Nothing Without You

Школа гудела, словно улей с маленькими сосредоточенными осами. Не успел Зейн переступить порог колыбели знаний, как его едва не снесла волна восторженного шепота — все горячо обсуждали вечеринку в честь нового члена баскетбольной команды, по слухам, проводившуюся прямо у него дома. Малик успел дойти только до шкафчика, но уже знал, что на вечеринку обещал прийти сам Олли Мёрс, нападающий и по совместительству капитан школьной футбольной команды, а также его близкие друзья, вся баскетбольная команда и, конечно, болельщицы. Мысль о том, что вокруг Лиама целый вечер, а то и всю ночь будут крутиться бурлящие гормонами омежки, совсем не обрадовала Зейна. В таких условиях, как ни старайся, точно запрешься с кем-нибудь в ванной комнате или спальне родителей. Особенно если алкоголя будет слишком много. Судя по тому, что обсуждали альфы из команды, чьи шкафчики находились неподалеку, проблем с выпивкой не должно было быть. «Однако ты быстро нашел себе крутых друзей», – вздохнул Зейн про себя, захлопывая дверцу шкафчика. Омега вспомнил, как Лиам пригласил его покататься на велосипеде, а он, как дурак, соскочил. Теперь, наверное, и возможности сблизиться не будет, и Зейн, как обычно, повел себя глупо, опасаясь, что его тайна будет раскрыта. Тоска сжала грудную клетку скрюченными пальцам, и Зейн понял: до выходных ему будет плохо. И на выходных ему будет плохо. И после выходных, когда он начнет рассматривать фото с вечеринки на фейсбуке, ему тоже будет плохо. Возможно, Зейн увидит милое селфи, которое разобьет ему сердце, потому что симпатичная омежка на фотографии будет тянуть к щеке Лиама свои полные губки. – Привет, Зейн, чего такой хмурый? – спросил Ник, возникнув из ниоткуда. Зейн неопределенно качнул головой, пытаясь выгнать оттуда ужасающее зрелище. Ему не хотелось лгать, но не говорить же, что ему страшно хочется попасть на вечеринку? Первая полоса школьной газеты точно взорвется новостями. – Ты уже слышал последние новости? – Это какие? – спросил Зейн ровным голосом, облокотившись на шкафчик. Если под «последними новостями» Ник понимал этот возбужденный шум, вопрос был как минимум глупый. Но Гримшоу всегда был невероятно рад, когда ему давали возможность объяснить все самостоятельно. – Про вечеринку у Лиама, – сказал Ник, расплываясь в широченной улыбке. – Все только об этом и говорят. – Твоими стараниями, конечно, – натянуто улыбнулся Малик, размышляя про себя, как быстро Гримшоу заметит, что разговор о вечеринке приносит ему страшную боль. – Разве это стоит такого ажиотажа? Просто вечеринка у новенького... – Да ты чего! – воскликнул Ник, с укоризной качнув головой. – Там же будут сразу два капитана: и футбольной команды, и баскетбольной, все болельщицы, а еще Рэймонд, Алекса, Майк, Норман и Наоми. Элита школы, сразу понял Зейн, и ему стало еще более тоскливо. Богаче этих ребят нет, хотя их школа, в принципе, не среднего достатка. Три альфы-парня, одна омега-девушка и, что удивительнее всего, даже одна альфа-девушка. Редкая патология, даже более редкая, чем омега-парень, но Зейн всё равно немного завидовал. Быть альфой-девушкой намного проще. Бесплодие и у омег бывает, а вот рожающий парень для многих — нонсенс. Если бы у Зейна был выбор... да разве спрашивал его кто-то, когда он появился на свет? – Неслабо, – присвистнул Зейн, вспоминая потенциальных врагов. – И как же они согласились? Лиам уже успел с ними подружиться? Он представил, как крошка-Алекса, накручивая мелированную прядь волос на палец, говорит с Лиамом, и ему стало душно. Обаяния у нее не отнять. Тем более в прошлом она болельщица, значит, у них с Лиамом много общего. Чего нельзя сказать о нем: художнике, который даже не может показать свои таланты миру. Потому что стоит тебе заикнуться, что ты любишь рисовать, и это моментально вызовет подозрения. Рисование — только для омег. Так гласят стереотипы, а именно они и спасали Зейну жизнь, пока он притворялся альфой. – Нет, но он подружился с Мёрсом, а Мёрс, как ты знаешь... – Можешь не рассказывать, – махнул рукой Малик. Но адская машина уже была запущена, и Ник все равно пустился в долгие объяснения. Он всегда словно поджидал момента, когда у него получится рассказать историю, и будто готовился дома заранее, подбирая сочные эпитеты. Малик, уже привыкший пропускать слова Гримшоу мимо ушей, периодически кивал и качал головой, когда ему казалось нужным, а альфа все говорил, говорил и говорил... От дальнейшей беседы его спас Полковник, сообщивший о начале занятий. Зейн тут же встрепенулся, всем видом показывая, что им пора на урок. – ...