Lux Spei

Как всегда Петунья Дурсль встала пораньше и отправилась в душ. Закончив с водными процедурами, она привела себя в порядок. В зеркале отражалась худощавая, но вполне миловидная девушка, с тонкой длинной шеей. Одевшись, она еще раз взглянула на свое отражение и отправилась на выход. Каждое утро им привозили молока (сегодня она решила приготовить на завтрак кашу). Она должна была поспешить, так как не известно, когда проснется ее солнышко. Открыв дверь, она сразу же обратила внимание на маленький сверток, в котором лежал ребенок. На нем лежал небольшой конверт с печатью Хогвартса. Удивленно посмотрев на дитя, она быстро осмотрела улицу и, не заметив никого, кто мог бы увидеть их, взяла ребенка на руки и быстро захлопнула дверь. Тунья быстро направлялась в сторону гостиной, где она могла на некоторое время оставить малышку. Ей было совершенно не до готовки. Петунья должна была рассказать обо всем мужу, причем немедленно. Уже войдя в их комнату, она тихо, но плотно закрыла дверь. - Вернон, – прошептала она мужу на ухо, – Верн-о-он! – уже чуть громче произнесла она. Тот даже не пошевелился. «Ох, ну за что оно мне все?! Если проснутся дети, я его убью!» Подойдя к рядом стоящему графину с водой, она, взяв его, занесла его над спящим телом своего любимого. И… - А-А-А! – чтобы не оглохнуть, пришлось зажать уши. Только что проснувшийся благодаря интересному способу, Дурсль очумело стал озираться. Заметив рядом стоящую жену и пустой графин на постели, он только хотел высказать все, что он думает в данный момент, но был остановлен. - Тихо, послушай, это очень важно. Быстро вставай, одевайся и спускайся в гостиную, – быстро сказала блондинка и умчалась. Она по дороге в низ, заглянула в комнатку сына. Убедившись, что он еще спит, она пошла в комнату, в которой находилась одна маленькая проблема, которую и назвать-то маленькой сложно. - Ох, лишь бы ребенок спал, – устало произнесла миссис Дурсль. Когда она вошла, оказалось что дитя, так же как и сын, не услышали пронзительного крика ее супруга. Малышка спала, как ни в чем не бывало. Когда Вернон наконец соизволил спуститься вниз, Петунья уже успела приготовить гренки с беконом и яичницей. Мысли Туньи были где-то в дали. Она размышляла о случившемся и все никак не могла справиться с такой пугающей и неотвратимой мыслью, что им придется воспитывать мага. Она помнила тот разговор с седовласым стариком и по ее телу пробежали мурашки. Ретроспектива. Она совсем недавно успела проводить Вернона на работу и уложить сына, который теперь словно ангел спал в своей колыбели. Она не могла поверить своему счастью. Ни одного стихийного выброса. Это было как бальзам на душу. Сколько мыслей терзали ее, заставляя сомневаться. Она боялась, боялась, что ее птенчик может владеть этим. Но ничего такого не было. Однажды она рассказала мужу про мир магов и про то, что эти волшебники уничтожили их семью. Уничтожили шанс быть вместе. Он поклялся, поклялся, что эти ненормальные больше не испортят им жизнь. Она поверила. Но вот пришел он. Тот, кто принадлежит к миру, который отобрал у нее ее маленькую рыжую сестру. Она пыталась выгнать его, говорила, что больше не хочет быть связана с тем адом, откуда явился он. Но… - Это очень важно, Петунья. Речь пойдет о твоей племяннице. Вы с Верноном единственные, кто, возможно, сможете понять. Слова о маленькой Эмеральд успокоили Тунью, а также заинтересовали. «Что же могло случиться, что великим магам понадобилась помощь простых людей. Хорошо, что я позволила ему войти, иначе соседи потом долго бы припоминали нам случай с сумасшедшим стариком в ярко-малиновой мантии» Весь разговор проходил на кухне. Шторы были плотно закрыты, чтобы любопытные соседи ненароком не подглядели. Многие любили так делать. Особенно старуха миссис Фиг. Она в последнее время все чаще и чаще напрашивалась к ним в гости. Чему чета Дурслей была не очень рада. С тяжелым вздохом и