***
Солнце сегодня стояло в зените. Обмахиваясь очередным плохо написанным тестом, как веером, Усаги медленно брела по улицам Токио. Невыносимая жара, казалось, съедала мозг, и думать ни о чём не хотелось. В одном ей повезло: по пути Усаги удалось выкупить в автомате последнюю бутылочку прохладной воды, и настроение её поползло вверх на пару делений воображаемой шкалы. В «Корону» она не планировала заходить — ни одной монетки в кармане. Усаги наказана ещё на два дня. А всё из-за дурацкой школы, учителя которой почему-то не могут придумать тесты попроще! Так она и прошла мимо, бросая тоскливые взгляды на постер с новенькой игрой «Сейлор Ви», если бы краем глаза не уловила сбоку какое-то движение. — Мамору? Усаги подошла к соседнему с «Короной» небольшому магазинчику. Кажется, он открылся совсем недавно, в противном случае Усаги бы запомнила, что теперь и тут продаются её любимые пончики и пирожки с мясом. Человек, к которому она обратилась, вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней. Это и впрямь был Мамору, однако… Почему он держал в руках какие-то коробки? — Оданго? — он несколько нахмуренно посмотрел на Усаги, которая с любопытством осматривала «место происшествия». — Разве ты не должна быть в школе? — Да что ты как заевшая пластинка: школа да школа, — пробубнила Усаги, поскорее пряча в карман листок с плохой отметкой. Знала она, как Мамору часами мог распинаться о значении учёбы в жизни человека, и сейчас слушать это у неё не было никакого желания: всё равно что сыпать соль на рану, которая несколько лет не может затянуться. — Просто слишком рано, обычно ты заканчиваешь часа через полтора. Мамору кивнул водителю неподалёку стоящего грузовика. Мужчина протянул планшет с прикреплённым к нему документом, в котором Чиба быстро расписался. — Следишь за мной? — тут же перешла в нападение Усаги, уперев руки в бока. Она затравленным зверьком смотрела на Мамору, который неожиданно расхохотался. Похлопав по голове явно растерявшуюся Усаги, он пояснил: — После регулярного прилетания в меня всяких бумажек и туфель ровно в три часа семнадцать минут я уже выучил твоё расписание, дорогуша, — и, усмехнувшись, пошёл внутрь новой кондитерской. — Ах ты!.. Усаги покраснела от злости и, надувшись, быстро пошла следом, не желая проигрывать в очередном их словесном поединке. Однако Мамору почему-то зашёл не через главный ход, а откуда-то сбоку, но сейчас Усаги это мало волновало. Юркнув следом, она не уследила, в какую сторону направился Мамору, и теперь рассеянно вертела головой туда-сюда, пытаясь выцепить в длинном коридоре знакомые очертания. Как назло, Чиба упорно не желал обнаруживаться. Усаги раздражённо пнула рядом стоящую коробку и заголосила: — Мамору! Сработало. Чиба высунулся из какой-то двери и удивлённо уставился на Усаги. Кажется, он совсем не ожидал её сейчас увидеть. — Оданго, что ты тут делаешь? — Следом пошла, — довольная своей проделкой, заявила Усаги. — А ты тут каким боком? Обойдя её кругом, Мамору поднял ту самую коробку, которой не посчастливилось быть пнутой девичьей ножкой. — Я работаю. А тебе, — он взялся за ручку выхода, — следует быть там. Распахнув двери, Мамору кивнул на улицу. Усаги вся как-то съёжилась и жалобно на него посмотрела, однако Мамору был неумолим и продолжал держать дверь открытой. — Ну, тебе что, так жалко, что я побуду тут минутку-другую? — всхлипнула Усаги и состроила жалобные глазки, прижав руки к груди; тяжело выдохнув (жарко же!), Мамору отрицательно покачал головой. — Ты плохо себя чувствуешь? Она внимательно оглядела его. Наверное, Мамору было душно и очень жарко в чёрной плотной водолазке. Хорошо, что хоть пиджак снял. Усаги покачала головой и вытащила из сумки недопитую бутылочку воды. — Вот, держи, — и поставила сверху на коробку, которую Мамору продолжал держать. — Что это? — недоуменно и обескураженно выдохнул он, переводя взгляд с бутылки на Усаги, которая пожала плечами — мол, непонятно, что ли? — Тебе же жарко, — она наклонила голову, пряча глаза, — так что держи. Усаги натянуто хихикнула и, похлопав ладонью по ящику, поскорее шмыгнула на улицу. Щёки её пылали, но она думала лишь о том, что