Азбука любви

      Солнце сегодня стояло в зените. Обмахиваясь очередным плохо написанным тестом, как веером, Усаги медленно брела по улицам Токио. Невыносимая жара, казалось, съедала мозг, и думать ни о чём не хотелось. В одном ей повезло: по пути Усаги удалось выкупить в автомате последнюю бутылочку прохладной воды, и настроение её поползло вверх на пару делений воображаемой шкалы.       В «Корону» она не планировала заходить — ни одной монетки в кармане. Усаги наказана ещё на два дня. А всё из-за дурацкой школы, учителя которой почему-то не могут придумать тесты попроще!       Так бы она и прошла мимо, бросая тоскливые взгляды на постер с новенькой игрой «Сейлор Ви», если бы краем глаза не уловила сбоку какое-то движение.       — Мамору?       Усаги подошла к соседнему с «Короной» небольшому магазинчику. Кажется, он открылся совсем недавно, в противном случае Усаги бы запомнила, что теперь и тут продаются её любимые пончики и пирожки с мясом.       Человек, к которому она обратилась, вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней. Это и впрямь был Мамору, однако… Почему он держал в руках какие-то коробки?       — Оданго? — он несколько нахмуренно посмотрел на Усаги, которая с любопытством осматривала «место происшествия». — Разве ты не должна быть в школе?       — Да что ты как заевшая пластинка: школа да школа, — пробубнила Усаги, поскорее пряча в карман листок с плохой отметкой. Знала она, как Мамору часами мог распинаться о значении учёбы в жизни человека, и сейчас слушать это у неё не было никакого желания. Всё равно что сыпать соль на рану, которая несколько лет не может затянуться.       — Просто слишком рано, обычно ты заканчиваешь часа через полтора, — Мамору кивнул водителю неподалёку стоящего грузовика. Мужчина протянул планшет с прикреплённым к нему документом, в котором Чиба быстро расписался.       — Следишь за мной? — тут же перешла в нападение Усаги, уперев руки в бока. Она затравленным зверьком смотрела на Мамору, который неожиданно расхохотался. Похлопав по голове явно растерявшуюся Усаги, он пояснил:       — После регулярного прилетания в меня всяких бумажек и туфель ровно в три часа семнадцать минут я уже выучил твоё расписание, дорогуша, — и, усмехнувшись, пошёл внутрь новой кондитерской.       — Ах ты!.. — Усаги покраснела от злости и, надувшись, быстро пошла следом, не желая проигрывать в очередном их словесном поединке. Однако Мамору почему-то зашёл не через главный ход, а откуда-то сбоку, но сейчас Усаги это мало волновало.       Юркнув следом, она не уследила, в какую сторону направился Мамору. И теперь рассеянно вертела головой туда-сюда, пытаясь выцепить в длинном коридоре знакомые очертания. Как назло, Чиба упорно не желал обнаруживаться. Усаги раздражённо пнула рядом стоящую коробку и заголосила:       — Мамору!       Сработало. Парень высунулся из какой-то двери и удивлённо уставился на Усаги. Кажется, он совсем не ожидал её сейчас увидеть.       — Оданго, что ты тут делаешь?       — Следом пошла, — довольная своей проделкой, заявила Усаги. — А ты тут каким боком?       Обойдя её кругом, Мамору поднял ту самую коробку, которой не посчастливилось быть пнутой девичьей ножкой.       — Я работаю. А тебе, — он взялся за ручку выхода, — следует быть там, — распахнув двери, Мамору кивнул на улицу. Усаги вся как-то съёжилась и жалобно на него посмотрела. Однако Мамору был неумолим и продолжал держать дверь открытой.       — Ну, тебе что, так жалко, что я побуду тут минутку-другую? — всхлипнула Усаги и состроила жалобные глазки, прижав руки к груди. Тяжело выдохнув (жарко же!), Мамору отрицательно покачал головой. — Ты плохо себя чувствуешь? — она внимательно оглядела его. Наверное, Мамору было душно и очень жарко в чёрной плотной водолазке. Хорошо, что хоть пиджак снял.       Усаги покачала головой и вытащила из сумки недопитую бутылочку воды.       — Вот, держи, — и поставила сверху на коробку, которую Мамору продолжал держать.       — Что это? — недоуменно и обескураженно выдохнул он, переводя взгляд с бутылки на Усаги. Та пожала плечами — мол, непонятно, что ли?       — Тебе же жарко, — она наклонила голову, пряча глаза, — так что держи, — Усаги натянуто хихикнула и, похлопав ладонью по ящику, поскорее шмыгнула на улицу. Щёки её пылали, но девушка думала лишь о том, что именно она сделала. Если Мамору примет её небольшой подарочек, то… Забавно, до Усаги только сейчас дошло, что это можно будет считать косвенным поцелуем.       — Боже, боже, боже, — пропищала она и опрометью бросилась по улице. Домой, скорее домой. Прочь от смущающих воспоминаний.       Следующие несколько дней Усаги намеренно ли, случайно ли, но избегала Мамору. Возможно, он даже не придал никакого значения её поступку. Но для Усаги — натуры очень впечатлительной — это в самом деле было чем-то… необычным. По крайней мере, такими вещами она не занималась, а тут… Поцелуй (хоть и косвенный), и, главное, с кем! С Мамору! Они не были даже друзьями — скорее врагами, которые с удовольствием цеплялись друг другу по поводу и без. День пройдёт зря, если Оданго-атама и бака-Мамору не поругаются прилюдно — так считал Мотоки. Возможно, так и в самом деле было.       — А возможно и нет, — пробубнила Усаги наперекор своим мыслям. Сегодня она решила погулять в парке. День был солнечный, но не жаркий — просто грех сидеть дома. Она хотела позвать с собой девочек, но у каждой в эту субботу нашлись какие-то важные и неотложные дела. Обидевшись на весь белый свет, Усаги отправилась гулять в гордом одиночестве. И теперь стояла у палатки, где варили свежий ароматный кофе, и думала. Брать или не брать. Усаги никогда не пробовала чего-то подобного, но знала, что Мамору был готов пить его литрами.       — Девушка, вы определились? — спросила женщина, стоящая за прилавком. — Какой желаете?       — Ой, я даже не знаю, — замялась Усаги, разглядывая надписи на этикетках, — а какой вкусный?       — Они все замечательные, — подмигнула ей продавец и принялась что-то смешивать в пластиковом стаканчике. — Могу дать вам попробовать немного апельсиновый раф-кофе — дегустация новых видов у нас бесплатная.       Усаги ошалело приняла протянутый стаканчик:       — С-спасибо.       Она медленно побрела по аллее парка, принюхиваясь к кофейному аромату. Он отдавал сладкой горчинкой, от чего в животе у Усаги заурчало. Запах, конечно, был восхитительный. Вот только Усаги очень хорошо помнила слова Макото про то, что любой кофе — ужасно горький. Хоть сколько ложек сахара туда клади. А Усаги терпеть не могла что-либо горькое: ей лишь сладкое подавай. Причём в непомерных количествах.       Решившись, Усаги уже была готова сделать один глоток, как голос позади заставил девушку оступиться:       — Ух ты, Оданго решила попробовать что-то нетипичное для неё? — Мамору в спортивном костюме быстро нагнал её и остановился рядом, задорно сверкая синими глазами.       — Вечно ты под руку сунешься! — нахмурилась Усаги и, взяв стаканчик другой рукой, недовольно отряхнула запачканный в кофе рукав — капли от неловкого движения некрасивыми пятнами расползлись по белой ткани недавно купленной блузки. — Зла на тебя не хватает…       — Твой кофе воняет на весь парк, — задорно отозвался Мамору. Сегодня его настроение, кажется, было выше на несколько пунктов, чем обычно. Возможно, сказывалась пробежка. Хотя лично Мамору был просто рад сегодня увидеть Усаги: в последние дни она почему-то ускользала от его взора.       Усаги фыркнула:       — Ты каждый день им воняешь на всю «Корону», и ничего.       — Я-то привык к нему, а вот ты, вижу, всё никак не осмелишься попробовать, — Мамору кивнул на стаканчик в её руке. Пенка от так и нетронутого кофе дрожала на поверхности напитка.       — Это… Просто необычно для меня, вот и всё, — пожала плечами Усаги, стараясь придать голосу будничный тон. — Что-то новенькое в моей жизни. А всё новое — всегда пробуешь с опаской.       Помассировав шею, Мамору посмотрел на Усаги, затем на стаканчик и снова на Усаги. И улыбнулся — хитро и коварно. Но в тоже время как будто снисходительно.       — Могу помочь выпить его, — усмехнулся Мамору. Синие глаза его потемнели, и Усаги вздрогнула, почувствовав дрожание где-то внизу живота.       — В см-мысле? — пролепетала она, потупясь и краснея. В голове зашумело, и мысли категорически не хотели сегодня слушаться своей хозяйки. Усаги понимала, что ответ плавал где-то на поверхности, но, чёрт возьми, юноша, стоящий прямо перед ней, кажется, сводил её с ума.       — Ну, смотри, — Мамору, которому пришла просто отличная мысль — как он считал — подошёл чуть ближе и обхватил её ладонь пальцами. — Если ты не можешь сделать глоток сама — я могу тебе его передать, — он видел смущение Усаги и понимал, что соображала она сейчас немного туго. Взгляд девушки был направлен на их руки, несмело касающиеся друг друга.       — Я не…       — Оданго, — позвал Мамору, и Усаги вскинула на него голову. — Ну, знаешь, как при… эээ… — он рассеянно скользил взглядом по её лицу, — как при искусственном дыхании, например, — быстро нашёлся Мамору и замолчал, ожидая её реакции. Но оказалась несколько другой, не такой, какой её ожидал увидеть Мамору.       — Я н-не против, — отчаянно краснея, Усаги подняла на него голову. Внутри всё словно перевернулось от одной только мысли о том, что они… они могли бы… Помотав головой, Усаги продолжала смотреть на Мамору. Она неожиданно подумала: а вдруг он решил посмеяться над ней таким образом? Но Мамору казался слишком серьёзным и сосредоточенным для шутника.       Он улыбнулся Усаги, стараясь приободрить её. Ничего же плохого не произошло, верно? Аккуратно высвободив стаканчик из слегка дрожащих девичьих ладоней, Мамору отпил немного, не глотая. Свободной рукой скользнул по талии Усаги и притянул к себе, глядя прямо в глаза. Она смущалась, краснела, но взора не отводила. Завороженная, во все глаза смотрела только на него, касаясь ладонями мужской груди, от чего под кожей у него рождались невесомые разряды.       Мамору наклонился и губами прижался к её губам. Слегка вздрогнув, Усаги раскрыла уста и почувствовала горьковатый напиток. Проглотила и, прикрыв глаза, несмело отвечала на осторожные поцелуи Мамору. Кажется, сегодня они оба сошли с ума.       — Ещё? — хрипло спросил юноша, глядя в затуманенные голубые глаза. Усаги прикусила нижнюю губу и заторможенно кивнула. Сделав ещё один глоток, Мамору снова наклонился к ней. И Усаги уже сама подалась ему навстречу, осторожно обнимая за шею.       Мир шумел как будто бы вокруг них, отгородив самозабвенно целующуюся парочку от себя. Может, они и делали вид, что Мамору просто помогал Усаги выпить кофе, однако… Со стороны всё казалось совсем по-другому.

