Судьба

       Детектив резко поднялся с кресла и пустился в догонку за щенком. Джон рванул со всех лап под диван, но Холмс тут же упал в положение лёжа и потянулся длинными руками за пушистым капитаном. Щенок забился в самый дальний угол, но пальцы наркомана были в нескольких сантиметрах от Ватсона. Для маленькой собаки такая нагрузка на нервную систему была слишком велика, что отражалось на внутреннем и внешнем состоянии. Эмоции переполняли: огромный страх, за которым таилась пустота. Лапы подкашивались и отказывались слушаться обладателя. «Вот так-то и умру… Не думал, что погибну от рук накачавшегося препаратами наркомана», — думал бывший военный и осматривался по сторонам в раздумьях, куда можно спрятаться. Был лишь один вариант, но он был ненадёжным: успеть добежать до ступенек и спрятаться где-то на первом этаже.        Рука детектива почти достала до щенка, и Джон сделал отчаянный рывок — он рванул к ступенькам. Шерлок с недовольным рыком начал подниматься с пола и продолжать преследовать беззащитного щенка. Как только военный добрался до ступенек, он столкнулся с большой проблемой — это сами ступеньки. Для Ватсона они были слишком велики, а лететь кубарем вниз совсем не хотелось. «Черт…» — в отчаянии подумал доктор. — «Видимо, мне было суждено умереть еще в Афганистане, но там я чудом спасся и пришло время расплаты». Обреченный капитан опустил мордочку и покорно встал, ожидая, пока подойдёт наркоман. «Умирать совсем не хочется…» — напоследок подумал он и прикрыл глаза.        В опьянённом наркотиками сознании, Шерлок схватил щенка за шкирку и понёс на кухню, где стояла нарколаборатория. Джон замер: он не мог пошевелиться, и всё это от того, что Холмс сильно сжал шкирку щенка.        Природой предусмотрена кожная складка сзади на шее у собаки, и её захват не причинит животному вреда. Но всё же надо быть аккуратным: не тянуть слишком сильно, не пытаясь поднять питомца высоко, особенно, если он весит больше двух килограммов, и ни в коем случае не трясти его — вообще нельзя делать резких движений, иначе можно повредить шею! Наркоман нарушал все эти правила, даже не замечая этого. Маленькая собака от боли скулила — плакала, это была открытая всем душа этого щенка. Джон думал, что он неудачник во всей своей никчёмной жизни. Черное пятно печали, обиды и грусти засасывало его с головой. И всё это из-за того, что к нему так относятся. Что он сделал не так?! Разве военный врач заслуживает такое отношение к себе?! Нет. Он заслуживает большего. Чёрная тропа его жизни должна же когда-нибудь закончиться. «Умер бы лучше на войне, чем в такой ситуации», — рассуждал Ватсон, но его мысли прервались сильным ударом.        Холмс неуклюже бросил маленького щенка на стол, позабыв обо всём на свете. Его волновало только одно — качество нового наркотического препарата. Он хотел проверить его действие на Джоне: умрёт — значит надо продолжать работать над наркотиком, а если будут сильные конвульсии с рвотой и пеной, то надо будет поразмышлять над дозой. Мужчина набрал в шприц мутно-серебристую жидкость и прижал беззащитного и слабого щенка к столу.        После удара в голове собаки пронёсся писк, глаза накрылись будто плёночкой, а боль разнеслась по всему телу. Не успев до конца прийти в себя, Джон почувствовал тонкий запах препарата, и как его сдавила твёрдая, но дрожащая рука наркомана. На уровне собачьих инстинктов Ватсон почувствовал сильную опасность и, не думая ни о чём, он схватился тонкими острыми зубами за мягкую кожу детектива между большим и указательным пальцем. Щенок вцепился в плоть со всей силы, не заметив, как зубы прокусили кожу. Ни с того ни с сего, врач озверел и начал беспощадно телепать руку Холмса, разрывая покровную ткань всё больше и больше.        