Азбука любви

      Из гостиной дома Цукино раздавались гомон и весёлый смех. Находящийся в это время в коридоре Мамору лишь качал головой и продолжал методично украшать воздушными шариками лестницу — что попросили в приказном порядке, то и выполнял. Где-то наверху копалась на чердаке притащившая его сюда Рей — ему показалось, что она от чего-то вновь вздумала сделать Мамору своим парнем, что Чиба категорически не нравилось. Правда, побывать на вечеринке в честь двадцатилетия Оданго-атама дорогого стоило, и пришлось поступиться собственными убеждениями, однако это ничего не значило: Рей не на что было рассчитывать.       — Мамору! — окрик Хино заставил его вздрогнуть. — Ты не мог бы мне помочь с этой коробкой?       Мамору вздохнул и поспешно оглянулся в поисках путей отступления. Это был уже третий раз, когда Рей звала его под предлогом помочь, а сама пыталась начать поползновения в его сторону. Ладно, на первый раз он в самом деле ей поверил, думая, что необходима помощь, на второй он решил, что Рей одумалась и больше такого не повторится, но в третий раз Мамору не даст себя обмануть.       — Мамору?       Быстро завязав последнюю верёвочку, Мамору сделал несколько шагов в сторону от лестницы, к которой уже приближалась Рей, прикидывая, куда можно было бы дать дёру. Подруги Усаги, Мотоки и ещё парочка друзей украшали гостиную, следовательно, туда ему путь был заказан. Оставалась кухня, на которой было подозрительно тихо, поэтому Мамору, плюнув на всё, прошмыгнул туда, осторожно прикрыв за собой дверь.       — Мамору?       Голос позади заставил его вздрогнуть. Он резко обернулся и облегчённо выдохнул, когда увидел стоящую у плиты Усаги. Быстрым шагом приблизившись к ней, Мамору приложил один палец к губам и покосился на дверь.       — Оданго, не выдавай меня, — шёпотом попросил он.       — А иначе что? — хихикнула Усаги, изогнув бровь. — Приведение, думаешь, съест? О, не бойся, трусишка, их у нас не водится.       — Да причём тут приведение? — нахмурился Мамору. — Просто твоя подружка уже вот тут у меня сидит, — он провёл ладонью под подбородком, брезгливо сморщившись.       — О, и которая? — Усаги отложила ложку в сторону, которой помешивала соус, и с интересом посмотрела на Мамору. — У меня их много, знаешь ли.       Он закатил глаза и тяжело вздохнул:       — Ты знаешь, какая. Не строй из себя дурочку.       — Откуда мне знать про всех твоих девиц, которые то и дело вешаются тебе на шею? — фыркнула Усаги, отвернувшись к плите.       Отличное настроение от удачно приготовленного блюда резко поползло вниз, и его необходимо было спасать всеми возможными способами, но пока идей у Цукино не было никаких.       — Никто на меня не вешается. Кстати, ты это всё сама приготовила? Ты же именинница, попросила бы Мако или кто у вас там за готовку в вашей компании ответственен, — Мамору с любопытством заглянул в ближайшую кастрюлю, за что получил лёгкий щелбан ложкой по лбу. — И вот за что это было? — с лёгкой иронией поинтересовался он, оставив плиту в покое.       Усаги на миг смешалась — не каждый день увидишь Мамору в чёрной рубашке на собственной кухне, но достойный ответ всё же придумала:       — А ты мне подарок не подарил! — недовольно воскликнула она, хлопнув в ладоши, и хитро поглядела на Мамору. — И где же он? Если пришёл, то дари!       Прислушавшись к звукам за дверью и не найдя в них ничего подозрительного, Чиба облокотился боком о тумбочку и покачал головой.       — Боюсь, тебе он не понравится. Да и подарки нужно распаковывать не в присутствии дарителя, если ты не помнишь, Оданго.       — За Оданго не прощу — сегодня мой праздник! — скороговоркой выпалила Усаги. — А подарок, какой никакой, но приму. Так что можешь не бояться.       — А ты не ответила на мой вопрос, — Мамору скрестил руки на груди и, прищурившись, внимательно посмотрел на Усаги. — И да, сегодня не тридцатое июня, если что, ты просто захотела отметить совершеннолетие отдельно с друзьями, а не только в кругу семьи, спешу напомнить.       Усаги фыркнула и перевела всё своё внимание на будущие блюда, которыми через пару часов они все будут угощаться. Правда, если Мамору не поторопится со своей болтовнёй, всё ещё отложится на неопределённое «попозже».       — Именно поэтому здесь стою я, — наконец, подала она голос, когда поняла, что Мамору не уйдёт просто так, не дождавшись ответа. — Мако и так много чего принесла, готовила сегодня много. А я? Хороша же буду кому-то женой, если не смогу накрыть на стол.       Не замечая, Усаги, пока говорила, принялась активно жестикулировать, повышая голос. Мамору с улыбкой смотрел на неё, и мысли его сейчас витали вовсе не о готовке.       — С чего ты это взяла? — вдруг спросил он, заставив Усаги слегка вздрогнуть от неожиданности. — Не все же могут варить да всякое такое делать. Каждому своё.       Пробубнив под нос что-то непонятное, Усаги подняла на Мамору голову и, сдунув мешающую прядку с глаза, гаденько улыбнулась:       — Напомни мне, кто постоянно твердил, что я мужа себе не найду? Вот, пожалуйста: накормить смогу, да и не отравлю уж точно.       — При чём тут готовка, я её вообще не упоминал даже, — Мамору незаметно хмыкнул в кулак. — Главное, чтобы людям вдвоём хорошо было, а все остальное — это дело уже наживное. Если жить как кошка с собакой, то никакая готовка не спасёт.       Отложив ложку в сторону, Усаги внимательно смотрела на Мамору, словно впитывала каждое сказанное им слово, пытаясь запомнить и учитывать в будущем. Как бы ни отпиралась, как бы не было трудно это отрицать, но она всегда прислушивалась к тому, о чём говорил этот противный и несносный мальчишка. Впрочем, да и мальчишкой он теперь не был — в двадцать четыре года это уже давно мужчины, особенно такие, как Мамору. В голове пронеслось слово «идеальные», но Усаги тут же выбросила эту мысль: не хотелось краснеть перед Чиба и быть похожей на помидорку в собственный праздник.       — …поэтому я бы не советовал, — закончил начатую до этого фразу Мамору. О чём он это там говорил?       — А что насчёт моего подарка? — поспешила перевести тему Усаги, чтобы скрыть своё замешательство.       — Видишь ли, — Мамору сунул руки в карманы джинс; выглядел он, конечно, слегка растерянным, но в глазах искрилось лукавство. — Меня схватили на улице, когда я шёл домой, и в спешном порядке доставили сюда, поэтому чего-то материального я прихватить не успел.       — Ну, а не материального? — пожала плечами Усаги, преувеличенно заинтересовавшись своим маникюром.       Мамору, слегка прищурившись, кивнул:       — Ну, что ж, закрой глаза. Впрочем, можешь не закрывать, если тебе так больше нравится.       И он сделал ещё шаг вперёд, возвышаясь над Усаги непреодолимым препятствием. Невольно, она чуть-чуть отступила назад и поясницей упёрлась в прохладную поверхность стола. Усаги вцепилась в столешницу ногтями, словно это был её спасительный островок, когда Мамору наклонился над ней. Он внимательно посмотрел в её широко распахнутые глаза и ласково — так непривычно для Усаги — коснулся её напряжённых пальцев.       — Расслабься, — выдохнул Мамору, обдав щёки горячим дыханием.       Заставив Усаги расслабиться и прекратить цепляться за стол, Мамору игриво провёл кончиками пальцев по тыльной стороне ладони. Усаги шумно вдохнула, продолжая загипнотизированно смотреть на Мамору.       Сердце ёкнуло и совершило кульбит, когда шершавые губы Мамору коснулись слегка тронутых клубничным блеском губ Усаги. Она пыталась что-то недовольно промычать, но когда встретилась взором с невозможными синими глазами напротив, не выдержала и, глухо простонав в поцелуй, крепко зажмурилась, поддаваясь Мамору навстречу.       Про весь остальной мир они, такое ощущение, что забыли, отдаваясь во власть сумасшедшего поцелуя. Аккуратно подхватив Усаги под ягодицы, Мамору усадил её на стол, сметая в сторону всё, что мешало. Усаги судорожно цеплялась за его плечи, сгорая от того, насколько близко был Мамору и что сейчас он её целовал — да так, как она и мечтать не смела даже в самых потаённых уголках сознания.       Иллюзию того, что они были одни во всём мире, разрушило чьё-то неловкое покашливание. Не ожидавшие чего подобного, Усаги и Мамору отшатнулись друг от друга как ошпаренные и уставились на красную как рак Ами.       — Простите, я х-хотела пластырь попросить, — пролепетала она, глядя в пол. — Я н-не…       — Ам, я… Я сейчас найду его! — Усаги, поправив причёску и помятую футболку, бросила быстрый взгляд на Мамору и пошла искать аптечку.       