Nothing Without You

Почти всю дорогу Зейна трясло на заднем сиденьи, но поездка прошла без осложнений. Безопасное такси, где водителями работали исключительно беты, высадило Зейна прямо у дома, и он, на качающихся ногах, вскарабкался по ступенькам и тихонько достал ключ, чтобы проникнуть внутрь, не привлекая лишнего внимания. Омега не хотел сейчас отвечать, почему он вдруг вернулся домой посреди ночи и почему от него пахнет ромом, если он собирался делать проект у одноклассника. Холл встретил его приятной тишиной: родители готовились ко сну в своей спальне; где гуляет Дония, он не знал; а младшие сестры должны были быть давно уложены. К нему подошел дворецкий, моментально отреагировавший на его появление, но Зейн ровным голосом произнес: «Я сам» — и, пошатываясь, побрел к своей спальне, спотыкаясь об каждый угол. Ему предстояло преодолеть несколько десятков лестничных пролетов, но, по крайней мере, омега мог держаться за перила. Голова страшно кружилась от течки и от алкоголя одновременно. Несмотря на то, что в машине он почти протрезвел, Малик всё никак не мог сосредоточиться. Он чувствовал свой запах, становящийся всё сильнее, чувствовал, что земля уходит из под ног, чувствовал, как ему становится все тяжелее держать равновесие, но омега упорно шел к своей комнате, цепляясь за стены и журнальные столики. Кажется, Малик даже что-то опрокинул. На этот раз Зейн даже не видел картин, которые со вкусом подбирала его матушка, и милых детских рисунков, подражающей ему Валии, перед глазами плыли круги — коктейль выветривающегося алкоголя и возрастающего возбуждения. Захлопнув дверь и трижды повернув ключ в замке, Зейн дополз до кровати и рухнул на нее без сил. Его тело конвульсивно дернулось в первом сладком спазме, словно понимая, что теперь можно. Он почувствовал, как тепло начинает расползаться по всему организму, буквально до кончиков пальцев, но не мог пошевелиться, чтобы дойти до ванной комнаты и взять аптечку, где лежали подавители посерьезнее. Для течки. Без альфы течка становилась адом. Конечно, существовали таблетки самого разного назначения, но для Зейна, который принимал подавители от запаха каждый день, они не были помощниками. Пусть через силу, но организм привыкал к лекарствам и требовал увеличения дозы, поэтому иногда посторонние чувствовали его запах, и ему приходилось лгать, как сегодня. Сегодня! Зейн сладко выдохнул, поспешно стягивая с себя одежду, пока на это оставались силы. Сегодня Лиам чуть не рассекретил его, но, пожалуй, иногда Зейн даже мечтал об этом. Он живо представил себе, как глаза альфы расширились от узнавания, и Лиам притянул его к себе, горячо шепча в его губы: «Я всегда знал». Затем руки альфы начали блуждать по его телу, и Зейн тихо млел от его касаний — он воображал, с какой силой и властью Лиам исследовал его тело, и ему становилось невероятно жарко. Теперь Зейн был полностью обнаженным, и первые капли смазки потекли по его бедрам, не встречая никаких препятствий. Вместе с ними по телу побежали жаркие волны. Омега живо столкнул с кровати одежду, вместе с покрывалом и одеялом, чтобы не мешалось, и опустился на прохладные шелковые простыни, между подушками. Он лежал в уютном плену, и ему казалось, что это объятия Лиама, готового к их первому сексу. Обычно он предпочитал проводить первые сорок минут в душе, пока сдерживающая таблетка не начинала действовать, но сейчас ему было уже все равно. Омега не мог думать ни о чем, кроме невероятно горячего альфы, на вечеринке которого он сегодня был. Лиам был перед его глазами, прямо в голове, соблазнительные изгибы его тела вырисовывались четкими линиями, будто невидимый художник создавал альфу у него на глазах. Так ярко, так близко, так дразняще