Nothing more and nothing less...

Грубые резкие штрихи переплетались с мягкими воздушными линиями контуров лица, оттеняя и придавая рисунку фотографическую схожесть и необычайную глубину. От более сильного шока нефилима спасло только то, что рисунок был нарисован простым карандашом. И даже в таком чёрно-белом виде портрет остановил сердце на несколько ударов. Уставший, но счастливый пронзительный взгляд, как и в детстве, приковал Данте на месте. В его памяти, даже с учётом видений, всё было очень расплывчато и весьма условно, а здесь… здесь была прорисована каждая маленькая деталь. Лёгкий изгиб бровей, еле заметная улыбка и глаза. Мамины глаза. Этот нарисованный взгляд был реалистичным до дрожи в коленях. Из состояния полной абстракции Данте вывел только лёгкий, еле уловимый скрип двери. Он аккуратно, но от этого не менее быстро, вложил рисунок в первую попавшуюся папку, схваченную со стола. С порога, переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя край длинного рукава рубашки, на него смотрела Кэт. Призрак с рисунка всё ещё вспыхивал перед глазами, затмевая реальность. Истолковав отсутствующий задумчивый взгляд по-своему, медиум решилась подойти ближе. - ...и я совсем не имела в виду ничего такого, - Данте прослушал начало фразы, но видимо это были те самые «классические извинения» Кэт. - Проехали, - он кашлянул, прочищая пересохшее горло, - ничего не было. – Медиума ответ явно не устроил, она только тяжело вздохнула и сделала то, чего раньше себе не позволяла – обняла его словно ростовую куклу, успокаивающе поглаживая по спине. - Да в порядке я, в порядке, - смутился нефилим и, вовремя опомнившись, убрал руку, которой собирался её обнять. Кэт отодвинулась ровно настолько, сколько нужно было, чтобы заглянуть ему в глаза. На удивление, взгляд явно выражал недовольство ответом и безапелляционную критику его «вранья». - Ну что? – парень занервничал и недовольно дёрнул плечом. Зелёные глаза из-за полуопущенных ресниц смотрели выжидающе и с каким-то планом, затрагивающим его самого. – Кэт, можешь считать, что мы с тобой сегодня вообще не говорили. Серьёзно, - словно в качестве подтверждения он легонько похлопал её по плечу и выдавил из себя успокаивающую приторную улыбку. Один быстрый шаг на встречу, привставшая на цыпочках девушка, один лёгкий поцелуй, тающий на губах сладкий привкус каких-то фруктов. Данте моргнул, сбрасывая налетевшую пелену с глаз, и медленно выдохнул, всё становилось на свои места. «Так вот что за хитрый план». Медиум, стоявшая до этого с играющей на губах улыбкой, начала нервничать и по привычке стала теребить край рукава, однако воцарившуюся тишину так и не решилась нарушить. Только мелькавшая складка между бровями выдавала её крайнюю озадаченность. Нефилим ещё раз обвёл взглядом фигуру девушки и, прикрыв глаза, сказал, что сейчас не в настроении разгребать её тараканы в голове. Он попытался её обойти, нужно было многое обдумать, да и портрет… - Данте, - тихо позвал сорвавшийся от волнения голос. Уже ругая себя за то, что опять поддаётся на её уловки, нефилим развернулся и подошёл обратно к стоящей к нему спиной девушке. Кэт так и не повернулась. - Что ещё случилось? – он мысленно собрался и подготовился к очередному нравоучительному диалогу. - Я… я тебя раздражаю, да? – обычно мягкий голос стал шелестящим и будто выцветшим. - Чего? – это было совсем уж неожиданно, Кэт сегодня просто фонтанировала нестандартным поведением. Вместо ответа послышался тихий сдавленный всхлип. Он с усилием развернул девушку к себе и приподнял её лицо за подбородок. Так и есть, глаза на мокром