***
Часом ранее — Окей, вы готовы? — Мотоки довольно потёр руки и обвёл пристальным взором присутствующих. Ими были только Усаги да Мамору, которые чувствовали себя не в своей тарелке на кухне «Короны». Ради знаменательного события Мотоки даже закрыл своё гейм-кафе, чтобы спорщики, наконец, разрешили свою вечную ругань и наконец выяснили, кто из них профи, а кто нет. Пару дней назад Усаги и Мамору отчаянно разругались на тему еды, а именно: приготовление блинчиков. Одна говорила, что не так давно научилась печь лучшие блины в мире, а второй возьми — да и ляпни, что умеет это делать покруче некоторых одангоголовых. Разобиженная и разозлённая Усаги потребовала доказательств, а Мотоки, проходивший мимо, предложил воспользоваться кухней в субботу, когда на день можно было бы закрыть «Корону», а заодно провести и санитарный день. Воодушевлённые, спорщики согласились почти сразу, но как только подошёл к порогу День Х, вся их решимость словно куда-то улетучилась. Однако Мотоки в итоге всё равно силой затащил их к себе и показал, что для импровизированного кулинарного поединка у него всё готово. — Так бы и сказал, что хочешь пожрать блинов на халяву, — проворчал Мамору, снимая свой любимый пиджак и надевая фартук. — Это к делу не относится, — отмахнулся Мотоки. — Я просто хочу, чтобы вы больше не ругались. А совместный труд — он объединяет. — Это нереально, поверь, — фыркнула Усаги, тоже надевая фартук. — Этот бака не умеет работать в команде, ему лишь бы всё язвить да колоть. — Вовсе нет, — возразил ей Мамору, покачав головой. — Это ты себя, скорее, описала… Усаги покраснела от возмущения и уже хотела броситься его душить с рыкающим «Ах ты!», но Мотоки вовремя её остановил, напомнив про приз, который ожидал победителя в их маленьком соревновании. На кону стоял месяц бесплатного кофе или мороженого — в зависимости от того, кто из спорщиков одержит верх. — Хорошо, хорошо, давайте уже начнём поскорее, — вздохнула Усаги и убрала волосы косынкой, чтобы чёлка не мешала работе. Мамору мог бы сказать что-нибудь по поводу того, как забавно она сейчас выглядела, но передумал. Время, отведённое на их небольшое соревнование, уже начало отсчёт, а ударить в грязь лицом Мамору, ой, как не хотелось. По началу всё шло даже очень хорошо. Яйца, соль, сахар и прочие ингредиенты не стремились «убежать» из рук незадачливых поваров, и тесто получилось как у Усаги, так и у Мамору вполне сносным. Теперь оставалось дело за малым — испечь эти самые блины, да так, чтобы потом от них было за уши не оттянуть. Поджаристые, ароматные, тоненькие и сладкие… У Усаги даже слюнки потекли из-за разбушевавшейся фантазии. — Мотоки, там тебе звонит кто-то, — бросила она, услышав, как телефон Мотоки буквально разрывался от громкой трели в подсобном помещении. — Окей, я сейчас сбегаю быстро, — он поднялся с места и ушёл в подсобку. Правда, перед тем, как закрыть за собой дверь, Мотоки обернулся на пороге и шутливо пригрозил: — Чтобы хорошо себя вели! А то ведь вернусь и такое закачу!.. Он многозначительно промолчал, окидывая друзей пристальным взором, и скрылся из поля зрения. А Усаги хитро поглядела на Мамору, который как ни в чём ни бывало начал осторожно печь свои блины. Временами он посматривал на дисплей телефона, но Усаги не придала этому никого значения. — Ты всегда питаешься или тут, или в столовой, — как бы невзначай заметила она, начиная разогревать сковородку. — С чего бы тебе уметь этим вот заниматься? — Усаги кивнула на плиту. — Не надо думать, что я зверь какой-то и не могу побаловать себя в воскресенье чем-нибудь вкусненьким, — усмехнулся Мамору. — Не только ведь одной тебе за сладким охотиться. Я тоже хочу перекусить таким. Усаги закатила глаза и яростно принялась перемешивать тесто. А чтобы хоть как-то успокоиться окончательно, взялась наконец-то за первый блин, стараясь, чтобы вышел он ровным, круглым и без лишних дыр. — Я не это имела в виду, — фыркнула она. — Разве не должна кухней заниматься женщина, ну, или девушка? — И ты опять судишь поверхностно, — покачал головой Мамору и повернулся к Усаги, слегка прищурился. — Что за стереотипы, Оданго? Я не могу иногда сам себя побаловать, или что? — Да я не про это, боже! — гневно воскликнула она, неловко взмахнув ложкой, отчего часть теста капнула на пол, а другая часть долетела даже до водолазки Мамору, расплываясь по ткани уродливым ярким пятном. Чиба скептически осмотрел его, а потом поднял недовольный взгляд на Усаги. Она стушевалась и, прижав ладонь к щеке, буркнула: — Упс! Прошу прощения, больше так не буду. — Что-то я сомневаюсь, — вздохнул Мамору. Пока допекался второй по счёту блин, Мамору пытался оттереть влажной тряпкой пятно, однако, казалось, всё стало ещё хуже: ткань хоть и потемнела, но часть теста впиталась, и теперь Мамору даже кожей чувствовал неприятную прохладу и липкий жир. На щеках Усаги вспыхнул яркий румянец на такое заявление. — Хочешь сказать, что я неряха, да? — Почему же «хочу сказать», — Мамору поднял на неё глаза и прищурился. — Я это и говорю прямым текстом. — Ах ты!.. Вся злая, красная, насколько это ещё возможно, Усаги отпихнула от себя кастрюлю с тестом. В считанные секунды отыскав на столе мешочек с мукой, она зачерпнула горсть и швырнула её прямо в лицо ничего неподозревающему и непонимающему Мамору. — О.