Ну, так ты придешь? – спросил Ник, толкнув его в плечо. – Чего? – не сразу сообразил Зейн. Он еле-еле подавил недовольный вскрик, но сдержал себя, закусывая нижнюю губу. Прикосновение. Вторжение в личное пространство. Как бы хорошо он ни относился к Гримми, такие вещи всегда пугали его. Словно случайное касание могло скомпрометировать его, и Ник бы вдруг узнал, что он омега. А дальше... дальше и вся школа, ведь у Гримшоу язык без костей. – А почему нет? – спросил Ник, не замечая шторма на лице одноклассника. – Лиам не будет против. «Так это он про вечеринку?» – подумал Малик с некоторым облегчением. – Ты уверен? – вслух спросил Зейн. Ему слабо верилось, что Лиам, быстро набирающий популярность среди альф и омег, вдруг захотел бы видеть его сомнительную персону на своей вечеринке для самых-самых крутых ребят школы. Ладно альфы и омеги, он слышал, как о Пейне шепчутся даже беты! Надежда умирала еще в зародыше. – Он благодарен за то, что ты помог с выбором класса, – великодушно растрепал Ник. – И, кстати, две омеги спрашивали про тебя. Зейн еле заметно скривился, но Ник это увидел. – Ну и чем тебе не нравятся наши одноклассники? – спросил Гримшоу. Он бы скрестил руки на груди, но ему мешал фотоаппарат. Фотоаппарат всегда был частью Гримшоу, словно был продолжением его тела. Зейн искренне пытался вспомнить, когда он в последний раз видел Ника без верного цифрового друга, но ничего на ум так и не пришло. Когда Гримми перевелся, фотоаппарат уже висел на его шее вечным приложением. – Не люблю я мешать школу и отношения, – проговорил Зейн, неопределенно махнув рукой. Ему очень сильно хотелось войти в класс и покончить со скользкой темой, которая могла натолкнуть Ника на нужные мысли. Это только казалось, что Гримшоу ветреный и болтливый. Он также был очень наблюдательным, поэтому ни одна новость не проходила мимо него. – Вот и Лиам мне то же самое говорит! – радостно заметил Ник. – Но в непринужденной обстановке вечеринки, как знать... – Ладно, ладно! – воскликнул Зейн, закатив глаза. – Только заткнись, умоляю. Ник ответил ему смехом. Он, конечно, подумал, что победил, но ему и на ум не могло прийти, что Зейн начал грезить о тусовке, как только услышал о ней. А уж получить приглашение он даже не мечтал. Мысль о предстоящей вечеринке взбудоражила Зейна до самых выходных. Он не мог думать ни о чем другом, вся его голова была забита лишь мечтами. И на уроках, рисуя на полях сердечки и завитушки, и дома, когда он лежал на кровати и смотрел в потолок, в его голове была только вечеринка у Лиама. Ему нравилось представлять их с Лиамом вместе, среди музыки и алкоголя, но в его голове Пейн знал, что он омега, и его это никак не смущало. Напротив, воображаемый Лиам одобрял его, и они целовались, кружась при этом в танце. Накануне вечером Малик даже нарисовал небольшую картинку: Лиам танцевал с ним, целуя при этом в шею, и его руки были прямо на талии Зейна. Такое Валии точно нельзя было видеть. В день вечеринки Зейн был сам не свой, и его периодически трясло, словно он закинулся чем-то интересным. Он заранее принял таблетки — на одну больше, чем нужно — и выехал по указанному адресу, который Ник скинул ему в сообщениях. На всякий случай он решил взять такси, чтобы не пришлось возвращаться за велосипедом. Дома омега сказал, что будет делать проект у одноклассника, специально не упомянув, у кого именно. Все шло по плану. Выглядел Малик хорошо. Он решил особо не мудрить и надел свободную темную рубашку с принтованными цветами, а также легкие брюки в тон. Ему нужно было