***
Площадь перед министерством магии полна людей, однако, толпа молчит. Лишь звук колокола раздается над ними набатом и припечатывает своим басом каждого присутствующего, звуча так неправильно. Слишком громкий и неуместный его звон, покуда даже птицы замолчали, а небо не издает ни одного звука, лишь сверкая то и дело молниями. Новый министр произносит свою клятву. Он клянется защищать Магическую Британию до последнего вздоха и магия ему свидетель.***
Безумный хохот сестры Блэк узнает из тысячи, ибо только он может играть множествами эмоций одновременно, привлекая невольно к себе внимание. Ее взгляд направлен куда-то за спину Сириуса и даже вспышки заклинаний прекратились, потому и маг позволил себе отвлечься и лучше бы он не смотрел. Резко развернувшись на каблуках, Блэк был готов отразить атаку пса, который мог подкрасться со спины с подлым намерением, но он не был готов к тому, что увидит: Гарри, взмывающий в неизвестность и через мгновение пропадающий в арке. Сириус слышит крик и уже секундами спустя он понимает, что это его собственный голос, которым он хочет передать всю боль от утраты. Боевой маг срывается с места и хочет отправиться вслед за Гарри, но его хватают за руки и оттаскивают от опасной неизвестности кто-то из отряда Дамболдора, да так настойчиво, что у анимага не хватает сил для сопротивления и он оседает в руках Рона и Гермионы. Гриффиндорцы еще не поняли, что произошло и куда подевался их друг. Блэк резко открывает глаза, дернувшись всем телом вперед, протягивает руку, только он не видит треклятой арки. Взгляд анимага шарит во тьме, не понимая еще несколько секунд, что это был лишь ночной кошмар и минуло уж несколько месяцев с той трагедии в отделе тайн. Его рука, словно плеть, падает на одеяло. Сам Сириус не находит в себе сил даже пошевелиться, но боится закрыть глаза, так как перед ними снова и снова одна и та же картина - Гарри, пропадающий в арке. Гарри, от которого нет вестей столько времени, а сознание, словно издеваясь, подкидывает множество воспоминаний. Вот тут Гарри улыбается, когда благодарит своего крестного за метлу, а в следующем он плачет от радости, потому что ему удалось доказать невиновность своего дорогого родственника, которому он дарит на рождество шарф в расцветке Гриффиндора. Гарри, Гарри, Гарри. Как много Поттера в его мыслях и каждая смерти подобна, ибо причиняет ни с чем не сравнимую боль и давит тяжестью смирения с исходом. Сириус часто задается вопросом, почему не он тогда оступился или не сорвался с места сразу? Он бы успел схватить мальчишку за руку, если бы не страх, что парализовал все тело мага и не позволил мышцам совершить свою работу. В углу комнаты что-то подозрительно зашелестело тканью. Слышится тихий, неразборчивый скрипучий шепот, от которого Блэк вздрагивает и прислушивается. Кикимер. Даже эльф, очарованный Поттером, в тайне от всех сморкается в наволочку и утирает ею же проступающие крупные слезы. — Хозяин Сириус, утренняя почта, завтрак готов, Хозяин. Завтра сбор ордена. Гряз... — домовик поморщился, словно от пощечины. Ему мерзко произносить имя этой девчонки, но иного выбора нет, так как эта особа единственная, кто действительно ищет пути возвращения Поттера. И это поднимает ее в его глазах. Ах, если бы не грязная кровь, что течет по ее венам и время от времени оскорбляет своим присутствием обитель Блэков. — Безродная мисс Грейнджер хочет поделиться той информацией, которую она нашла в архивах. Все члены ордена уже оповещены и прибудут этим вечером, Хозяин, — Кикимер с каждым словом подходит все ближе к кровати Блэка, отчего и слышно его становится отчетливее. — Хорошо, — после минутного молчания ответил Сириус. Хлопок. Он означает, что эльф покинул комнату и оставил своего хозяина наедине со своими мыслями и заботами, ведь сколько всего необходимо сделать Блэку и самое сложное: встать с кровати и надеть на себя маску человека, стремящегося жить. С горе пополам ему удается приподняться и сесть на кровати, игнорируя ее жалобный скрип.***
Вечер того же дня.
