Nothing Without You

Несмотря на то, что наказание в первый же день совсем не входило в планы Лиама, альфа все равно не сердился на Луи и других омег, за которых он вступился сегодня перед уроком биологии. В случившемся вовсе не было их вины — в конце-концов, ни Луи, ни другие ребята не выбирали, кем им рождаться. Неправильно было смеяться над ними из-за физиологии, тем более Лиама привлекали парни-омеги. Куда больше альфу напрягал Джастин, который от чего-то решил, что издеваться над парнями-омегами весело или круто. Такое поведение, по мнению Лиама, было странным и даже глупым. Ему казалось, что настоящий альфа, напротив, должен защищать омег и ценить своих друзей и товарищей. Впрочем, глупый одноклассник вызывал у Пейна лишь чувство жалости — только неуверенный в себе и слабый альфа будет пытаться утвердиться за счет омег, которые к тому же ничего ему не сделали. Вступать в конфронтацию Лиаму совсем не хотелось. Ему нравилось решать проблемы мирным, дипломатичным путем, как его всегда учил отец. Но, когда одноклассник оскорбил Луи и других парней-омег, альфа вышел из себя. Джастин оказался довольно трусливым — после уроков он не остался, хотя учитель наказал их обоих. Впрочем, это не имело особого значения — вместе с ним после уроков оставили еще и альфу, который показал им дорогу до кабинета, Зейна Малика. Он казался слишком тихим, худым и рассудительным для альфы, а Лиам вначале даже невольно подумал, что новый одноклассник — бета, потому что от Зейна ничем не пахло. Нет, какой-то запах Лиам уловил уже через мгновение, но в первую секунду альфе так не показалось. А уже после уроков Пейну вдруг почудилось, будто новый одноклассник принес с собой приятный аромат омеги. Такого запаха Лиам раньше не чувствовал, и ему захотелось вдохнуть его поглубже, но аромат быстро исчез, и альфа понял, что Зейн просто столкнулся с каким-то омегой в коридоре и успел зацепить нотки его запаха. Лиам даже пожалел, что пришел в класс одним из первых, не встретив этого омегу. Ему было интересно, как выглядит омега, который пахнет так приятно. Впрочем, общение с Зейном вполне все восполнило. Здравомыслие нового знакомого пришлось Лиаму по душе. Пейн подумал, что подружиться с ним было бы неплохо. В отличие от других одноклассников, Зейн высказал вполне здравую идею о том, что не стоит вешать друг на друга ярлыки, а также справедливо заметил, что характер совсем не зависит от того, кем ты являешься. Если бы все были такими, как Зейн, жизнь оказалась бы намного проще, размышлял Лиам про себя, оставляя машину у крыльца и перебрасывая ключи водителю, чтобы он сам загнал автомобиль в гараж. Лиам задержался на мгновение, чтобы полюбоваться акациями, знакомо шелестящими на ветру. Ему всегда становилось уютно, когда он мельком смотрел на сад. Похоже, Питер вызвал садовника, потому что деревья выглядели аккуратно подстриженными. Значит, скоро планируется фуршет на свежем воздухе. – Привет, Бэрримор, – весело произнес Лиам, оказавшись в холле и сразу же заметив дворецкого. – Мы ждали Вас намного раньше, – степенно проговорил Питер, протягивая руку, чтобы забрать солнечные очки Лиама. Обычно Пейн протягивал ему куртку. – Ваша мама беспокоилась, – доверительно сообщил он. – Но потом позвонил мистер Томлинсон и сказал, что Вы задержитесь в школе. Лиам мысленно отругал себя за забывчивость и поставил внутреннюю галочку поблагодарить лучшего друга, который вовремя вспомнил о нем. Он не любил заставлять маму волноваться: она всегда возлагала надежды на него и считала благоразумным юношей. По счастью, Томлинсон всегда и везде успевал и на него можно было положиться, если Пейн вдруг позволял себе зазеваться. – Меня оставили после уроков, – по секрету сообщил дворецкому Лиам. Питер сделал вид, будто закрывает