Княжеская невеста

Князь шевельнулся и открыл глаза, небо, раскинувшееся над ним, вовсе даже не напоминало то, грозовое, которое он помнил. Мужчина сел и огляделся, он сидел на песчаной косе, разделявшей вновь ставшую спокойной реку и сосновый бор, где стройными рядами тянулись к небу тонкие сосенки. Никаких следов на песке не было. Одежда, хоть и намокла, но тоже вся была на нём. - Приснится же такое! - передёрнул плечами князь, - Может и права матушка, что жениться бы мне пора. Пересвет приставил ладонь ко лбу, защищаясь от ярких солнечных лучей и присмотрелся, не так уж далеко от Городища отнесла его река, к вечеру можно дойти если сейчас не терять времени, а отправляться в путь. Врагов не было видно и в помине, а и над Городищем не поднимался дым от пожарищ, а значит, за городскую стену враги ещё не проникли, но вот бы знать где они сейчас. Может под самыми воротами стоят. Крра! - Раздался где-то хриплый и надсадный вороний крик. - Ворон-батюшка, о чём предупредить меня хочешь? - помятуя, что нельзя обижать посланцев всесильных богов, спросил Пересвет. Крра! - Снова раздался птичий крик издалека. Пересвет пригляделся, стая ворон кружила над недавним полем брани, потом все птицы взмыли и улетели куда-то в даль. Знать бы ещё о чём говорили ему вороны, подумал Пересвет, но особо выбора-то у него не было, нужно было любыми путями попасть за городскую стену. Он стал, отряхнул с одежды песок и пошел по берегу против течения реки, пока можно было не таится, не хотелось бы конечно входить в город как тать, скрывая лицо, но это уже как получится, тут не до привередливости. Он шел, приближаясь к Городищу, а между тем никакого намёка на врагов не было даже в помине, хотя, он давным-давно уже должен бы был их заприметить. Если бы он не очнулся на берегу реки и не видел собственными глазами рану на своём боку, то, возможно, и сам подумал бы, что это был всё тот же нелепый сон. Но бок болел не во сне и ещё слава богам, кровь остановилась и края раны закрылись, вполне возможно, что ему повезёт и он сможет добраться до Городища не потревожив рану. Да и то, что он очнулся на песке, тоже говорило само за себя: это ему явно не приснилось, а значит, вопрос куда могли деться изяславичи, оставался. Река мирно перекатывала волны, даже отдалённо не напоминая о том, какой бурной и грозной силой может она быть. Где-то в камышах истошно кричала выпь, ей вторили тонкоголосые крикливые птенцы, на мгновение в воде показалась серебристая рыбья чешуя и тут же пропала в глубине мутных вод. Река продолжала жить своей жизнью, как осерчавшая на краткое время мать, она успокоилась и снова голубила своих детей. Пересвет споткнулся и, выругавшись, остановился. Прямо под ногами лежало что-то продолговатой формы, обмотанное водорослями, как муха паутиной, князь наклонился и присмотрелся, сердце ёкнуло, а руки дёрнулись отчищать находку от грязи и тины. Под пальцами что-то сверкнуло, не останавливаясь ни на мгновение, он продолжил сдирать водоросли и отшвыривать и в сторону. И вот под руками проглянула крестовина меча... Его собственного меча, который, как ему казалось, на всегда был утерян в волнах разыгравшейся реки, сейчас он лежал перед ним, словно специально выброшенный рекой к самым его ногам. Уже не в первый раз за этот день он задумался, с чего бы хозяину реки так благоволить ему, конечно он никогда не осквернял речных вод и когда мог - приносил пусть самые простейшие, но подношения речному владыке, но не на столько рьяно он это делал, чтобы вот прям завоевать такое душевное его расположение. Меч этот уже не первый день служил ему верой и правдой, Пересвет относился к нему не как к оружию, а скорее, как к соратнику и другу. Он сидел на песке, отчищая остатки речной зелени песком, любуясь как блики солнца играют на тонком как волосок лезвии, надо же такому быть, но даже речные воды не смогли затупить остро отточенный металл и даже сейчас любое неловкое движение вполне могло стоить ему пальцев, но какой бы из него был воин, если бы он не знал как обращаться со своим собственным оружием. Оглядев клинок со всех сторон и лишний раз убедившись, что тот не пострадал, Пересвет встал на ноги, всунул меч за перевязь, закрепив его за крестовину и огляделся. Глупо конечно было полагать, что река будет на столько любезна, что подарит ему ещё и ножны, должен же был речной хозяин оставить себе хоть что-то и так сделал ему уж слишком щедрый дар, сначала сохранив ему жизнь, а потом вернув в целости и сохранности его меч. Поклонившись реке, князь пробормотал: - Река-матушка и ты, хозяин речной, примите благодарность мою, дайте только до родных стен дойти, а уж там отплачу за щедрость вашу. Стены, собственно говоря, маячили уже не вдалеке, присмотревшись, князь мог различить крышу своего собственного дома, особенно высокой была башня на половине, где жили мать и сестра. Нигде не видел он дыма или гари, воздух на Городищем был прозрачен и чист, а это было лишним подтверждением, что не смогли изяславичи напакостить. Ну с князя Изяслава он сам ответ спросит, только время дайте. Со стороны городских стен раздался стук лошадиных копыт, князь присел на камень, взял в руки меч и стал ждать, свой кто придёт так и без лишних слов князя узнает, а коли враг повстречается, так узнает, что княжеская жизнь дорогого стоит. Вскоре он увидел лошадь, редкой в этих местах чубарой масти, гордое животное легко несло седока, перемахивая через валуны и промоины на речном берегу. И будь он трижды не ладен если он не признал эту лошадь, такая она была одна, купленная ещё жеребёнком очень далеко от сюда им лично. Жеребёнка с белыми боками, сплошь усыпанными округлыми чёрными отметинами, он подарил Мстивою, а тот вырастил из него быструю и легконогую кобылу. Но вот седок в отличии от лошади, был ему вроде как не знаком. - Эй, мужик, чьих будешь? - крикнул всадник, подъезжая к сидевшему на камне, Пересвету. - А ты, мил человек, ближе подъезжай, так глядишь, и сам признаешь. - посоветовал Пересвет. Всадник замешкался, натянул поводья, останавливая лошадь, вопреки ожиданию, та и не подумала стоять, она неспешным шагом подошла к сидевшему на камне и ткнулась мордой ему в плечо, пофыркивая и ласково толкая головой. - Смотри-ка, лошадка-то по умнее тебя будет. - упрекнул всадника, сидевший на камне человек. И только тут всадник признал его, соскочил с лошади и чуть ли не падая в ноги, взвыл: - Простите, князь-батюшка, как же знать-то мог? Кто же думал, что тут вас найдём. Сотник приказал идти этой стороной, проверять не бродят ли где воины из врагов наших. А если бродят - то догнать и взять в плен. Вас-то воевода и помощники его там, на поле боя да вокруг ищут. - Врагов-то нашел? - ехидно поинтересовался князь. - Нет, все видимо в лес ушли, да и видать к себе по домам отправились. Тут-то им что делать бы? - А лошадь-то откуда взял? Не твоя лошадка. - Так то самого сотника лошадь, моя-то охромела чуток, когда ещё из стойла выйдет? А другие или загнаны до того, что пена изо рта идёт, то как и моя - раны залечивают. - Значит повезло тебе с лошадкой, хоть и на время, - заключил Пересвет. - А то ж! Ещё как повезло, князь-батюшка! Умная лошадка, вас вот с ходу признала! - Не в пример некоторым, - заметил Пересвет.