именно она сделала. Если Мамору примет её небольшой подарочек, то… Забавно, до Усаги только сейчас дошло, что это можно будет считать косвенным поцелуем. — Боже, боже, боже, — пропищала она и опрометью бросилась по улице. Домой, скорее домой. Прочь от смущающих воспоминаний. Следующие несколько дней Усаги намеренно ли, случайно ли, но избегала Мамору. Возможно, он даже не придал никакого значения её поступку, но для Усаги — натуры очень впечатлительной — это в самом деле было чем-то… необычным. По крайней мере, такими вещами она не занималась, а тут… Поцелуй (хоть и косвенный), и, главное, с кем! С Мамору! Они не были даже друзьями — скорее врагами, которые с удовольствием цеплялись друг другу по поводу и без. День пройдёт зря, если Оданго-атама и бака-Мамору не поругаются прилюдно — так считал Мотоки. Возможно, так и в самом деле было. — А возможно и нет, — пробубнила Усаги наперекор своим мыслям. Сегодня она решила погулять в парке. День был солнечный, но не жаркий — просто грех сидеть дома. Она хотела позвать с собой девочек, но у каждой в эту субботу нашлись какие-то важные и неотложные дела. Обидевшись на весь белый свет, Усаги отправилась гулять в гордом одиночестве и теперь стояла у палатки, где варили свежий ароматный кофе, и думала. Брать или не брать. Усаги никогда не пробовала чего-то подобного, но знала, что Мамору был готов пить его литрами. — Девушка, вы определились? — спросила женщина, стоящая за прилавком. — Какой желаете? — Ой, я даже не знаю, — замялась Усаги, разглядывая надписи на этикетках. — А какой вкусный? — Они все замечательные, — подмигнула ей продавец и принялась что-то смешивать в пластиковом стаканчике. — Могу дать вам попробовать немного апельсиновый раф-кофе — дегустация новых видов у нас бесплатная. Усаги ошалело приняла протянутый стаканчик: — С-спасибо. Она медленно побрела по аллее парка, принюхиваясь к кофейному аромату. Он отдавал сладкой горчинкой, от чего в животе у Усаги заурчало. Запах, конечно, был восхитительный, вот только Усаги очень хорошо помнила слова Макото про то, что любой кофе — ужасно горький. Хоть сколько ложек сахара туда клади. А Усаги терпеть не могла что-либо горькое: ей лишь сладкое подавай, причём в непомерных количествах. Решившись, Усаги уже была готова сделать один глоток, как голос позади заставил её оступиться: — Ух ты, Оданго решила попробовать что-то нетипичное для неё? Мамору в спортивном костюме быстро нагнал её и остановился рядом, задорно сверкая синими глазами. — Вечно ты под руку сунешься! — нахмурилась Усаги и, взяв стаканчик другой рукой, недовольно отряхнула запачканный в кофе рукав — капли от неловкого движения некрасивыми пятнами расползлись по белой ткани недавно купленной блузки. — Зла на тебя не хватает… — Твой кофе воняет на весь парк, — задорно отозвался Мамору. Сегодня его настроение, кажется, было выше на несколько пунктов, чем обычно: возможно, сказывалась пробежка. Хотя лично Мамору был просто рад сегодня увидеть Усаги: в последние дни она почему-то ускользала от его взора. Усаги фыркнула: — Ты каждый день им воняешь на всю «Корону», и ничего. — Я-то привык к нему, а вот ты, вижу, всё никак не осмелишься попробовать. Мамору кивнул на стаканчик в её руке. Пенка от так и нетронутого кофе дрожала на поверхности напитка. — Это… просто необычно для меня, вот и всё, — пожала плечами Усаги, стараясь придать голосу будничный тон. — Что-то новенькое в моей жизни. А всё новое — всегда пробуешь с опаской. Помассировав шею, Мамору посмотрел на Усаги, затем на стаканчик и снова на Усаги. И улыбнулся — хитро и коварно, но в тоже время как будто снисходительно. — Могу помочь выпить его, — усмехнулся Мамору. Синие глаза его потемнели, и Усаги вздрогнула, почувствовав дрожание где-то внизу живота. — В см-мысле? — пролепетала она, потупясь и краснея. В голове зашумело, и мысли категорически не хотели сегодня слушаться своей хозяйки. Усаги понимала, что ответ плавал где-то на поверхности, но, чёрт возьми, юноша, стоящий прямо перед ней, кажется, сводил её с ума. — Ну, смотри, — Мамору, которому пришла просто отличная мысль — как он считал — подошёл чуть ближе и обхватил её