Под куполом «Феерии»

17 февраля 2017. Индианаполис.       Алек убедился в том, что терпеть не может походы по магазинам. Все эти бутики знаменитых домов моды, манекены в витринах, консультанты с натянутыми улыбками и одежда разнообразных цветов, от которых рябит в глазах. Нет уж, любовь ко всему этому досталась Джейсу и Изабель.       Сегодняшнее утро порадовало тёплым весенним солнцем, и Алек уже представлял себе, как выведет лошадей и просто насладится этим днём в их компании. «Феерия» прибыла в Индианаполис пару дней назад, шатёр уже установили, программу на новом месте прорепетировали, шоу было назначено на завтра и послезавтра, поэтому Алек считал, что сегодняшний день он вполне может потратить на заслуженный отдых.       Но у Джейса, заявившегося в восемь утра, явно были другие планы.       Джейс и ранний подъём в голове Алека раньше никогда не складывались в единое целое, а это могло значить, что грядёт нечто грандиозное. И этим «нечто» оказался набег на самый большой торговый центр города. Шли почти все цирковые, и Алеку не оставалось ничего иного, кроме как с вымученной улыбкой вылезти из постели и присоединиться к всеобщему веселью.       Он героически выдержал обход всего первого этажа огромного здания – побывал в магазинчиках мужской и женской одежды, в сувенирной лавке и даже в огромном помещении с сумками и чемоданами, где Джейс больше получаса восхищался сумочкой из крокодиловой кожи, и даже Клэри смотрела на него, как на придурка.       При одной мысли о том, что в этом молле целых три этажа, Алеку становилось дурно. И он готов был расцеловать Лидию, свою близкую подругу, которая заметила его мучения и предложила дальше ходить не всей толпой, а разделиться. Танцовщицы с Тайбериусом и акробатами решили вернуться в сувенирную лавку, Клэри, Майя, Ребекка и Лидия зашли в обувной магазин, а Джейс, Себастьян, Саймон и Джордан поднялись на третий этаж к зоне отдыха с плейстейшен.       Алек же повернул в сторону фуд-корта с удобными мягкими диванчиками, по пути вытаскивая из сумки томик «Мастера и Маргариты». Он взял его с собой именно на такой случай.       Свободных столиков было мало, и ему пришлось сесть прямо напротив витрины Старбакса и огромной очереди, ждущей свои заказы. И хотя он бы предпочел что-нибудь более уединённое и спокойное, но радовался тому, что этот свободный столик вообще нашёлся.       Алек сделал глоток эспрессо и раскрыл книгу на страничке с загнутым уголком. На первых строках главы маленький человечек выехал на сцену Варьете, а в реальности Алек потерял счёт времени. Он редко возвращался к прочитанному, его манили свежие впечатления, разнообразные сюжеты, но именно это произведение заставляло искать в нём всё новый и новый смысл. Сколько прошло времени с того момента, когда он сел за стол – несколько минут или целый час? Алек и сам бы не ответил на этот вопрос. Просто знал, что стаканчик из-под кофе опустел, сеанс чёрной магии подошёл к концу, Воланд со свитой исчезли со сцены, будто их и не было, а повествование плавно перешло к Ивану Бездомному...(*1)       – Советская классика в центре крупнейшего молла Индианаполиса? – прямо над ухом раздался мужской голос. – Интересный выбор.       Алек резко обернулся и наткнулся на заинтересованный взгляд карих с жёлтыми искорками глаз. События книги захватили настолько, что он не заметил, как к нему подошли так близко и встали прямо за спинкой стула, а теперь заглядывали через плечо.       – Здесь свободно? – незнакомец, которого явно забавляло его обескураженное выражение лица, указал на место рядом.       Алек, мгновенно потерявший дар речи, лишь кивнул. Не первый раз он уходил в чтение с головой в общественном месте, но раньше на это никто не обращал внимания.       Когда незнакомец занял стул напротив, Алек, наконец, смог рассмотреть его тщательней. Высокий, хотя и чуть ниже его самого, со смуглой кожей и раскосыми глазами, выдающими азиатские корни. Он явно любил быть на виду и притягивать взгляды окружающих – серый пиджак, манжеты которого были расшиты блестящими стразами, и морковного цвета рубашка. Образ дополняли несколько колец на пальцах и серебряная цепь на шее. Глаза он подвел чёрным карандашом, волосы стояли ёжиком, а на ухе блестел кафф в виде дракона.       Алек невольно залюбовался.       – Итак, за окном приятный весенний день, вокруг куча интересных магазинов, но находится такой человек, который выбирает погружение в тайны мира Булгакова? – незнакомец хитро улыбнулся, заметив оценивающий взгляд.       – Я… Эм… – ну вот, он вёл себя как идиот. Сначала пялился, а потом и вовсе потерял дар речи. – Я просто люблю читать.       Отлично, Алек, просто молодец, ничего другого ты сказать и не мог.       – Похвально.       – Но и… Ты… Тоже любишь читать? – Алек смутился ещё больше, взглянув на хитрую улыбку, и пояснил: – Просто не каждый может угадать «Мастера и Маргариту».       – Люблю. Но именно это произведение я, каюсь, прочитал не так уж и давно. Чудесная книга о добре и зле, но, если честно, я так и не увидел там всепоглощающей любви, о которой все говорят.       Алек почувствовал, как напряжение исчезает.       – Ну, Маргарита очень многое сделала ради того, чтобы найти Мастера и быть с ним… Хотя многие её поступки приводят в замешательство. Какая же это любовь, если она даже от мужа не ушла, скрывая свой роман? И зачем она просила в конце покой, зная, что покой для писателя – это творческая смерть? Иногда кажется, что Маргарита была влюблена в талант Мастера, а не в него самого, – Алек понял, что его понесло, стушевался и замолчал.       – Какие глубокие суждения для того, кто обладает столь юным возрастом и, – незнакомец ухмыльнулся, сложив руки на груди, – таким красивым лицом.       Он произнёс это как что-то само собой разумеющееся, и Алек залился краской: никогда ему ещё не делали такие изысканные комплименты.       – Как зовут тебя, прекрасное создание?       Если бы это было возможно, лицо Алека сравнялось бы по цвету со свёклой. Он сам не понял, как так получилось, что с его губ сорвалось не привычное «Алек», а:       – Александр.       – Значит, Александр… – он произнёс это так мягко и таинственно, что желание исправлять свою оплошность полностью пропало. – Приятно познакомиться, Александр. Ты можешь звать меня Магс.

***

      Музыка грохотала. Она окружала и обволакивала, проникала под кожу и отдавалась глухими стуком в висках. Мелькающий стробоскоп бил по глазам, вокруг толпилось столько полуобнаженных людей, сколько Алек даже в своей цирковой жизни не видел, но всё это не имело значения.       Магс танцевал, а Алек не мог отвести от него глаз.       Не сказать, что Алек был частым посетителем клубов. В «Феерии» был установлен сухой закон, и лишь на большие праздники они выбирались в какое-нибудь модное местечко, где подавали алкогольные коктейли.       Алек и сам не понял, зачем позволил Магсу притащить его сюда. А признаваться в том, что он вообще-то не пьёт, потом показалось неуместно.       Он предоставил Магсу выбор коктейлей, и у того оказался отменный вкус на алкоголь – коктейль был освежающим, с лёгкой кислинкой и очень вкусным. Алек осушил медленными глотками весь стакан. Он чувствовал, как вкус взрывается на языке, но не сразу заметил туман, окутавший разум.       Всё же пить Алек не умел.       Когда Магс соскользнул с барного стула и потянул Алека за собой на танцпол, он приложил все усилия, чтобы не запаниковать. Алек не умел пить, а танцевать умел ещё хуже.       Он извиняюще улыбнулся и, пробормотав, что хочет ещё выпить, заказал себе вторую порцию коктейля. Магс понимающе ухмыльнулся и собрался вернуться за барную стойку, чтобы составить компанию, но Алек покачал головой и взглядом попросил идти танцевать без него.       И Магс пошёл.       И Магс начал двигаться под музыку.       И Алек опустошил второй стакан, хотя вообще не собирался пить этот коктейль.       Голова кружилась, мысли путались. И не только алкоголь был этому виной – все события прошедшего дня накладывались друг на друга и казались нереальными.       Магс оказался по-настоящему интересным собеседником. Он разбирался в литературе, свободно рассуждал о любой книге, но сам признался в том, что его любимое произведение – «Гарри Поттер». Алек даже никак это не прокомментировал – с таким серьезным видом тот говорил о приключениях волшебника. Разговор плавно перешёл на другие темы, и когда Магс предложил прогуляться по городу, раз уж магазины Алек не любит, а свой кофе выпил почти час назад, он согласился и написал Джейсу сообщение, что хочет осмотреть окрестности.       Маленькие улочки и широкие бульвары, высокие здания, соседствующие с низкими строениями с яркими вывесками. Алек, каждый год приезжающий в Индианаполис с гастролями, и не представлял, что этот город настолько красив и интересен.       