невидимый замок на губах, и вдруг странно покосился в сторону лестницы на второй этаж. Лиам успел подумать, что это отец, и все внутри приготовилось к серьезному разговору. – Что я слышу? – донеслись до Лиама слова старшей сестры. Альфа вскинул голову и увидел Рут: она быстро спускалась по лестнице, переступая через одну ступеньку. На ней было легкое, почти воздушное, бежевое платье свободного кроя, которое ей безумно шло, хотя и было не в её стиле. – В первый же день, Лиам? Было забавно слышать это от нее, потому что он помнил, как Рут приходила домой даже еще позже. Она часто попадала в неприятности, навлекая на себя внимание директора школы, классного руководителя, дежурных учителей и даже префекта класса. В отличие от Николы, которая сама была префектом в своем классе, а позже и президентом школьного совета. – Формально сегодня второй день, – уклончиво заметил Лиам, с радостной улыбкой рассматривая старшую сестру. – И потом, разве не тебя оставляли после уроков почти каждый божий день? – коварно уточнил он. – Вообще-то мне всегда казалось, что в семье именно я главная хулиганка, – с деланным оскорблением в голосе ответила сестра, но в её глазах, впрочем, забегали забавные смешинки. – Лиам, не забывай, что на тебе огромная ответственность... – серьезно начала она. Раньше бы Лиам от нее такое не услышал. Взросление очень пошло ей на пользу: она стала мягче и рассудительнее, как и все омеги, хотя, конечно, повлиял на нее именно статус семьи. «Просто в какой-то момент осознаешь, что тебе нужно думать о чести фамилии», – как-то сказала ему Рут, когда они сидели вместе за ланчем. На Лиама эти слова произвели большое впечатление. – Я знаю, сестренка, – мягко прервал её Лиам, спокойно кивнув. – И постараюсь вести себя соответствующе. Сестра нежно улыбнулась и протянула руки, чтобы крепко обнять его. В её объятиях было уютно, почти как в материнских. Они всегда были очень близки: Рут никогда не стеснялась приводить младшего братишку в свою компанию, хотя общалась исключительно с крутыми ребятами. В детстве их разница в возрасте была довольно значительной, но Рут это никогда не смущало. «Никогда не стыдись своих родных и того, кто ты есть», – сказала она однажды, когда Лиам сидел в её комнате будучи совсем маленьким и наблюдал, как старшая сестра расчесывает волосы. Возможно, сама Рут этого даже не помнила, а вот Лиам запомнил на всю жизнь. Он с детства старался запоминать все уроки, которые люди были готовы ему преподать. Уже тогда он считал себя настоящим альфой, несмотря на то, что у него часто возникало желание немного пошалить. – Не пропусти ужин: мама будет очень рада, если мы соберемся все вместе, – проговорила сестра, склонив голову на бок. – А что, Никки тоже здесь? – Приехала сегодня, в обед, – ответила Рут, пожимая плечами. Лиам кивнул сестре, легонько похлопал дворецкого по плечу и быстро взбежал по лестнице в свою комнату. Пока альфы не было, Рут успела повесить на его дверь старую табличку: «комната Лиама» с пучеглазым динозавриком. Она нравилась ему в детстве, а сейчас, пожалуй, вызывало чувство легкой ностальгии. Впрочем, альфа все равно улыбнулся и провел по ней рукой, прежде чем войти. К новой спальне тяжело было привыкнуть. Она была слишком чистой и светлой: Лиам еще не успел сделать её по-настоящему своей. Чемоданы он разобрал довольно быстро, но все любимые вещи пока лежали в шкафу, и он не успел найти им подходящие места. Альфе очень хотелось повесить над кроватью любимую доску для серфинга, но она не вязалась с общим убранством комнаты. Стены мятно-кремового цвета казались слишком чистыми и скучными. Лиам подумал, что, возможно, стоит нарисовать на них что-нибудь, но никакие идеи не приходили в голову вот так, моментально. Если бы по стенам шел