показать, что он готовился к вечеринке, но не слишком стараться, иначе Зейн был бы похож на омегу, а это вызвало бы ненужные шуточки и подозрения. Разглядывая Лондон в окно, Зейн впервые в жизни думал о том, как ему повезло. Когда Зейн увидел пышные акации, все внутри перевернулось от узнавания. Невероятно красивый светлый особняк цвета молока, красивые французские окна, широкий балкон, крепкая кирпичная кладка — их ни с чем нельзя было спутать. Малик восхищенно осмотрел подъездную аллею... все выглядело так роскошно, что руки сами тянулись к рюкзаку с набросками. Дома он нарисует этот особняк раз двадцать. У особняка уже стояли несколько автомобилей. Среди прочих Зейн узнал шикарный бэнтли Олли Мёрса, а также дорогой мерседес, который Джейден часто заимствовал у отца, когда последний отсутствовал. Отсчитав про себя до десяти, Зейн дважды позвонил в звонок. Он немного опаздывал, но на вечеринку необязательно было приходить вовремя, так что об этом Малик не волновался. Всегда можно сказать, что у него были и другие дела, и это автоматически бы подняло его в глазах других альф. Омега ожидал, что дверь ему откроет кто угодно, но только не сам хозяин дома. Однако Лиам Пейн собственной персоной распахнул ему дверь, приветливо улыбнувшись. На нем была одна из его любимых маек, идеально сидящая по фигуре, и выглядел он просто превосходно, словно его только что фотографировали для какого-нибудь молодежного журнала. На минуту Зейн даже опешил. – Привет. С тобой нормально? – поинтересовался Лиам, пропуская его внутрь. Зейн быстро кивнул. Рядом с Лиамом, опьяненный его запахом, он едва соображал. – Я очень рад, что ты пришел, – продолжил Пейн. – Ты хорошо добрался? Из зала Зейн уже слышал музыку. Волнующие ритмы подхватили его тело, но Малик сдержался — выпрямил спину и протянул Пейну рюкзак, чтобы Лиам повесил его на крючок. Он выглядел бы ужасно глупо, если бы начал танцевать в холле. – Да, всё отлично, – ответил Зейн, пытаясь расслабиться. У него вспотели ладони, поэтому пришлось спрятать руки в карманы. – Скажи, каково жить в доме с обложки «Architectural Digest»? Он видел его в журнале раза два. Один раз особняк поместили прямо на обложку, второй раз ему посвятили целых два разворота, и Зейн точно знал, что находится в некоторых комнатах второго этажа и в одном из каминных залов. – Ты читаешь «Architectural Digest»? – спросил Лиам, улыбнувшись. – Время от времени, – уклончиво проговорил Зейн, с восхищением озираясь. Больше всего ему понравился круглый стол с вазой цветов посреди холла. Малик просто обожал свежие цветы. – Должны же и у меня быть простые радости. – А я думал, тебе доставляет удовольствие быть таинственной личностью, – заметил Лиам. Мысль больно уколола Зейна. Он никогда бы не был таким «таинственным», если бы у него только имелась такая возможность. Нет, омега был бы простым, веселым, улыбался бы так же легко, как Луи, носил бы более удобную одежду, подчеркивающую его фигуру, вместо того, чтобы прятать себя от всех. Наверное, Зейн бы смеялся, не стесняясь голоса, рисовал бы, когда ему хочется. Наверное, Малик бы даже позволил себе пофлиртовать с альфой, который ему нравится. С альфой, который стоял сейчас рядом с ним. – Не такой уж я и таинственный, – наконец нашелся он. Ему стоило больших усилий не разглядывать Лиама в упор, но Пейн был так близко, что глаза сами скользили по его фигуре. Эти сильные руки не давали Зейну покоя... он уже столько раз засыпал, представляя себя в крепких объятиях Пейна, воображая тяжелое дыхание альфы рядом со своим ушком. – Мы в школе сказали друг другу не больше десяти слов, – проговорил Лиам. – Если бы Гримшоу не сказал мне, что ты в принципе обычно не слишком разговорчив, я бы подумал, что ты, как и Джастин, имеешь на меня зуб. Уже третий раз в жизни Зейн был благодарен Нику за помощь. В первый раз, когда они невольно сошлись, и Гримшоу стал его приятелем и связующим звеном с классом. Ник был общительным, и поэтому Зейну не нужно было уделять ему много времени, и по той же причине Малик не выпадал из жизни школы