месте. – Каких ещё глупостей ты себе успела напридумывать? - Ну… - медиум отвела взгляд и попыталась смахнуть рукавом предательски выступившие слёзы. – Я же как собаке пятая нога. Всегда так было. Чтобы я ни делала, этого всегда было недостаточно. Чтобы я ни говорила, постоянно кого-то из вас двоих вывожу из себя… - судя по всему, она хотела сказать что-то ещё, но вновь подступивший к горлу комок не дал ей договорить. - Дура, - констатировал Данте и прижал её к себе. «Леди и джентльмены, позвольте поприветствовать вас, это снова я – жилетка». – Ты много значишь для нас обоих. Успокаивайся давай. *** Чтобы хоть как-то переключить её в другое состояние, пришлось рассказать и о самой комнате, о которой, как выяснилось, сама медиум не знала, и о неожиданной находке. Кэт нахмурилась, увидев рисунок, и поднесла его ближе к лампе. - Я видела, как он рисовал это, - она всё ещё изучала рисунок, разглядывая под разными углами. – Точно видела. Нет сомнений, это тот самый рисунок. Только вот… - девушка замялась, не решаясь продолжить. - Только вот что? – Данте продолжал разбирать бумаги на столе в поисках любой полезной информации. Справа от него уже громоздилась внушительная стопка ненужных им документов. - Только вот он не говорил, что это ваша мама, - девушка закрыла глаза, вспоминая разговор, состоявшийся несколько лет назад. – Он не говорил кто это, но отзывался весьма нелестно. - В каком это смысле? – напрягся Данте и переключил всё внимание с документов на Кэт. – И не увиливай, всё равно узнаю. - Он говорил почему-то о ней как о предателе, - медиум чувствовала себя слишком уж дискомфортно от этого разговора, но умолчать правду было бы нецелесообразно. – Я сейчас точно не могу вспомнить, я тогда была эм… отвлечена немного… - на щеках девушки выступил румянец. - Не объясняй, я в курсе, отчего ты так краснеешь, - хмыкнул нефилим. – Это странно. И абсолютно не вписывается в его логику. Он же так сильно скучал по родителям, мучился. С чего бы ему так отзываться о маме? – он забарабанил пальцами по столешнице и закинул босые ноги на стол, до конца откинувшись в мягком кресле старшего брата. – Я не помню ни одного намёка на то, что у него были какие-то странные подозрения или претензии к ней. Да и какие у него вообще могут быть претензии после всего что случилось? – он почувствовал нарастающее раздражение. – И ведь не поговорить сейчас с ним даже. Судя по всему, он в полной прострации. Медиум хотела было рассказать больше, но ещё раз посмотрела на развалившегося в кресле нефилима. С одной стороны он как всегда был расслаблен. Успешно подвинул пятками аккуратно сложенные досье и бесцеремонно выдирал из настольной записной книжки Вергилия ненужные на его взгляд страницы, после чего не задумываясь отправлял их в полёт до корзины ровно за своей спиной. Несмотря на кажущуюся раздолбайскую безмятежность, взгляд был слегка затуманен и оставался напряжённым. « Даже слишком…» - отметила про себя медиум. - Как думаешь, он сможет прийти в себя? – Кэт подошла ближе к столу, машинально начиная складывать разбросанные нефилимом документы в ровные стопки. Звук рвущейся бумаги резко стих. Данте остановил руку с наполовину вырванной страницей и сосредоточенно посмотрел в глаза медиуму. - Вергилий… придёт в себя… ты вообще понимаешь, о чём ты спрашиваешь? – он едва подавил смешок и принялся дальше методично вычищать записную книгу. - Данте! – Кэт возмущённо хлопнула увесистой папкой с документами, которую только что собиралась поставить в шкаф, об стол. Звук получился более внушительным и резким, чем она рассчитывала, отчего девушка невольно вздрогнула и чихнула от поднявшейся в воздух пыли. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю. Неужели нужно постоянно всё сводить к этим шуткам? – медиум рассержено сдвинула брови и ждала реакции на свои слова. Вместо ответа Данте только ещё раз поднял на неё абсолютно спокойный, безэмоциональный взгляд. - Мы что-нибудь придумаем. Не психуй. На вот, - он вырвал очередную страницу, недолго покрутил её в руках, подозрительно ухмыльнулся своим мыслям и протянул листок девушке, периодически отвлекаясь от увлекательного занятия и подглядывая за ней краем глаза. С нарастающим чувством тревоги, которое камнем заледенело в животе, медиум выхватила разлинованный лист с неровным краем. Румянец на щеках вспыхнул мгновенно. О да, она прекрасно помнила, КОГДА её чудесное начальство решило нарисовать ЭТО. - Хммм… - Данте, еле сдерживая улыбку, искоса поглядывал на покрасневшую в мгновение ока девушку. Медиум вцепилась в несчастный листок обеими руками и впала в полный ступор. Единственное, на что её хватило, – загородить злосчастным листком глаза, хотя, судя по дрожащим рукам и малиновым щёчкам, всё и так было просто и понятно. – Да ладно тебе, у тебя хорошая фигура, да и рисунок вышел отличный, не парься, - Данте подмигнул ей как раз в тот момент, когда Кэт собралась с мыслями и хотела украдкой осмотреться. - Мне… мне… мне нужно кое-что проверить… там… - сбивчиво пробубнила себе под нос медиум и быстрым шагом удалилась из комнаты, не забыв прихватить с собой весьма откровенный рисунок. Данте только ухмыльнулся и покачал головой. «Странно, что это скромное существо вообще позволило себя нарисовать в таком виде». Нефилим ещё недолго просидел в задумчивости, вертя в руках книжку. Вопросов с каждым днём становилось всё больше и больше, а ответов так и не намечалось. Он конечно может ещё несколько лет спокойно отсиживаться в этом бункере и делать вид, что его ничего не волнует и ничего не случилось. Но, чёрт возьми, почему-то именно теперь ему не всё равно… К тому же то, что сделал Вергилий там… Нефилим внимательно посмотрел на левую руку и сосредоточился. По коже из-под толстовки заструился узор словно из чёрных чернил, расползаясь всё больше по ладони. Кожа руки буквально горела огнём, как от ожога кислотой. Данте сжал руку в кулак, узор начал таять, всё больше концентрируясь во внутренней стороне ладони, оставляя после себя кровоточащие шрамы на коже. Нефилим встал с кресла и, подцепив ногой двухступенчатую алюминиевую лестницу, стоящую рядом с книжным шкафом, подкинул её в воздух в направлении двери. Данте резким движением выбросил сжатую в кулак руку вперёд. Одной секунды хватило, чтобы какая-то абсолютно новая и пугающая энергия, копившаяся последнее время, волной прокатилась в сторону удара и смяла каркас из алюминия. Покорёженная металлическая конструкция шумно врезалась в стену коридора, предварительно проделав неровную округлую дымящуюся дыру в двери. Данте стёр ладонью кровь с руки, от шрамов уже не осталось и следа, однако это жгущее изнутри чувство так и осталось с ним. Ему определённо нужно сделать так, чтобы Вергилий мог с ним поговорить. Больше на автопилоте, чем осознанно, парень засунул рисунок в пластиковую папку и добрёл до своей временной комнаты где и переоделся. Оставив позади себя полуразрушенное здание, он осмотрелся по сторонам, давая глазам привыкнуть к ночной темноте улиц. Погода была такая же паршивая, как и его настроение. В воздухе стоял неприятный запах сожжённых покрышек, а на какой-то из соседних улиц, расположенной чуть южнее, судя по звукам, заканчивалась