Затерянная душа

Родился я во втором году После Геноцида, в Северном Племени Воды. Жил я в семье генерала и врача. Генералом был мой отец, бесстрашный, сильный, и, конечно же, красивый. К сожалению, он погиб, командуя войсками во время обороны нашей столицы. Мне тогда было всего три года, и изменить я ничего не смог, а жаль. Матушка моя была врачом, хорошие знания медицины и её дар исцеления помогали нам в лечении раненых, что позволяло держать оборону до тех пор, пока солдат не погибнет, раз и навсегда. Она была одной из первых и последних женщин-целительниц нашего племени, так как в связи с военными временами даже женщин допускали к такой работе, несмотря на то, что обычно это запрещалось. Сам я тоже был достаточно хорошим магом, что в будущем частенько спасало жизнь и мне, и моему племени. В шесть лет я начал обучаться в школе магов воды. Учился я на отлично, за что меня постоянно поощряла мать, освобождая от постоянно надоедавших домашних дел. В такие дни, вместо того чтобы заниматься промыслами, я просто садился на ковёр, листал свитки магии Воды и заедал невероятно вкусным супом из морских слив. Продуктов всегда хватало, морские сливы были крайне дешевыми, а рыбу вообще мало кто продавал, так как мы с друзьями ещё с пелёнок ловили её в разных водоёмах за городом. Но о ловле рыбы и морских сливах я думал недолго — в пятнадцать обучение закончилось, и меня забрали в племенное войско. Таким образом, еще дети, выпускники обычных и магических школ, отправились в место, где они станут мужчинами. Я простился с матушкой, собрал вещи, и ушел в сторону тренировочного лагеря. Прощание было очень тяжелым, ведь мать так и не смогла уговорить военный совет не забирать меня. Я был способным магом, и всегда был шанс уйти на службу в дворцовую охрану, куда я, конечно же, так и не попал. Пока я шел к лагерю, постоянно в голову просовывались непонятные и ненужные мысли: «А куда меня заберут?», «А Вдруг я погибну в бою? Что тогда будет с мамой?», и так далее. Собравшись с мыслями, решил жить сегодняшним днем, и не думать о будущем — что будет, то будет. Шёл я не более получаса. Вскоре, красивая и ухоженная городская дорога превратилась в небольшую и заснеженную тропу, там еще минута, и я в лагере. У входа стоял мужчина лет пятидесяти, его белоснежные усы вызывали у меня улыбку, но вспомнив о том, у какого входа он дежурит, улыбка магическим образом пропала. — Ага, ты тот самый, что вчера беседовать с командованием приходил? — спросил он с усмешкой в голосе. — Меня Хакан зовут, это так, для заметки, — серьёзно ответил я. — М-да, ну что же вы, проходите! — пробормотал он, параллельным движением распахнув маленькую дверку в воротах, ведущую прямо в центр лагеря. По простейшим указателям, я таки добрался до наших казарм. С первого взгляда, лагерь вызывал страх: повсюду люди в броне, оружие, звоны, крики. По пути сюда, я увидел много нового и интересного. По левой стороне от входа — тренировались новобранцы, по правой стороне от входа — находилась палатка руководства. Добравшись до казармы, я встал в строй. Нам рассказали о будущей жизни в войске, после распределили по отрядам, в каждый по десять человек. Я попал в отряд, где было всего три мага. Жизнь обещала стать интересной. На следующий день нам выдали форму, и мы начали обучение. Тренировались мы по двенадцать часов на дню, что изматывало нас в край. Маги учились искусству армейских приёмов магии воды, не магов учили обращению с копьём, бумерангом и прочими видами оружия. Я настаивал на том, чтобы меня обучили обращению с этими видами оружия тоже, но командование считало это бессмысленным, что было отчасти верно. Зарплату новобранцам давали очень скудную — десять золотых монет в месяц. Но к нашему счастью, нам было обеспечено питание и жилье, так как на эти деньги сложно было бы прожить и две недели. Семь монет из девяти я отправлял домой, к матери. Племенные традиции подразумевали окончание обучения и получение звания «рядовой» в семнадцать лет, но мои исключительные успехи в этом плане, заставили пересмотреть правила, и в шестнадцать лет я надел свои первые золотые кольца на плечи. Довольствие было повышено до двенадцати золотых монет в месяц, десять из которых отправлял домой. Летом матушка прислала мне письмо с благодарностью. Как я узнал, её доходы составляли не более тридцати золотых монет, и моя кровная семерка помогала ей в разы. Получив новое звание, тренировки завершились, и став полноценным бойцом, на меня была возложена новая обязанность — охранять наше племя от любых опасностей, чего бы это не стоило. Что такое двенадцать золотых монет? Ну, это, мягко скажем, немного. Я, уже закончивший начальные тренировки, считался полноценным бойцом нашей армии, защитником города. И как меня поощряли? Дюжина золотых монет — это девяносто бронзовых и примерно двадцать две серебряных. Сколько стоит плошка риса? — тройку бронзовых. Не нужно хорошо учиться в школе, чтобы понять, что мне моих денег хватит только на то, чтобы каждый день кушать по одной небольшой плошке риса в портовой таверне. Но, жаловаться было некому, так как хоть меня с мамой разделяли всего несколько километров, нас ограничивали в встречах и перепиской с родственниками до четырёх раз в год. Прошёл год. Ничего не предвещало беды…