***

      На следующий день Усаги и Мамору встретились в «Короне». Как вчера разошлись — они плохо помнили. То ли Усаги позвонила мама, то ли Мамору — научный руководитель. Или всё это вместе. Так или иначе, но сегодня они смогли пересечься только в «Короне». И оба старательно делали вид, что вчера ничего экстраординарного не происходило.       — Хочу мороженого, — внезапно выпалил Мамору, глядя, как Мотоки делал молочный коктейль для Усаги. Фурухата замер и удивлённо уставился на приятеля. Усаги тоже недоумевающе поглядела на Мамору. Который сидел как ни в чём не бывало на своём месте за барной стойкой. — Чего такое?       — Ты же не любишь сладкое, — Усаги повернулась к нему и локтём облокотилась о стойку. — И вдруг захотел мороженого?       — Ну, ты вчера попробовала кофе — теперь моя очередь пробовать мороженое, — усмехнулся Мамору, довольно глядя, как Усаги стремительно покраснела. — Что посоветуешь? — он подпёр подбородок кулаком и продолжал разглядывать сидящую перед ним девушку. Усаги не знала, куда деваться от его пронзительного взора, но держалась достойно, никуда не убегая.       — Я люблю клубничное, — наконец произнесла она. Мотоки как раз поставил перед Усаги молочный коктейль, и девушка вцепилась в стакан, как утопающий за соломинку.       — Я больше горький шоколад, — задумчиво протянул Мамору.       — Давай решай уже, — поторопил Мотоки, — мне ещё во-он к тому столику идти надо, — он кивнул куда-то в зал, где его терпеливо дожидалась зашедшая пару секунд назад парочка.       — Ладно, давай ананасовое, — махнул Мамору и вопросительно взглянул на Усаги. Мол, сойдёт или нет? Девушка в свою очередь скривилась. Этот вид мороженого — единственный, который вызывал у неё отторжение. То ли потому что краситель в нём напоминал ей почему-то морковь, то ли просто она не выносила этого вкуса. Но так или иначе: есть она его не хотела. О чём и сообщила Мамору:       — Терпеть его не могу.       Чиба хмыкнул:       — Да ты что? А как же я тогда его съем?       — Ась? — переспросила Усаги, наклонив голову. О чём это он сейчас говорил?       — Пойдём, — Мамору встал с места и кивнул Мотоки, который со словами «Приятного» поставил перед ним вазочку и удалился в зал. Одной рукой взяв мороженое, парень протянул вторую Усаги. Девушка вздохнула и приняла его ладонь.       — Странный ты какой, — фыркнула Усаги, искоса поглядывая на Мамору, когда тот вёл её к одной из комнат с караоке, отгороженных от остального зала. Их обычно заказывали компании молодых людей, которые приходили в «Корону» отметить тот или иной праздник да заодно и подурачиться с караоке.       Мамору привёл Усаги в первую свободную комнату. Девушка старалась не краснеть и не вспоминать вчерашний день, однако память услужливо подсовывала самые пикантные воспоминания. Внутри словно загорелся огонь, и захотелось повторения ощущений.       Стараясь не думать ни о чём, Усаги осторожно присела на диванчик. Она судорожно сжимала в руках стакан с коктейлем и усиленно шуршала трубочкой, поглощая холодный напиток.       — Если честно, — Мамору сел на диван напротив и, поставив вазочку на столик между ними, вяло потыкал верхний шарик ложечкой, — я надеялся, что ты поможешь мне с этим, — он поднял взгляд на Усаги, которая удивлённо на него посмотрела.       — Ч-чего? — протянула она заплетающимся от холода языком. Глаза её удивлённо распахнулись, а светлые бровки нахмурились. — Хочешь, чтобы с ложечки покормила? Обойдёшься. — Усаги отчаянно гнала прочь вчерашний день и пыталась найти нынешним поступкам Мамору совсем другое объяснение.       Коротко хохотнув, юноша покачал головой. Он снова решил пойти в наступление, как и вчера, надеясь, что и сегодня задуманное получится. Ведь кто не рискует — тот не живёт, и Мамору был просто обязан попробовать ещё разок хоть как-нибудь заарканить вредного крольчонка. Может быть, им суждены не только украденные под разными причинами поцелуи?       — Нет, Оданго. Я прошу тебя немного о другом, — терпеливо пояснил Мамору. Он уже зачерпнул одну ложечку и хитро поглядывал на Усаги.       — И о ч-чём же? — смущённая донельзя, девушка тоже поглядывала на вазочку с мороженым, всё ещё стараясь не смотреть на Мамору. Притягательный взор синих глаз выбивал всю почву из-под ног. Усаги догадывалась, что хотел сделать Мамору. Она забывала как дышать, когда смотрела на него.       — Иди сюда, — он поманил её к себе, и Усаги не могла сопротивляться. Завороженная, как кролик под гипнотическим взглядом удава, она отставила свой стакан в сторону и осторожно приблизилась к Мамору. Села рядом и в ожидании уставилась на него.       Улыбнувшись собственным мыслям, Мамору съел целую ложку холодного лакомства и, притянув Усаги за талию к себе ближе, крепко поцеловал её. Она раскрыла губы и, ощутив тягучую прохладную сладость, непроизвольно застонала от смешивания таких разных температур — холода мороженого и горячих губ Мамору. Не выдержав, Усаги прикрыла глаза, ощущая дрожь во всём теле.       Она чувствовала его горячие ладони на своей талии, губы на своих губах, и это кружило голову. Несмело коснувшись груди Мамору, Усаги провела ладонями вверх и обняла его за шею, прижимаясь ещё ближе.       Целоваться до потери пульса с бывшим врагом — разве могла подумать Усаги об этом хотя бы неделю назад? Нет, она, конечно, иногда фантазировала на эту тему. Как и любая девушка Усаги находила Мамору симпатичным и даже очень, но всё первое впечатление портил его ужасный колкий характер. Поэтому она не велась на смазливое личико и охотно парировала во всех их ссорах. Однако… В последнее время Усаги всё чаще и чаще стала за собой замечать, что думала о Мамору уже несколько в ином контексте, чем прежде. А когда однажды заметила его в книжном магазине, разговаривающего с какой-то девушкой, то почувствовала острый укол ревности. Тогда-то на неё и снизошло озарение. От которого, впрочем, Усаги долго отнекивалась. Но сердцу-то не прикажешь.       Она очнулась, только когда поцелуй закончился. Приоткрыв веки, Усаги затуманенным взором смотрела на Мамору. Тот облизнул губы и усмехнулся, глядя на неё.       — Ну как? Всё ещё противное? — спросил он. Протянув руку, Мамору аккуратно стёр остатки мороженого с губ Усаги и облизнул палец. Девушка судорожно выдохнула:       — К-кажется, я ещё не поняла.       — Вот как? — Мамору лукаво усмехнулся и потянулся за очередной порцией. Сглотнув комок в горле, Усаги следила за его движениями и с замиранием сердца ждала, когда они… Снова сделают то самое.       Губы снова обожгло поцелуем. Закрыв глаза, Усаги отвечала уже более смело. Внутри всё трепетало и дрожало, когда Мамору поглаживал её по спине. А когда резким движением потянул на себя и усадил на колени — Усаги чуть не задохнулась.       — Мамору! — воскликнула она, отчаянно краснея. — Что ты делаешь?! — Усаги повернула голову в сторону и попыталась поправить юбку. Хорошо, что сегодня она надела свободную и не мини, иначе бы точно умерла от стыда, сидя на коленях Мамору. Её колени сжимали его талию, и Усаги чувствовала себя слишком раскованной. Но ведь она не такая! — Мамору! — пробормотала она, чуть не плача.       Мамору потёрся носом о её щёчку и ласково поцеловал в висок:       — Что такое?       — Посади меня обратно!       — Нет, — он довольно хмыкнул и поцеловал Усаги за ушком. А потом — прикусил мочку.       — Мамору, ты бака! — она резко к нему повернулась и приложила ладонь к уху. — Зачем ты меня укусил?       — Ты меня вынудила, — с серьёзным выражением лица поведал ей Мамору. Но в душе у него бушевали эмоции. Когда первый раз пробуешь что-то новенькое — и очень вкусное — потом хочешь этого ещё и ещё. После второго раза тебе сносит крышу, и как удержать себя после этого в руках, непонятно. Вспоминая давнишний бал-маскарад и их случайные долгие поцелуи на балконе, Мамору точно знал, что сейчас не сможет остановиться. Не сможет не целовать её. Да и вчера… Усаги сама была вовсе не против.       — Я н-не… — она прикусила губу и смущённо на него посмотрела. До чего же Усаги сейчас была прелестной! Не выдержав, Мамору быстро поцеловал её в губы и добродушно усмехнулся:       — Продолжим?       — Л-ладно, — смущаясь, буркнула Усаги. Пальчики её сильнее сжали плечи Мамору, но сама девушка всё-таки немного расслабилась.       