Вино из лунных капель

      После пакета крови и быстрого душа Крис всё-таки немного пришёл в себя. Блеснул глазами, ловя от Виктора полотенце, сыто улыбнулся и прокашлялся, возвращая своему голосу командные, но мягкие нотки. Снова стал тем, кто держал Европейский клан на самом деле твёрдой рукой, и Виктор почувствовал, что заворочавшаяся было в душе тревога сошла на нет. Пока Крис рядом — получится справиться со всем. Виктор слабо помнил то, что было до того, как ему исполнилось шесть лет — была ли у него семья, о чём он мечтал, чего боялся. После всё скрыли белые стены лаборатории, заперли давние воспоминания на замок, стали чистым листом, который семь лет разрисовывали болью, вспышками слабости и силы. Тёплым светлым пятнышком было только присутствие Криса рядом — такого же, как и он сам. Так и был он единственным светлым пятном, вёл за собой тогда, когда лаборатория раскололась в кровавые руины, и надо было учиться жить заново, пытаясь найти своё место в клане. С тех пор прошло уже почти двадцать лет, но Крис был единственным, кому пока Виктор мог позволить себе полностью доверять. И в первый раз за всю историю глав у клана было двое. Просто Крис сказал тогда: «Виктор — мой брат», — и с этим никто не стал спорить. Спорил только Виктор, потом уже, на балконе к их общему кабинету.       — Зря ты, ну… Не думаешь, что я и так излишне держусь за тебя?       — Я думаю, что так мне будет легче тебя защитить. До тех пор, пока ты не позволишь это делать кому-то ещё.       — Ты вырастил себе комплекс старшего брата, хотя мы с тобой ровесники. Я не настолько беспомощен, — с обидой протянул тогда Виктор, но на тёплую улыбку Криса нельзя было долго злиться.       — Я знаю. Порой ты сильнее меня. Прости, что теперь тебе придётся одалживать мне свою силу, чтобы защитить всех.       — Придурок.       Виктор всегда называл его теперь так, когда Крис брал на себя больше забот, чем мог выдержать. Да, может, и настали мирные времена, и вампиры перестали быть подопытными зверьками, а любое обращение теперь бралось на учёт, но проблемы были. Всё равно были те, кого вирус сводил с ума, всё равно были убийства вампирами обычных людей, всё равно были истории, подобные Юриной. Всё это было, но лабораторий, где над вампирами проводили эксперименты, не было давно. Поэтому теперь, задумчиво глядя на вытирающего полотенцем волосы Криса, Виктор не мог укоряюще назвать его придурком.       — Надо бы проверить, как Юра устроил ребят. А то он такой же разгильдяй, как ты, — весело пробормотал Крис, как всегда, не забывая уколоть Виктора за то, что тот тогда обратил мальчишку. Хотя он и сам Юру обожал не меньше, но — комплекс старшего брата, с которым было легче просто смириться.       — А вот и неправда, — огрызнулся Виктор и тут же получил новую весёлую колкость в ответ:       — Да, наверное, потому что ты ещё хуже. Хэй, ну не дуйся.       — Вот больше не буду заниматься бумажками во время твоих отъездов, сам будешь потом эти горы разгребать.       — Виктор.       — М?       — Спасибо. В этом одном слове было больше, чем просто благодарность за разбор документов, и они оба это знали.       — Ладно, пошли, — Крис откинул полотенце на кресло. — Знаешь, за эти дни я так привык к тому, что эти ребята постоянно рядом, и боюсь, они тоже. Да ты сам видел… Не знаю, как буду приучать Пхичита обходиться порой без меня.       — Это который вцепился в тебя, как только из машины вылез? Сильно он к тебе… — Виктор задумался, подбирая нужное слово, — прикипел.       Крис бросил на него быстрый острый взгляд и странно молчал несколько секунд, пока они шли по светлому коридору.       — Он совсем плох был, ну… Не знаю, может, это так его выносливость испытывали. Он пакет с кровью не мог удержать, я его с рук, можно сказать, кормил. Виктор, знаешь, мне… Мне так страшно было. Думал, что он умрёт у меня на руках, и я ничего сделать не смогу. Наверное, я теперь знаю, что ты чувствовал тогда, ну… — кивнув махнувшему им с другого конца коридора Юре, Крис остановился у нужной двери и замер ладонью над ручкой. — Ты молодец, что рискнул тогда и обратил его. Я же говорил тебе, что ты порой сильнее меня?       Конечно, Крис это говорил. Виктору немного неловко за то, что он сам ни разу не говорил, что эта сила без поддержки Криса — ничто.       — Я тут этих ребят пока в одну комнату поселил, а то они пока как запуганные зверьки, от всего шерсть дыбом, — немного запыхавшийся Юра удобнее перехватил несколько пакетов с кровью. — Крис, ты их с какой голодовки вытащил? Их же вентилятором сдует. Вот, я тут крови им принёс, пусть подкрепятся.       Кивнув, Крис нажал на ручку и сделал в комнату осторожный шаг. Юра с нетерпеливым пыхтением уткнулся носом ему в спину, Виктор же умудрился проскользнуть меж ними и замер сразу под двумя настороженными взглядами. Пхичит, сидящий на кровати, опасливо вжался в спинку, Юри же лишь едва заметно вздрогнул.       — Ну, всё, ребята, всё хорошо, — мягко начал Крис, и Пхичит тут же потянулся к нему с неуверенной молчаливой улыбкой. — Мы тут решили, что вам надо подкрепиться. Юри, особенно тебе, ты и в Японии не притронулся к крови.       — Простите, — тихо пробормотал Юри, всё ещё настороженно забирая у ободряюще оскалившегося Юры запечатанный пакет с кровью и задумчиво помял его в ладонях. И гадать особо не надо было — слабость от него так и сквозила, и Юри, даже сидя за небольшим столом у окна, всё равно чуть пошатывался, словно его качало ветром. Виктор подавил в себе инстинктивное желание поддержать его за плечи — кроме слабости от Юри остро давило и явным недоверием.       Да, прав был Крис — как сжатая пружина парень. Тот же Пхичит, молчаливо присосавшийся к своему пакету, уже успел выглотать половину и цвёл лёгким весёлым румянцем. Потрепав его по волосам, Крис опять обеспокоенно повернулся к Юри.       — Юри? Пожалуйста, хотя бы глоток.       — Да, я… Простите, — безразлично отозвался Юри, снова чуть сжав пакет в пальцах, и Виктор ярко ощутил его нарастающую нервозность. У вампиров все инстинкты и чувства были острее, чем у обычных людей, и порой Виктору казалось, что чужое сердцебиение или же сбитое дыхание его порой оглушают.       Юри аккуратно подцепил ногтём специальную защёлку, но немного не рассчитал — несколько капель крови брызнули на пальцы, и он медленно, без особого желания коснулся их самым кончиком языка.       Пакет, выскользнув из его ладони, шлёпнулся на стол и лениво расплылся глянцевым алым пятном. Хрипло закашлявшись, Юри порывисто обнял себя руками, горбясь на стуле.       — Какого… — обеспокоенно охнул Крис, и Пхичит снова вжался в спинку кровати, испуганно бледнея. Виктор сориентировался первым, всё-таки схватил хрипящего парня за плечи, разворачивая его на стуле к себе:       — Юри? Юри, что…       — Это не то. Не то, — вдруг ровно тихо пробормотал тот, и в ладони Виктора бросилась его крупная дрожь. — Нужно другое, нужно… Пожалуйста.       Он поднял взгляд, немного наклонил голову вбок, прижался щекой к руке Виктора, и тот вдруг понял — горячая. Юри словно вспыхнул изнутри. С усталого лица исчезло безразличное выражение, а в глазах появилось иное, пытливое и жадное.       — Другое, — снова пробормотал он, аккуратно касаясь ладони опешившего Виктора своей и разворачивая её тыльной стороной к себе. Потёрся носом о сплетения ниточек-линий на коже и прикоснулся сухими горячими губами к проступающим тёмным линиям вен на запястье. Виктор сдавленно охнул, когда кожу царапнули острые кончики зубов. В проступивших царапинах тут же блеснули красные капли, запах собственной крови защекотал нос, и Виктор почувствовал, как его повело. Странное, опасное и в то же время такое приятное ощущение. Оно оборвалось в один миг. Юри вдруг со всей силы оттолкнул его от себя, снова зажимаясь на своём стуле, и отчаянно прохрипел:       — Простите…       — Да какого! — рявкнул справившийся с удивлением Крис, подскакивая с края кровати, и Юри ещё больше сжался в комок, пряча взгляд. Виктор не сразу сумел вставить и своё слово — почему-то тело не поспевало за мыслями, запаздывало, и даже открыть рот оказалось той ещё задачкой.       — Юри, тебе давали вампирскую кровь?       Это был единственный вариант и напрашивающийся вывод. Немного помедлив, Юри слабо кивнул.       — Только её. А Пхичиту — обычную, человеческую. Наблюдали разницу в инстинктах, восстановлении и всём таком. Там… — помедлив и болезненно поморщившись, Юри продолжил: — Там много такого исследовали. Например, если обратить человека с плохой переносимостью вируса и он будет пить кровь обратившего его вампира — он справится, выдержит. Я не очень много знаю. Я не знал, как сказать это всё, ну… Я буду для вашего клана проблемой.       