Шприц с препаратом уже давно улетел куда-то на пол. Шерлок громко сопел, дышал и рычал — ему было очень больно, но щенок не собирался ослаблять хватку. Холмс уже отпустил его, но тот в одичавшем состоянии рвал бледную кожу мужчины. Кровь сочилась и лилась уже по запястью, а большой палец и вовсе перестал слушаться, будто из него выкачали всю красную жидкость. Врач чувствовал, как по его зубам лилась кровь человека, попадая на язык и оставляя солёный привкус.        Очнувшись и осознав, что рана довольно глубокая, Джон ослабил хватку и выбежал из-под руки на другой край стола, злобно скалясь на обидчика. Детектив пошатнулся: теперь всё его внимание было на кровоточащей руке. Шерлок судорожно пытался как-то зажать рану, но врачу было понятно, что Холмс погрузился в бредовое состояние и не мог совладеть своим телом. Злобный оскал с морды собаки сошёл и, чувствуя что-то неладное, Ватсон сделал несколько шагов на встречу наркоману.        Известный детектив ломался на глазах: он терял равновесие, кожа его бледнела, и вот он с грохотом упал на пол в гостиную, не дойдя до своего удобного кожаного кресла. Врач не знал, что делать, точнее не знал, как слезть со стола, чтобы хоть как-то помочь этому наркоману.        Шерлок лежал на полу, кривился и выгибался от боли. Рука его кровоточила, но он не обращал на неё внимания, не в этом проблема — он упал от обычного для него передоза наркотиками.        Смотря на это беспомощное существо под дозой, Джон топтался по краю стола, собираясь с мыслями прыгать с метровой высоты. Как врач, который давал Клятву Гиппократу, Ватсон обязан был помочь этому человеку, хоть он и причинил ему много вреда. «Ну же, капитан Ватсон, вы что, высоты боитесь?!» — критиковал сам себя доктор и тут же спрыгнул со стола на пол. Падение. Приземлившись, щенок почувствовал неприятную боль по всему телу, которая была сравнима с уколом множества маленьких иголок. «Неудачно, но сойдёт…» — прокомментировал он и поспешил к своему хозяину.        Мужчина медленно поворачивал голову в сторону, пытаясь что-то разглядеть и сфокусировать взгляд, но это было напрасно. Он уже спокойно лежал на спине, не извиваясь, как змея. Сил, чтобы хоть что-то сделать, становилось всё меньше и меньше. Большое количество наркотика в конец затуманило его разум.        Неуклюже подбежав к телу, Джон залез на грудь детектива и припал к лицу, чтобы лучше слышать дыхание. «Так. Редкое дыхание — четыре-восемь раз в минуту. Поверхностный вдох, выдох, длительная пауза пять-десять секунд…» — быстро проговаривал у себя в голове врач. Потом он посмотрел в глаза наркомана: — «Зрачки точечные, на свет не реагируют. Диаметр зрачков минимальный — не более одного миллиметра, причем одинаковый с обеих сторон». На весь мозговой штурм у Джона ушли считанные секунды, вывод был очевиден еще с самого начала: — «Передозировка наркотическими средствами». Чтобы окончательно подтвердить, что это всё из-за действия наркотиков, Ватсон, проваливаясь, прошел мягкими лапками по животу Шерлока к правой руке. Он ткнулся носом в край рубашки на запястье Холмса и приподнял ткань до уровня предплечья. «Боже, да сколько он в себя вкачал этой дряни?!» — возмутился врач, смотря на следы многочисленных уколов. «Что делать?! Я ведь в теле чёртовой собаки!» — растерялся капитан, но собрал себя в лапы. «Был бы я в своём теле, то вколол бы внутривенно одну-две ампулы налоксона, который будет блокировать опиоидные рецепторы в мозге…» — рассуждал врач, вставая передними лапками на щеки детектива и продолжал думать о том, как уберечь от смерти этого неконтролирующего себя наркомана.        