очередная потасовка. Данте поправил ворот плаща, закрывая горло, и по привычке сунул руку в карман. Успокаивающей мягкой бумажной пачки там больше не было, что лишний раз проехалось по и так изрядно натянутым нервам. До больницы путь неблизкий, если передвигаться на своих двоих, а где-то по пути должен обязательно быть хотя бы один магазин. «Если хоть какой-то из них сейчас работает», - раздражённо отметил нефилим, осматривая пляшущие отблески пламени на стенах стоящих в отдалении покорёженных высоток. *** - Мужчина, я ещё раз вам объясняю, приёмные часы строго фиксированы. Сейчас середина ночи, я вас никуда не пропущу! – медсестра нервно поправила очки и съёжилась за регистрационной стойкой под тяжёлым взглядом высокого брюнета, который внезапно объявился в холле больницы среди ночи. Поняв, что бодаться с дежурной медсестрой абсолютно бесполезно, Данте натянул одну из своих самых действенных загадочных полуулыбок, наклонился через стойку и, понизив голос, добавил последний аргумент: - Девушка, прошу, молю… – он нарочито медленно обвёл взглядом её фигуру, после чего, по-кошачьи прищурившись, посмотрел смущённой девушке прямо в глаза. - Только вы мне сейчас можете помочь. Не будете же вы меня мучить?.. - Я могу проверить, - медсестра, суетясь, подвинулась к компьютеру. – Ага, вот номер палаты, - девушка быстро переписала номер на маленький стикер и протянула его ночному визитёру. - Но обещайте, что уйдёте, если пациент сейчас отдыхает! - Разумеется, - всё тем же загадочным голосом ответил нефилим, после чего удалился по коридору в сторону лестницы. Больницы часто навевали на него тоску, но ночью даже серые стены источали какой-то замогильный холод. Данте с удивлением остановился на этаже для душевнобольных и сверил номер палаты с табличкой висящей у двойных дверей. Нефилим ещё раз посмотрел на стикер и, немного разочарованно вздохнув, поднялся на следующий этаж, где и должна была находится палата его брата, если верить жёлтому клочку бумаги. Тяжёлая дверь палаты легко поддалась и медленно беззвучно открылась. В палате было темно, даже слишком. Единственным источником света оставался лунный свет, еле пробивающийся через жалюзи. Поток новой, всё ещё такой непривычной малоприятной энергии ожил в висках и заскользил к кончикам пальцев, зрение обострилось. Нефилим сделал несколько шагов и остановился в центре палаты. Койка пустовала, однако в небольшом помещении явно ощущалось чьё-то присутствие. Данте задержал дыхание на несколько секунд и поднял руки покрытые непрерывно движущимся узором чёрной ртути. В левой материализовался Аквила. Звуки стихли, оставалось только монотонное гудение ламп в коридоре и равномерный чёткий звук бьющегося сердца. Удар. Вдох… Удар. Выдох… Удар. Полупрозрачное, мертвенно-бледное лицо Вергилия, возникшее в нескольких сантиметрах от Данте, издало ужасающий, непохожий на человеческий крик. Кровь стекала тонким ручейком из ушей, заставляя голову гудеть всё сильнее. Нефилим инстинктивно прикрылся левой рукой, вспарывая Аквилой воздух перед собой. Призрачный двойник отскочил назад, давая ткани реальности разъехаться по линии удара. Стены, пол, предметы – всё было словно нарисовано на холсте. Нарисованный мир, словно написанный серо-синими мазками масляной краски, со стоном и скрипом плыл, стекая на пол, расползаясь в стороны и растекаясь в щели, оставляя за собой леденящую пустоту. Резкий поток воздуха подкинул Данте, вновь и вновь швыряя на невидимые скалы. От очередного сильного удара из лёгких вылетел весь воздух, и перехватило дыхание. Нефилим безуспешно глотал ртом воздух, но