ладонь пальцами. — Если ты не можешь сделать глоток сама — я могу тебе его передать. Он видел смущение Усаги и понимал, что соображала она сейчас немного туго. Взгляд её был направлен на их руки, несмело касающиеся друг друга. — Я не… — Оданго, — позвал Мамору, и Усаги вскинула на него голову. — Ну, знаешь, как при… эээ… — он рассеянно скользил взглядом по её лицу, — как при искусственном дыхании, например, — быстро нашёлся Мамору и замолчал, ожидая её реакции, которая не заставила себя долго ждать. Усаги быстро и отчаянно покраснела, когда до неё дошёл смысл слов Мамору. Выдернув руку из его ладоней, она резким движением сунула стаканчик ему почти под нос. Мамору еле успел удержать его, прежде чем тот упал бы на землю. — Забирай и пей сам! — пискнула Усаги и опрометью унеслась прочь. Пока бежала до дома, чуть не потеряла сознание от дум о возможном поцелуе с Мамору. Не потому, что ей было противно что-то подобное, а потому что… Усаги не знала, как справиться с бешеным сердцебиением и прерывающимся дыханием. И то было влияние не бега, а лишь одной только мысли, что они могли поцеловаться. А Мамору помрачнел и залпом выпил весь кофе. И чем он только думал, предлагая Оданго что-то подобное? Она же ещё совсем юная и невинная и… Конечно же, она смутилась. Смятый стаканчик полетел в мусорный бак, а Мамору, тяжело вздохнув, угрюмо побежал дальше, оставаясь наедине с мрачными мыслями.***
— Нет, нет и нет! — не унималась кто-то. — Да, да и да! — вторил другой голос, тоже не желая отступить. — Может, вы уже прекратите? — вмешался Мотоки, но два заядлых спорщика так злобно зыркнули на него, что тот предпочёл ретироваться и подождать исхода их перебранки. — Я вовсе не убегала, просто ты меня взбесил! Усаги раздражённо передёрнула плечиками. Она отчаянно пыталась не краснеть, но под пристальным взглядом Мамору это было несколько… трудно. — Предлагать что-то подобное… Ты как будто крышей поехал. — Я же просто хотел помочь, — вздохнул Мамору, понимая, что всё-таки зря он вчера предложил ей выпить кофе очень интересным образом. Нет, он надеялся, что она — вдруг — согласится, но всё-таки ожидал чего-то подобного. Это же Оданго. — Не очень уместно в данной ситуации, — насупилась Усаги и отвернулась, чувствуя, как к щекам приливает жаркий румянец. Не то чтобы ей была противна сама мысль об этом! — Ну, как хочешь, — буркнул Мамору и поискал взглядом ушедшего подальше от них Мотоки, который, словно почувствовав, что его искали, мгновенно появился у барной стойки, за которой и сидели два давних непримиримых врага. — Нда? — улыбнулся Фурухата, переводя взор с Мамору на Усаги и обратно. — Какое у тебя есть мороженое? — неожиданно припечатал Чиба. Мотоки сунул нос в морозильную камеру, а Усаги удивлённо взглянула на Мамору. С чего бы это вдруг ему захотелось мороженого? Или он решил компенсировать ту свою выходку и задобрить Усаги холодным лакомством? Ишь, какой хитрый! Впрочем, она была совсем не против. Мотоки выглянул и отчитался, что у них есть десять видов кроме фисташкового. Так что — выбирай, не хочу. — Оданго, какое тебе больше нравится? — тем часом спросил Мамору, повернув к Усаги голову и хитро сверкнув глазами. Она старалась не смотреть на него, поскольку понимала, что чем дольше будет это делать — тем сильнее будут странные ощущения в животе. Сейчас там и так словно бабочки порхали, и увеличивать их количество — Усаги не была намерена. — Клубничное, — откликнулась она, разглядывая крышку морозильной камеры. — А я шоколад, — задумчиво протянул Мамору; подумав пару секунд, он озвучил Мотоки свой заказ: — Давай ананасовое. И несколько шариков. Усаги скривилась. Этот вид мороженого — единственный, который вызывал у неё отторжение. То ли потому что краситель в нём напоминал ей почему-то морковь, то ли просто она не выносила этого вкуса. Но так или иначе: есть она его не хотела, о чём и сообщила Мамору: — Я ни за что и никогда на свете не буду есть ананасовое мороженое. Чиба иронично усмехнулся: — А я и не для тебя его взял. — Ась? — переспросила Усаги, наклонив голову. Ей показалось, или он и вправду сказал что-то подобное? — Ну, ты тогда хотела попробовать кофе — теперь моя очередь хотеть попробовать мороженое, — пояснил Мамору и кивнул Мотоки, который со словами «Приятного» поставил перед ним вазочку и удалился принимать заказ у новых посетителей. — Странный ты какой, — Усаги фыркнула и подперла подбородок кулачками, искоса поглядывая на Мамору. — Вот и ешь свою пакость, — довольно заявила она. — Если честно, — Мамору вяло потыкал верхний шарик ложечкой, — я надеялся, что ты поможешь мне с этим, — он поднял взгляд на Усаги, которая ошарашенно на него воззирала. — Ч-чего? — протянула она. Глаза её удивлённо распахнулись, а светлые бровки нахмурились. — Хочешь, чтобы с ложечки покормила? Обойдёшься. Коротко хохотнув, Мамору покачал головой. Он снова решил пойти в наступление, как и вчера, надеясь, что, может, сегодня задуманное получится. Если нет — значит, не судьба. Но кто не рискует — тот не живёт, и Мамору был просто обязан попробовать хоть как-нибудь заарканить вредного крольчонка. — Нет, Оданго. Я прошу тебя немного о другом, — терпеливо пояснил Мамору. Он уже зачерпнул одну ложечку и хитро поглядывал на Усаги. — И о ч-чём же? — смущённая донельзя, Усаги тоже поглядывала на вазочку с мороженым, всё ещё стараясь не смотреть на Мамору. Притягательный взор синих глаз выбивал всю почву из-под ног. Усаги не могла связать два и два и понять, чего же Мамору добивался от неё. Или же попросту не хотела этого делать. — Вот об этом. Мамору съел целую ложку холодного лакомства и, бросив взгляд на пустой зал, потянулся к Усаги. Ошарашенная, она удивлённо распахнула глаза, когда мужские губы коснулись её. Не почувствовав сопротивления, Мамору подался ещё вперёд, и Усаги непроизвольно раскрыла губы. Внезапно она ощутила тягучую прохладную сладость и непроизвольно застонала от смешивания таких разных температур — холода мороженого и горячих губ Мамору. Не выдержав, Усаги прикрыла глаза, ощущая дрожь во всём теле. Она очнулась, только когда поцелуй закончился. Приоткрыв веки, Усаги затуманенным взором смотрела на Мамору. Тот облизнул губы и усмехнулся, глядя на неё. Как завороженная, Усаги поднесла ладонь к своим губам и, почувствовав липкую сладость, широко распахнула глаза. До неё только сейчас дошло! Они. С Мамору. Целовались. И… и ей понравилось! — Дурак ты! — воскликнула она и закрыла руками пылающее под его любопытным взглядом лицо. Этот… этот противный мальчишка… Кто его по голове ударил? — Т-ты украл мой первый поцелуй! — лепетала Усаги; плечи её дрожали. — Я просто хотел помочь нам обоим, — невозмутимо отозвался Мамору, хотя в душе у него бушевали эмоции. Когда первый раз пробуешь что-то новенькое — и очень вкусное — потом хочешь этого ещё и ещё. После второго раза тебе сносит крышу, и как удержать себя после этого в руках, непонятно. Вспоминая давнишний бал-маскарад и их случайные долгие поцелуи на балконе, Мамору точно знал, что сейчас украл точно не первый. Да и не второй. Однако сознаться в этом Усаги — не мог. — Т-ты… я-я… — не в силах справиться с диким смущением, Усаги бормотала что-то нечленораздельное и, кажется, совсем не слышала Мамору, который вздохнул и, встав с места, пододвинул ей вазочку с мороженым. — Оданго. Вздрогнув, Усаги робко подняла на него взгляд своих невозможно голубых глаз и ждала, что он ей скажет ещё. — Вот. Это компенсация. Хочешь — ешь, хочешь — выброси. Мамору уже хотел развернуться и уйти прочь из «Короны», как почувствовал, как в рукав рубашки несмело вцепились. Он удивлённо взглянул на Усаги, которая жмурилась и не слышно что-то шептала. — Мамору, — наконец решилась она и, открыв глаза, смущённо посмотрела на него снизу вверх, — н-наверное, я не смогу одна с-съесть его. Останься, — совсем тихо прошептала Усаги, отчаянно краснея. Она и не надеялась, что Мамору не уйдёт, но… В глубине души верила в это. Не просто же так он поцеловал её, да? Может, если один раз пойти на уступки — из этого что-нибудь да сможет выйти? Они и так слишком много и долго враждовали. Может, в самом деле стоило попробовать зарыть топор войны? Казалось, Мамору словно услышал её мысли. И, мягко улыбнувшись, остался. И помог доесть противное, но вдруг оказавшееся таким вкусным ананасовое мороженое.