Перепутье

      Тиха апрельская ночь. Тиха и темна, городское освещение зияет проплешинами обесточенных кварталов. Кое-где все еще горят пожары, иногда порывы ветра приносят легкий запах гари. Наблюдая за местностью с беспилотника, понимаешь весь масштаб творящейся катастрофы, и свою незначительность на этом фоне. Потому я и не мечусь, хватаясь за голову и медленно седея под гнетом ответственности. Попытаешься спасти всех — погибнешь сам. Мне приходилось видеть подобные примеры, в том числе и в жизни. Там, правда, масштаб был поменьше — два трупа, вместо одного. Первому не повезло попасть под лопнувшие от обрушившегося дерева провода, второй полез вытаскивать, не озаботившись изоляцией и прочими «мелочами». Незнание законов не освобождает от последствий, особенно, если законы эти имеют отношение к естественнонаучным дисциплинам.       Ноутбук, лежащий на столике слева, показывает разную полезную информацию, в том числе и результаты перехватов со служебных частот. За последний час интенсивность переговоров резко уменьшилась, особенно сильный спад произошел спустя пять минут после моей атаки на бульдозеры. Тогда же из эфира «исчезли» все автомобильные рации, находящиеся в зоне прямой видимости. Иногда удается перехватывать шифрованные пакеты стандарта Link-чего-то там, с многочисленными индексами. Понимания, что это такое — нет, ясно лишь, что идет довольно активный обмен технической информацией между авиацией и кем-то еще. Кораблями, скорее всего. Ноутбук уверено дешифрует все перехваченное, но толку с этого — чуть. Что мне воздушная обстановка, включая трассировку всех самолетов по региону в режиме почти реального времени? Ну да, круто, но тут главное — не проморгать очередное повышение «DEFCON», а то с пятого уровня подняли уже до третьего, а ведь второй был объявлен единожды, во время Карибского кризиса. До единички не доходило ни разу, ведь это состояние подразумевает нанесение стратегических ударов конвенциональным оружием.       — Как ты и просил, большая кружка и полтора литра горячей воды. — Прервала мои раздумья безмятежно улыбающаяся Шизука. Насупившаяся Саэко наблюдала за нами, стоя в проеме балконной двери.       — Спасибо. — Поблагодарил я блондинку, примостившуюся на соседний шезлонг, и с интересом присматривающуюся к ноутбукам.       — А видеоигры они потянут? — Поинтересовалась она. — Вторую часть Макса Пейна, Хало….       Скрючившись от смеха, я пару раз промахиваюсь по нужным ярлыкам на наладоннике, но таки перекидываю нужную папку. Затем, передаю Шизуке третий, пока не используемый ноутбук. Там как раз проигрывается запись интро третьей части «Кризиса». Неладное девушки заподозрили еще при первых кадрах, перемежаемых титрами. Добила их надпись «для начала игры нажмите «Enter»». А я вспомнил один интересный разговор, произошедший недели эдак три тому назад. Осталось лишь тихонько и очень грустно подытожить:       — Ты прав, Скиф. Соваться в разные интересные места, пытаясь спереть те или иные игрушки у серьезных дядек, мне еще слишком рано. С теми «погремушками», что ты мне дал, справиться бы сейчас, без особых косяков.       — Что это было? — Поправившая прядь волос блондинка нервно вздохнула, у нее заметно подрагивали опирающиеся на клавиатуру пальцы.       — Игра. Она запускается на ноутбуках этой модели, но дистрибутива у меня при себе нет. Только то, что я загружал непосредственно в память наладонника, не более того.       — Много? — В слух обратились обе девушки, но мой ответ вновь оказался за пределами их норм:       — Терабайт.       — Памяти? — Пораженно выдохнула медсестра. Вместо очередного смешка отделываюсь неопределенным хмыком, затем уточняю:       — Информации. Наладонник предназначен для постоянного ношения, он заменяет смартфоны, пульты, флешки… возможностей много, даже в качестве теодолита и минометного прицела можно использовать. Заодно и удостоверение личности, своеобразный мастер-ключ. Только вот, регистрация в системе — дело не самое простое, требующее специального оборудования и вычислительных мощностей, которых здесь попросту нет.       — И без этого «ключа» вся электроника превратится в бесполезный хлам? Ты ведь именно это имел в виду там?       