лёгкие так и не раскрывались. И без того смазанная сюрреалистичная картина мира меркла, плыла перед глазами, вспыхивала ярко-красными вспышками с каждым новым, всё более медленным, ударом сердца. Сквозь плывущие в разные стороны линии красок проступили старые, где-то обгоревшие, где-то потрескавшиеся от времени рамы картин. Рамы. Они были везде. На каждой стене, в середине комнаты, рядом с Данте, на потолке, на полу… И абсолютно из каждой без исключения слышался либо крик о помощи, либо раздирающий сознание стон боли, либо предсмертный хрип. Данте мог бы поклясться, что он упал на выступающие из пола камни. Но почему он тогда парит в воздухе, медленно вращаясь?.. Кислорода катастрофически не хватало, нефилим расцарапывал горло до крови, пытаясь сорвать невидимую удавку. Секунды тянулись, вспышки перед глазами становились всё ярче и ярче. Наконец пальцы ухватились за отсутствующую раньше верёвку. Как только верёвка подалась и лопнула, из висевших ранее в воздухе рам брызнула тёмная густая кровь. Каждый невидимый холст кровоточил, словно из раненой грудной клетки, кровь толчками стекала с картин заливая пол. Резкий металлический запах ударил в нос, вынуждая задержать дыхание. Удар. Вдох… Поток вырывающейся наружу крови… Удар. Выдох… Очередная порция тёмной вязкой жидкости расплескалась по полу. Данте попытался встать на ноги, но его словно в невесомости вертело из стороны в сторону, стирая грани реальности перед глазами. Чья-то рука с силой сжала ворот его плаща и подтянула к себе. Данте облегчённо вздохнул и открыл глаза. Он не смог сдержать крика, вырвавшегося при виде изувеченного лица Джесс. Бывшие когда-то пшеничного цвета волосы теперь свисали грязными алыми слипшимися лохмотьями, едва прикрывая навсегда застывшие, затянутые белой плёнкой глаза. Сквозь глубокие порезы на шее белел перебитый позвоночник. Нефилим опустил взгляд чуть ниже, туда, где во всей красе виднелась вскрытая грудная клетка девушки. Рот его давней подруги с неприятным чавкающим звуком открылся, позволяя вытечь наружу той же чёрной ртути, что струилась по его рукам. Данте с криком оттолкнулся ногами от края картины, оставив в руке у трупа оторванный кусок плаща. Нефилим вжался в спиной в стену, пытаясь восстановить дыхание и отвести взгляд от изувеченного трупа напротив. Ледяные руки скользнули по его рёбрам, обнимая и прижимая ближе к стене. Он рванулся, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Бывшая когда очаровательной улыбка Кейси перекосила лицо выползающего наружу чудовища. Голова болталась на переломанной шее, в то время как вывернутые в суставах руки цеплялись за края картины, стараясь вытащить тело. Данте ошалело смотрел по сторонам. Из каждой картины вырывались те, кого он когда-то знал, те, кто умер из-за него. Расчленённая демонами воспитательница из приюта, всё ещё строго смотрящая на бывшего воспитанника, свисала с потолка. Маленький мальчик без половины головы, разрубленный Мятежником надвое во время драки с полицией. Данте попятился и, споткнувшись, с ужасом посмотрел на пол. Он лежал как раз между вывернутых наружу органов медсестры, которая пыталась защитить его после побега из приюта. Полицейские, панки, домохозяйки, дети, близкие друзья и случайные жертвы. Все тянулись к нему, сверля затянутыми пеленой глазами. Чёрная ртуть, падая на пол из их ран, вместе с кровью скатывалась в шарики и поднималась в воздух, образуя паутину из мельчайших капель, переливающихся бликами и заполняя собой всё пространство. Сквозь облако упругих, заполнивших комнату капель шагнул человек. Чернила облепляли всё