АК-однострочники

- Твою ж в бога душу мать, - тихо ругается Лист, но глаз отвести не может. Красная ткань медленно скользит по белой коже, оглаживая лодыжку, бедро, выше - Лорд вздрагивает, когда шарф накрывает стоящий член. Разводит ноги шире - казённая кровать скрипит - и прикусывает костяшку пальца, тоже глядя вниз. Смотреть на Листа и ухмыляться выдержки уже не хватает. Он так и оставляет свой длинный блядский шарф между ног, другой его конец всё ещё обмотан вокруг шеи, и Листу хочется дёрнуть за него посильнее. Придушить, откинуть в сторону, открыть тело Лорда своему взгляду. Но он лишь крепче сжимает копьё, радуясь, что латы скинул сразу, как они обосновались в комнате трактира на ночь. Оружие, откликаясь на возбуждение хозяина, мигает алым камнем, и Листу приходится отставить его в сторону. Мрачный Лорд, конечно, зло во плоти, но уничтожить его ненароком, да ещё в такой момент, не хотелось бы. Лорд ведёт раскрытыми ладонями по своему телу, касается маленьких тёмных сосков, сжимает их, кусая губу и запрокидывая голову. Лист скользит взглядом по шее, перечёркнутой красной полосой шарфа, подаётся вперёд, на самый край собственной койки. Смотрит жадно, как на ткани, натирающей стоящий член Лорда, проступают тёмные капли смазки. - Продолжать, или сдашься уже? - хрипло спрашивает Лорд и, наклонив голову, ловит голодный взгляд Листа. - Продолжай, - решает Лист. Лорд смеётся. Поднимается на колени, перекидывает шарф назад и оборачивается к Листу спиной, упираясь руками в стену. Широко расставляет ноги и подмигивает, глядя из-за плеча. Шарф снова болтается у него между ног, снова закрывает всё самое интересное. Когда Лорд сминает свои ягодицы, прогибаясь и разводя их в стороны, Листа срывает. - Твоя взяла, - выдыхает он Лорду в ухо, вжимая его собой в дощатую стену. - Будет тебе новый аксессуар. Но этот я заберу. Он тянет за конец шарфа, заставляя Лорда откинуться к себе на грудь, целует его шею, кусает - Лорд шипит от боли, полоска его ХП вздрагивает. - Блядь, - ругается Лист и, с трудом оторвавшись, отсылает Лорду запрос на добавление в группу. Тот не глядя мажет ладонью по всплывшему окну. Мог бы сразу напомнить: в прошлый раз забылись, а Лист так разошёлся, что Лорд подхватил дебаф на скорость. В самый же первый раз их раскидало по лесной поляне внезапно взорвавшимся чейсером. Вспоминать смешно, а вот тогда было не до смеха. Жить в придуманной кем-то реальности, где законы мироздания меняются по прихоти демиургов, вообще довольно сложно. - Хватит думать, - одёргивает Лорда Лист и, запрокинув его голову, целует влажные покрасневшие губы. Прижимается грудью к его голой спине, гладит бёдра с внутренней нежной стороны, проводит рукой по члену. Пальцы, огрубевшие от древка копья, ощущаются чертовски ярко, а боли Лорд уже не чувствует. Всё же некоторые законы их мира очень удобны. Лист снова тянет за шарф, Лорд чувствует, как он оборачивает тканью одно его запястье, потом другое, как затягивает крепкий узел. От собственной беззащитности продирает дрожью до самых кончиков пальцев. Боги могут заставить их сражаться друг с другом, но запретить чувствовать, доверять - не могут. Это та свобода, которую никто не в силах отнять у них. Ладони Листа гладят по плечам, бокам, сжимают кожу, скользят ниже по телу Лорда. Тот нетерпеливо ёрзает, переставляя колени и пытаясь прижаться ещё сильнее, стонет: - Давай уже, не тяни. Лист и не тянет. Сплёвывает в ладонь, оглаживает член и, сжав задницу Лорда, толкается внутрь. Не будь они в группе, взвыли бы сейчас оба, но установленная связь гасит боль, оставляя только самые приятные ощущения. Сопротивляться этому удовольствию невозможно. И не нужно, потому Лист срывается в быстрый ритм, и Лорд подаётся ему навстречу, не сдерживая стонов. В стену, в которую он упирается лбом, громко стучат, кричат что-то - Лорд не разбирает. Лист бьёт по ней ладонью, комната на миг заполняется голубоватым свечением - за стеной раздаётся грохот, и больше никто не смеет им мешать. Шкала выносливости тает, а вот невидимая шкала удовольствия наполняется с каждым движением. Тело становится чувствительнее, под закрытыми веками взрываются фейерверки. Оргазм накрывает так сильно, так ярко, так долго - ради этого стоит жить, чёрт возьми, стоит урывать свои редкие часы свободы. Чтобы чувствовать нежные поцелуи после сумасшедшего секса, аккуратные прикосновения, освобождающие руки. Чтобы можно было упасть на жёсткую постель и просто наслаждаться утихающим удовольствием и теплом чужого обнажённого тела рядом. *** Когда полоска выносливости восстанавливается полностью, Лорд открывает глаза и, потянувшись, проверяет свои статы. Ухмыляется довольно: каждый раз после секса бафов становится всё больше. У Листа тоже, только у него на урон, а у Лорда на резисты. - Эй, вставай, братец Лист, - зовёт Лорд, пихая того локтем. - Давай, пока бафы не закончились. Данжи как раз откатились! - Помню я, - бормочет Лист в подушку. - Подожди, у меня выносливость медленно восстанавливается. - Это потому, что Сунь Сян криво тебя переодел. - Это потому, что ты ленивая жопа, а я стараюсь за двоих. Лорд даже не спорит. Некоторые черты характера его Бога всё же влияют и на него. Не все, но многие. И лишь в одном Мрачный Лорд с Е Сю абсолютно одинаковы: они оба любят Осеннего Листа.