Психбольница Аркхэм. Начало шабаша психов

Диппер сидел на ступенях, держа в руках плюшевого мишку. То и дело в пустых разрушенных коридорах слышались крики безумных людей, покрытых кровавыми рунами, в изорванных белых смирительных рубашках. Слышался громкий топот, визги, кряхтение. Виднелись мелькающие тени, которые больше походили на изломанные трупы, отчего то ещё способные на жизнь. Дипперу казалось, что он сам начинал сходить с ума, а быть может это злое проклятие, которое висит над всеми работниками тут. Закончить, как и её основатель, лежа в собственной камере, умирая от порождений больного разума, , раз за разом пытаясь отыскать дорогу к реальности, будто ты Алиса в Зазеркалье. Разум любил такие игры, он умел их вести, заставляя поверить в то, во что и верить то было глупо. Оттого он сидел здесь сейчас. С этим чертовым плющевым мишкой в руках. А что будет потом? Что будет, когда он предоставит Биллу виновного? Что будет с ним и с Мэйбл? У него оставался выбор. Выбросить медвежонка и попросится на материк или же взять эту чертову игрушку и по следам призрака пойти на поиски. Билл со злобой сжал находку. Ему нужна была Барбара или сестра рядом, но первую найти было трудно, а сестру он обещал защищать от всего, и тем более от такого. Она явно не обрадуется таким поворотам в его судьбе. Парень встал, запихав игрушку в рюкзак. Он взялся за это дело, и только он должен закончить это все. Может, тогда дух успокоится, и пациенты смогут найти себе приют. Ночь продолжала быть все такой же холодной. Дорога до корпуса казалась бесконечно длинной, словно весь мир растягивался до невероятных размеров. Билл скучающе сидел в камере, прислонившись головой к белой стене, то и дело подбрасывая в воздух большое красное яблоко. Светлые волосы падали на глаза, закрывая кошачьи зрачки и хитрый прищур. Бледная кожа стала ещё белее и на ней проявились золотые руны, похожие больше на волшебные рисунки. На нем были только белые широкие штаны с порванными коленками. На ногах теперь сияли золотые браслеты с монетами. Услышав шаги, парень поднял голову, прищурив один глаз, стараясь разглядеть гостя. Увидев уставшее детское лицо своего доктора, он по-доброму улыбнулся, протягивая раскрытую ладонь. — А, малыш, ты чего тут делаешь в столь позднее время? Можно легко нарваться на ужасного-ужасного монстра, который с радостью откусит тебе задницу. А она у тебя слишком прекрасная. — То, что было тогда, это же был сон, да? Иллюзия? — Ну как тебе сказать, — Билл приложил руку к подбородку, сделав задумчивое лицо. — Скорей всего да, а может быть и нет. Я не знаю, что ты видел, а я же могу быть в нескольких мирах одновременно. Понимаешь ли, этот мир похож на сэндвич. Он представлен слоем за слоем, и каждый из них будет отличаться от предыдущего. Ты можешь сколько угодно пытаться угадать, в чем ты живешь? Какая цель твоей жизни? — Что будет, если я найду того, на ком висит проклятие Амадея? — поинтересовался Диппер, сжимая лямку рюкзака. — Дай-ка подумать, — Билл кинул яблоко в Диппер, как бы приглашая съесть. — Я убью его, как часть моей сделки с Амодеем. — Он заключил с тобой сделку? — с непониманием переспросил Диппер. — Скорее договор. Его душа в обмен на помочь. Не подумай, его не ждут вечные муки. Нет, он был бы одним из гениев, что я набираю к себе. Я не настолько расточительный, чтобы просто так использовать умных людей. Они занимаются построением моего мира. Это весьма затратное дело, знаешь ли. Хоть у нас и нет ваших смертных ресурсов, но на постройку тратится магия, так что проще доверить это умелым существам. — То есть ты убьешь этого человека? — Слушай, сосна. Этот человек по своей воли согласился взять то, что ему не принадлежит. Также стоит заметить, что он скорей всего замешан в убийстве. Это была бы справедливость, тебе так не кажется? Отомстить за убийство несчастной девочки? Знаешь, что они с ней сделали? — на лице Билла появилась довольная улыбка, и он, подобно