недовольством она предложила Альбусу чай (он сам просил так себя называть) и пригласила пройти в гостиную. До того, как маг успел сесть в предложенное кресло, Петунья, словно ураган, прошлась по комнате, быстро зашторив все окна. Когда она присела, молчание на несколько мгновений накрыло комнату. Начал первым разговор он. - Ты, наверное, знаешь из рассказов Лили, что много лет нашу страну терроризировала опасная группа, называющая себя «Пожиратели смерти». Их главарь - Сама –Знаешь - Кто, или как он себя любил называть Темный Лорд Волдеморт, умер в ночь на 1 ноября. О да, она знала, кто такой этот Темный Лорд, и если честно, то внутри она была даже несколько рада, что он погиб. - Дело в том, что в тот самый вечер, он напал на дом семьи Лили. Его целью были твои племянники - Эмеральд и Орион. Когда прозвучали слова, что это чудовище напало на дом ее сестры, Петунья едва не упала в обморок. Еще одну смерть она не переживет. Даже если это ее ненавистная сестрица. Мысли уже мелькали в ее голове, предположения становились все ужаснее и ужаснее. - Чт-тт-о? Как? Они пострадали? Что с ними?! – в конце она уже срывалась на крик. Альбус тепло улыбнулся и попытался усадить вскочившую девушку. - Ну-ну. Нет, с ними все хорошо, никто почти не пострадал, кроме девочки. Тунья затаила дыхание, она не хотела даже слышать, что что-то ужасное могло случиться с ребенком. Девочка была младше ее сына! Дамблдор заметил ужас и панику на лице маглы и, наконец, решил подойти к сути разговора. - Все вполне хорошо, единственное, что произошло, так это большое истощение магического ядра ребенка. А так она не пострадала. Беспокоиться не о чем, – с улыбкой произнес голубоглазый старец. – Вот я и хочу тебя попросить, чтобы ты смогла несколько лет приглядеть за юной мисс Поттер. Она сейчас больше напоминает обычного человека, в магическом плане. Ее магия может и восстановиться, но очень долго. Но есть и вероятность того, что она может навсегда остаться обычной девочкой, - грустно произнес гость. Несколько минут Петунья размышляла над всем сказанным, и ее мучил лишь один вопрос. - Почему именно мы? - Дело в том, что если у девочки будут стихийные выбросы, то ты уже знаешь, что с этим делать и как это объяснить. К тому же Эмеральд чем-то напоминает твою мать - Мэри. Я знаю и хочу верить, что ты сможешь позаботиться о ребенке как о собственном сыне. Если не будет ни одного стихийного выплеска, то ты сможешь вырастить из нее хорошего и самого обычного магла. В таком случае малышка не должна будет знать о том, кто ее настоящие родители и о том, что магический мир существует, - на его лице все больше и больше проступали грусть и печаль. В голосе звучала просьба и некоторая мольба. – Прошу тебя, Тунья, позаботься об Эмеральд, не все Пожиратели сидят в тюрьме, они могут и отомстить . Напрягшись, Петунья со всей ненавистью и злобой посмотрела на старика. Неужели он считает, что если Эмеральд ее племянница, то она, урожденная Петунья Дурсль, решит взять дитя, за которым охотятся чокнутые маги. Она не собирается подвергать риску ни себя, ни свою семью. - Да вы, наверное, смеетесь надо мной. Почему вы решили, что мы приютим у себя под крышей мага, да еще из-за которого наша безопасность будет минимальна. Я не хочу, чтобы из-за таких, как вы, моя семья разрушилась. Не будет повторения истории и точка, – ей было плевать на его просьбу. У девочки есть мать и отец, вот пусть и заботятся. Их нечего втягивать в эту историю. Взглянув на волшебника, она невольно вздрогнула. Его магия словно давила на нее, глаза опасно сузились и черты лица стали словно каменные. - Петунья, неужели ты не понимаешь, что ребенку нужно место, где над ним не будут издеваться, считать изгоем и вечно преследовать? Я же уже сказал, девочка безобидна, в данный момент она настолько слаба, что ее магия не сможет защитить свою хозяйку в случае нападения. Ты и твоя семья можете быть под чарами