какой-нибудь дерзкий рисунок, доска для серфинга выглядела бы более уместно. Пейну вдруг стало интересно, как выглядит комната Зейна Малика. Новый одноклассник выглядел довольно незаурядной личностью. Во всяком случае, чутье подсказывало Лиаму, что у него точно есть вкус, и это было вполне логично, учитывая, что альфы должны быть разборчивыми. Интересно, чем он увлекается? Вытащив тетради из рюкзака, Лиам решил позвонить Луи, чтобы удостовериться, что лучший друг в порядке. Сегодняшний случай немного выбил омегу из колеи, Лиам это сразу заметил. Луи едва ли не впервые сталкивался с таким, а Лиам предпочел бы, чтобы вообще не сталкивался. Все-таки Томлинсон не заслуживал такого отношения, особенно в первый учебный день, и следовало поддержать его. – Хэй-хэй-хэй, Лиам Пейн! – воскликнул Луи после первого же гудка. Он будто ждал его звонка или только-только положил трубку после разговора с кем-то, что тоже было вполне вероятно. – Каково быть плохим парнем? – Утомительно, – ответил Лиам, отмечая про себя, что Луи звучит вполне весело для человека, которого смертельно обидели. – Ты в порядке? – спросил он с легким беспокойством в голосе — с Луи станется притвориться, что все отлично, чтобы не доставлять лишних, по его мнению, хлопот. – В школе мы не успели нормально поговорить о случившемся. Когда Джастин сказал: «Тебе рядом с альфами разговаривать не положено», Луи сразу стал таким подавленным, каким не был никогда. Лиам понимал, что это очень обидно, а Луи, как омега, еще и принимал многие вещи довольно близко к сердцу. Омега ужасно нервничал с утра, волновался, что может не понравиться новым одноклассникам, и его худшие опасения сбылись, что было весьма удручающе. – Все отлично, – непринужденно сказал Луи. – Гримми поддержал меня и даже проводил до дома, – к удивлению Пейна, добавил он. Лиам чуть было не спросил, как быстро «Ник Гримшоу» стал «Гримми», но понял, что лучше промолчать, чтобы не нарваться на целую историю. – Я дал ему свой номер телефона перед тем, как попрощаться, и мы говорили с ним целый час... – А не слишком ли быстро? – все-таки уточнил Лиам. Конечно, Ник выглядел вполне прилично, был веселым и приятным, и еще он общался с Зейном, насколько Лиам понял, но все равно альфа вполне мог обидеть Луи, если не специально, то случайно точно. – Он просто душка! – не слыша его, заявил Луи. Судя по звукам, Томлинсон слушал какую-то сопливую омежью песенку о первой любви. – Он редактор школьной газеты и всех-всех знает. Если хочешь, я достану для тебя номер любого омеги, – великодушно сообщил Томлинсон. Лиам чуть не крякнул. – Хотя они обычно сами выстраиваются в очередь, чтобы всунуть тебе свой номерок... Кстати, Гримми сказал, что пять омег уже спрашивали про тебя: три девушки и два парня. И еще один бета! – радостно поведал Луи, явно не слыша, что Лиам многозначительно кашляет. – Я сказал ему, что ты не занят, хотя, наверное, зря, потому что теперь тебе точно придется пригласить кого-нибудь на выпускной бал, а ты не очень хотел идти с парой. В любом случае до него еще долго... – Похоже, ты в полном порядке, – прервал Лиам, закатив глаза. Луи уже давно болтал про выпускной бал: весь прошлый год и даже половину позапрошлого. – Тогда я позвоню позже. Хочу отдохнуть до ужина, – объяснил он. – Приехала Никола, и мама хочет, чтобы мы провели время все вместе. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? – проницательно спросил Луи. На мгновение Лиам даже задумался. После того, как наказание закончилось, он поговорил с Зейном, и беседа ему очень понравилась, несмотря на то, что была очень короткой. Он задумался о нем, пока рассматривал стены, что было весьма странно, потому что: а) Зейн был альфой, б) они были знакомы всего ничего. И, кажется, его немного расстроил отказ Зейна поехать на машине, хотя Лиам понимал, что ему нужно забрать свой велосипед. – Нет, ничего, – ответил он спокойно. Луи поверил. Прощебетал на прощание еще что-то и быстро отключился, скорее всего, собираясь снова позвонить Нику. Лиам слишком хорошо его знал: если Луи западал на кого-то, что случалось, если честно, достаточно часто, он всегда становился шумным и окрыленным. По-доброму Пейн даже завидовал ему: сам Лиам еще никогда не влюблялся. Пока Лиам не мог сказать, что им когда-либо овладевали сильные чувства и он готов был связать с кем-то свою дальнейшую жизнь. С облегчением вздохнув, Лиам опустился на кровать. Он был рад, что Луи в порядке. У него было смутное предчувствие, будто одноклассники-альфы еще доставят хлопот в дальнейшем. По крайней мере, у него появился единомышленник. Как странно, он никогда раньше так много не думал о другом альфе, да и вообще о ком-либо. Этот Зейн был приятной неординарной личностью, и даже просто идти рядом с ним было как-то уютно. Пожалуй, было бы неплохо узнать его поближе. Крафтовая бумага. Надо же было ответить такое учителю! Лиам даже рассмеялся своим мыслям. Как они все-таки были похожи: Пейн тоже всегда прямо отвечал, когда его спрашивали. Конечно, кроме тех моментов, когда нужно было рассказать родным что-то, что могло их побеспокоить. Почему-то Лиам был уверен, что Зейн обычно поступал точно так же. И еще раньше Лиаму тоже нравилось ездить на велосипеде. Потом они переехали, и он пристрастился к серфингу, но желание покататься все-таки иногда возникало, и тогда Пейн вспоминал детство, наполненное шумными играми. «Надеюсь, Зейн все-таки покажет мне окрестности, – самозабвенно подумал Лиам, разглядывая идеально-чистый потолок. – Надо как-то оформить потолок и найти кого-то, кто мог бы выполнить рисунок. Может, у Рут спросить за ужином? У нее должны быть подобные друзья». За этими мыслями, Лиам не заметил, как задремал, обнимая подушку одной рукой. А когда Питер постучал в комнату, пора было идти на ужин. Наскоро умывшись, чтобы не выглядеть совсем сонным, Пейн придирчиво посмотрел в зеркало, после чего накинул на себя легкую рубашку льняного цвета. За ужином всегда появляется отец, а он был бы не очень рад, увидев сына в майке во время семейной трапезы. Все-таки приличный альфа на ужине должен выглядеть прилично. Питер терпеливо ждал его снаружи, и Лиам понял, что у дворецкого для него серьезное сообщение. Тем более он вполне мог прислать вместо себя кого-то другого, но почему-то пришел лично. – Вы уже выбрали для себя спортивные курсы, сэр? – спросил он, когда они спускались по лестнице. Лиам с досадой хлопнул себя по лбу. – Мистер Пейн обязательно спросит Вас об этом. – Проклятье, все не упомнишь, – пожаловался Лиам, некстати вспоминая, что Питер сказал ему про курсы в день его возвращения. – Я хотел записаться, но увидел своего одноклассника, и мне взбрело в голову поболтать. Он не солгал. В тот момент, когда Лиам вышел из класса, он уже собирался заглянуть в канцелярию, чтобы узнать, осталось ли место в команде или нужно поговорить с тренером лично, но увидел Зейна, и ему захотелось поболтать. Это было странное желание. Конечно, Пейн всегда был довольно дружелюбным, но ему вовсе не обязательно было нагонять другого альфу и заводить с ним дружескую беседу, когда на кону стояло важное дело. – Омегу-одноклассника? – невинно уточнил Питер. – Нет, – ответил Лиам, предчувствуя разговор. Дворецкий служил его семье еще до того, как Лиам родился, помогал няням присматривать за ним, Николой и Рут, и был очень заинтересован в их благополучии. Неудивительно, что Питер часто помогал им, незаметно давал советы и даже покрывал перед отцом в некоторых случаях. Больше всего, конечно, Рут, которая иногда любила вляпываться