и всегда был в курсе всех событий. Во второй раз, когда он пригласил Зейна на вечеринку Лиама и тем самым дал ему возможность пообщаться с альфой, от которого Малик был без ума. И вот настал третий раз, когда умение Ника болтать без умолку пригодилось, чтобы объяснить Пейну: Зейн просто молчалив, а не враждебно настроен. Вообще-то в приятной для себя компании омеге нравилось разговаривать, но в школе он так боялся, что кто-то узнает его тайну, поэтому упорно молчал. – Джастин не очень умен, от того все его проблемы, – просто ответил Зейн, пытаясь отогнать от себя ненужные образы. Лиам был рядом, и омега мог запоминать его сейчас вместо того, чтобы снова мечтать. – Я просто спокойный, и у меня нет желания наживать себе неприятности. – Я очень похож на неприятность? – весело рассмеялся Лиам. Зейн снова уклончиво качнул головой. – У нас сегодня обширное алкогольное меню, – заявил он, когда они остановились у входа в зал. – И самообслуживание, потому что я отпустил Бэрримора. Дворецкий в доме Зейна тоже был другом семьи, и омега даже иногда поверял ему некоторые свои тайны, зная, что они будут надежно сохранены, но все-таки ему и в голову не приходило звать его как-то иначе, не по имени. В этом Лиам, пожалуй, тоже был особенным. – Ты зовешь дворецкого Бэрримор, как это мило, – улыбнулся Зейн. – Смейся сколько хочешь, но в детстве я обожал фильм про Собаку Баскервилей, – поведал ему Пейн. – А Питер был очень похож на Бэрримора, – задумчиво протянул он, предаваясь воспоминаниям. – Хотел бы я его увидеть, – случайно ляпнул Зейн и неловко покраснел. Он подумал, вот сейчас Лиам скажет: «С чего это ты вдруг захотел познакомиться с моим дворецким», но альфа не сделал ничего такого. Ни возмущения, ни удивления Зейн так и не смог различить на его прекрасном, мужественном лице. Только оттенок радости, теплое и светлое чувство, приятно удивившее Зейна. – Ну, если ты вдруг решишь зайти в гости, то обязательно застанешь его, – просто ответил Лиам. Он всегда был рад гостям. – Ни с кем не перепутаешь. «Глупышка, – подумал Зейн с нежностью, исподволь любуясь красивыми губами и ясными глазами. – Я бы хотел познакомиться с ним и с твоими родителями, и чтобы ты сам меня им представил». – Я подумаю, – ответил Малик непринужденно. – Заодно проверю, правду ли написали в «AD», – произнес он таинственным голосом. – А что там написали? – полюбопытствовал Пейн. Журнал несколько недель лежал на столике в гостиной, но он так и не улучил минутку, чтобы его прочитать. Во-первых, потому что в то время они еще жили на вилле, и Лиама больше интересовал их тогдашний дом. Во-вторых, потому что особняк казался ему далеким и неприступным, как старинная крепость. Пейн и забыл, что когда-то считал его самым уютным местом на свете, бегал по просторным комнатам и резвился в саду. Но сейчас альфа начинал привыкать, и воспоминания иногда воскресали теплыми пятнами в груди. – Что второй этаж проектировал Гаэтано Пеше, – ответил Зейн. От его работ он, как художник, был без ума. – Можешь проверить хоть сейчас, – улыбнулся Лиам, великодушно махнув рукой в сторону второго этажа, и прислушался. Звук дверного звонка донесся до них эхом. – Прости, нужно приветствовать гостей. – Да, конечно, – ответил Зейн и, бросив вслед Лиаму прощальный взгляд, вошел в зал, где уже было много народу. Он был невероятно просторным. Музыка здесь звучала уже громче, чем в холле, и вибрировала, отражаясь от стен. С одной стороны находился красиво сервированный стол с напитками и закусками, а всё остальное место в зале предназначалось для танцев и подвижных развлечений. Приглядевшись, Зейн различил среди алкогольных напитков любимый виски своего отца и вздохнул про себя. Омега не очень любил крепкий алкоголь, учитывая, как быстро он пьянел, но пить при всех Голубую Лагуну или Космополитен было бы несолидно. Да и вызвало бы ненужные вопросы. Зал красиво украсили: кто-то умело поиграл со светильниками, из-за чего всё было залито интимно-уютным светом. На переднем плане было неоновое освещение, на фоне которого уже фотографировались