучше. От тебя альфой за километр несет, хоть бы вымылся перед тем, как ко мне подходить. — он прищурился. — Думал, я не учую? — И что ты мне сделаешь? Побьешь? — омега засмеялся. — Унизишь? Давай, покажи, на что способен. Давай! — Зачем мне это? Ты уже себя унизил, милый. Он отпустил его и отошел. Многие ученики смотрели на них, но как только прозвенел звонок, все быстро ретировались. Югем засмеялся в голос и зарылся пальцами в свои прядки, а потом выкрикнул через болезненный смех: — Как и ты себя! Чонгук ничего не ответил, но прекрасно знал, к чему ведет Югем. После такого, их отношения вряд ли вернутся в прежнее русло. На следующей перемене к нему в класс прибежал Тэхен, быстро нашел Чонгука и, весь заплаканный обнял, его. Чон не понял, что случилось, но они вдвоем очень привлекали внимание. Даже Хосок, который сидел и тыкал в экран телефона, оторвался и с интересом посмотрел на маленького альфу. — Что случилось? — спросил Чонгук и погладил малыша по голове. — Папа… Он… — Ким захныкал сильнее. — Что с ним? — тут же заволновался Чонгук. Сердце дрогнуло. — Он в больнице… Папа хоть и сказал не волноваться, но я боюсь. — Не плачь, малыш, я все решу. Чонгук взял ребенка за руку и, больше не глядя на своих одноклассников, вышел из кабинета. Хосок нахмурился, задумавшись. Альфа оставил Тэхена в школе, пообещав, что обязательно поможет папе. Тэхен верит, потому что знает, что Чонгук не сделает ничего плохого Чимину. Потому сам Чонгук весь взволнованный и ищет момента встречи с Паком. Чимин до сих пор сидел в больнице, когда Чонгук прибежал к нему. Омега, как только альфу увидел, покраснел, взгляд отвел, пока врач объяснял, как нужно следить за больной ногой. Чонгук вздохнул с облегчением, когда доктор сказал про растянутую ногу. Он-то думал, что все плохо, а тут всего-навсего небольшое растяжение. Но все равно Чон волнуется, все равно как пушинку Чимина на руках носить будет, даже если тот сопротивляться будет. — Ты мог бы не приезжать, Чонгук, я вызвал бы охрану и меня бы увезли. — выдал Чимин, когда врач вышел. — Почему ты мне ничего не сказал? — требовательно спросил Чонгук и присел рядом. — А зачем? Это не так уж и страшно. Всего лишь мышцу потянул. — Пак пожал плечами. — Не критично это. — Я волнуюсь… Чимин замолчал и опустил голову. Чонгук посмотрел на ногу, где уже образовывался синяк. Но некрасиво он не выглядел. Чонгук и не знал даже, что в Паке есть некрасивого. Он же идеален. И даже синячок этот, до которого больно дотронуться. Сам Мини больше не отворачивается от него, не водит носом. Чонгуку приятно это, но перегибать палку он не станет. Не может больше принести боль Чимину. Чимин улыбнулся слабо и попытался сам встать, но Чон быстро оказался рядом и подхватил мужчину на руки. Пак ойкнул и крепко ухватился за Чонгука, требуя, чтобы его поставили на место. Но Чон лишь сильнее прижал его к себе и выдохнул в самое ухо: — Тебе нельзя двигаться. — Я не буду, поставь меня на место. — Чимин посмотрел на Чонгука, а тот подмигнул и понес его на выход. — Стой! Куда ты? — Как куда? Нас машина ждет. — обыденно сказал альфа и нес омегу по коридору, когда на них смотрела куча людей. Мини готов был умереть от стыда. Его, взрослого мужчину, уносит куда-то подросток. Подросток восемнадцатилетний! Это очень неловко выглядит со стороны, но вот в душе все потеплело, а тело так и тянулось к альфе своему, что мурчать хотелось. Пак еще пробурчал что-то себе под нос, а потом и вовсе успокоился, голову спокойно положил на плечо парню и глаза закрыл, слабо улыбаясь.