— Мисс Грейнджер, по какому поводу мы собрались снова? — Альбус сидел во главе стола в особняке Блэков, посматривая на юную волшебницу из-под очков половинок, согревая руки чашкой горячего чая, который то и дело подливает мечущийся от волшебника к волшебнику домовик. Гермиона стоически выдерживает взгляд мудрого мага, которого многие сравнивают в могуществе с великим Мерлином и опускает свой взор в исписанный пергамент, находя в нем нужные мысли, необходимые озвучить на собрании. — Профессор, дорогие участники ордена, — начала она, поднимая на них глаза. — Я много читала об этой арке, в которую упал Гарри и.. — ее взгляд лихорадочно мечется от одного мага к другому и приходится остановиться на полуслове, так как волшебницу смеют перебивать. — Кому-что, а Гермионе лишь бы повод почитать, — едко подметил рыжий, издавая смешок. — Рональд! — тут же возмущенно хлопнула по столу Молли, сверля сына негодующим взглядом. Она поражается ему в который раз, ибо после ухода Поттера тот стал... другим. — Все это бесполезно! Его не вернуть, а бледный урод теперь правит Британией. Пора надрать ему задницу, а не сидеть в библиотеках и читать тысячу книг одновременно в надежде что-то найти! — руки юноши сжались в кулаки. — Гарри был дорог всем, но он облажался. Слышите? Облажался ваш шрамированный герой! — бросив гневно, Уизли резко вскочил со своего стула и тот, покачнувшись, едва не пришиб беднягу Кикимера, который аккурат в этот момент приносил новые закуски. Воцарилось минутное молчание. — Простите, я не так его воспитывала... — прошептала Молли, пряча красное лицо от стыда в ладонях, не смея поднимать взгляда на понимающе вздыхающих членов ордена. — Не стоит, миссис Уизли, — Гермиона перестала созерцать поверхность лакированного стола. Она уже привыкла к таким вспышкам со стороны Рональда и попросту не обращает внимания. — Продолжим. Я уже выяснила, что эта арка - ничто иное, как арка смерти. Ее природа не изучена и никто не понимает, как именно, но все, что туда попадает, никогда больше не возвращается. Так же, от нее веет некротической энергией, что подтверждается множествами медиумов и теми, кто видел в лицо трагедии... — Мисс Грейнджер, к чему вы клоните? — директор Хогвартса поправил очки на переносицы, с опаской поглядывая на дюже заинтересованную девчонку. — Мы можем его вернуть, профессор! — уверенно воскликнула Гриффиндорка. — Мы просто не знаем, как это сделать. Нужно добиться разрешения у министра на изучение арки и тогда я найду способ вернуть Гарри, я уверена в этом! Вы уважаемый человек, даже Том к вам будет вынужден прислушаться и пойти навстречу, потому что вы имеете вес в обществе! В голосе Грейнджер мольба. Дрожащими пальцами она держит исписанные множествами формулами пергаменты, в которых кроются догадки и предположения по поводу происхождения арки и ее свойствах, но ни одной из них не суждено подвергнуться проверке без полученного разрешения. В какую бы дверь она не стучалась, везде ей говорят пойти назад и смириться с произошедшим. — Мисс Грейнджер, не будьте столь самонадеянны. Вам никто не даст такого разрешения и вы предлагаете мне, мне! Кавалеру Ордена Мерлина Первой Степени пойти к Волдеморту! Каков абсурд! — гневно отозвался всеми любимый директор, всплеснув на эмоциях руками. — Я прошу вас... что вам стоит? Это же Гарри... — зашептала магглорожденная волшебница, подавляя рвущиеся наружу слезы. Только ее голос предательски дрогнул и она вынуждена опустить голову, дабы спрятать за копной непослушных волос свое лицо. Ведь она сильная и никто не должен видеть мгновения ее слабости. Шелест одежды. Звук отодвигаемого стула и шаги, приближающиеся к Гермионе и вскоре она чувствует ладонь на своем плече, сжавшая его слегка, привлекая внимание. Юная волшебница поднимает голову и встречается взглядом с величайшим волшебником, который в этот момент словно приоткрывает дверь в свое сознание, показывая, как больно и ему. — Нам всем его не хватает, девочка моя. Но пора смириться, Рон прав. Гарри больше нет. Надо наказать того, из-за кого его нет. Ладонь Альбуса соскальзывает с плеча Гермионы. — Собрание окончено. Надеюсь, всем понятно, что мы больше не будем пытаться его вернуть? Нужно сосредоточить усилия на Томе, которому на руку наши переживания и душевные терзания, ибо именно они отводят нас подальше от борьбы и позволяют боли взять верх над нами. Произнеся свою краткую речь, директор был таков, а все остальные члены собрания последовали его примеру. Все, кроме Молли, Гермионы и Сириуса — хозяина дома на прощади Гриммо. — Гермиона, не теряй надежды, — вновь заговорила Молли, вздыхая. — Я проводила множество ритуалов и каждый из них не показывает самого Гарри в нашем мире, но и не отвечает на вопросы, жив он или мертв. В нашем положении это уже успех, дорогая, — заверила ее миссис Уизли, которой самой так хочется верить своим словам и собственной улыбке, что озарила лицо рыжеволосой волшебницы. Она тотчас заключила Гермиону в теплые материнские объятия и обе горько заплакали, раздираемые изнутри личной трагедией от потери любимого Гарри Поттера.