некоторые омежки, а по краям расположились теплые источники света в виде плоских длинных ламп, уходящих в потолок. Зейн увидел несколько знамен школьной баскетбольной команды, красиво натянутых по стенам; пестрые флажки; свисающие с потолка ленты, закручивающиеся к низу, и бумажные фонари, сделанные под баскетбольные мячи. Что ж, новичок, в команду ты точно влился. Малик чувствовал, что к украшению зала точно приложил руку омега, потому что всё было сделано с тонким омежьим вкусом, но он быстро заглушил чувство ревности, напоминая себе, что Луи — лучший друг Лиама. Он также чувствовал чью-то уверенную руку, которая добавила украшениям презентабельности, — это наверняка был Бэрримор. В зале также витала капля озорства, что, скорее всего, было приветом от Гримшоу. Потрудились они на славу. Терзания Зейна по поводу алкоголя прекратил Ник, всунувший ему в руки коктейль Куба Либре. Альфа сам предпочитал ром, и ему, скорее всего, и в голову не приходило, что Зейн может быть против такого развития событий. Зейн снова вздохнул про себя: начать с классики, хорошо. – Как дела? – перекрикивая музыку, спросил Гримшоу. Вечеринка так его взбудоражила, что он все время пританцовывал. Омеги и беты уже танцевали, теряя себя в экстазе алкоголя и музыки, что весьма радовало многих альф. Зейн даже увидел Олли, который вовсю окучивал какую-то неприступную девушку, явно пытаясь наступить на те же грабли. Зейн также заметил всю баскетбольную команду, а также красиво одетых (правильнее сказать раздетых) болельщиц, от которых у него свело скулы. – Прекрасно, – ответил Зейн, с ленцой побалтывая коктейль в руке. – Вы половину школы пригласили? – Так получилось, – сказал Ник, но по его голосу было понятно, что он невероятно доволен происходящим. – Ты не поверишь, сколько людей мечтали познакомиться с Пейном! – Могу представить, – сказал Малик, сделав первый глоток. Он сразу почувствовал, как по венам заструился алкоголь. Ром и так был слишком крепким, а уж кубинский ром и подавно выбивал у Зейна почву из под ног. Но омега собрался с духом и демонстративно выпил еще под одобрительным взглядом Ника. Теперь Гримшоу, конечно, расскажет всем, что альфа-Зейн пьет, как бочка. Не успел Зейн задаться вопросом, куда подевался его маленький друг, как к ним подошел Луи, ведя под локоть неуклюжее кудрявое создание, не лишенное мягкого, омежьего очарования. – Здравствуй, Зейн, – улыбнулся Луи, распространяя вокруг удивительное тепло. – Ты знаком с Гарри? – Мы учились вместе в средней школе, – ответил Малик, радуясь про себя, что у него есть возможность не пить крепкий алкогольный коктейль. – У нас был общий французский. – Приятно снова тебя видеть, – робко сказал Стайлс. Он был самим очарованием, и, возможно, именно поэтому именно этот парень и становился частым предметом насмешек. Зейн часто думал о нем, когда в его голове проносились ужасные образы разоблачения. Впрочем, всем омегам-парням в школе доставалось одинаково, так что Зейн прекрасно знал, с чем может столкнуться, если правда выйдет наружу. Это заставило его пригубить еще немного коктейля. – Ник, ты обещал, что познакомишь Гарри с Беном, – напомнил Луи, расплываясь в улыбке, которая не сулила Гримшоу ничего хорошего. – Да-да, конечно, – быстро проговорил Ник и повернулся к Зейну. – Омеги, ты же знаешь. Вертят нами, как хотят... Впрочем, его счастливая улыбка говорила, что он доволен этим необычайно. По всей видимости, Луи все-таки дал Шмидту понять, что не заинтересован в его персоне, и для Гримшоу снова был открыт зеленый свет. – Иди-иди, каблук, – дружелюбно улыбнулся Зейн в ответ и сделал еще глоток. Это было уже не так неприятно. Приятели быстро скрылись из виду, и омега остался один, несмотря на то, что вокруг была целая толпа веселых, танцующих подростков. В доме Пейна им было необычайно весело, они были свободны и веселы, наслаждаясь юностью и друг другом. Зейн хотел бы забыть на минуту обо всем: о своей тайне, о страхе, о насмешках, но просто не мог себе этого позволить. Хотя ему было невероятно уютно здесь, в просторном особняке