***

Совсем не так он представлял себе победное возвращение в город, вместо радостной толпы - мрачные постовые. Вместо парадного шествия, чуть ли не заваливаясь на бок, покачивался в седле, пока ратник вёл лошадку под уздцы. Да и на улицах редко-редко где можно было то маслобоя встретить, то крестьянина с телегой сена. Только у самого княжеского двора, его наконец-то признали, по окрику одного из ратных, из княжеских покоев выбежали все, от мальчишки - поварихина сына, до матери и Жданы. Мать молча всплеснула руками и пошла обратно, раздать поручения, Ждана расплакалась прямо тут на улице. - Ты что мокрость тут разводишь, глупышка? - мягко спросил Пересвет. - Я же думала... что уже не увижу... - Ну и не увидела бы, тебя-то одну точно не оставили бы, чай говорил я тебе уже, что Мстивой, случись со мной что плохое, не оставит тебя, а под своё крыло возьмёт. - ласково ответил брат, спускаясь с лошади. - Не хочу к Мстивою твоему! - Упрямо топнула ногой Ждана. - А зря! - рассмеялся брат, - Ты приглядись-ка к нему, хорош парень, глядишь, ещё понравится, так замуж выдам! - Вот уж удружил так удружил, - буркнул Мстивой, осматривая побратима, к удивлению князь на ногах держался крепко, а ведь достаться ему должно было не слабо. - В дом пойдём, что ли. Я к своим парням гонца отправлю, а то тебя ведь там ищут. Я им приказал без тебя, живого или мёртвого, обратно не ворочаться. А сестрица твоя драгоценная, разве что плешь мне на голове не проела, всё спрашивала где тебя искали, сама уже на лошадь садиться, да тебя разыскивать ехать хотела. - Ну и поехала бы, - буркнула Ждана. - Ну и получила бы по мягкому месту, не поглядел бы, что почти невеста уже, - осадил её Мстивой. - Так, где тебя, княже, нелёгкая носила? - снова переключился он на Пересвета. - Не то чтобы нелёгкая, река как из берегов выходить начала, меня волной и захлестнуло, да волной на берег выбросило. Сам-то толком не помню как там очутился. А изяславичи, значит, разбиты? - Уху, как муравьи разбежались, стоило молнии на окраине лощины ударить. Решили небось, что боги супротив их выйти решили, - усмехнулся Мстивой и приобнял князя, - Рад я, что живым тебя нашли, а то уже три шкуры спустить обещал с олухов, которые вроде как на поле охранять тебя должны были. А вот видишь - даже река и та на твоей стороне. Пересвет кивнул и глубоко задумался.