Пару раз они напрочь забывали о мороженом, наслаждаясь поцелуями. Они наконец-то добрались до запретного и манящего плода и не собирались так просто упускать возможность побыть наедине друг с другом. Жаркие поцелуи сводили с ума и туманили разум. В запале Мамору даже повалил Усаги на диванчик, жадно целуя. Ничтожно смущающаяся, Усаги со всем пылом отвечала — немного неумело, но неопытность она компенсировала своей страстью.       — Мамору, — прошептала она, упираясь ему в плечи, пару минут назад освобождённые ею же от зелёного пиджака, когда юноша поцелуями перешёл на шею, осторожно прикусывая нежную кожу. — П-подожди!       — Что такое? — чуть ли не промурлыкал Мамору, поглаживая Усаги по спине. Проворные пальцы уже слегка касались кожи под задранной блузкой, и девушка вспыхнула ещё сильнее, крепче сжимая мужские плечи.       — П-погоди, — пробормотала она, — а как же Мотоки?       — Он не знает, что мы тут, — Мамору ещё раз поцеловал её, но в этот раз коротко. А затем — осторожно подхватил под спину и сел обратно вместе с ней. Зажмурившись, Усаги прижалась к Мамору, тихонечко пискнув.       В коридоре раздались чьи-то шаги. Парочка замерла, поглядывая на дверь. Усаги мысленно молилась, чтобы этот неизвестный просто прошёл мимо. Но как назло, шаги остановились прямо у двери, ведущей в их временную комнату.       Мамору не успел опомниться, как Усаги буквально ветром сдуло с его колен. Она одёргивала юбку и смущённо смотрела на упавшую на пол ложку. Кажется, мороженое им сегодня спокойно не доесть.       В комнату заглянул Мотоки. Рассеянно оглядев помятый вид друзей и отметив валяющийся в углу дивана пиджак, он протянул:       — А-а-а, вот вы где. А я уж думал, что потерял вас. Ничего больше не надо?       — Если только ложку, — Мамору указал на пол, — Оданго снесла нашу единственную.       — Пошёл ты, — беззлобно буркнула Усаги, откидываясь на спинку дивана и хмуро поглядывая на Мамору. Тот усмехнулся и незаметно подмигнул ей. Девушка покраснела и отвернулась.       Мотоки подобрал упавшую ложку и вышел. Вернулся с новой через пару минут и кивнул на телевизор с подсоединёнными к нему микрофонами:       — Вам не надо включить? А то как бы не поубивали друг друга, — коротко хохотнул он.       — А давай, — откликнулся Мамору, не отрывая взгляда от Усаги, — может, Оданго отвлечётся и не будет меня душить своими хвостиками.       Включив караоке, Мотоки оставил друзей одних.       — Оданго, — позвал Мамору, но Усаги и не думала откликаться. Сидела, скрестив руки на груди и отвернувшись, и молчала. Обиделась. — Усаги, — снова предпринял попытку Чиба, но девушка продолжала его упрямо игнорировать. — Уса, — он встал с места и, преодолев расстояние между ними за один шаг, навис над Усаги.       — Ч-чего тебе? — пролепетала она, поднимая на Мамору взгляд. В животе снова всё как будто перевернулось, и Усаги была готова хоть сквозь землю провалиться. Этот юноша продолжал сводить её с ума. Какой вредный юноша!       — Не дуйся, — Мамору присел рядом и осторожно приподнял её лицо за подбородок. Усаги забавно сморщила носик:       — Сам виноват.       Приблизившись, он задорно смотрел прямо ей в глаза. Дыхания их смешивались, и Усаги снова ощутила искры под кожей. Её опять тянуло прикоснуться к нему, прижаться, ощутить шероховатую ткань водолазки кончиками пальцев. И никуда-никуда не отпускать.       — Позволишь загладить вину? — прохрипел Мамору, большим пальцем поглаживая припухшие от поцелуев девичьи губы. Усаги сносила ему крышу, и мысли юноши сейчас крутились только вокруг неё.       — См-мотря как, — она смотрела на него, не отрываясь, а руки уже потянулись к шее: обнять и не отпускать. Как Усаги и хотела.       Мамору не стал ничего объяснять или просто говорить. Наклонившись, он снова поцеловал её. Усаги задрожала от накативших ощущений и прижалась к нему, отвечая на поцелуи.       Они снова забыли о времени, о приличиях и о том, что Мотоки мог зайти в любую секунду. Позволяя чувствам взять верх, держа друг друга в крепких объятьях. Сейчас — никто не мог нарушить их единения. И их собственный мир заключался только в этой комнате и друг друге. Большего им на данный момент — не надо было.       А ананасовое мороженое так и осталось стоять на столике, растаявшее и одинокое.