змее, приблизился к стеклу. Диппер сделал пару шагов назад, утыкаясь в бетонную стену. — Её тело не нашли, потому что его разорвали. Руками вырывали суставы, сухожилия и все в рот… — Прекрати! — закричал Диппер, прижимаясь к стене. — Хватит! Если я найду его, ты уйдешь в свое й мир. И больше не будешь совершать убийства? — А ты со мной не хочешь? — поинтересовался демон. — Хотя знаешь, наверно тебе будет лучше пожить тут. После смерти ты все равно мой, это даже обсуждаться ни с кем не станет. А ты как раз опыта наберешься, мир повидаешь. — Я не собираюсь в ад, — заметил Диппер. — И вряд ли попаду к тебе. — Оу, — Билл наигранно прижал руку к груди, где должно быть сердце. — Ты право думаешь, что это проблема? Нет, сосенка, я всегда буду рядом с тобой. Мы уже заключили договор. Давным-давно. И ты все ещё мне должен, а я забираю то, что мое по праву. — Я тебе не принадлежу! — Ошибаешься, — Билл посмотрел на него, как на ребенка, который упрямо твердит, что земля красная. — Но я тебя не ругаю. Ты ещё так юн и наивен. Это совершенно нормального для твоего вида. Ничего. Все придет с опытом, а пока будь лапочкой, назови мне имя, как узнаешь. А то мне становится скучно тут сидеть. Это весьма уныло, знаешь ли? А еда просто отвратительна. Я не понимаю, что так сложно готовить нормально? Диппер дослушивал слова уже проходя коридор. Руки дрожали, пульс нещадно стучал в голове. Выйдя в холл, он опустился на стул, прижимая к себе рюкзак. Юноша прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Призраки прошлого все ещё кружили вокруг него, крепко сжимая его в руках, царапая, вырывая трепещущее сердце из груди. Парень нащупал внутри сумки плюшевого мишку, прижимая к себе. Перед глазами вспыхнули синие нити, которые пронизали толстые стены. Диппер замер на секунду, а затем рванул в сторону жилых комнат. На дворе стояла глубокая и столь дивная ночь, в которую гулять бы под звездами и наблюдать за ними. Но дорога вела его дальше от улицы. Он должен был попрощаться с сестрой перед этим. Потому что боялся, что больше не сможет увидеть её теплых ореховых глаз, её доброй улыбке. Не сможет больше услышать веселый смех. Мэйбл лежала на кровати, прижав к себе плюшевого единорога, вызывая у юноши жуткую ассоциацию. Тот человек действительно заслуживал кары, и он бы даже с радостью назвал Биллу имя, но . Что будет потом с ним? Что, если Билл действительно его не отпустит и будет следовать тенью, что если он сведет его с ума? Диппер рассматривал мирное и такое спокойное сейчас лицо сестры, которая спала с чуть приоткрытым ртом. Каштановые волосы были растрепаны. За окном стояла тишина, а в комнате горел один маленький ночник в виде полумесяца. Диппер не знал, чем закончится этот день. Поцеловав сестру на прощание, он тихо встал и вышел из комнаты, чувствуя, как оставляет там часть своей и так проданной демону душе. — Покажи мне, — прошептал юноша, взглянув в пустые голубые глаза игрушки. — Я хочу закончить это дело. — Не всегда его можно закончить, — облик девочки предстал перед ним с виноватым выражением лица. — Не всегда есть счастливый конец. Тебя могут обмануть. — В каком смысле? — Видишь ли, — протянула она, оглядываясь. — Билл не может сказать тебе всю правду. Ты действительно положишь конец проклятию, больше не будут сходить с ума доктора, но у всего есть плата. Особенно у таких сложных вещей, как проклятия. — Так и что же? Какую плату от меня потребуют? — Тебя, — прямо ответила девочка. — Ты станешь последним носителем проклятия Аркхэма. Правда, если ты достаточно силен морально, то сможешь спокойно жить с этим проклятием. — А если мне не хватит сил? — с непониманием спросил Диппер. — Я не знаю, — пожала плечами девочка. — Никто не знает. Это твоя плата — возможность лишиться своей души. — Но все закончиться, да? — в ответ девочка только кивнула головой. — Тогда веди. Девочка стала медленно двигаться по череде коридоров главного корпуса. Диппер шел скорей механически, пребывая