Азбука любви

      Сначала Мамору не понял, куда он попал. Вроде бы он шёл по улице, тихой и безлюдной, вокруг не было ни души, а через секунду гомон голосов и весёлый смех наполнили его сознание, и на дороге было не протолкнуться. Мамору поскорее захлопнул книгу, которую читал по пути, и внимательно огляделся. Он недоумевал, откуда могло появиться столько народу, ведь ещё секунду назад практически весь город спал, и только он, Чиба Мамору, медленно брёл по нему, наслаждаясь тишиной августовского раннего утра. А тут — такой сюрприз.       Он ошалело оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что происходит и откуда такая толпа, и неожиданно его взор упал на широкую вывеску. Смутно догадываясь о том, что на ней могло быть написано, Мамору приблизился и сощурился, приставив ко лбу ладонь, чтобы укрыть глаза от яркого солнца.       Буквы на табличке гласили:       «Comic Market»       Теперь всё встало на свои места. Зачитавшись, Мамору случайно набрёл на ярмарку комиксов, которая как раз-таки и проводилась в ближайших числах августа. Обычно он не посещал их, поскольку не особо был заинтересован в чём-то подобном, а потому и сейчас решил поскорее выбраться из этой огромной толпы — людские сборища, да ещё и в таких количествах, тоже были Мамору не по душе.       Вот только не тут-то было.       Только он хотел сделать шаг в сторону выхода, как чей-то пронзительный и ко всему прочему очень знакомый голос закричал:       — Бака-Мамору! А ну стоять на месте!       Мамору, нахмурившись, замер. Потом резко развернулся на источник этого громкого звука и поймал в объятья несущуюся на него девицу, облачённую в странный костюм с луком за спиной. Приглядевшись повнимательнее, Мамору признал в этом образе Сильвану Ветрокрылую, одну из персонажей широко известной онлайн-игры World of Warcraft.       «Косплей, — пронеслось у него в мыслях. — На Комикетах очень часто кто-то кого-то косплеит».       Но кто скрывался за образом Королевы Банши, которую, к слову, Мамору уже отстранил от себя и внимательно вглядывался в лицо косплеерши, на которое был нанесён тёмно-синий грим?       — Не признал? — довольно осведомилась «Сильвана», забавно — и знакомо — хмуря носик. — Значит, я хорошо поработала.       Мамору постарался абстрагироваться от внешнего вида и прислушаться к знакомым ноткам в голосе этой девушки. Или парня? Очень многие юноши любили косплеить женских персонажей — уж что-что, а Мамору это знал.       — Ты чего это завис? — «Сильвана» подозрительно на него поглядела, красные линзы выглядели жутковато на милом личике. — Не можешь угадать?       — Погоди-ка, — выдохнул Мамору — сомнения стали закрадываться в его голову. — Оданго? — ошеломительно выдохнул он.       «Сильвана» сначала презрительно фыркнула, но потом довольно усмехнулась.       — Ты как обычно, бака-Мамору! «Оданго-Оданго-Оданго». Как будто имени у меня нет!       — Никогда не замечал в тебе страсть к косплею и играм, наподобие Варкрафта, — проигнорировал её выпад Мамору; он отпустил наконец плечи Усаги и критически осмотрел её образ мёртвой эльфийки. — Ты же вроде играешь во что-то миленькое наподобие «Сейлор Ви», нет?       Усаги хихикнула и посильнее натянула капюшон, пряча глаза, из-за линз полыхающие алым пламенем. Мамору подозрительно покосился на перья на наплечниках, думая, сама ли она сделала этот костюм или просто взяла где-то напрокат. Он знал, какой Усаги могла быть нетерпеливой, и чтобы она долгое время сидела над чем-то и шила, клеила или затачивала — это казалось Мамору из разряда фантастики.       — Ты многого ещё обо мне не знаешь.       — Да уж, я заметил.       — Кстати, — она хитро улыбнулась. — Пойдём, поможешь мне в одном деле.       