виделась ему каждая мышца под бархатной кожей. Зейн зажмурился на мгновение, рот наполнился слюной от мысли, как он мог бы облизать его всего. Мысли о Лиаме подбавили масла в огонь. Тело снова содрогнулось от спазма, на этот раз ощутимее, смазка потекла еще сильнее, обильно увлажняя проход и пачкая простыни. Он был готов к члену, большому члену, которого рядом не было, и просто не знал, что ему с этим делать. Оставалось только хныкать от разрывающего на куски желания, цепляясь пальцами за простыни, потому что каждая часть его тела предательски дрожала, ожидая, пока в него войдут. – Господи, – прошептал Зейн, едва сдерживая рыдания. – Почему? Ответом ему послужил еще один спазм, более сильный и уже болезненный. Его член, средних размеров для омеги, ощутимо окреп. Малик накрыл его рукой, чуть-чуть поглаживая, чтобы стало легче, но это никак не помогло. Ему нужен был член внутри, только тогда эта пытка бы закончилась. Омега уже был весь влажный. Его смуглая кожа выглядела, как пятнышко латте на черных простынях — невероятно красиво, но некому было насладиться этим видом. Внутри Зейна было горячо, он чувствовал собственный жар, заставляющий его биться в конвульсиях, и неистово кусал губы, чтобы ни один болезненный стон не нарушил тишину. В глотке начало пересыхать, потому что его дыхание стало жарким и прерывистым. Если бы только Лиам был здесь, он бы уже развел его подогнутые в коленях ноги, приподнял бы бедра над кроватью, коснулся бы его в нужном месте, проверяя, насколько он готов, и проник бы внутрь своим огромным членом, потому что у настоящего альфы член всегда большой. Зейн сглотнул навернувшиеся слезы. От неудовлетворения тело болело и тряслось. Он продолжал гладить свой член, увеличивал трение, но становилось только больнее. Внутри пекло так сильно, словно вместо смазки по бедрам растекалась раскаленная лава. Он представил, как Лиам подминает его под себя, сцеловывая стоны с его губ, и его тело выгнулось дугой. Омега почти чувствовал, как Пейн ласкает внутреннюю сторону его бедер своей сильной рукой, пока вдруг не понял, что он сам гладит себя, хаотично и непроизвольно. Вторая его рука всё еще продолжала возиться с членом, но в этом не было никакой необходимости, и Зейн коснулся пальцами своих сосков, быстро очерчивая их. Омега мог думать только о том, как крепкие зубы Лиама сомкнулись бы вокруг одного из них, пока он дразнил бы его изнывающее отверстие. Бросив быстрый взгляд на дверь, омега скользнул рукой к анусу. Он не мог больше терпеть, и его маленькая дырочка, в которой еще ни разу ничего не было, пульсировала, выталкивая из себя ароматные капли. Если бы Лиам был здесь, этот запах свел бы его с ума. Он сорвался бы моментально, вылизав бы сначала всё до капельки, а потом трахнул бы его почти сухим, не дожидаясь, пока он снова наполнится. Это было бы так развратно и грязно. Простынь под ним уже слегка промокла, но Зейн и так был весь влажный от пота и возбуждения. Продолжая ласкать свои соски свободной рукой, он приставил к истекающей дырочке средний палец. Он всё еще не мог решиться, но в голове был Лиам, его сильный и смелый альфа с великолепным торсом, который наверняка мог трахаться очень долго, и тело трясло от предвкушения. Вот альфа разводит его ноги, проникает внутрь и вжимает в кровать, а она жалобно поскрипывает, не выдерживая его напора. – Лиам, – невольно сорвалось у Зейна с губ. Теплая жидкость хлынула еще сильнее, когда палец проник почти на фалангу. Зейн почти не соображал. Ему казалось, это Лиам приставил свою головку и погрузил её внутрь, растягивая стенки ануса. Смазка щедро стекла по его пальцу прямо на ладонь, и Зейн нетерпеливо размазал её по всей руке, снова протолкнул средний палец