Прокашлявшись, Мамору неловко взлохматил волосы:       — Эм, я… Пойду Мотоки помогу, он там, вроде, говорил что-то, — и, поскорее обойдя Ами, ушёл из кухни.       Ами ничего не сказала Усаги относительно того, что увидела, и Цукино была ей благодарна. Если бы на её месте был кто-то другой: Минако или Мако — Усаги бы не отвертелась от тысячи вопросов. А уж про реакцию Рей ей было даже страшно подумать!       — Спасибо, — пискнула Ами, когда Усаги осторожно заклеила пораненный палец.       — Да не за что, — неловко улыбнулась Усаги, пряча аптечку.       Когда все приготовления к вечеринке были, наконец, завершены, все девушки собрались прихорашиваться в комнате Усаги. Парням же это было не нужно, поэтому они терпеливо ждали дам в гостиной, негромко переговариваясь. Через час вниз спустились и девушки, и праздник начался.       За всё это время Усаги и Мамору практически не пересекались, и у Цукино было вдоволь времени, чтобы подумать, зачем Мамору поцеловал её тогда на кухне. Определённо, если бы это был лишь дружеский подарок, то поцеловать он должен был её в щёку, но никак не в губы, и уж точно без… От воспоминаний Усаги покраснела и прижала ко лбу холодный бокал с шампанским. Слава богу, под вечер, когда все решили перейти к танцам, они выключили свет, оставив гореть лишь диско-шар, принесённый Минако, и несколько гирлянд, и никто не мог заметить её пылающие щёки.       — Должен признать, что это не так уж и плохо, — раздался позади Усаги голос, от которого у неё по спине прошёл рой мурашек.       Развернувшись к Мамору, она усмехнулась и, перекрикивая музыку, поинтересовалась:       — Ты что, ни разу на вечеринках не был?       — Нет, почему же, был, — Мамору ослабил узел галстука и расстегнул пару пуговиц под горлом: от такого количества народу в гостиной было слишком жарко и душно. Облизав губы, Усаги следила за каждым движением пальцев Мамору. — Просто они были… Не такими.       — И какими же? — продолжала свой «допрос» Усаги, бедром облокотившись о косяк двери: они стояли на пороге гостиной и коридора, где было чуточку прохладнее и посвежее.       — Это не были дни рождения Оданго, — не стал увиливать Мамору; сунув руки в карманы, он поймал её слегка растерявшийся взор.       Усаги, глубоко вздохнув, поставила бокал на комод, стоявший неподалёку от двери, и скрестила руки на груди.       — Может, уже хватит называть меня Оданго? — насупилась она, смешно нахмурив брови.       Мамору пожал плечами и добродушно усмехнулся:       — Может. Иди-ка сюда.       Он протянул руку и, аккуратно взяв Усаги за запястье, несильно потянул на себя. Не в силах сопротивляться Мамору, она шагнула к нему, понимая, что, возможно, делала сейчас последний шаг перед падением в пропасть. Как бы сильно Усаги не отрицала за все эти годы, но Мамору был чертовски хорош и в самом деле ей нравился.       Оказавшись в объятьях Мамору, она зажмурилась, вдыхая его запах, который кружил ей голову. Руки Мамору легли Усаги на талию, прижимая её как можно ближе, и это просто сносило крышу. Может, всё дело было в алкоголе или этой духоте, или в близости Мамору, но Усаги до безумия хотелось вновь ощутить его губы на своих и почувствовать весь тот фейерверк эмоций.       Она подняла на него голову, изо всех сил цепляясь за рубашку: ноги дрожали, а внутри алкоголь разносил по телу будоражащее тепло.       — Поцелуй меня, — хрипло попросила Усаги, прикрыв глаза. Она в самом деле хотела этого.       — Ты всё-таки сказала это, — усмехнулся Мамору ей в губы. — Я и не надеялся на это, если честно.       — Просто целуй уже, — в нетерпении рыкнула она, потянув его на себя.       Прикосновение губ оказалось мучительно сладким, от него по всему телу прокатилась волна тепла. Усаги не смогла сдержать тихого стона и, обхватив Мамору за шею, ответила на поцелуй. Он прижал её к себе, целуя неистово, словно это мог быть их последний поцелуй перед концом света; рукой Мамору скользнул ниже, мягко огладил ягодицы сквозь ткань платья и с удивлением обнаружил незаметный с первого взгляда разрез юбки на правом бедре.       — Ты специально надела такое платье? — проворчал он в перерыве между поцелуями, когда они судорожно хватали ртом воздух.       — Мне его подарила мама, если что, — надула губки Усаги, а сама царапнула Мамору по шее, прижимаясь ближе к нему. — Но да, специально, чтобы подразнить кое-кого.       — У тебя это отлично получилось.       Мамору резко прижался губами к тонкой девичьей шее, заставив Усаги судорожно вздохнуть и приложить все усилия, чтобы не застонать. Она изо всех сил вцепилась в его плечи и прикусила губу, зажмурившись до звёздочек перед глазами. Прикусив кожу и оставив на ней яркое пятно, Мамору с удовлетворением поцеловал это же место, а затем провёл влажную дорожку до ушка Усаги. Он прикусил мочку и негромко прохрипел, заставив голубые глаза широко распахнуться:       — Где твоя комната?       — На втором этаже, — задыхаясь от эмоций, прошептала Усаги. — Т-там на двери висит кролик, и… Мамору! — возмущённо воскликнула она, когда Чиба подхватил её на руки.       — Шшш, ты же не хочешь, чтобы все твои подружки сюда слетелись? — усмехнулся он.       — Какой же ты всё-таки вредный!       Усаги наморщила нос, но вместо того, чтобы отвернуться и надуться, как сделала бы это пару лет назад, окажись она в подобной ситуации, Цукино, наоборот, обняла Мамору за шею и положила голову ему на плечо. Прикрыв глаза, она с улыбкой выслушивала его недовольное бурчание относительно того, «кто из них ещё вредный».       Когда Мамору дошёл до комнаты, захлопнул за ними дверь и опустил Усаги на пол, он крепко прижал её к себе и прошептал на ухо:       — Теперь тебе некуда бежать, Оданго.       — Мы вроде договорились, что без «Оданго», — усмехнулась она и схватила его за галстук. — И это тебе некуда бежать, бака-Мамору!       Усаги потянула его на себя, делая несколько шагов назад, пока они не упали на кровать. Мамору тут же навис над ней, всем телом прижимаясь к Усаги, которая не противилась этому, а, наоборот, выгнулась ему навстречу, сокращая расстояние между ними до минимума. Ласково погладив её по щеке, Мамору нежно поцеловал Усаги — не так безумно, как до этого, но это лишь сильнее распалило их обоих.       — Будет больно, — предупредил он, серьёзно заглянув в голубые глаза.       — Я знаю, — тихо ответила Усаги, не отводя взора. — Но я хочу этого, — она погладила Мамору по груди. — С тобой.       Она потянулась к нему всем своим существом, коснулась шершавых губ и с удовольствием почувствовала его ответ. Когда Мамору расстегнул платье, Усаги с облегчением вздохнула полной грудью — всё-таки оно было довольно тесным.       «Надо было не надевать под него бюстгальтер, — пронеслось в мыслях Усаги. — Зря маму не послушала».       Мамору помог ей освободиться от красивой ткани, Усаги в свою очередь стянула с него рубашку, с наслаждением расстёгивая каждую пуговицу. Когда же она коснулась ремня, чтобы расстегнуть его, над головой внезапно раздалось чьё-то мяукающее покашливание.       Усаги и Мамору резко уставились на Луну, которая сидела на подоконнике и сверлила их взором.       — Хоть бы сначала проверили, есть ли кто в комнате, а потом уже шуры-муры устраивали, любовнички, — проворчала она, фыркнув в усы.       Спрыгнув с подоконника, Луна важно удалилась прочь, громко хлопнув дверью.       — Мне показалось, или она в самом деле что-то сказала? — выгнул бровь Мамору.       — Тебе показалось, — невинно улыбнулась Усаги и, опустив руку вниз, аккуратно сжала его член сквозь джинсы, заставив Мамору от неожиданности охнуть. — На чём мы остановились?..       Тем временем внизу вечеринка продолжалась; все танцевали до упаду, отбросив мысли в сторону, и только Минако внимательно оглядывала гостиную, но никак не могла найти искомого в этой толпе.       — Кого ищешь? — поинтересовалась Рей, подходя к ней с бокалами вина.       — Да Усаги, — махнула рукой Минако. — Хотела ей сейчас подарок вручить да никак не могу найти.       — А-а-а, вот оно как, — Рей протянула ей один бокал. — Ну, ещё найдёшь время. Она, наверное, сейчас мой подарок открывает, — на её губах появилась нехорошая ухмылочка.       — Что за подарок? — поинтересовалась Мина, пригубив вино.       — Правда, жаль, что не удалось его ленточкой обвязать — всё убегал от меня. Но, думаю, им сейчас не до всяких ленточек, — увидев, что Минако её так и не поняла, Рей закатила глаза: — А как ты думаешь, на кой-ляд я сюда Чиба притащила?