Царапины на запястье горели, отвлекали, но мысли Виктора сменяли одна другую удивительно ясно и быстро.       — Что-нибудь придумаем, — осторожно начал он, косясь на хмурого Криса, скрестившего руки на груди. Странно, что ещё Юра молчал — но тот, хоть и навострив уши, настороженно и внимательно вглядывался за окно.       — Придумаем? Да тут один вариант — и ты сам понимаешь, какой. И о котором кроме находящихся здесь знать никому больше не надо. Виктор, у нас запрещено пить кровь напрямую…       — Человеческую кровь. Я вот вампир, об этом в правилах ничего нет.       — Потому что никто пока до такого не додумался, — с раздражением обронил Крис и наконец-то понял его идею: — Подожди… Ты не сможешь поить его своей кровью постоянно.       — Давай просто посмотрим, что будет. Тем более — я же сильный, ты же знаешь.       — Лучше бы я об этом не знал, — вздохнул Крис, но Юра вдруг его перебил:       — У нас гости. Уже пронюхали. Так что давайте сначала выпроводим их.       Вытянув шею, Виктор бросил взгляд в окно на пару тяжёлых байков. Многие из парней, работавших в Контролирующем отделении, ездили на них. Похоже, Юра был прав — пронюхали.       — Разберёшься сам? — мягко начал Виктор, и Крис подозрительно прищурился. — А я пока…       — А ты пока не перестарайся, — оборвал он и, наверное, сказал бы ещё что резкое, если бы Пхичит, не слезший тихо с кровати и не прошлёпавший босыми ногами к нему, молча уткнулся носом ему в плечо, как совсем недавно у машины. Удивительно, но его такая тихая искренность была самой мощной хитростью, и Крис, сделав глубокий вдох, почти сразу слабо улыбнулся. Юра же только хмыкнул сам себе и на всякий случай первым выскользнул за дверь. Юри, до этого уставившийся в свои колени, украдкой поднял на Криса осторожный взгляд, и тот его заметил.       — Всё будет хорошо. С вами обоими, — кивнул он, прежде чем шагнуть к двери. — Потому что я вас вытащил и потому что вы оба теперь часть этого клана.       — Простите, — слабо пробормотал Юри в ответ на тихий хлопок двери, и Виктор уже не выдержал:       — Да что же ты извиняешься, как заведённый?       — Я… не знаю.       — Ответ шикарный. Ладно, — на секунду прикусив нижнюю губу, Виктор царапнул ногтём уже запёкшуюся корочку на царапине на запястье — странно, что она заживала медленнее, чем обычно. Кровь снова блеснула налившимися каплями, и Юри сделал жадный вдох, который оглушил Виктора шумом, бросившимся в виски. — Давай же, ну… — и он протянул руку.       Крепко обняв себя руками, словно пытаясь сдержать собственную жажду, Юри кинул на него тяжёлый взгляд.       — Зачем ты делаешь это? Ты же не знаешь, как всё обернётся.       — А это уже я не знаю, — беззаботно отозвался Виктор, думая на самом деле о том, что оживший и пытливый взгляд Юри очень идёт. Странные мысли, наверное, совсем не в тему, совсем не к месту.       Юри медлит, прежде чем аккуратно коснуться его ладони своей и осторожно сжать его пальцы.       — Тебе просто любопытно, как всё будет, да? — со странной улыбкой спрашивает он, наклоняясь низко-низко, и Виктор чувствует его шальное дыхание кожей.       — Наверное, — пьяно тянет он, и различает даже неловкий влажный звук, с которым Юри облизывает губы. Кажется, все чувства, и так обострённые, теперь же работают на износ, почти что до боли.       — Я никогда не пил так. Мне капельницей вводили, но я… я осторожно.       Виктор не слушает. Виктор просто чувствует, как его голос снова режет покрасневшую кожу, и тонкие клыки входят в неё мягко, как в податливое масло. Юри втягивает их почти сразу, присасывается к двум точкам-ранкам, травит ощущением тягучей беспомощности и пьёт, часто глотает кровь Виктора напополам с его дрожью. Да, он прав — ему любопытно. Ему безумно хочется узнать, ещё (много) раз увидеть, как меняется и оживает лицо Юри, когда у него темнеют румянцем щёки благодаря его крови. Виктору любопытно поставить на кон то, о чём он ещё пока и сам не знает.       Виктору любопытно, о чём думает Юри, когда чуть после аккуратно и невесомо, почти благоговейно целует его болезненно раскрасневшееся и онемевшее запястье, но мысли снова бегут быстрей его тела. Разомкнуть непослушные губы сложно, невозможно, и Виктор оставляет все слова на потом. Ему любопытно — и он держится на этом.