Если ты меня вспомнишь

Девушка лишь промолчала в ответ. Все так же бесстрашно смотря в глаза своему оппоненту. Она заметила, что он злится, хоть на лице было практически неизменное выражение, которое ей было так знакомо. То, что он не помнил её и сейчас вел себя немного грозно, не означает, что её отношение изменилось. Она видела все того же мальчишку из клана Учиха, который когда-то дал ей надежду на будущее. Раньше она наблюдала за ним, и даже сейчас, могла угадывать его эмоции, хотя он очень умело скрывал их ото всех за непроницаемой маской на лице и каменной оградой в сердце. Да, в его памяти, она никогда и не существовала. Но это не означало, что он тоже стерся из её. Она знала все: его привычки, вкусы, желания и мечты... А он даже имени её не мог вспомнить, вернее не мог знать, ведь над его сознанием хорошо поработали и в этом не было его вины. Да и зачем ему теперь эта наивная связь с прошлым, которая теперь не имеет никакого смысла? Может, для него их случайные встречи были обычными и не стоящими тех воспоминаний. От размышлений её отвлекли его глаза, которые начали изменяться, становясь кроваво-красными. Девушка, долго не раздумывая, резко зажмурила свои глаза. Она предугадала этот ход. Вместо долгих разговоров, он всегда предпочитал быстрый способ — Цукиеми. "Не сегодня" —подумала девушка. — Ну же! Открой глаза,— прозвучал его голос, рука еще немного подняла её лицо вверх. — Для меня все закончиться в ту же минуту, как я это сделаю,— спокойным тоном проговорила она.— Ты наложишь гэндзюцу, я все расскажу, а потом по твоей "прихоти" — умру, ведь я видела вас. Вот как все будет, если я открою глаза,— она не видела его выражение лица, но услышала, что Итачи еле заметно хмыкнул. — А девчонка то не глупая,— вдруг отозвался Кисаме, который все это время безмолвно наблюдал за происходящим. — Поэтому, я предлагаю сделку. Так сказать услуга за услугу. Мне нужно выкрасть один свиток из архива деревни Скрытой Травы, но у меня нет людей для осуществления плана. Помогите мне, и я расскажу все, что ты желаешь знать, Итачи. В особенности назову имя, которое тебя так интересует. — Ты не в том положении, чтобы торговаться, — тон его голоса, действительно, указывал на то, что он уже вне себя от злости. Он пытался держать себя в руках, но его безразличие, трещало по швам. Он не привык, чтобы ему перечили. — Ты жива, лишь потому, что я тебя спас. А это означает, что ты у меня в должниках. И это приемлемая для меня цена. Всего лишь одно имя... — Погоди, — перебила она Учиху, — ты ведь сам сказал, что я жива лишь по твоей "прихоти", — девушка подняла связанные руки и сделала жест, обозначающий кавычки, примерно перед лицом собеседника. По крайней мере, ей так казалось, ведь с закрытыми глазами, ей приходилось ориентироваться только по своим ощущениям. Они сейчас были единственной нитью, что связывали её с реальностью. — Спасибо, конечно, что спас и все такое, но я тебя не просила, об этом, — ей ужасно хотелось открыть глаза, и посмотреть, изменилось ли выражение лица Итачи, но девушка переборола это желание, и, почувствовав некое напряжение в воздухе, немного тише, и с менее задорным голосом, добавила. — Я была готова умереть... Следующее, что произошло, заставило пепельноволосую немного вздрогнуть. А ровное и спокойное дыхание, вдруг перехватило. Она еле сумела сдержать себя, чтобы не открыть глаза. Девушка почувствовала тепло, исходящее от его тела, и горячее дыхание на своей шее, когда его губы приблизились к её уху. — Ты хоть веришь собственным словам,— его шёпот, казалось, обжигал душу проникая в самые укромные уголки. — Рано или поздно, это все равно случиться, — она немного повернула голову влево, чтобы её губы, роняли эти слова, примерно, возле уха Итачи. — Днем раньше, днем позже, но смерть все равно придёт за каждым из нас. Его холодные пальцы, что держали её за подбородок, скользнули на белую шею, обвивая ее. От чего девушка вздрогнула, и немного приподняла голову. На секунду, его ладонь показалась ей горячей, такой после которой останутся ожоги. Дыхание непроизвольно участилось. — Кто в здравом уме будет готов так умереть?— Он будто видел её насквозь,— Чтобы принять такую смерть, нужно быть либо безумцем, либо, действительно, иметь смелость встретиться с Шинигами. — А кто в здравом уме, – хмыкнула девушка,— будет бросаться в холодную воду за незнакомкой. Это тоже в своём роде либо смелость, либо безрассудство,— а потом ещё тише, так чтобы Кисаме не услышал, произнесла,— в этом мы похожи. Но я, на твоём месте, оставила бы незнакомца после спасения на берегу и не стала бы под каким-то глупым предлогом тащить за собой,— после этих слов у неё все-таки хватило смелости открыть глаза, но она тут же их опустила, просто на всякий случай. Учиха немного засмеялся, посматривая на Кисаме, который в недоумении сидел в нескольких метрах, стараясь подслушать их разговор. Парень медленно отодвинулся от её уха, возвращаясь