Магс был завораживающим. Время в его компании бежало слишком быстро – когда они добрались до парка, уже начало темнеть.       И вот сейчас Магс танцевал, а Алек не мог отвести от него взгляда. Он полностью отдался музыке, позволил бёдрам двигаться в такт, и у Алека не осталось никаких мыслей, кроме одной: «Он великолепен».       Алек следил за каждым движением. Серебристый пиджак остался ещё при входе в клуб, и сейчас оранжевая рубашка с закатанными до локтей рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами облегала торс, словно вторая кожа.       Пальцы сжимали уже пустой бокал из-под коктейля с такой силой, что бармен бросал на него опасливые взгляды.       Вдруг Магс резко открыл глаза и посмотрел прямо на Алека. Тот запаниковал: его поймали с поличным. Было глупо делать вид, что на самом деле он смотрел в другую сторону.       А Магс улыбнулся. Улыбнулся, даже не думая отводить взгляд или смущаться. Он призывно качнул бёдрами, откинул голову назад и плавно провёл руками по бокам.       Алека словно громом поразили.       Этот великолепный мужчина танцевал для него. Не для бармена, который ещё несколько минут назад пытался с ним флиртовать, не для вон тех парней и девушек на танцполе, а для него.       Алек почувствовал, что в его штанах стало тесно, и поспешно отвёл взгляд.       Всё это было слишком – он срочно нуждался в глотке свежего воздуха.       Бросив несколько купюр на стойку, Алек направился к выходу. Он пытался уверить себя, что стоит оказаться от Магса подальше, стоит почувствовать ночной ветер – и наваждение спадет.       Но все надежды оказались напрасными.       Алек прижался лбом к кирпичной стене, признавая поражение – не уследил, не остановил, позволил… Магс пробрался под кожу. Затронул душу заразительной улыбкой, пробудил желание одним взглядом глаз цвета коньяка, всколыхнул те чувства, о которых раньше и думать-то было не нужно, потому что их не было.       «Не думать, не думать, не думать» – самовнушение всегда помогало. Но мысли сами возвращались к морковного цвета рубашке, сильным рукам, которые могли так плавно двигаться, к манящим губам…       – Александр, у тебя все хорошо?       Алек обернулся. У Магса какая-то супер-способность подбираться так бесшумно, или просто он сам так глубоко погрузился в самобичевание, что не заметил бы и пробежавшего мимо слона?       – Эм… Да… Я… Хорошо.       Алек не злился на себя за то, что не удалось сформулировать мысль с первого раза - на словах вообще очень сложно сосредоточиться, когда от губ до губ всего пять сантиметров.       В груди стало слишком тесно. Легкие, пытающиеся набрать в себя как можно больше воздуха, давили на ребра изнутри. Распирали. Виски пульсировали, а во рту пересохло.       Притянуть за воротник ещё ближе и прижаться своими губами к чужим – не желание, а необходимость. Это так неправильно и правильно одновременно. Нельзя было целовать мужчину, признаваясь, наконец, самому себе в том, кто он есть. Ощущать мягкость губ, понимать, что никогда ещё не было так хорошо. Дрожать от легкого прикосновения пальцев к щеке.       Осознание пришло через несколько долгих секунд. Алек оторвался от губ, ошарашенный своим поступком. На щеках выступил румянец, и он попытался сделать шаг назад, но сильные руки этого не позволили.       – Александр, не убегай от меня, – хриплый шёпот, почти мольба. – Позволь себе… Тебе нечего стыдиться.       Борьба глазами, в которой Алек заведомо проиграл. Он и не хотел уходить. Слишком хорошо ему было в тот момент. Слишком правильно. Слишком свободно. А Магс бы и не отпустил.       Уже было не важно, кто потянулся за поцелуем первым, но на этот раз никто из них не собирался довольствоваться нежным прикосновением губ. Алек несмело приоткрыл рот, касаясь нижней губы Магса языком, и это как позволение, зелёный свет, красная тряпка для быка.       Магс сделал шаг вперёд, припечатывая к кирпичной стене, углубил поцелуй, руками прижал ближе к себе. Алеку пришлось слегка прогнуться в пояснице.       Волнительно. Ярко. Обжигающе горячо. Словно разноцветный фейерверк, взрывающийся сотнями оттенков где-то под рёбрами. Алек зарылся одной рукой в густые тёмные волосы, второй смял в кулак ткань рубашки.       Слишком сильно.       Он потерял контроль над своим разумом и телом.       Слишком ново.       Магс прикусил мочку уха, влажными поцелуями спускаясь к шее. Алек забыл, как дышать. Он знал только то, что не хочет останавливаться.