в сознании где-то далеко, за пределами иных воображений. Он вспоминал детство, лето, проведенное у дяди Стэна, который всячески запугивал детвору ужасными монстрами леса, где они бегали на речку, надеясь отыскать большого монстра-остров, который всегда оставлял на берегу. Оказалось, что самые страшные монстры поджидали его совсем в другом месте. Дипперу хотелось вернуться в детство, где единственной проблемой были только страхи жутких чудовищ под кроватью. Он жалел, что явился сюда, жалел, что тогда пошел на заброшку с Мэйбл. Жалел. Это было чистой правдой, он жалел. И пожалуй, имел на это право. Коридоры уводили все дальше от знакомых мест, становясь все более заброшенными, покинутыми. Кое-где висели куски обоев, шматки штукатурки. Заросли паутины плавно охватывали кривые углы помещения, заставляя Диппера содрогаться от отвращения. Под ногами то и дело скрипел, проваливался пол или сдвигались дряхлые половицы. Девочка шла уверенно, смотря перед собой в предвкушении скорейшего освобождения. Она остановилась перед дверью с кривой ручкой, похожей на голову оленя, обернулась, и, бросив последний взгляд на парня, растворилась в клубнях пыли. Диппер замер на месте, осознавая, что страх все сильнее накатывает. С призраком было спокойнее, он давал надежду, что даже после смерти будет иная жизнь. Сейчас же он остался совсем один. Дверь скрипнула, раскрывая проход в комнату дальше. Это был несколько малый кабинет, заполненный тусклым светом одной керосиновой лампы, что висела под самым потолком. Диппер смотрел прямо перед собой, на широкий темный силуэт, стоящий лицом к слабо горящему камину. — Так вы? — Добрый вечер, Мэйсон, или Диппер, как тебе угодно, — поклонился человек, так и не обернувшись, словно говорил с огнем. — Честно сказать, обычно из заброшенной части не возвращаются. Наверно, в этом была моя вина, но кто бы мог подумать, что бешенный демон станет заинтересованным лицом. Когда ты пропал, я подозревал, что ты, как и многие врачи мистера Сайфера сбросился со скал в залив, или просто погиб где-то в руинах Аркхэма. Представь мое удивление, когда мне сообщили, что ты жив. Тогда я подумал, что ты наверняка побывал в том месте, где когда-то был я. В тот страшный вечер. Ты видишь меня жутким монстром, который самолично убил невинную девочку. Отчасти, я признаю это. Но никогда бы не поступил иначе. В этом и заключается работа в Аркхэме: ты должен думать только о себе. Альтруизм никогда не шел героям и обычно они заканчивали свои похождения в могилах. Мы не в сказках, чтобы добро торжествовало. Мы в Готэме, Мэйсон, а он не любит слабых. — Зачем вы так поступили? — Оливия была больна. В любой момент она могла начать громко кричать на что-то. Особенно при громких раздражителях. Как думаешь, разумно ли оставлять такую спутницу? Сомневаюсь. Тем более, я надеялся, что ей хватит ума спрятаться. Девочка до жути любила залезать куда-то, и при происходящем, я полагал, что она сумеет исчезнуть под одной из кроватей. Но выйдя после погрома, в глубине коридоров я увидел изуродованное детское тело, — мужчина тяжело вздохнул и замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли вспоминая прошлое. Лицо мистера Шарпа будто постарело на несколько лет в одну секунду, проглядывались черты того человека, которого Диппер видел у кровати умирающей матери. — Что ж, мы сильно отвлеклись, — вздохнул мужчина, словно нечто темное обхватывало его, сжимая грудь, мешая дышать. — И так, что сказал тебе Билл? — Что я должен освободить дух или что-то вроде такого, а тебя он убьет. Возможно, я не могу ничего говорить насчет его поступков. — И ты считаешь это правильным? — нахмурился мужчина. — Ты думаешь, что освободив безумный дух, который когда-то заключил сделку с демоном, это, так сказать, меньшее зло? — Амодей хотел этого, он устал, — заметил Диппер. — Если я сделаю это, докторам Аркхэма не будет ничего угрожать. — Ты выслушал одну точку зрения, — подметил Шарп. — Позволь