к лицу. Его рука, все ещё, легко сжимала шею. Глаза уже успели потерять свой рубиновый цвет и стать обычными. Он легко приподнял её лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. Девушка заметила на его лице, обычно холодном и непроницаемом, лёгкую улыбку, с которой играл свет костра. — Даю тебе время до рассвета, - его голос вновь был холодным. — Если не скажешь, то, что я хочу услышать, то надеяться тебе будет не на что. Я выведаю информацию силой, и даже закрытые глаза тебя уже не спасут, — произнёс он угрожающим тоном. — Подумай. — Зачем себя утруждать, — пытаясь говорить спокойно, начала девушка, — если я и сама могу все рассказать, если ты, конечно, согласишься на сделку. Один маленький свиток, в обмен на всю информацию, что тебя интересует. И даже больше, чем ты можешь себе представить. Разве это много? — До деревни Скрытой Травы три дня ходу, — вмешался вдруг мечник, что уже смирился с бесполезностью их разговора. Итачи лишь кинул на него неодобрительный взгляд. Тот сразу же пожал плечами мол "Ну а что?". В воздухе повисла тишина на несколько секунд, которую прерывало лишь потрескивание костра. — Время до рассвета,- произнёс Учиха, отпуская шею пленницы. Он поднялся на ноги, и медленно направился в сторону Кисаме. Проходя мимо мечника, бросил ему пару слов. — Присмотри за ней. Попытается бежать — останови. Как угодно, лишь бы говорить могла,— его безразличие в голосе, убивало любое желание, вести с ним разговор, поэтому, мечник лишь недовольно хмыкнул мол "Чего это я должен за ней присматривать?". Но Учиха уже начал скрываться во тьме деревьев. — Я скоро вернусь. — Подумай,— бросила она ему в след, и заметила, как силуэт на секунду остановился между деревьев, а потом продолжил свой путь во тьму. Девушка медленно подползла к костру. Протянула связанные руки к огню, пытаясь согреться. В её голову пришла мысль, что сейчас можно было бы с лёгкостью пережечь веревки, и, освободив руки, сбежать, но вряд ли мечник не заметит этих действий. Надеяться остаётся только на рассудительность старшего Учихи. Она тяжело вздохнула. — Что, даже не попытаешься убежать?– разорвал, застывшую в воздухе тишину, Кисаме. — Вам так не терпится использовать на мне Самехаду, Хошигаки-сама? — Откуда ты можешь знать, что это именно она. — Он взял в руки рукоять клинка, обмотанного тканью.— И откуда знаешь меня? — Как я уже говорила — я много чего знаю,— голос девушки даже не дрогнул, хотя некие опасения, по поводу синекожего мужчины, были.— Вы же один из легендарных мечников Кровавого тумана. Узнать Вас лично – честь для меня,— она наклонила голову вперед, выражая уважение. А потом продолжила,— Думаю, Суиказана Фугуки,— лицо Кисаме разъехалось в удивленной гримасе, — тот, кто продаёт секреты собственной деревни, ради своего блага не достоин был распоряжаться легендарным оружием. Но вы — совсем другое дело. Вы делали все, ради того, чтобы важные сведения не попали в руки врага, хоть я и не разделяю ваших методов, но это лучше, чем предать собственную деревню. — И это мне говорит девчонка, что готова обменять информацию на свиток,— хмыкнул мечник. — Да, но я не предаю Коноху ради этого, ведь эти сведения не принадлежат моей бывшей деревни,- она осеклась,– по крайней мере — уже. И я уверена, что распространив их, над ней не нависнет опасность. — В таком случае, тебе лучше все рассказать. Итачи не особо терпелив, и всегда доводит дела до конца. — Я об этом знаю. Но если не иметь выгоду, то какой смысл владеть информацией, — она перевела на мечника свои разноцветные глаза. — Поэтому моя жизнь зависит, лишь от решения Итачи-сана. — Ладно, решать тебе, — у костра воцарилась тишина, которую вновь прервал мечник. — Так, откуда ты знаешь Итачи? Я думал, что все, кто был связан с ним, уже мертвы. Либо ищут его, чтобы убить. — Извините, конечно, Кисаме-сама, но я не собираюсь об этом говорить, — её глаза устремились на костер. — Если он сам не вспомнит, и не решит посвятить Вас в это. В воздухе опять повисла тишина. Кисаме, поняв, что девушка не настроена, более с ним разговаривать, больше не задавал вопросов. Он умостился поудобнее у костра и, достав из сумки кунаи, начал чистить их до блеска. Девушка вдруг осознала, что все её тело ещё немного ноет после погони, поэтому она улеглась на землю, и смотря на костёр размышляла, о том что случилось: о предательстве людей, которым она доверяла, о неожиданной встрече, и почему он не бросил её на берегу, после спасения, хотя собирался уйти... Почему? Зачем он притащил ее сюда? Зачем задавал все эти вопросы, которые на берегу, когда он уходил, его совсем не интересовали? Он просто решил поиграть в игру вопрос-ответ? Или же его действительно заботит то, что кто-то обладает большим могуществом алых глаз, чем он сам? И что с ним случилось, после той ночи? Ей хотелось узнать все. Знать о его жизни все, как это было раньше. Накрывающие с головой мысли, погрузили её сознание в сон.