обратно, исследуя себя. Внутри было влажно и горячо. Анус жадно обернулся вокруг его пальца, ему хотелось большего, настоящего члена внутри. Больше, чем просто прикосновения, и Зейн снова толкнулся внутрь себя, ощущая, как тело болезненно ноет. Пульс колотился даже в коленках, спазмы не отпускали ни один дюйм его тела. – Лиам, – задохнулся он, снова проталкивая в отверстие палец. Омеге казалось, он чувствует, как альфа тяжело дышит рядом с его ухом, и почти физически ощутил сильное тело над собой. Ему мерещилось, что зубы Пейна сомкнулись вокруг его ушка, а язык проник внутрь, вылизывая чувствительные стенки. – Ох, Лиам, боже... Его бедра дрожали, и Зейн ускорил движения пальца, с чавкающим звуком трахая себя рукой. Смазка, которой у него в силу юности было очень много, щедро лилась по руке, и снова оказывалась прямо в его анусе, когда он делал очередную фрикцию ладонью. Это Лиам, казалось ему, он трахает его так быстро, с таким пошлым, хлюпающим звуком. И ему хотелось, чтобы альфа не останавливался. Комната дрожала вокруг него, взгляд никак не мог сфокусироваться. Кисть Зейна с непривычки быстро уставала, но он хотел дать себе большего. То, что мог дать бы ему Лиам. Он видел, как крепкие руки альфы сжались вокруг его плеч, чувствовал, как член Лиама скользит между его жаркими мышечными стенками, и не мог сдержать стоны, рвущиеся из самой груди. – Ах, Лиам, прошу тебя, – выдохнул Зейн, сильно растягивая себя пальцем. – Ты мне... так нужен, – его тело плавилось в новых ощущениях, но пальца было уже мало. – Мне нужно... больше тебя... Слезы неудовлетворения водопадом стекали вниз. Лиам был перед его глазами, его дивный запах словно был рядом, и Зейн протолкнул в себя второй палец, представляя, как Пейн входит в него, чуть-чуть изменив положение. Под ним уже было слишком влажно, лужица смазки хлюпала под ним, когда его ягодицы впечатывались в кровать во время очередной фрикции. Зейн перекатился на живот, уперся коленями в матрас по обе стороны от мокрого пятна его смазки, и снова качнул рукой, начиная трахать себя сильнее. Стало намного лучше, словно Лиам был здесь, растягивал его своим членом. – Лиам, – простонал Зейн в подушку. Его член дрожал от боли, но у омеги не было сил накрыть его рукой. Он сжимал рукой простынь, второй продолжал дразнить свое отверстие, а смазка так и капала по его бедрам теплыми струйками, смешиваясь с потом. – Лиам, ох, Лиам, – задыхаясь, протянул он. – Лиам, сильнее. Третий палец уже не встретил никаких препятствий, дырочка была полностью раскрыта и готова к члену. Рука погружалась в вязкое, теплое местечко, но ему было приятно чувствовать себя хоть немного заполненным. Пальцы не могли проникнуть так глубоко, как член Лиама, но Зейн вздрагивал каждый раз, когда ему удавалось погрузиться чуть глубже и выбить из себя новую вспышку удовольствия. В такие моменты спазмы становились сладкими. – Боже, Лиам, трахай меня сильнее, – прорычал Зейн, упираясь лбом в мокрую простынь, и четвертый палец свободно вошел в него с чавкающим звуком. Малик уже не мог дышать. Он не мог заполнить себя целиком, поэтому двигал рукой быстрее и быстрее. Кисть уже сильно болела, но омега продолжал поступательные движения, щедро выбивая из себя стоны. Так мокро, так развратно, но совсем не стыдно, потому что природа сделала его таким, готовым для альфы. – Лиам, Господи, какой же ты классный, – выдохнул Зейн и агрессивно протолкнул пальцы внутрь, будто альфа завелся от его слов больше и начал трахать сильнее. «Я буду трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание», – услышал он голос Лиама, ясно прозвучавший в его голове. Сладко-волнующие мурашки пробежали по спине до самой поясницы — он мог представить голос альфы так