молочного цвета. Лиам вернулся в зал довольно быстро в сопровождении двух красавиц-омежек из группы поддержки. Близняшки. Специально опоздали, чтобы Лиам поговорил с ними подольше в холле. По счастью, Лиам довольно быстро спихнул их на Остина и Оуэна, которые только и ждали удобного момента, чтобы пустить чары в действие. Зейн решил, что это его шанс, хотя, возможно, это решил кубинский ром. Раньше, чем Лиама кто-то успел окликнуть, он оказался рядом, с необычайной силой расталкивая одноклассников. Коктейль все еще был у него в руке, и он едва не плеснул немного алкоголя Лиаму на кроссовки. – И снова «здравствуй», – улыбнулся он. Аромат Лиама уносил его далеко, в сказочный мир, каждой своей нотой. Зейн чувствовал его ясно, хотя вокруг была масса запахов других альф и омег, перемешивающихся друг с другом. Последние, конечно, никак на Зейна не влияли, а вот альфы немного притупляли его обострившийся нюх. И среди них всех запах Пейна был самым приятным, самым крепким и пьянящим. Зейн не заметил, как облизнулся. – Зейн? – Лиам улыбнулся в ответ. – А я думал, что ты успел увести кого-нибудь наверх. Ну, Ник сказал, что ты охотник за омежками, – добавил Пейн, увидев, что Малик поменялся в лице. – Ник много болтает иногда, – медленно проговорил Зейн, не замечая, что у него немного заплетается язык. Он превысил свою норму, но обязан был держаться, поэтому снова отхлебнул из стакана. – Ты довольно быстро избавился от Бри и Никки, – произнес омега. – Так заметно? – спросил Лиам и смущенно вздохнул. – Темпераментные девушки, конечно, и общаться с ними довольно приятно, но в отношениях ценишь больше стабильность и понимание, так что я вряд ли сойдусь с кем-то из них, – к величайшей радости Зейна проговорил альфа. – Мне бы кого-то спокойного и уютного. «Это я, – подумал Зейн, еле сдерживаясь, чтобы не крикнуть это прямо в лицо прекрасного альфы. – Я как раз такой». – Иногда мы не замечаем, что прямо рядом с нами находится тот самый человек, – сказал Зейн, сделав еще глоток. Слишком крепкий. Ему не нужно было пытаться впечатлить Ника, а взять себе что попроще, но Зейн уже начал, да и сбавлять градус после рома было бы глупо. Он чувствовал, что алкоголя в высоком стакане много, а вот колы самая малость, и Зейн надеялся, что хотя бы лед разбавит его, но он таял слишком медленно. – Надеюсь, ты это сейчас не про Луи, – рассмеялся Лиам. Мысль, кажется, позабавила его от души. – Нет, я не про... – Зейн! – окликнул Малика знакомый голос. Пришлось обернуться, чтобы узнать в чем дело. Он увидел Клиффорда в компании Худа и еще нескольких миловидных особ, явно омежек, что объясняло приподнятое настроение одноклассников. Они пили в уютном уголочке, слегка покачиваясь в такт музыке, и у них, кажется, был веселый разговор. – Иди к нам, ты должен, наконец, познакомиться с моей девушкой Кристалл! Зейн взглянул на Лиама. Альфа не собирался препятствовать его общению с одноклассниками, и от этого Малику было необычайно больно. Если бы он знал, если бы он был заинтересован в нем, если бы он только... Зейн прикусил губу, сдерживая накатывающие слезы. Если бы он только схватил его за руку и сказал: «Ты останешься со мной», но до чего глупой была это мысль, до чего наивной! – Вперед, ковбой, – улыбнулся Лиам, радушно кивнув головой. – Отбей у него подружку. Натянуто улыбаясь и игнорируя злость на Майкла, которому вдруг захотелось пообщаться, Малик, сжимая в руке холодный стакан, присоединился к его компании. В его голове было столько радужных мыслей, и все они вылетели из нее свободными птицами, потому что Лиам был совсем не заинтересован в нем. Он видел в Зейне другого альфу, и от этого Малик чувствовал себя разбитой лодкой на дне океана. Девушка у Клиффа оказалась миленькой и даже забавной. Зейн действительно давно обещал, что познакомится с ней и поделится своими впечатлениями, но его не покидала мысль, что Майкл оторвал его от кое-чего важного, о чем он потом пожалеет. И, действительно, когда он отвлекся от разговора с Кристалл, то увидел, что Лиам уже танцует в компании незнакомых ему