Азбука любви

      Похрумкивая чипсами, Усаги сидела в кресле около балконной двери и с упоением читала новенький томик манги, купленный вчера по скидке. За окном кружились мелкие снежинки, которые, не долетая до земли, таяли прямо в воздухе. Несмотря на это, на улице было довольно прохладно — как и в комнате — поэтому Усаги завернулась в плед и чувствовала себя очень даже комфортно. Обогреватель мерно шумел где-то сбоку, и от него было довольно жарко, однако Усаги не жаловалась. Увлечённая чтением, она жадно проглатывала страницу за страницей, не желая и думать, что рано или поздно том кончится.       Луна дремала на кровати и иногда, просыпаясь от шороха бумаги, поглядывала на небольшой свёрток рядом с собой. Завёрнутый в праздничную бумагу шоколад так и не дождался своего звёздного часа: видимо, Усаги так и не осмелилась подарить его тому, кому хотела. В Японии четырнадцатого февраля обычно девушки должны были угощать парней, которые им нравились. Прошлые два года — столько Луна была знакома с Усаги — Цукино дарила по маленькой шоколадке всем мальчикам, с которыми она дружила, приговаривая, что не хочет обидеть никого из своих друзей; Шинго и папу Усаги тоже не обделяла вниманием. А вот в этом году она почему-то приготовила лишь три шоколадки: родным подарила ещё с утра, с последней же умчалась в школу. Луна подумывала, что у Усаги появился парень, но когда она вернулась домой всё с тем же свёртком, то отринула прочь подобные мысли. Однако было видно, что Усаги всё равно немного переживала.       — Что ты будешь делать с этим? — лениво спросила Луна, когда Усаги захлопнула дочитанную мангу.       — Не знаю, — рассеянно пожала плечами Цукино, вставая с места и подходя к книжному шкафу. — Сама съем, наверное.       — А чего не отдала, кому хотела? — поинтересовалась Луна.       Усаги ничего ей не ответила, лишь поскорее отвернулась, чтобы скрыть румянец смущения. Не говорить же подруге, что она просто побоялась это сделать, опасаясь быть непонятой.       — П-пойду воздухом подышу, — буркнула Усаги и, поплотнее завернувшись в плед, быстренько выскочила на балкон, аккуратно закрыв за собой дверь.       Снежинки падали ей на лицо, обжигая прохладными поцелуями разгорячённую кожу. Ветер не казался Усаги колючим, скорее наоборот: он охлаждал её взвинченные за день нервы, хоть она и старалась скрыть ото всех своё взволнованное состояние.       Целых полгода Усаги ждала этого дня, но когда он наступил — почему-то испугалась и не отдала шоколад тому, для кого весь вечер усердно готовила. Или всё дело в той девице, которая нахально подошла к нему со своим подарком и настырно лезла, пытаясь впихнуть его. А ведь она просто купила шоколад за углом, в дорогущем магазине подарков, и даже не удосужилась выбрать подходящий, в то время как Усаги старательно искала накануне самый горький какао, какой только мог быть в мире.       — Значит, не судьба, — грустно улыбнулась Усаги, облокачиваясь о перила. — Выкинь его и забудь. Жила же как-то до этого и дальше проживёшь.       Она прикрыла глаза, мысленно растворяясь в окружающем её мире. Приглушённый гул машин, разговоры проходящих по улице людей, лай собаки — всё это смешалось в один шум огромного Токио. Вибрируя, он словно успокаивал Усаги, говоря, что всё ещё впереди, что не стоит расстраиваться из-за малейшей неудачи. Спокойствие медленно, но верно наполняло сознание Усаги, как вдруг неожиданный окрик заставил все мысли выскочить из головы.       — Хэй, Оданго!       Оданго резко распахнула глаза и с замиранием сердца поглядела вниз. За забором стоял Мамору и, задрав голову, с лёгкой и добродушной — по крайней мере, Усаги так хотелось думать — усмешкой смотрел на неё. В волосах его застряли нерастаявшие снежинки, и выглядело это чертовски мило.       — П-привет, — смущённо откликнулась она, неловко махнув рукой. — Что ты тут делаешь, бака?       Мамору сделал шаг вперёд к забору и, ухватившись за его край, одним изящным прыжком взобрался наверх под недоумевающим взглядом Усаги.       — Да вот, мимо шёл, гляжу — ты на балконе. Дай, думаю, подойду.       — А на забор чего вскарабкался? — насупилась Усаги.       — Так лучше слышно.       Мамору внимательно осмотрел её, от чего Усаги завернулась в плед ещё сильнее, и неожиданно улыбнулся — просто и без ехидства, как он обычно любил.       — Пойдём погуляем, Оданго. Всё равно ведь ничего не делаешь.       — К-как ты?.. — Усаги покраснела и нахмурилась. — И с чего ты взял, что я пойду с тобой гулять? — проворчала она, нервно теребя край пледа пальцами.       — У тебя десять минут на сборы, — усмехнулся Мамору и спрыгнул с забора, отходя в сторону.       У Усаги даже ушки покраснели от такой странной просьбы, но вместо того, чтобы возмущаться ещё сильнее, она пулей залетела внутрь и стала спешно метаться по комнате в поисках мало-мальски подходящей одежды. Луна недовольно мяукнула, когда в неё прилетел испачканный соком пуловер, и отпрыгнула поскорее в сторону.       — Ты что, с дуба рухнула? — недовольно фыркнула она, вздыбив шерсть. — Чего творишь-то?       — Гулять собираюсь, — простодушно отмахнулась Усаги и, натянув на себя первые попавшиеся вещи, которые не были грязными или слишком мятыми, убежала прочь, оставив Луну недоумевать и теряться в загадках.       Накинув тонкую куртку, Усаги быстро поцеловала выглянувшую с кухни маму и быстро пояснила, что пойдёт проветриться. Она ужом выскочила за дверь, не желая слушать родительское: «А потеплее у тебя ничего не найдётся?» А вдруг Мамору ушёл бы, пока она копалась в залежах своей одежды? Нет, этого категорически допускать было нельзя.       Мамору стоял почти в том же самом месте, где Усаги видела его в последний раз, и задумчиво смотрел в небо. Снег медленно кружился над его головой, оседая на волосы, деревья и посеревший асфальт. Кажется, стало заметно прохладнее. Но разгорячённая быстрым бегом и взволнованная предстоящей прогулкой с Мамору Усаги как будто не замечала этого.       — Семь минут всего даже понадобилось, — простодушно отозвалась Усаги, привлекая к себе внимание.       Мамору повернулся к ней. Видимо, он хотел сказать что-нибудь типа: «Удивляешь, Оданго», однако лицо его неожиданно переменилось. Нахмурившись, Мамору оттолкнулся от забора и приблизился к Усаги.       — И что это такое? — хмуро поинтересовался он, скрестив руки на груди.       — Что именно? — осторожно спросила Усаги. Она понятия не имела, чем могла рассердить Мамору, а выглядел он слишком уж недовольным.       — Это никуда не годится, — он покачал головой и указал на её платье и тонкую ветровку. — На улице зима, а ты как летом вырядилась. Замёрзнешь же. Иди переодевайся.       Мамору взял её за плечи и развернул лицом к дому, подтверждая действиями свои слова.       — Н-но… — Усаги попыталась вывернуться, но мужские ладони крепко держали её.       — Не бойся, я тебя подожду, — шепнул Мамору ей на ухо, добродушно усмехаясь.       От этого вроде бы незначительного действия у Усаги по спине прошли мурашки, а внутри всё словно перевернулось с ног на голову. Поскорее кивнув в ответ, Усаги поспешила скрыться в доме, только лишь бы Мамору не увидел её смущения.       — Это… было близко, — выдохнула она и побрела наверх, чтобы выбрать что-то более соответствующее погоде.       Однако с первого раза ничего толкового не вышло. Мамору отправлял её обратно ещё раза три, аргументируя тем, что не позволит Оданго после первой же прогулки слечь в постель с простудой. Мама, наблюдавшая из окна кухни всё это представление, загадочно улыбалась, качая головой.       — Тоже мне, поборник справедливости, — фыркала Усаги, застёгивая куртку с мехом на все пуговицы. — На улице не так уж и холодно, чтобы кутаться, как капуста.       — Он прав, солнышко, — из кухни вышла мама и потрепала удивлённую Усаги по голове. — Девушка должна внимательно следить за своим здоровьем — ей в будущем ещё здоровых детишек рожать.       — Ну, мама! — щёки Усаги стремительно покраснели, как будто бы она выскочила на тридцатиградусный мороз.       — Правду ведь говорю, — улыбнулась Икуко и, стянув с вешалки шарф, повязала его на шею дочери. — Вот теперь всё. Иди и повеселись сегодня, — она легонько щёлкнула её по носу и скрылась на кухне.       Смущённая донельзя Усаги поскорее вышла на улицу. Холод и тогда-то не особо кусал её, а теперь и вообще не смог добраться через джинсы и свитер с тёплой курткой. Увидев её в подходящей одежде, Мамору довольно кивнул.       — Вот теперь другое дело, — улыбнулся он и подошёл к Усаги. — Только вот чего-то всё равно не хватает…       «Твоей головы на пике моего забора, зануда ты эдакий», — беззлобно подумала Усаги, во все глаза глядя на него. Она никогда бы не подумала, что окажется так близко к Мамору, и от этого у неё перехватывало дыхание. В чёрной куртке он выглядел просто великолепно.       — Вот, — неожиданно просиял он, выводя Усаги из задумчивого ступора. — Вот, чего не хватает.       И, не давая ей и слова сказать, Мамору стянул с себя шапку и нахлобучил её на голову Усаги, которая не могла и возразить-то чего-нибудь в ответ. Близость Мамору смущала, интриговала и заставляла её сердце трепетать от предвкушения.       «Может, он всё же не взял шоколад той девицы?» — рассеянно подумала она, сжимая в кармане куртки праздничный свёрток, который сунула туда в последний момент чисто на автомате.       — Идём, — Мамору взял Усаги за руку и осторожно потянул за собой. — Куда бы ты хотела сегодня пойти?..       …над Токио кружился снег, застилая всё вокруг. В отличие от Рождества День Святого Валентина оказался снежным и загадочным, со своим маленьким, неожиданным чудом. И Усаги, чувствуя крепкую ладонь Мамору, который уверенно вёл её за собой, понимала, что что бы ни произошло дальше — этот день станет для неё самым счастливым в жизни…