в истории. – Сэр, все ждут от Вас... – Я знаю, Бэрримор, – сказал Лиам, останавливаясь перед дверью в Зеленый Зал, где сегодня проходил ужин. Он уже слышал голос матери, которая говорила что-то приехавшей Николе. – Но я не готов к отношениям. Когда придет время, я найду себе омегу, – уверенно произнес он, покосившись на картину — на ней было изображено раскидистое ивовое дерево, стоящее на краю обрыва. – А пока... пока мне хочется учиться, кататься на машине, танцевать, понимаешь? – Да, сэр, – кивнул Питер, положив руку на дверную ручку. – Между нами, – тихо сказал он, прежде чем открыть дверь в Зеленый Зал. – Мистер Пейн уже знает о том, что Вас оставили после уроков. Лиам коротко кивнул. Он не собирался говорить отцу, что защищал Луи и других омег перед одноклассником. Похваляться такими вещами казалось ему неправильным — любой на его месте поступил бы так же. Значит, ему следовало сказать, что это была обыкновенная шалость. Зеленый Зал очень нравился Лиаму с самого детства, и его он помнил лучше всего. Они часто ужинали в нем зимой, потому что там был установлен красивый мозаичный камин, переливающийся в свете огромной люстры. Питер всегда растапливал камин заранее, и когда дети забегали в Зеленый Зал, в нем уже было тепло и уютно. Лиам обычно первым взбирался на высокий стул и всегда с восторгом ждал десерт, потому что в такой торжественной обстановке любая трапеза была приятной и удивительной. Джефф уже сидел во главе стола, у которого была широкая мраморная крышка, хотя обычно приходил последним. По правую руку от него расположилась мама, на ней был красивый костюм винного цвета, по левую руку от отца было место для него. Рядом с мамой сидела Никола в дорожном костюме, которая тут же приветливо помахала Лиаму рукой, а рядом с его местом разместилась Рут, и она уже отправляла в рот виноградинки с широкого блюда. По крайней мере, не катала хлебные шарики. – А вот и ты, Лиам, – произнес Джефф, добродушно взглянув на сына. – Мы тебя уже заждались. Он всегда был рад видеть сына после долгого рабочего дня. Лиам тоже любил обсуждать с отцом рабочие моменты, заглядывая по вечерам в кабинет. Но за ужином можно было осветить обычные, повседневные дела — школу, спорт, грядущие семейные торжества, поездки на выходные. Ему нравилось проводить время с родителями, а когда собиралась вся семья, включая часто уезжающую по делам Николу — она уже работала на отца — Лиам чувствовал себя очень уютно. – Здравствуй, отец, – проговорил Лиам, подходя к столу. Без него еду подавать не стали, и альфа понял, что он слишком задержался в ванной. – Мама, – Карен ответила ему ласковой, любящей улыбкой. – Никола, – сестра радостно кивнула. – С тобой, дорогая, мы уже виделись, – Рут замерла и повернула голову в его сторону — её щеки были набиты виноградинами, из-за чего она напоминала застигнутого врасплох хомячка. – Я случайно задремал, простите. Карен сочувственно покачала головой, внимательно рассматривая сына. Она думала, что акклиматизация еще не прошла, и Лиаму стоило провести еще пару дней дома, пока он не привыкнет к прохладному Лондону. Впрочем, сын почти сразу сказал, что хочет пойти на учебу и покататься по городу, чтобы получше узнать давно забытые места. И она не смогла отказать. – Как первый день? – спросил отец, краем глаза наблюдая, как Питер подает еду. – Я слышал, тебя оставили после уроков. Питер зазвенел крышками для горячих блюд, чего с ним никогда не случалось, и будто специально стал крайне медленно возиться с подносами, маяча перед глазами мистера Пейна. Рут с улыбкой посмотрела на старого дворецкого, но промолчала, а Никола и вовсе засмеялась в кулак, поспешно делая вид, будто на нее напал кашель. – У меня случилась стычка с одноклассником. Но мы быстро уладили