тело, перекатываясь волнами. Данте и так знал, чьё лицо скрыто под этой непонятной ртутью. Однако всё равно вздрогнул, когда чернильная маска расползлась, открывая лицо его брата. Невидящие белые глаза смотрели на близнеца с укором и ледяной ненавистью. Вергилий приблизился к нему, наклоняясь всё ближе. - Ты… - прошептал он одними губами, хватая Данте за горло. В один миг все висевшие в воздухе капли устремились к нему, пронзая тело нефилима насквозь одновременно со всех сторон. Данте с криком вывернулся в кресле, рухнув на пол и пытаясь отдышаться. Жёсткий пол встретил нефилима приятной прохладой. Заметно поредевшая и уменьшившаяся записная книжка валялась рядом с ним. Он ещё раз обвёл комнату взглядом и с облегчением выдохнул, упёршись лбом в ледяной пол. *** Мысли разбегались словно тараканы при включённом свете. Сердце бухало и тяжело билось о грудную клетку. Младший из близнецов, цепляясь руками за мебель и опираясь о стену, доковылял до душевой. До отказа выкрутив вентиль с ледяной водой, он наклонил голову так, чтобы вода попадала ровно на затылок, стекая по всей голове. До крана он дотянулся только тогда, когда практически перестал чувствовать собственные уши, а сердце хоть немного успокоилось. Данте, пряча глаза от отражения в зеркале, дотянулся до полотенца и сполз вниз по стене, вытянув ноги на небольшом коврике. Казалось, что из него вытянули все силы и выпили душу, вместе со всеми мыслями и эмоциями. Всеми. Оставив только бездумный животный страх и боль. Раздавшийся звонок сотового телефона заставил его вздрогнуть и порвать надвое махровое полотенце с инициалами. Руки тряслись и потребовалось время на то, чтобы достать мобильный из нижнего кармана штанов. Сенсорная кнопка не среагировала на прикосновение заледеневшего пальца. Пришлось сначала погреть его о всё ещё горячую грудь. - Слушаю, - просипел он в ответ неизвестному абоненту. - Данте! – голос Вергилия, непривычно громкий, звенел в ушах. – Данте, с тобой всё в порядке? - Не думал, что когда-нибудь скажу это… - близнец провёл рукой по мокрым волосам, зачёсывая их назад, и расслаблено вздохнул, - но я безумно рад тебя слышать… - Значит, это был не сон, - голос на другом конце телефона напрягся и замолчал, заставляя Данте всё больше нервничать. - Верг, какого хера только что произошло? – он с силой стукнул затылком по кафелю позади себя. – Я не понимаю, я просто, блять, ни черта не понимаю… - Как и я, - рассерженно прошипел Вергилий. – Сиди на месте и не дёргайся. Мы встретимся завтра, в центре. А сейчас – попробуй не делать глупостей и проанализируй всё, что ты видел… Хотя нет. Стой! – он взволнованно повысил голос. – Не думай. Постарайся ни о чём не думать, так я смогу сам разобраться в том, что ты видел. Завтра. Завтра мы со всем разберёмся. До связи. - Верг… - Да? - Неважно… - нефилим обессиленно опустил руку с телефоном, слушая отражающиеся от стен душевой частые гудки из трубки. Кэт, собиравшаяся умыться перед сном, застыла на пороге. Данте с кровоподтёками на щеках и руках сидел в углу рядом с раковиной, как тряпичная кукла. Блуждающий уставший взгляд не задерживался на одном месте дольше доли секунды. Девушка осторожно переступала через разбрызганную по плитке воду, стараясь не поскользнутся. Парень продолжал сидеть, всё так же безвольно повернув голову и равномерно вдыхая воздух. С мокрых волос скатывались капли воды на покрасневший нос и казавшиеся обескровленными губы. - Данте… - девушка обхватила руками его ледяное лицо и пыталась поймать отсутствующий взгляд. Она вздрогнула, когда её кожи коснулись жёсткие холодные пальцы.