охраны, либо вы можете ухать из города и обустроиться в другом месте на территории страны, но сначала сообщить нам место своего пребывания. - Что за защита? – с любопытством спросила немного успокоенная женщина. - Чары такие же, под которыми были скрыты все это время Поттеры. Но если их предали и выдали тайну нахождения, то теперь Хранителем буду я. Вам не о чем волноваться. Девушка внимательно слушала старшего человека, но все еще сомневалась. Хотя… ее заинтересовала перспектива воспитывать Эмеральд, как собственную дочь. Она даже ругала себя за такое решение, но… - Хорошо, я согласна. Когда вы ее принесете? На лице профессора расцвела радостная улыбка, а в глазах заплескали искорки чего-то радостного. Теперь он больше напоминал мальчишку, а не усталого старого волшебника повидавшего все, что можно, на своем веку. Он радостно хлопнул в ладоши и веселым голосом произнес. - Ну, вот и хорошо. Насчет того, когда, то это уже зависит от решения Лили, - немного приврал он. – Ну, вот мне и пора, рад был побеседовать, Петунья. И аппарировал. Конец Ретроспективы. Они с мужем с интересом рассматривали маленькую девочку, что сейчас спала крепким сном. Ее грудь медленно вздымалась, вторя спокойному и размеренному дыханию. На щеках алел румянец. Ресницы быстро трепетались. Эмеральд больше походила на маленького ангела. Смотришь на нее и не можешь не улыбнуться. - Смотри, Пети, тут письмо. Давай ты будешь читать, а я пока буду кушать, - с улыбкой до ушей произнес Вернон и быстро двинулся в сторону стола, на котором уже стоял завтрак, призывая своим чарующим запахом. Дурсль склонился над едой и медленно вздохнул, прикрыв глаза. На его лице отразилась счастливая улыбка. - Нет ничего лучше, хорошо готовящей жены, – довольно произнес он. И принялся быстро поглощать пищу. - Смотри мне, на диету ведь посадить могу! – весело рассмеялась она. И распечатала письмо. Там синими чернилами было написано каллиграфическим почерком. «Здравствуй, моя дорогая Петунья. У нас никогда не было нормальных отношений. Я хочу попросить у тебя прошения за все, даже за то, что, наверное, и не совершала. Я прекрасно знаю, как ты ненавидишь магию, но я прошу тебя лишь об одном. Тунья, прошу, приюти и воспитай мою дочь как собственного ребенка! В мире магии презирают таких, как она - сквибов. Она не сможет в нем вырасти, зная, что является ничтожеством в глазах чистокровных. Вероятность того, что к ней вернется магия минимальна. Поэтому мы решили, что ей будет проще жить в обычном мире. А помочь там ей сможешь лишь ты. Если у нее будет хоть один магический выплеск, то в одиннадцать лет она пойдет в школу магии и там все узнает. Она поймет, мы объясним. Прошу тебя, Тунья, присмотри за ней. Деньги и все самое нужное уже находится в сумках, которые лежат рядом с Эмеральд. Чтобы они выросли и вернули свой первоначальный вид, нужно лишь прикоснуться к ручкам указательным пальцем. Деньги будут переводить на ваш счет до ее одиннадцатилетия или пока вы к ней будете хорошо относиться. Я надеюсь на тебя, Тунья. На тебя и твоего мужа. С любовью, Лили Поттер», - спокойно, но немного с трудом прочитала девушка, так как некоторые строчки расплылись из-за пролитых, и все еще не высушенных слез. Она подняла свой взгляд на мужа и тут ее мозг пронзила безумная мысль. - Вернон, а что если… - Дурсль с вопросом посмотрел на жену. – Ну, что если нам переехать во Францию? Мужчина удивленно посмотрел на Петунью, не понимая, почему они должны это делать. Заметив такое изменение на лице супруга, она решила объяснить все ему. - Ты вроде совсем недавно получил хорошее предложение перевестись на работу в Париж? – и, получив утвердительный кивок, продолжила. – Вот я подумала, если нам «подбросили» ребенка, даже если и с соответствующими документами, то что нам помешает эти самые бумаги уничтожить, а девочку удочерить? Вернон слушал миссис Дурсль с открытым ртом, не веря, что это говорит