конфликт, – ответил Лиам. Питер опустил перед ним широкое блюдо. – Спасибо, Бэрримор. Такого больше не повторится, – добавил альфа, взглянув на отца. – В твоем возрасте я часто дрался, но не стоит этим увлекаться, – миролюбиво сказал Джефф, разворачивая салфетку. – В первый раз, кстати, это произошло из-за твоей мамы. Да и в последний, чего скрывать, – альфа весело подмигнул жене. – Я тоже часто дралась в его возрасте, – заметила Рут, отвлекаясь от ужина. – Если подумать, я и сейчас могу. Лиам, не скрывая веселья, рассмеялся. И даже Карен непринужденно улыбнулась, хотя и попыталась сначала посмотреть на младшую дочь с легким укором. У Рут всегда получалось разрядить обстановку, правда, иногда она делала это весьма наглядно, и это слишком бросалось в глаза. Но сейчас был не тот случай. Даже Питер не заметил, что она пришла к Лиаму на выручку. – Записался в команду? – спросил отец, когда веселье стихло. – Сначала надо узнать, какая из школьных команд более перспективная, – сказал Лиам задумчиво. – Ну и понять, не будут ли мешать факультативы основным классам. Выбрать максимально удобное расписание, – пояснил он. Питер незаметно показал ему большой палец. Если бы он не знал, точно не понял бы, что Лиам выдумал это только что. – Молодец, – похвалил Джефф, на мгновение отрываясь от разрезания бифштекса. – Это мудрое решение. Кивнув, Лиам тоже принялся за еду. Ужин был приготовлен с большим искусством: Карен всегда придирчиво составляла меню, Питер ревностно следил за поваром, пока тот готовил ужин, и лично пробовал все блюда перед подачей. Лиам всегда получал нужное количество белков, жиров и углеводов, и это помогало ему оставаться в хорошей форме. – Познакомился с кем-то? – спросила Никола в тот момент, когда Лиам отправил в рот первый кусочек мяса. Лиам красноречиво закашлялся, и Рут пришлось похлопать его по спине. Для омеги у нее была очень тяжелая рука, и она всегда очень старалась и радовалась, когда ей удавалось стукнуть кого-нибудь. Если бы у Лиама не было тренера по боксу, он обязательно попросил бы старшую сестру дать ему пару уроков. – Ну, как сказать, – откашлявшись, проговорил он. – С альфой одним. Его зовут Зейн Малик, он показался мне довольно здравомыслящим, – непринужденно добавил он, прекрасно понимая, к чему клонит сестра. – Дорогой, мне кажется, она имеет в виду омегу, – мягко сказала Карен, не давая сыну соскочить с крючка. – А Вам не кажется, что стоит посадить у крыльца рододендроны? – слишком громко осведомилась Рут. – С таким ужасным садом стыдно гостей приглашать... Альфа даже улыбнулся про себя. Рут всегда была готова его выручить, но, похоже, в этот раз у нее не получилось быстро переключить внимание на себя. Обычно она начинала рассказывать про нового ухажера, но, насколько Лиам помнил, сейчас сестра ни с кем не встречалась, чтобы можно было так просто начать об этом говорить. – Все в порядке, – спокойно проговорил Лиам, с благодарностью взглянув на Рут. – Я знаю, что на мне большая ответственность. Мне нужно получить хорошее образование, возглавить семейное дело, найти хорошего омегу и в будущем завести детей, – сказал он. – Я справлюсь с этим. Просто всему свое время. – Я горжусь тобой, – сказал Джефф, улыбнувшись, и повернулся к старшей дочери. – Никки, ты ведь задержишься у нас на неделю? Никола уверенно кивнула и непринужденно перевела тему на новую сделку. Рут тут же живо вклинилась в беседу — пока она еще не была вовлечена в семейное дело, но активно интересовалась им. Задумчиво поковыряв вилкой лист салата, Лиам невнимательно покосился в сторону отца. Ему стало интересно, как родители Зейна реагируют на то, что у него до сих пор нет омеги. У Лиама был выбор, но он слышал про семьи, где родители до сих пор находили детям пару без согласия.