время верить

Воздух здесь будто пожелтевший. Наложенный фильтр. Чживон закуривает сигарету, и Чжунэ кажется, что воздух сейчас вспыхнет, будто пропитавшийся газом. В степи он был пореже, а здесь такой плотный, что сложно дышать. У Ханбина вспотевшие виски и раненая нога. А еще он абсолютный ноль в китайском языке, поэтому они уже полчаса ждут на контрольно-пропускном пункте, пока им приведут переводчика. Донхёк нервно теребит рукава куртки и трясёт ногой в волнении. Юнхён четыре минуты назад сполз вниз по стене и смотрит в одну точку. Это всё начинает раздражать. Чжунэ думает, как было бы намного лучше без всех этих дипломатических и военных деталей. Мы привели вам троих пленных, а теперь давайте вы поможете отыскать среди той горы трупов нашего товарища. Просто чтобы его можно было похоронить. Может, и в похоронах нет смысла, он не уверен. Но почему-то это каждый раз остаётся последним оправданием. Должно быть, что-то вроде психосоматики. Чтобы из двух мыслей — «он убит или исчез?» — осталась только одна. Которую можно подтвердить физическим доказательством. Еще Чжунэ думает, что каждый из них думает об этом. О том, что Чжинхван уже мертв. Возможно, даже Ханбин. Возможно, поэтому у него такие вспотевшие виски — настолько нещадно он проигрывает в борьбе с навязчивыми мыслями. Во всяком случае, теперь он думает очень тихо. Смертью в городе не пахнет и близко. Зато воняет прогнившими овощами и орехами. Почему-то орехами. — Эй, дай закурить. — Это последняя, — Чживон протягивает ему смятую пачку. — Здесь же должны быть магазины, — предполагает Донхёк. Ногой он больше не дёргает и рукава тоже оставил в покое. — Какой в них толк, если нас не пропустят? — А могут и не пропустить? Если бы между нами была война, нас бы тут же расстреляли. А они вон, даже за переводчиком пошли. Ханбин даёт Чжунэ сильный подзатыльник. Обычно выходило помягче, но в этот раз Чжунэ даже возникать в его сторону не будет. Они все так устали. — Война повсюду. Это во-первых. А во-вторых, мы засекреченная команда. И вряд ли им доложили имена отряда, который сюда послали. Чживон тихо присвистывает и тушит сигарету о стену пункта. — Получается, мы все безымянные. Можно сбежать и начать новую жизнь. А на базе пусть сами разбираются с потерянной группой «В». — Да просто напишут, что выведены из строя. — То есть, убиты? Ханбин тяжело на него смотрит. И сглатывает. — Да. То есть убиты. Входная дверь пункта открывается, и все оборачиваются к ней. Мужчина в форме придерживает дверь и головой показывает заходить внутрь, а потом следовать за ним. Внутри на удивление прохладно. Контрастно с почти пустынным, прожигающим конечности сквозь военный мундир полем, палящим зноем. Остывают их тела, остывают и головы. И три метра под землей разлагается уже давно остывший Чану, брошенный ими на чужой земле. Никогда не похороненный на родине, которая продала его за подписанную тремя людьми бумагу. Никогда не нашедший дом убитый на чужбине солдат. Переводчик оказывается японцем. Специально обученный восьми языкам военный, даже в форме, отдает честь зашедшему офицеру, провожающему их. А затем здоровается с ними на корейском и кланяется. Они повторяют за ним. Чживон бросает короткие взгляды на Ханбина, который держится из последних сил. Всего три коротких взгляда. Как азбука Морзе. Обученный солдат-полиглот, специализирующийся на международных отношениях при военной обстановке. У них тоже такой был. И будь он сейчас здесь, никакой переводчик бы им не понадобился. Провожающий выходит, закрывая дверь. Уже другой офицер, сидящий за длинным Т-образным столом приветствует их по-китайски и что-то говорит переводчику. — Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Кунайо Юса, восьмая рота, специальный взвод. Я буду вашим переводчиком. Полковник спрашивает цель вашего визита. Ханбин хмурит брови и теряет равновесие. Донхёк дёргается, чтобы удержать его, но Чживон успевает раньше, одной рукой придерживает за плечо и даже глазом не дёргает. Всё смотрит на этого переводчика, будто пытается вспомнить. Или запомнить. — Группа специального назначения «В», командир-капитан Ким Ханбин. Вторая рота под командованием майора Им Духён. Отправлены на задание под кодовым названием 3-45 седьмого мая близ города Даньдун для защиты границы от возможного нападения американских войск. Прибыли на точку седьмого мая в 20:45. В 21:59 на нас напали американские войска. Бились всю ночь, Пришли в город Даньдун для оказания медицинской помощи раненым и налаживания связи с нашей базой. Юса переводит быстро, следует точно за Ханбином, отставая на четыре-пять слов. Тихая и быстрая работа. Всё как учили. Смотреть точно на собеседника, иногда оглядываясь на полковника, чтобы удостовериться, что он слушает и всё понимает. Тихая и быстрая работа. Чжинхван работал также. Чётко и быстро, по инструктажу. Он был лучшим в школе языков и все на него равнялись. Чану тоже. — Базе не передавали никаких имён, кроме майора Им Духёна. Поэтому вас задержали на пункте. Пленных, которых вы взяли, уже увели на допрос, раненым окажут медицинскую помощь в нашем лазарете. Поскольку ваш командир ранен… — Я останусь на доклад о миссии, — говорит Чживон, и Ханбин благодарно мигает потухшими глазами. Он уже почти висит на его крепкой руке, и Донхёку всё-таки пришлось подхватить его с другой стороны. — Так точно. В лазарете тоже прохладно, и Донхёк сразу вспоминает медицинский халат Лиён и её руки. Тоже холодные, не очень-то, в общем, нежные, потому что таких солдатов с вывернутыми внутренностями у неё пять сотен по расписанию. Но она была своей. А своих у них не так чтобы много. И было, и будет. В лазарете все будто выдыхают с облегчением, и Чжунэ даже начинает подкатывать к местной медсестре, не зная ни её языка, ни имени, но точно зная, что он ей не нравится. Это видно по её вымученной улыбке, пока она поправляет капельницу Юнхёну, пытаясь сделать это так быстро, как только возможно. Донхёк с Чжунэ сидят на одной кровати с прижатыми в сгибе локтя ватками, Ханбин закрыт от них ширмой. — Я слышу, что вы думаете. Здесь слишком тихо, чтобы я не слышал ваши мысли, — но всё так же действует на нервы. В конце концов, Ханбина увозят на операцию, и они остаются втроём. Поредевший отряд специального назначения. У каждого своя роль и своя миссия. Их обучали на базе всему, что только придёт в голову, всему, что понадобится и в разведке, и на фронте, и в тылу. Чтобы собрать этот несчастный отряд специального назначения под кодовым названием «В». Им даже названия нормального не дали. Они вторые по алфавитному порядку и первые в списке лучших. Но их уже никогда не назовут героями.