его Петунья, которая прежде чем что-либо предпринять изначально обдумывала все «за» и «против». Она никогда не стала бы влезать в нечто подобное. Особенно если за «это» потом шла уголовная ответственность. А тут она предлагает ложью сделать чужого ребенка своим, и насколько он понял пойти против магов. Она рассказала ему про тот разговор, и он знал, что те разрешили ухать из города, но не в другую страну, где наблюдать за его семьей будет сложнее. Но видя, как твердо Пети была уверена, что у них все непременно получится, он стал обдумывать данное заявление с хорошей стороны. Она сияла. Сияла потому, что вышел такой прекрасный случай навредить планам магов. - Но, дорогая, какой нам смысл так возится из-за одного ребенка каких-то паршивых магов? Не легче ли потом по истечении срока избавиться от ребенка и уже потом, ничего не боясь, поехать, куда душа зовет? Да и к тому же… - он замер на полуслове. То как смотрела его жена теперь на маленький сверток, его несколько беспокоило. В этом взгляде могли читаться бесконечная грусть, но в тоже время и радость. Эти два несовместимых чувства сейчас были направлены на маленькую девочку, что теперь сладко спала, держа в руке красивый серебристый медальон на тоненькой цепочке. Девочка была прелестна. Волосы раннего утра, освещенного теплым солнцем. Алые губы цвета живой розы, которые теперь еле-еле улыбались, показывая, что девочке снится прекрасный сон. Чистая гладкая кожа, словно снег. Милые круглые черты лица, которые можно сравнивать с лицом ангела нарисованного на стенах старых соборов. Грудь медленно вздымалась в такт спокойному дыханию. Весь вид дитя говорил о его спокойствии. Малышка даже и не догадывалась, какой сейчас тяжелый выбор пал на родственных людей. Этот выбор зависит от будущего не только ребенка, но и магического мира. - Просто, она так похожа на меня и мою мать, когда та была совсем маленькой.… Если мне предоставили подобный шанс, то я его не упущу. Не зря директор сказал, что она так на нее похожа, теперь я понимаю, что именно он хотел этим сказать. – Ее голос был спокоен и тверд, с плескавшеюся в нем нежностью к дивному созданию. Она подняла свой взгляд на Вернона. И этот взгляд пугал и отталкивал. Подобная решимость и уверенность. Она поражала. Это был взгляд помешанного, сумасшедшего человека готового на все что угодно. – Они отреклись от дитя, подбросили ее на порог дома, хотя могли спокойно оповестить нас о своем присутствии. Это не нормально. Теперь, когда у меня есть шанс, я не упущу его. Я выращу ребенка такой, какой она бы не стала с этими ненормальными. Девочка вырастет в окружении тепла и заботы. Я не позволю, чтобы ее контролировали маги, которые теперь не имеют на это права, бросив ее. Даже если магические силы Эмеральд проявятся, мы не отдадим ее. Отныне она наша дочь. Эмеральд Мэри Дурсль. - Но… - Никаких но, Вернон. Мы едем во Францию. Там никто не будет контролировать ни нас, ни ее. К тому же, у Дадли теперь будет сестра, что всегда будет рядом с ним, – уверенно произнесла она направляясь в комнату Дадли. И напоследок крикнула: - проследи пока за Эмми! И скрылась за поворотом на лестницу. Пока Дурсль кушал и смотрел включенный телевизор, присматривая за племяшкой, Петунья уже успела вернуться с Дадли на руках. Сын уже не спал, а спросонья наблюдал за матерью, изредка потирая свои глазенки, пухленькими кулачками весело сморщив личико. Посадив сынка на диван рядышком с все еще спящей маленькой ведьмочкой, Тунья пошла быстро готовить завтрак для себя и детей. Вернон уже к этому времени находился в прихожей и надевал свое любимое пальто. Вовремя прибежавшая жена, пока муж не ушел, теперь давала наказы, что и как сделать. - …понятно? Отлично, ну тогда счастливой дороги, милый. И чмокнула в щеку. - До вечера! Я буду собирать вещи, поэтому постарайся приехать пораньше и помочь мне! Дверца машины хлопнула, и послышался звук отъезжающей машины.