девушек, две из которых стояли слишком близко, чтобы не понять их намерения. Зейн мгновенно вскипел — ярость забурлила в нем с необычайной силой. Все они, каждая из них, тянули свои руки к его альфе. Он глотнул еще коктейля и не заметил, как допил его. Омега чувствовал, что внутри начинает покалывать, пока не сильно, но заметно, и это удивило Зейна, потому что он принял подавители заранее. Лиам двигался хорошо, словно был настоящим танцором. Его тело было таким красивым в свете неоновых огней, и у Зейна захватило дух, пока он любовался его откровенным и очень горячим танцем. Он выглядел намного лучше, чем омежки и беты вокруг него. Его бедра двигались по кругу, словно очерчивали окружность, руки напоминали волны. И это было невероятно прекрасно и жарко. Зейн подумал, что мог бы оказаться на этих бедрах верхом, двигаться так же жарко и быстро, и в этот момент понял, что перебрал. – ...А я ему говорю: если ты сейчас же не починишь мою машину, я позвоню отцу, – услышал он голос Кристалл и повернулся, пытаясь понять, о чем шла речь. – Ну и тогда у него быстро нашлись запчасти. – Шокирующая история, – сказал Зейн с тоской глядя на пустой стакан. Ему хотелось выпить еще, а лучше закурить, чтобы немного снять зудящее напряжение. – А почему ты не ездишь на машине? – спросил Кэл, толкнув Зейна в плечо. Обычно остро реагирующий на прикосновения Зейн не почувствовал ни страха, ни раздражения. – Права-то со всеми нами получал. – Да я как-то, – Зейн махнул рукой. – Я люблю свой велик. Он думал плюнуть на все, тоже выйти танцевать, поразить всех своими движениями, особенно Лиама, но тело чувствовалось таким тяжелым. Привычной легкости, которая была всегда, когда он пьянел, не было. Зейн подошел к столу и взял себе еще один стакан — шум в голове смешался с музыкой, и омега подумал, что это необычайно странно. Вернувшись к Клиффорду и его компании, Зейн снова бросил взгляд на Лиама, но не нашел его среди танцующих. Это укололо грудь жгучим испугом, от которого у Зейна задрожали руки. Нет, нет, нет, неужели он увел кого-то наверх? Не успел Зейн опрокинуть стакан от злости, как его взгляд наткнулся на Лиама, и он облегченно выдохнул. Альфа уже не танцевал, хотя его тело красиво блестело от пота, а грудь высоко поднималась, отчего у Зейна мурашки бежали по коже. Он говорил с какой-то девушкой, чьи волосы волнами струились по плечам. «Дрянь», – подумал Зейн, стискивая стакан в руке. По счастью, он изначально был не полон, и напиток не вытек на пол. Но она не была похожа на дрянь. У нее было милое личико, аккуратный носик, пышные, как маки, волосы, и она была одета прилично. Нарядно, как для вечеринки, но прилично, не оголяя ноги. И высокий, красивый Лиам, весело смеющийся рядом с ней, выглядел так естественно, что Зейну стало душно. Всё внутри ломалось на части, как древняя скала под напором ветра. Зейн почти физически чувствовал, как от его души откалываются кусочки: один за другим, один за другим. Словно в замедленной съемке Малик увидел, как альфа улыбнулся своей спутнице, бережно взял стакан из её рук, отошел буквально на минуту и вернулся с напитком для нее и себя, произнеся при этом какую-то шутку — девушка засмеялась, прикрыв лицо ладошкой. Они пили одно и то же. Они были невероятно похожи. Нет, не внешне. Просто выглядели вдвоем так уютно, так правильно, что даже завидовать было противно. Альфа-парень и омега-девушка, ведь так хотела природа? Зачем же она тогда сделала его таким? Наверное, чтобы на этом свете был кто-то несчастный и разбитый на тысячу кусочков. «Ему нравятся девушки-омеги, – подумал Зейн, чувствуя, как сердце колотится в невероятном ритме. – Господи, ему на самом деле нравятся девушки-омеги». От боли омеге хотелось свернуться на полу и разрыдаться, закрыв лицо руками, но внезапно голова начала кружиться, и ноги подкосились сами собой. Не от алкоголя, совсем иначе, уже знакомым ему образом. Сзади начало тянуть, и покалывание усилилось — Зейн с ужасом понял, что его запах возвращается. «Скоро начнется течка», – с паникой подумал он, и от волнения у него