мне высказать свою, — он кивком указал на стул у дальней стены. Мэйсон спокойно кивнул и занял положенное место зрителя. — Дух –весьма простое объяснение того, что живет в этих стенах. Когда меня нашли выжившем, то тут же направили в глубокие подземелья, намного глубже, чем мы заседаем сейчас. Они посчитали это знаком, как в данную минуту считаю я, смотря на тебя. Там прошлый директор дал мне другое объяснение. Дух и впрямь мучается, мучается и носитель, но эта жертва дает меньшую кровь. Безумием пропитан весь Готэм, Аркхэм просто то место, которое концентрирует его. Поэтому здесь толпой не бродят психи. Нельзя вылечить людей, если человек этого не хочет, Мэйсон. Это то, чему вас должны учить. Принудительное лечение только сводит с ума намного сильнее бессилия. — То есть дух принимает удар на себя? — Именно, дух забирает несколько жертв, взамен держа в своих руках безумие всего Готэма. Прощу, подумай, демоны редко творят что-то доброе, они редко помогают просто так. Ты не можешь быть уверен, что тебя не обманут. — А с вами, значит могу? — поинтересовался Диппер, складывая руки перед грудью. — Я умираю, точнее я умру сегодня, в любом из твоих выборов. Так проще, чем сходить с ума, а сам дух выберет себе нового приемника. Если ты, конечно, не освободишь его. Поверь, мой мальчик, ты заплатишь большую цену. Мэйсон замолчал. Врать Шарпу смысла не было. Рядом с ним на столе лежал уже готовый нож, которым он хотел перерезать себе глотку. В душе боролся страшный выбор: чью правду он примет. — Я не знаю, — выдохнул он. — Правда не знаю. Вы все говорите разное. Барбара говорила, что дух может сводить с ума. Вдруг это уже не ваши слова, а его. — Дух тоже безумен. Амадей, конечно, хочет свободу, но это его наказание. Он никогда не оплатит свою вину. Он распространил этот страшный недуг. И пока безумие не покинет темные улицы, свободу получить он не сможет. — Довольно, — раздался ленивый голос. Мэйсон замер на месте, чувствуя чужое присутствие за своей спиной. — Вот и распутье, да? — улыбнулся Билл. — Ты должен решить, сосенка. Должен. Кому ты поверишь на этот раз? — демон ласково протянул изогнутый золотой кинжал с треугольник наверху ручки. Тонкие пальцы юноши сомкнулись вокруг него. — Убей его сам, и я заберу душу Амодея с собой. — Или дух поглотит тебя и ты падешь в страшное безумие, — заметил Шарп, все также спокойно стоя у огня. Диппер не видел в его глазах страха, только обреченность, принятие собственного бессилия. Будто бы он знал, что смерть любая будет для него спасением. Мэйсон на секунду замешкал, но Билл крепко взял его руку, поднимая её к груди мужчины. — Мы не договаривались на убийство, — прошептал парень, чувствуя, как подступает паника. — Ты только просил освободить духа. — Не бойся, сосна. Труп я возьму на себя. Тебе только нужно нанести удар. Он и сам не против смерти. Он сам не доживет до утра, ты просто проявишь милость, — на миг ореховые глаза вспыхивают ярким золотом и рука быстро вонзается в тело мужчины. Мэйсон вскрикивает и проваливает куда-то во тьму. Амодей стоит в комнате матери. Его лицо жутко изуродовано, а в груди сияет небольшая дыра от кинжала. Дух стоял и не двигался, только печально улыбаясь. — Ты ведь знал, правда, что за все должно платить? — тихо поинтересовался мужчина с худым лицом. — Я умер? — О, нет, — покачал головой дух. Диппер замер в дверном проеме. — Ты либо сойдешь с ума, либо будешь мучатся жуткими кошмарами и покончишь жизнь самоубийством. — Но ты ведь свободен? — Биллу я не нужен. Скорее, нужнее здесь. Он любит играть, очень. А с безумными проще договорится. Им проще пройти туда, где он обитает. Будь уверен, до самой твоей смерти он будет рядом с тобой. Преследовать, подталкивать. Демоны редко отпускают свои игрушки. — Замечательно, — усталым голосом пробубнил парень, прикрывая глаза. — И что со мной? — Ответа дать тебе я не смогу, — вздохнул дух. — Но пока ты можешь отдохнуть. Здесь тебя не потревожат.