Д.А.Н.Г.О, — процедил он, яростно смахивая с глаз мелкие пылинки. Отыскав свой пакет, Мамору кинул мукой в ответ. Усаги умудрилась увернуться и снова запустила «снаряд». Мамору пригнулся и, схватив со стола кастрюлю с испорченным из-за неправильного соотношения компонентов тестом, взял в руку часть немного склизкой массы и начал формировать комок. — Эй, эй, без этого! — воскликнула Усаги и в последний момент успела припасть к полу. Второй заряд, к сожалению, попал прямо в цель. Взбешенная таким поворотом событий и смехом Чиба, Усаги бросилась вперёд, по пути хватаясь за собственную кастрюлю. Мамору успел вскочить на ноги и броситься прочь, по другую сторону стола. — Я достану тебя, чтоб тебя! — рычала Усаги. Она тоже вскочила на ноги, за что мгновенно получила тестом по лбу: Мамору не стал ждать, пока она сможет продолжить их маленькое безумие. — Ах ты, бака! С воплем Усаги ринулась следом за Мамору, который хоть и не убегал, но шёл в хорошем темпе, чтобы и Усаги не смогла докинуть до него тестом, а он сам не столкнулся с Оданго раньше времени. Бег с препятствиями по казенной кухне прервал какой-то странный едкий запах. В нём отчётливо чувствовались сладкие нотки, однако горечь намекала, что это что-то было не таким чудесным, как могло бы. На миг замерев, Усаги и Мамору переглянулись и только сейчас осознали весь масштаб проблемы. — Блины! — хором воскликнули они и кинулись к плитам. К сожалению, от блинов пришлось отказаться: всё содержимое сковородок оказалось спалено до окончания. — Воздух, воздух! — не своим голосом закричала Усаги и бросилась к окну, чтобы поскорее распахнуть его и выветрить непрошенный «аромат». Мамору же поскорее отключил плиты, а сковородки с «шедеврами» отставил в сторону, поближе к раковине, чтобы потом можно было отмыть всё, что они испортили. — Бегать меньше надо было, — шмыгнула носом Усаги и зло покосилась на Мамору. — Если бы кое-кто не бегал так быстро, а позволил себя вымазать тестом, ничего не пропало бы. — А вот не надо перекладывать проблемы с больной головой на здоровую, — нравоучительно произнёс Мамору. — Ты ведь в меня первой швырнула мукой. — Это было чисто в целях просветительской дейстельности, ничего общего, — пожала плечами Усаги и вернулась к своей плите. — И где теперь жарить?.. — На полу, — ляпнул Мамору, не подумав, и тут же пожалел об этом. Последнее, что он запомнил, были злобно сверкающие глаза Усаги и занесённая над её головой сковородка с остатками несчастного блина…***
— То есть ты ударила его по голове? — недоуменно выдохнул Мотоки, недоверчиво косясь на всё ещё бессознательного Мамору. — Сковородкой? Он перевёл взор на растерянную Усаги, которая активно закивала в ответ. Вздохнув, она снова наклонилась над Мамору, проверяя, не увеличилась ли в размерах шишка. Усаги сама понимала, что сглупила, но в тот момент её как будто ослепила сама ярость, и рука, ведомая ею, просто завершила начатое. Но ведь подсознательно она не хотела так сильно вредить Мамору! — Пойду-ка, звякну в скорую. Так, на всякий случай. Только не угробьтесь ещё больше, пожалуйста. И, ещё раз бросив недоверчивый взгляд на парочку на полу, Мотоки вышел в коридор, попутно щёлкая по нужным клавишам. — Прости меня, пожалуйста, — Усаги шмыгнула и, вытерев рукавом носом, осторожно коснулась волос Мамору, снова погладила ушибленное место. — Я не хотела, честно-честно. Только приди в себя, пожалуйста. Она наклонилась ниже и осторожно коснулась губами лба, потом почти невесомо поцеловала в макушку, где и прощупывалась шишка, поставленная ею случайно-преднамеренно. Выпрямившись, Усаги поменяла горошек на холодную поварёшку, а сама стала оглядываться в поисках ещё какого-нибудь металлического предмета. Мамору же с тихим стоном приоткрыл один глаз и затуманенным взором посмотрел на Усаги. Он слышал её просьбу, её извинения, но подать вид, что очнулся давным-давно почему-то не мог. Забота, которую проявляла Усаги сейчас по отношению лишь к нему, очень нравилась Мамору. Поэтому даже когда она снова наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб, он крепко зажмурился, наслаждаясь мягкими прикосновениями девичьих губ. Он не сможет выдать себя, не сейчас, когда она так добра к нему, хоть и «бессознательному». Зато Мамору точно знал, кто вышел победителем из сегодняшнего соревнования…