Шерлок в отчаянии не знал, куда смотреть, его чертоги разума размылись под волной кайфа. В опьянённом наркотиками разуме мелькнула мысль и надежда. Холмс с усилием поднял левую руку и указал пальцем куда-то в сторону своей скрипки. Что это значит, известно только ему. Рука детектива бессильно упала на пол, где и была.        Заинтересованно посмотрев в ту точку, куда указал мужчина, Джон автоматически побежал туда. Подбежав к указанному месту, капитан стал принюхиваться. «Наркотики, наркотики… Что?» — перечислял он и сделал несколько шагов к футляру для скрипки, запах знакомого препарата усилился. «Налоксон?» — обрадовался доктор и поспешил зубами растёгивать молнию на футляре. Расстегнув, Ватсон ускорил свои поиски, ведь специфический запах антидота усилился. В боковом кармашке щенок нашел нужное средство в подготовленном шприце. Аккуратно взяв его в зубы, Джон побежал обратно к Шерлоку, но тот был без сознания и постепенно синел, что значительно ухудшало ситуацию. «Сам же я не вколю, только хуже сделаю! Надо привести его в сознание», — заключил доктор и отложил антидот в сторону. Собака залезла на грудь мужчины и поставила передние лапы ему на лицо. «Что ж, один раз живём!» — ободрил себя бывший военный и принялся упорно вылизывать лицо Холмса.        Чувствуя на своём лице маленький шершавый влажный язык собаки, Шерлок пришел в сознание и недовольно поморщился. Ватсон опять подхватил в зубы особый оживляющий препарат и тихо гавкнул. Он подлез к руке детектива и положил антидот в его ладонь. Холмс провёл большим пальцем по отличающемуся формой шприцу и довольно улыбнулся. Мужчина, держа нужный шприц в ладони, попытался перевернуться на бок, чтобы ему было удобно вколоть средство, но не вышло — он слишком слаб. Следом за первой попыткой пошла вторая, и тут подключился щенок. Как только Шерлок чуть приподнялся, Джон всем телом навалился на спину наркомана, чтобы его перевернуть на бок. Попытка оказалась удачной. Оказавшись в удобном положении, Холмс, выпрямив одну из рук, поднёс шприц в нескольких сантиметрах от вены. «Черт! Он же не видит, если будет мимо, то всё зря!» — закричал у себя в голове Ватсон и принялся исправлять ситуацию. Он подошел ближе к дрожащим конечностям мужчины и осторожно подвинул носом рабочую руку в нужное место. «Ну же! Коли!» — приказал врач у себя в голове. Шерлок опустил руку с шприцом и вколол антидот точно в вену. Приняв всю дозу препарата, детектив вынул шприц и откинул в сторону, расслабленно располагаясь на полу. Щенок встал у головы хозяина и сразу стал наблюдать, как ему становилось значительно лучше.        Уже через несколько минут после введения антидота, у наркомана кожа порозовела и приобрела прежний бледный оттенок, а дыхание выровнялось. «Фух, успел», — облегчённо подумал Джон, смотря на Холмса. Тот уже нашел в себе силы подняться с пола и пройти сесть в кресло. Он посмотрел на щенка с мягкой улыбкой, но Ватсон его побоялся и затарился в дальний угол комнаты.        — Джон, прости… — сказал мужчина и добавил: — Умный и хороший пёс, иди сюда, не бойся, я тебя больше не трону.        Капитан помялся, но поверил ему и подошел к кожаному креслу, где сидел детектив. Шерлок наклонился к спасителю и поднял на руки. Вытянувшись, мужчина улёгся в кресле и положил щенка себе на живот. Джон потоптался лапками по животу Холмса, находя удобное положение, чтобы лечь. Мужчина с любовью и благодарностью смотрел на эту собачку. Он бережно потрепал малыша по ушам, когда тот улёгся.        — Спасибо, мой друг. Давно хотел бросить, но не выходит, как видишь.        Шерлок мягко улыбнулся и в знак благодарности поцеловал щенка в нос. Если бы Джона не было рядом, то наркоман мучился бы еще долгое время, если бы не умер раньше. «Меня опять поцеловал мужик…» — постарался недовольно заметить капитан, но хвост его выдал — он радостно завилял, когда губы детектива коснулись нежной шкурки щенка. Был бы врач человеком, то он бы покраснел от смущения. «Я помогу тебе бросить наркотики», — проговорил у себя в голове доктор, будто разговаривая с Шерлоком.        — Спасибо… — еще раз повторил Холмс, но собаке казалось, будто он ответил его мыслям. «Кажется, между нами есть какая-то связь. Но какая?» — Джон преданно смотрел хозяину в глаза, но тут в нос ударил резкий запах крови. «Рука! Точно, я и забыл…» — бывший военный подошел к пораненной руке и осторожно слизнул кровь. Холмс перевёл внимание на свою руку.        — Ты опасный.        Мужчина усмехнулся и пошел за аптечкой в свою комнату, предварительно помыв ее в холодной воде. Вернувшись с бинтом и перекисью, он также сел в кресло, положив на себя верного пса. Открыв перекись, Шерлок понемногу начал капать её на рану. Вещество пенилось и разливалось по всей повреждённой поверхности. Холмсу было жутко неприятно, но он терпел. Чтобы подбодрить своего наркомана, Ватсон всё же решился на этот поступок еще раз — он аккуратно подлез к лицу мужчины и лизнул щеку, чтобы он почувствовал поддержку. Не имея ничего против таких действий, детектив поморщился и улыбнулся. Закончив с обработкой раны, он аккуратно начал перевязывать повреждённый участок кожи. Врач наблюдал за действиями Шерлока, периодически полизывая его то в нос, то в ухо, то в щеку. Холмс понял, что эта собака для него теперь лучший друг, и его надо беречь. Он пошел на решительный шаг: бросить наркотики раз и навсегда. Надёжно перевязав себе руку, наркоман аккуратно гладил щенка по мягкой шерстке и разговаривал с ним.        — М-м-м… Прости, что причинил тебе вред. Грызи, если к тебе будут плохо относиться. Ты хороший пёс и достоин большего.        Джон расслаблено лежал на детективе и слушал его, последние слова его поразили.— «Он точно читает мои мысли… И мне это нравится». Ватсон устало зевнул, а Шерлок повторил за ним. Они вдвоём устали и вдвоём нуждались в отдыхе. «Ты тоже прости меня, Шерлок, что я тебя так укусил. Жаль, что ты не слышишь меня, но, видимо, у тебя неплохо получается читать мои мысли», — внутренне военный усмехнулся, а внешне завилял хвостом. «И спасибо тебе большое, что забрал с улицы. Я бы там не выжил», — продолжал мыслить доктор, смотря в светлые завораживающие глаза хозяина. «Какой ты необычный: брюнет со светло-голубыми глазами. Красивый…» — во время этих рассуждений, щенок даже не замечал, что виляет хвостом. А Шерлок Холмс так и продолжал разговаривать со своим новым и первым другом.        — Я обещаю тебе, что с этой минуты бросаю принимать любые наркотические препараты.        Детектив смотрел в глаза своей любимой собаки в поиске поддержки, которой ему всегда не хватало. «Я верю тебе, Шерлок. Я знаю, что отвязаться от наркотиков самому очень сложно и я обещаю тебе помогать в этом», — с мягкостью говорил Джон у себя в голове.        — И я обещаю, что никогда больше не причиню тебе вреда. Джон, всё, я завязываю с наркотой. Обещаю.        «Молодец. А я обещаю оберегать тебя от всех бед», — Ватсон повилял хвостом и лизнул мужчину шершавым языком в щеку, а потом мягко перешел к носу. Холмс лишь довольно улыбался, ведь он нашел себе настоящего друга.