***

Высокий светловолосый мужчина в белой медицинской маске шел по ухоженному коридору в больнице. Директорский кабинет располагался в дальнем конце коридора. Светлые волосы были слегка взлохмачены из-за долгой дороги, а белый халат идеально выглажен. В больнице всегда царила небывалая суета, так что то и дело мимо пробегали сотрудники и медсестры, а охрана с автоматами и бронежилетами стояли и немного нервно осматривали ходящих мимо людей. Кабинет директора был заметно осовременен, а прелестная доктор Янг сидела за столом, устало перебирая бумаги. Взгляд женщины был лишен каких-либо эмоций, разве что виднелась усталость. — Добрый день, — мужчины опустился на стул рядом со столом, поправляя галстук. — Мистер Грин к вашим услугам. Можно просто Билл, — он ослепительно улыбнулся, словно это место не пугало его, а наоборот, успокаивало. — Добрый день, мистер Грин. Если я не ошибаюсь, вы подавали прошение о работе на нижних уровнях, — женщина быстро нашла толстую папку. — У вас весьма большой послужной список в столь раннем возрасте. Вы не боитесь, что можете не вернутся из данного места? Я видело много людей, которые были и младше вас, но сошли с ума слишком быстро. — Да, — он поднял глаза к потолку. — Месяц назад у вас произошел какой-то случай? — Бедный мальчик, после этого мы перестали предлагать стажировку. Ведь раньше с ними ничего не происходило, мы думали такой тип докторов будет безопаснее, но вот, — она опустила голову. — Мальчик убил директора, а затем освободил всех пациентов, а потом, — мисс Янг замолчала, проглатывая ком в горле. — Он убил свою сестру. Вы не захотите знать, что он именно сделал, но нашли мы его на одном из этажей, обнимающего её отрубленную голову. Аркхэм окончательно решил сойти с ума, и я не знаю нашу дальнейшую судьбу. — Вы думаете, больницу закроют? — Я надеюсь на то, что скоро все закончится, или введут время, которое доктор должен тут проводить, однако если вы все ещё уверенны в своих силах, то можете посмотреть список пациентов, с которыми можете работать. — Хм, — мужчина задумчиво стал листать краткие досье на всех пациентов, выбирая себе подходящего. — А я могу попросить того мальчика. Он здесь всего месяц, шанс что его можно восстановить выше. — Если ты сможешь ему помочь, я буду только рада. Он не заслужил этого, — мужчина кивнул, забирая документы. — С вашего позволения, я пройду к пациенту, — заметил молодой человек. — Кстати, можете просто Билл. Я не люблю, когда ко мне обращаются по фамилии, тем более мы с вами практически ровесники, мисс Янг. — Да конечно, Билл. Палата пациента на третьем уровне. И прошу, оставьте вещи в вашей комнате, не зачем таскать с собой багаж. — Конечно, не стану больше вас беспокоить, — Билл вежливо поклонился и вышел за дверь. В небольшой комнатке сидел, склонив голову невысокий парень в смирительной рубашке. Кожа его стала белой, с большими черными кругами под глазами. Выглядел он очень худо, по словам санитаров, практически ничего не ел, а если спал — то беспокойно с кошмарами, из-за которых его приходилось закутывать в рубашки. Иначе он пытался убить себя, разодрать глаза и уши, словно пытаясь забыть тот ужас, что переживал из раза в раз. Билл улыбается, проводя рукой по защитному стеклу, оставляя след. — Привет, — он садится на стул рядом, одним взглядом выпроваживая охрану. Юноша дергается от звука голоса, как от удара, не поднимая голову. — Ну чего ты, сосна. Я же сказал, что рано или поздно заберу тебя, — рука жестко обхватывает подбородок, заставляя тусклые ореховые глаза смотреть на него. — Нам пора домой, сосна. Ты слишком долго провел наедине с духами, — он покачал головой, обнажая клыки. — Досчитай до трех. Диппер послушно закрывает глаза. В голове вспыхивают цифры. Один. Слышаться отдаленный звук сирены, пронзающий бетонные стены. Пациенты вскакивают, с вожделением смотрят на двери камер. Солдаты шумно бегут по лестницами, стуча сапогами по железным ступеням. Два. Раздаются взрывы, и комнаты содрогаются. Парня прошибает пот, а рука все также сжимает его лицо, но более заботливо. Другая рука убирает прилипшие пряди каштановых волос. Слышатся крики, вой, громкоговорители, вещающие о побеге, взрывах в третьем секторе и с просьбой весь персонал спуститься в защитные убежища на последних этажах корпусов. Три. Перед глазами вспыхивает белый свет. Он теряет возможность что-то ощущать, руки больше ничто не сдерживает, но глаза страшно открывать. В нос ударяет запах крови и смерти. Дипперу не нужно открывать их, он знает, что может увидеть. Все свои кошмары, но Билл милосерден. Он обнимает его сзади за плечи. — Добро пожаловать домой.