Мамору насторожился, но взять себя за руку позволил, и Усаги повела его к видневшимся где-то вдали тёмно-синим палаткам. Он не догадывался, что она задумала, но это явно было не просто что-то обыденное, наподобие помощи в продаже сборников додзинси. Да и Мамору не был уверен, что Оданго ещё и рисовала так, что толпы сбегались бы на её творчество. Нет, он не сомневался в её способностях — захочет, при должном старании всё получится. Но Усаги и рисование? Как-то это не вязалось с её образом.       — В каком только деле, Оданго? Только учти, участвовать в чём-то сомнительном я не буду! — предостерёг Мамору, на всякий случай.       — Ой, да ладно тебе, — закатила глаза Усаги и затолкнула его в палатку, сама величаво прошла следом — видимо, отлично вжилась в образ.       Оказавшись под брезентом, Мамору удивлённо уставился на висевшую на плечиках одежду. В одном из углов виднелись занавески, из-за которых выглядывало зеркало. Он обернулся на Усаги, желая спросить, к чему всё это, но она уже успела отойти куда-то в сторону и с увлечением копалась в ворохе костюмов.       — И что ты там делаешь, скажи, пожалуйста? — громко спросил Мамору, скрестив руки на груди, происходящее начинало нервировать его.       Что Оданго задумала?       — Не занудствуй, — весело отозвалась она и наконец вынырнула на свет божий.       В руках Усаги держала какую-то странную одежду и с пристрастием оглядывала её. Удостоверившись в целостности отдельных частей, она сунула костюм ничего не понимающему Мамору и подтолкнула его к тем самым занавескам и зеркалу. При ближнем рассмотрении эта часть палатки оказалась примерочной.       — Давай, надевай, — фыркнула Усаги, когда Мамору подозрительно на неё покосился, обернувшись.       — Что это?       Он всё же решил облачиться в предложенное, но решительно не понимал, для чего Усаги устроила весь этот маскарад. Задёрнув занавесь, Мамору сначала попытался разобраться в устройстве костюма, и каким образом оно вообще должно было одеваться, а сам обратился вслух, надеясь, что Усаги всё же разъяснит ему некоторые детали.       — Это образ Артаса Менетила, Короля-лича.       — Разве он не убил Сильвану, ту, в кого ты вырядилась? — покачал головой Мамору. — И, кстати, почему именно она? А не, скажем, Сейлор Мун?       С той стороны недовольно поперхнулись. Мамору усмехнулся: он попал в точку. Конечно, он не сразу разгадал её так хорошо скрываемую тайну, но узнать в Сейлор Мун Оданго-атама было лишь делом времени и логики. Но Усаги, кажется, не поняла его намёков.       — Потому что тут и так полным полно тех, кто косплеит её, — важно заявила Усаги. — Тем более я давно мечтала надеть образ Сильваны, а тут ещё и ты так удачно подвернулся.       Мамору лишь дёрнул бровью. Он наконец совладал со всеми частями костюма и теперь скептически оглядывал себя в зеркале. Рыцарь смерти — это, кажется, не для него, да?       — Оданго, — Мамору резко отдернул занавеску в сторону и внимательно поглядел на притихшую Усаги. — Этот парень — блондин. Не думаешь, что Мотоки лучше бы смотрелся в… вот в этом?       Он скрестил руки на груди. Удивительное дело, но эти пластиковые доспехи не жали ему и сидели так, словно были сшиты специально на него. Мамору вдруг вспомнил, как пристально Усаги смотрела на него в «Короне» пару месяцев назад и как будто бы измеряла его карандашом. Или, может, ему просто показалось, и Усаги решала таким образом примеры по математике, глядя через него в пустоту?       Усаги покачала головой на его вопрос.       — Это образ не паладина, а рыцаря смерти. А тогда Артас был уже седой, дурачок ты.       Она взяла со стола, который ютился между вешалками, светлый, почти что белый парик и пристально его осмотрела, потом стряхнула несуществующие пылинки и шагнула к Мамору с намерением надеть на него ненастоящие волосы. Но Чиба успел перехватить её руки.       — Ну чего опять? — нахмурилась Усаги.       Со стороны это смотрелось забавно: маленькая, миниатюрная Сильвана надувала губки и забавно морщила носик. Мамору был готов любоваться ею хоть целую вечность, однако ещё один момент всё ещё оставался неразъяснённым.       — Почему именно так? Артас и Сильвана? Это потому что они такие же враги, как и…       Мамору осёкся, увидев, как дёрнулся у Усаги глаз. Она рывком высвободила свои руки и, извернувшись, смогла надеть на него парик.       — Закрой глаза, — приказала она и отвернулась к столу. — Буду наводить «красоту».       — Зачем?       — У тебя хоть и есть синяки под глазами от невысыпания, но даже их недостаточно, — посетовала Усаги и, найдя в своей сумочке нужное «оборудование», опять шагнула ему. — Давай, закрывай.       Вздохнув, Мамору повиновался.       — Ты так и не ответила на мой вопрос.       Усаги некоторое время молчала, старательно накладывая грим на его лицо. Может, собиралась с мыслями, а может, просто хотела сделать всё в самом деле хорошо и не отвлекаться на разговоры.       — Я шипперю этих двоих, — наконец отозвалась она, отходя на шаг назад, словно любуясь проделанной работой и оценивая её.       Мамору открыл глаза и недоумённо посмотрел на Усаги. Это она так сейчас пошутила, что ли?       — Убийца и его жертва? Ты сейчас серьёзно? Сильвана ненавидит его, а Артасу было в радость мучить её, прежде чем обратить в неживую баньши и силой заставить ему служить.       — Ты очень хорошо осведомлён, — вдруг широко улыбнулась Усаги, довольная, что хоть кто-то в её окружении знал о данной игре, и с ним можно было поговорить о ней, не вдаваясь в долгие разъяснения. — И да, я серьёзно.       — Ненормальная, — выдохнул Мамору, покачав головой.       — Я такая же ненормальная, как и все здесь, — рассмеялась она.       Усаги снова шмыгнула в сторону, оставляя Мамору один на один с самим собой. Краем глаза он заметил на столе зеркало и поскорее взял его в руки, чтобы удостовериться, что Оданго не испортила его окончательно. Грим оказался очень даже приличным, не сыпался и вообще был незаметен, словно Мамору всегда выглядел именно так. Сколько всего он не знал об Усаги, выходит. Интересно, что ещё она могла скрывать от него и ото всех?       Ворох одежды зашуршал, и Усаги снова показалась ему на глаза. Мамору отложил зеркало в сторону, мужественно готовый ко всему, что она опять могла удумать. Но Усаги лишь вытащила из тайника меч и, довольная, протянула его Мамору.       — Ледяная скорбь, как по заказу, — довольно заявила она. — В завершение образа.       Мамору осторожно принял меч и подивился тому, что он не был таким уж легким, видимо, выполнен не из пластмассы.       — Тут даже руны светятся, — гордо сказала Усаги и показала, как включать и выключать голубое свечение на рукояти.       — Где ты такое откопала? — восхитился Мамору, разглядывая ненастоящее лезвие.       Ему вдруг показалось, что он всегда держал в руке меч — он казался логичным её продолжением и удобно лежал в ладони. И это были очень странные ощущения. В образе Такседо Маска Мамору орудовал тростью и запускал розы в йом. Но чтобы холодное оружие? Будучи обычным студентом за всю свою сознательную жизнь из остро заточенного металла он держал в руках только нож, и то кухонный, самый обычный, даже не шеф-поварский с широким лезвием. Но откуда могли быть эти необычные чувства?       Голос Усаги вырвал Мамору из пелены мыслей, заставляя обратиться в слух.       — Ну, я нашла на АлиЭкспрессе самый дешёвый меч джедаев, и поверх него уже делала корпус Ледяной скорби, — пожала она плечами.       — Ты?       Мамору удивлённо посмотрел на неё. Всё-таки его подозрения оказались верными, и Усаги сама сделала эти костюмы? Очередная тайна этой неподражаемой одангоголовой девочки раскрылась прямо перед его глазами, и Мамору в предвкушении ждал её ответа, надеясь, что Усаги опять на чём-нибудь случайно «спалится», и он сможет ещё лучше узнать её.       — Ну, в общем, — Усаги прикусила язык и перевела всё свое внимание на его парик. — Ксо, плохо сделала.       — Чт…?       Мамору не успел ничего возразить, как искусственные волосы оказались безжалостно сдёрнуты. Усаги хмурилась, поправляла пряди и, схватив баллончик с лаком, закрепляла некоторые непослушные волоски.       