явно, что сходил с ума. – Пожалуйста, – громко простонал Зейн. – Не останавливайся, Лиам. Пальчики скользнули глубоко. Тело начало дрожать от разрывающей эйфории. Его упругие мышцы болезненно сомкнулись вокруг пальцев, и Зейн с силой вытащил руку, без сил шлепнувшись на мокрые простыни. Если бы член Лиама был внутри, сейчас бы произошла сцепка. Тяжело дыша, Зейн уткнулся носом в мокрую подушку, пытаясь перевести дыхание. Он впервые в жизни трахал себя да еще во время течки. Но это было так хорошо, словно Лиам и в самом деле находился поблизости, и у него на самом деле был альфа. Бедра еще дрожали, мышцы сзади пульсировали, словно организм пытался понять, почему внутри него так пусто. Если бы Лиам был здесь, если бы у них была сцепка, Зейн бы задохнулся от наслаждения. Времени было немного. Отдышавшись, Зейн быстро стянул простынь с кровати и бросил её на пол. Влажное пятно его смазки добралось даже до матраса, но об этом омега решил подумать потом. Вспомнив, что специально переложил таблетки поближе к кровати, он вытащил из тумбочки таблетницу и отправил в рот сразу пригоршню, размышляя про себя, как долго придется ждать нужного эффекта. Возбуждение быстро возвращалось, его болезненно-возбужденное тело было готово к новому раунду, и Зейн зашел в ванную комнату, чтобы забраться под горячие струйки душа. На этот раз вода была ему не помощницей. Горячие струи теперь мерещились прикосновениями любимого альфы. Зейн поменял режим, чтобы напор стал чуть-чуть сильнее, но это не помогло избавиться от мыслей. Прислонившись грудью к прозрачной стенке, Зейн представил, как Лиам властно прижимает его к стеклу, разводит хрупкие ноги бедром и поддразнивает членом жаждущее его отверстие. Рука сама завелась назад. Немного раздвинув свои ягодицы, Зейн снова толкнул два пальца внутрь. Внутри уже было немного смазки, но он явно был не готов. По крайней мере, морально. Колени подогнулись, и Зейн слабо съехал вниз. Его член разрывало от контакта с теплым стеклом. От пара и его дыхания оно вспотело. «Ты изумительный, – представил он голос Лиама. – Я бы трахал тебя всё время». – Да, Лиам, – простонал Зейн, разводя ноги пошире и проникая в уже раскрытое отверстие, жадно поглотившее его пальцы. – Не прекращай. Он снова начал фрикции рукой, воображая, что это Лиам втрахивает его в стекло. Вокруг плескала горячая вода, а кабина немного дрожала, потому что Зейн не мог остановиться, агрессивно погружаясь внутрь себя. В голове омеги был только Лиам, развратно рычащий его ему на ухо: «Ты мой», «Ты совершенство», «Мой маленький мальчик, Зейн». Кажется, стекло даже чуть-чуть трещало, когда его тело конвульсивно дергалось от контакта с пальцами. Поза была немного неудобная, но Зейн просто не мог остановиться. Член был зажат между его животом и стенкой душевой кабины, а в анусе скользили его ненасытные пальцы, с чавкающим звуком купающиеся в смазке. Зейн мог так ясно чувствовать Лиама, что ему казалось, все происходит взаправду. Воображение смешалось с реальностью. Его пальцы уже не были пальцами, они были членом любимого альфы, чье прекрасное тело так точно угадывало, что ему нужно. В последний раз двинув рукой, Зейн кончил снова, привалившись к стеклу. Горячая вода тут же смыла следы его игры, но омега был разбит, разрушен, словно всё было по-настоящему. – Лиам, – шепнул он, прижимаясь лбом к стене душевой кабины. – Что же ты со мной делаешь, Лиам? Чувствительная кожа шеи почти физически ощущала, как альфа ведет по ней кончиком носа, спускается вниз, к пояснице, и Зейн снова сладостно содрогнулся. Омега знал, что последующие два-три дня он проведет точно так же. С короткими передышками будет трахать себя пальцами, представляя рядом с собой любимого альфу.