сбилось дыхание. – Возьми, – резко сказал он, протягивая свой стакан весело болтающему Майклу и не слушая, что он говорит, устремился к выходу из зала. Страх подстегивал его нестись наружу со всех ног. Он собирался добежать до конца улиц и оттуда вызвать безопасное такси для омег, где водителями были беты. Конечно, это было опрометчиво, учитывая, что какой-нибудь альфа мог пристать к нему на улице, видя, что он абсолютно один, к тому же пьян, и у него скоро начнется течка, но все-таки это было не так страшно, как вероятность быть пойманным одноклассниками. Расталкивая людей и не обращая внимания на их бестолковые ругательства, Зейн выбрался из зала в уже полюбившийся холл. Там крутились знакомые лица, решившие отдохнуть от толпы и музыки, кто-то даже целовался, но Малик не обратил на это никакого внимания. Схватив с крючка свой рюкзак, он рванул к выходу со всех ног. На воздухе стало чуть-чуть полегче. Зейн, глубоко вдыхая очередную порцию кислорода, повертел головой, пытаясь вспомнить, где выход, и на какой именно улице он окажется, если выйдет не с главного входа, а через калитку. Ему нужно было точно знать, куда вызывать такси. – Зейн! Знакомый голос заставил Малика содрогнуться всем телом от сладостного чувства узнавания. Лиам, милый Лиам. Теперь он различил бы его из сотен, потому что все, что с ним связано, бархатом отпечаталось в голове у омеги. Пришлось обернуться и взглянуть ему прямо в глаза. – Что-то случилось? – спросил Лиам с беспокойством в голосе. – Я видел, как ты ушел. Ты с кем-то поссорился? Под крышей его дома никого не обижают, понял Зейн. Лиам снова предстал перед ним в новом, удивительном свете, как чуткий и гостеприимный хозяин. И эта новая черта приятно дополняла его образ. – Мне... позвонили. Срочно нужно ехать домой по семейным обстоятельствам, – быстро сказал Зейн, переминаясь с ноги на ногу. Он боялся, что течка начнется в любую минуту. И запах, его уже можно было различить, учитывая, что теперь они стояли на улице вдвоем. Лиам подошел поближе. Его ноздри широко раздувались, и, делая глубокий вдох, он подался навстречу, словно аромат вел его. – От тебя... странно пахнет, – выдохнул альфа. – Я знаю этот запах, он был в коридоре... – Рядом со мной было много омежек, – быстро сказал Зейн, дрожа от страха. Он надеялся, что его испуг Лиам спишет на алкогольное опьянение. – Ты знаешь, как это бывает... в толпе всегда куча запахов, и что-то примешается. Тем более я-то сам почти не пахну. – Да, – кивнул Лиам, неопределенно качнув головой. – Понимаю. Ты в порядке? – уточнил он. – У тебя бледное лицо. Это из-за звонка? Лгать не хотелось. Не хотелось говорить неправду в который раз, но нужно было спешить, потому что организм уже был готов к течке, а присутствие Лиама лишь усугубляло положение. У Малика ни разу не было альфы во время течки, а теперь желанный мужчина был рядом, и его организм это чувствовал. – Нет, там ничего серьезного, мне надо быть дома, и все, – через силу выдавил он. – Может, тебя подвезти? – спросил Лиам, кивнув в сторону гаража. «Господи, только не сейчас, не будь таким добрым, когда я с ума схожу», – подумал Зейн, но нашел в себе силы покачать головой. Он бы отдал всё на свете, чтобы оказаться с Лиамом в одной машине. Будь он более ветреным, возможно, даже воспользовался бы этим, потому что Пейн, вероятно, не устоял бы перед течным омегой, но Малик не мог так с ним поступить. – Нет, это твоя вечеринка, ты герой дня, так что иди, – Зейн улыбнулся. – Спасибо за вечер. Мне жаль, что я не смог задержаться. – Мне тоже жаль, – кивнул Лиам. – Олли собирается пить пиво прямо из бочки, ты все пропустишь, – добавил он. Зейн слабо усмехнулся. – С тобой интересно, когда ты разговариваешь. Зейн улыбнулся, чувствуя себя бесконечно разбитым. Добрые слова Лиама ароматным маслом расплылись по его коже, и Малик пообещал себе собрать их и запомнить на всю жизнь. Крепко пожав ему руку, Пейн вернулся в дом, а Зейн, в свою очередь, устремился к выходу, попутно набирая номер безопасного такси. Это прикосновение он тоже собирался запомнить.