В это время в палатку кто-то заглянул.       — Уса-чан, это ты тут?       Внутрь зашла миловидная блондинка, на две головы выше Усаги, облачённая в сейлор-фуку. Мамору против воли усмехнулся: этой дамочке однозначно не шёл образ Сейлор Мун, да вот только разве скажешь об этом? Кто знает, может, такую истерику закатит, что лучше бы он не связывался.       Здраво взвесив все «за» и «против», Мамору решил тактично промолчать и уйти в тень.       — Да, это я! — Усаги на мгновение оторвалась от своего занятия и широко улыбнулась. — Рико! Ты что-то забыла?       — Свой жезлик, ага, — кивнула Рико и приблизилась к столу в надежде, что искомая вещь найдётся на нём.       Краем глаза она заметила Мамору и тут же уставилась на него, забыв даже о своём «жезлике». Рико оценивающе разглядывала его, что Мамору категорически не понравилось. Он хотел открыть рот, чтобы что-нибудь съязвить в ответ, но Усаги его перебила:       — Ты чего это? — подозрительно спросила она.       — Слушай, отдай мне этого симпатюльку! — развернулась к ней Рико. — Как раз Такседо Маска ищу!       Усаги фыркнула и, закончив возиться с париком, приблизилась к Мамору, опять надела ему волосы. Чиба сморщился от резкого запаха лака, но ничего не сказал.       — Ещё чего! — рыкнула Усаги, злобно поглядывая на Рико. — Это мой Артас, и чёрта с два вы получите его.       — Ладно, ладно, лапушка, я пошутила, — рассмеялась в ответ на выпад Рико.       Она быстро клюнула Усаги в щёку, схватила свой жезл и поскорее упорхнула из палатки. Мамору усмехнулся и покосился на недовольную Оданго, её разгневанная мордашка забавляла его.       — Что это такое было? — весело спросил он.       — Ничего особенного, — фыркнула Усаги и, схватив Мамору за руку, потащила на выход.       По пути к главному зданию, где собирались почти все косплееры, Усаги немного оттаяла и уже не бежала, как подстреленная. Они даже попозировали парочке фотографов, и Усаги каждый раз, усмехаясь, целилась из лука, про который Мамору уже успел подзабыть, прямо ему в грудь. Со стороны можно было подумать, что она и впрямь намеревалась пристрелить его, однако для Мамору этот жест показался немного символическим.       — Смотри, сегодня будет проводиться конкурс на лучший косплей! — воскликнула Усаги, хватая Мамору за руку и показывая на сцену. — Давай поучаствуем!       — Ещё чего, — замотал головой он. — Никакого подиума. Фотографии — это одно. Но не сцена, нет.       — Бака ты, — насупилась Усаги.       Дальше они шли молча, но его руки Усаги не отпускала: то ли боялась потеряться в такой огромной толпе, то ли не хотела, чтобы Мамору сбежал от неё под шумок. Признаться честно, в его голове появлялись подобные мысли, однако если бы он и ушёл отсюда, то только вместе с Оданго.       — Вай, тут даже есть вкусняшки! — вдруг воскликнула она.       Мамору проследил за взглядом Усаги и заметил шведский стол, вокруг которого столпился народ. Поняв её намерения, он еле слышно простонал, уже зная, что не сможет отказать ей в просьбе.       — Ты собираешься стоять всю эту очередь?       — Почему бы и нет, — обезоруживающе улыбнулась она, похлопав ресницами.       Этого хватило, чтобы он сдался на милость победительнице.       Около часа они убили на то, чтобы просто приблизиться к столу. Но как только вожделенная цель была достигнута, Усаги принялась хвататься за всё, что только можно. Она не знала, что взять, а потому накладывала на тарелочку разные виды сладостей, разрываясь между клубничными круассанами и петушками на палочке. Мамору же предусмотрительно взял два стаканчика содовой.       После они сидели на удачно подвернувшейся скамейке и с аппетитом поглощали добытое. Точнее, угощалась только Усаги, напихав в рот целых три круассана.       — Шы ше шушешь? — прошамкала она.       