Шпионы тайм-аут «на подумать» обычно берут курением. Затяжка-другая, вот и пришла в голову какая-нибудь идея. Я же, не торопясь, наполнил ситечко крупнолистовым зеленым чаем, захлопнул его крышечку и опустил в кружку с горячей водой. Цепочку зацепил за край крючком, пусть себе висит, скоро доставать «утопленника». Ну а пока можно и пояснить, что к чему и почему так:       — Подход комплексный, и не ограничивается чем-то одним. Оружие, боеприпасы, гаджеты, амуниция — все это имеет свои, неочевидные «бутылочные горлышки». Закинув одежду в стиральную машину и используя продвинутую химию, ты угробишь мембранные ткани. Автоматы отбалансированы под работу с дульными насадками, и резко потеряют в надежности при попытке их снять. «Банки» на дуле возвращают часть газов в лицо стрелку, без маски стрелять очень грустно. Темп стрельбы задран на тридцать процентов, до двадцати выстрелов в секунду: вероятен демонтаж патронов с плохой вальцовкой дульца гильзы, утыкания, двойная подача и прочие «прелести». Пистолет тоже весьма «строг» в обращении, и не «прощает» безалаберного отношения. При слабом хвате часты «печные трубы».       — Да черт с ним, с прихватыванием гильз при перезарядке. Тугой и неудобный спуск, зверская отдача и вертикальная экстракция — о чем вообще думали его создатели? — Возмутилась Шизука, видимо, уже успев оценить все «прелести» ГШ-18. А ведь пистолет ей был выдан не без умысла, в ящиках лежат и «стечкины» и «маркаровы» и «ПБ», с запасом в тысячи «маслят». Читать ей очередные нотации о месте медика в боевой группе смысла я не видел, а потому ответил:       — О технологичности они думали. Заодно с этим конструктора следовали требованиям технического задания, в которых были прописаны взаимоисключающие условия. Да ладно, Шизу-тян, не дуйся, это отличный армейский пистолет.       — А почему армейский? — В первый раз за весь разговор в разговоре отметилась Саэко. Достав из разгрузки свой ГШ-18, извлекаю магазин, затем передергиваю затвор, извлекая девятнадцатый патрон. Кладу все это на стол, в качестве наглядной иллюстрации своих будущих слов:       — Потому что офицерский, в первую очередь. Его им положено всегда носить с собой, от этого — малая масса. Мощный боеприпас, чтобы пробивать каски и легкие бронежилеты. Восемнадцать патронов в магазине позволят выиграть себе немного времени, а чудовищно тугая пружина не слабнет неделями. Это оружие последнего шанса не имеет ничего общего с инструментами для ежедневной работы. А еще, армейский пистолет должен быть массовым, чего без дешевизны изготовления не достичь. В ГШ-18 деталей меньше, чем в Макарове, рамка из пластика, широко применяется литье, штамповка, сварка и ковка. Разборка производится без инструментов, потому, пятка магазина очень тонкая. — И от того она порой режет пальцы. Про то, что без знания некоторых особенностей пистолет обратно не собрать, я упоминать не стал. Незачем.       Шизука повернулась к Саэко:       — А ведь Номад еще спрашивал, почему на него так странно смотрят. Действительно, а что такого в обычном японском школьнике, движущемся к одному лишь ему ведомой цели с неотвратимостью мчащегося на полном ходу поезда. Отличающегося широким кругозором. — Шизука закашлялась, затем хлебнула воды из фляжки, продолжив. — Ладно бы ты все это просто знал, Кота и Сая тоже любят заниматься просвещением несведущих. Но ведь мало знать, нужно еще и уметь это все использовать к месту, что мы и видим с момента нашей встречи, и при том, постоянно. Может и были какие-то ошибки, но на нас это не отразилось ни разу, никто не был ранен, никто не умер, никто не заболел, не отравился. Ты — не сопливый юнец, и именно это несоответствие внешнего и внутреннего порождает когнитивный диссонанс. И ты, определенно, не понаслышке знаком и с этим термином. Со многими, многими терминами….       Завершив свой спич Морикава вновь отхлебнула воды. Отложив ноутбук, залпом допиваю остатки зеленого чая в своей кружке. Жаль, нет мелисы, но этот сорт оказался хорош и сам по себе, без трав.       — Я успел поступить в университет, Тихоня. Закончить не получилось, в связи с некими событиями месячной давности, но знания — не диплом, они остались со мной. И образ мышления — тоже.       Девушки задумались, чуть погодя Шизука негромко произнесла:       — Все никак не могу в толк взять, какую ты мог выбрать специальность. Явно ведь, не филолога, несмотря на свой весьма обширный словесный запас. Инженер?       Закинув руки за голову, смотрю на звезды. Отвечаю не так, чтобы сразу, но без длинной паузы:       — Лаборант, разумеется. Немного химии, немного биологии, и вот, ты начинаешь свою карьеру в отделе жидкостной хроматографии высокого давления, аж на четвертом курсе. Только без толку это здесь, мало понимать, как все делается, нужно еще и осознавать, зачем. А это — уже не мой уровень, задачи там тогда ставили другие люди. И, едва ли ситуация изменится, в силу целого ряда обстоятельств.       — Того, что ты здесь? — Вновь спрашивает Шизука. Качаю головой:       — Того, что теперь я кадет. Ближайшие года два-три будет не до научной деятельности, потом наверстывать…, так дожить бы до этого. И вас вытащить из этой задницы было бы весьма желательно.       — Вытащить куда? — Заинтересовалась Саэко. Шизука отреагировала достаточно вяло, нехотя, даже не соизволив ничего на это сказать. Видимо, есть якоря… Рика Минами. Ну а вытащить — в Сибирь их нельзя, а значит:       — На Хоккайдо.       — Там безопаснее? — Живо вклинилась медсестра. Киваю:       — Там, куда я хотел бы вас перекинуть — да.       — А это безопасное место, оно находится в нашем мире? — С подозрением уточнила Саэко, видимо вспомнив наш прошлый разговор. Врать не хотелось, но и говорить про раздел Японии и оккупационную зону в Токио было бы слишком не к месту. Как и про причины, по которым СССР отдали итальянские колонии. Это было в договоре, который перечеркнули два взрыва, которые в той реальности так и не произошли. А потому:       — В нынешние времена я не стал бы употреблять в одном словосочетании такие понятия, как «в этом мире» и «безопасное». Кстати, Шизу-тян, проверь аптечку на предмет радиопротекторных препаратов, там есть несколько наименований, которые употребляют минимум за сутки до входа в горячую зону. Утром нужно будет раздать, и будет лучше, если это сделаешь ты. Не хочу лишних вопросов.       — Кто ударит? — Вновь занервничала наша блондинка.       — А то ты не догадываешься? Все те же, Шизу-тян, все те же, кто сбросил две бомбы ради хорошей отчетности. Надо же было показать, на что ушли деньги налогоплательщиков, а попугать «дядюшку Джо» — это так, второстепенная оказалась задача. Документы об этом должны были бы опубликовать только в шестнадцатом, и тогда же всплывут отчеты об испытании на ваших чеках некоторых интересных штаммов. Готовили для Вьетнама, да сорт риса там оказался не тот, и в дело пошел «агент Оранж».       — Какие еще «малозначительные» детали ты мог запамятовать? — Ядовито спросила Шизука, а до меня, наконец, дошло, что скрывать кое-какую информацию — не самый умный поступок.       — Разве что, результаты триангуляции по базовым станциям. Последнее местоположение Минами Рики — аэропорт Кансай, семейная чета Такаги — их особняк и его окрестности, Миямото Кирико — окрестности дома, отец Рэй сейчас находится на территории младшей школы.       Шезлонг протестующее скрипнул, когда Шизука нависла надо мной, перевалившись со своего лежака.       — Ты ведь можешь с ней связаться…? — Хрипло спросила она. Я легонько кивнул:       — Задействовав беспилотники, лишаясь при этом контроля предполья — да, могу. Без шифровки, по открытым каналам, где ваш разговор не услышит только ленивый. Ма шери, я уже поставил ее номер в особый список, включит телефон — поговорите, а нет — так мне все равно к аэропорту надо. Никуда она оттуда не денется, уж точно не в течение ближайшие двое суток.       — Откуда эта информация?       Информация была от военных, и углубляться в эту тему Саэко и Шизука не стали. Вот ляпнешь ты в СССР всего лишь одну фразу, и станут все услышавшие не то что невыездными… они на всю жизнь окажутся под наблюдением людей из компетентных органов. «База подводных лодок в Балаклаве», «локатор под Чернобылем», «система ПВО Москвы», «Периметр»... некоторых вещей лучше не знать. Ляпнешь порой, невзначай, и все. Это если в живых вас оставят, что само по себе — «хэппи-энд».       Спать я лег через полчаса, выставив сейсмодатчики. Вернее, это были мины со снятым зарядом, на место которого я воткнул модуль беспроводной связи. По факту это нулевой эшелон обороны, на случай, если у кого-то завалялся плащ-невидимка или костюм «хищника».       Занимать шикарную двуспальную кровать, у меня не было никакого желания. Слишком мягко, и дом не мой. Обошелся вариантом попроще: пенка на пол, плиты — обратно в бронежилет, вставил распоры, прикрылся накидкой, положив автомат в изголовье. Обувку скинул, и приготовился уже вырубиться, как рядом со мной легла Саэко.       — Мне сегодня непросто уснуть. — Прошептала она. — Можно… мы будем рядом?       Этой ночью мы так нормально и не поспали: Саэко то и дело пыталась приткнуться ко мне поудобнее, чему препятствовал бронежилет. Ну а у меня утром ломило непривычное к подобному стилю ночевки тело. Когда же это все кончится?