Любой другой на месте Мамору переспросил бы раз десять, но он каким-то неведомым чувством понял, что Усаги у него спрашивала. «Ты не будешь?». Вот ведь добрая душа.       — Кушай, кушай, хомячок, — усмехнулся Мамору и слегка оттянул её щёчку, надеясь, что своим жестом не испортит грим Усаги.       Она лишь гневно на него зыркнула и отвернулась. Тарелку со сладостями, конечно же, притянула к себе и пока уплетала пончики, с Мамору больше не разговаривала.       Как только последний петушок был съеден, содовая выпита, а пластиковая посуда полетела к мусорке, к ним из толпы выскочил голубой ураган, оказавшийся блондинкой в бальном платье. Прибежавшая девушка, запыхаясь, бросилась к Усаги обниматься.       — Уса-а-а, — довольно заголосила она. — Ты наконец-то доделала свой секси-костюмчик!       — Мина, задушишь, — прохрипела Усаги, и названная Миной, наконец, отпустила её.       Мамору удивлённо приподнял брови. Значит, Оданго не одна косплеила кого-то, её подружки тоже участвовали во всём этом балагане. По крайней мере, Минако Айно была с ней тоже заодно и сегодня примерила на себя наряд диснеевской Золушки.       — А кто Артас? — ухмыльнулась Минако, поглядывая на Мамору.       — Секрет, — показала ей язык Усаги. — Не скажу.       — Кого-то он мне напоминает, — цокнула языком Айно и обратила всё своё внимание на притихшего Мамору, который был вовсе не против слиться со стеной, только лишь бы эта буйная подружка Оданго ушла куда-нибудь подальше.       Но Минако даже не планировала исчезать или растворяться в лучах солнца. Она сделала один круг вокруг Мамору и задумчиво потрогала доспехи, поглядела на сияющие голубые руны на мече.       — Мина, — недовольно протянула Усаги, и Мамору был рад, что Минако, наконец, отвлеклась от него.       — Ой, да ладно тебе, — отмахнулась она. — Мне же просто любопытно, кто позволил тебе экспериментировать над ним.       — Он не знал, что я шила ему костюм, — вздохнула Усаги, старательно игнорируя заинтересованные взгляды Мамору. — И я не думала, что встречу его здесь. Но, как говорится, судьба, — усмехнулась она и растерянно развела руками.       — Ладно, не хочешь говорить — не надо, — наморщила носик Минако. — Развлекайтесь, голубочки, я дальше побежала.       Она громко чмокнула Усаги в щёку, потом быстренько сфотографировала их и, подмигнув Мамору, унеслась дальше — запечатлять на телефон любого косплеера, кто только попадался ей на пути. Как только Айно скрылась за горизонтом, Мамору облегчённо выдохнул. Как будто Минако тут было слишком много, и воздух был перенасыщен ею, а потом, как только она ушла, кислорода стало в разы больше.       — Значит, сама шила, да? — спросил Мамору, переведя свой взор на притихшую Усаги. — Ты не говорила об этом.       — Но я и не отрицала, — огрызнулась она, но потом, вздохнув, смущённо на него посмотрела. — Ладно. Прости. Прости, что затащила тебя на это сомнительное мероприятие и вырядила во всё это. Мне… Я правда хотела однажды скосплеить с тобой.       Усаги на последних словах раскраснелась и отвернулась, забыв о том, что под гримом не было видно её алых щёк. Но Мамору понял это и, осторожно обняв Усаги за талию, повёл её на улицу, на свежий воздух. Она даже не сопротивлялась, только хотела спихнуть его руку, однако Мамору был неумолим.       — Ты сама сказала, что шипперишь наших персонажей, — усмехнулся он. — Так что, будь добра, соответствуй своим словам.       — Вот же бака, — беззлобно сказала Усаги и тихонько рассмеялась собственным мыслям.       Солнце уже светило ярко, и на улице было слишком душно и жарко, особенно в костюмах, которые покрывали каждый сантиметр их рук и ног, не давая насладиться теплом или просто проветрить тело. Правда, у Усаги всё же было небольшое преимущество: её наряд был с открытым животом, позволяя хоть немного легче вздохнуть.       — Знаешь, — задумчиво протянул Мамору, бездумно скользя рукой по её талии, пальцами касаясь и узорного пояса, и обнажённой кожи. — А ты не такая булочка, как я думал раньше…