Азбука любви

      Когда Мотоки не оказалось на рабочем месте, Усаги не особо сильно удивилась: иногда в этот час его заменял другой работник, который хоть и не был таким же симпатичным, но с ним можно было хотя бы потрещать да поделиться некоторыми сплетнями, которые Мотоки не спешил рассказывать при Усаги, считая её слишком нежной для них. Когда Мотоки, крадучись и оглядываясь, вышел из подсобки и так же быстро шмыгнул к барной стойке, Усаги тоже не удивилась. Подумаешь, не хотел попадаться на глаза сестре, которая могла бы запросто сдать его опоздание родителям, из-за чего Мотоки пришлось бы задерживаться ещё на часика-полтора. Когда же Мотоки чем-то там шуршал под столом, Усаги тоже не обратила на это должного внимания: мало ли чем он там может шуршать. Упаковкой из-под коробки нового вида мороженого или пакетом с недоеденным между парами бутербродом — Усаги уже не удивлялась этим каждодневным ритуалам. Удивилась же она, когда Мотоки громко хлопнул ладонью по столешнице и оглушительно воскликнул:       — Усаги, ты не поверишь!       Вздрогнув, она с тяжёлым вздохом обернулась к Мотоки, который маячил совсем рядом и активно жестикулировал, пытаясь привлечь её разрозненное внимание.       — Ну, и что случилось? — приподняв бровь, поинтересовалась она. — Если это не новый вид мороженого, то тогда я вернусь к своему журналу, — и, состроив важное выражение лица, Усаги с умным видом уставилась на яркие глянцевые страницы.       — Встала сегодня не с той ноги, что ли? — покачал головой Мотоки. — А ведь у меня в самом деле очень важные новости.       Усаги мгновенно насторожилась, заинтересовавшись.       — Ты о чём это? — осторожно спросила она, снова подняв на Мотоки взор.       — Другое дело, — удовлетворённо кивнул он.       Оглядевшись, Мотоки вытащил из кармана немного помятый листок, сложенный в несколько раз и протянул его ничего не понимающей Усаги, которая осторожно приняла его, но разворачивать не спешила. Червячок сомнений начал неприятно покусывать душу.       — Нашёл это тут неподалёку, — взволнованный голосом пояснил Мотоки. — Думал, ерунда какая-то, но он так и не пришёл сюда, а телефон был выключен.       — И что это? — нахмурилась Усаги.       — А ты почитай, — Мотоки ткнул пальцем в бумагу и был таков.       Пожав плечами, Усаги закинула в рот очередной небольшой крекер и лениво развернула записку. И если в начале суматоха, поднятая Мотоки, забавляла, то теперь Усаги стало не до смеха.       «Приходи в парк Итинохаси, к плакучей иве, что на берегу пруда, иначе Чиба Мамору умрёт», — гласили криво напечатанные на бумаге буквы.       По спине пробежал холодок. Поёжившись, Усаги тихо выдохнула и, прикрыв глаза, отложила записку в сторону. Она негромко хмыкнула, не верящим взором оглядывая пространство вокруг себя.       — Да ну, бред какой-то, — фыркнула Усаги.       Она попыталась сконцентрироваться на своём журнале, однако уже спустя десять секунд снова схватила записку и снова перечитала всё послание целиком. А вдруг это правда, и Мамору сейчас в самом деле в беде? Нет, конечно, они уже столько времени враждуют, но это не значит, что Усаги так просто кого-то из знакомых оставит один на один с неприятностями. Влипать в них — так вместе?       Одним резким движением Усаги смяла бумагу в комок и поскорее сунула в карман. С места она сорвалась практически в ту же секунду, не обращая внимания на окрики недовольных посетителей, которым случайно отдавила все ноги. В голове набатом билась лишь одна единственная мысль: только бы успеть, только бы успеть!

***

      Запыхавшаяся Усаги была в парке уже спустя каких-то жалких пятнадцать минут. Плакучая ива понуро купала свои тонкие ветви в водах пруда и даже не думала давать подсказку, где сейчас могут быть Мамору и возможные похитители. Упершись ладонями в колени, Усаги тяжело дышала. Она, оглядываясь, лихорадочно соображала, в какую сторону бы пойти.       «Кажется, я не посмотрела с той стороны», — подумала Усаги, скосив глаза вправо.       Выдохнув, она выпрямилась и быстрыми, но осторожными шагами направилась вперёд. Время неумолимо двигалось вместе с ней, отсчитывая секунды промедления, которые могли стоить Мамору жизни, и Усаги проклинала себя за такую медлительность.       Она делала уже второй обход вокруг пруда, как внезапно кто-то окликнул её. Дёрнувшись, Усаги резко обернулась, приготовившись обороняться, но небольшой букетик цветов, появившийся перед её лицом словно из ниоткуда, спутал все планы.       — Привет. Вот, держи, это тебе.       Ничего не понимающая Усаги на автомате приняла ромашки и растерянно посмотрела на человека перед собой. Улыбающийся — как же это было всё-таки непривычно — Мамору не выглядел побитым или помятым, или утащенный неведомыми бандитами. Усаги сунула руку в карман и, нащупав смятую записку, нахмурилась.       — Мамору? Что… Что происходит? — не своим голосом прошипела она.       — Что такое? — удивился он; улыбка померкла и уступила место привычной нахмуренности. — Ты чего такая напряжённая?       — А вот что! — гневно воскликнула Усаги и вместе с букетиком кинула прямо в лицо Мамору злосчастную записку. — Что это за шуточки такие пошли? Совсем с дуба рухнул или что? Мне чуть плохо не стало, когда… Когда… Аррр!       Топнув ногой, Усаги прошла мимо Мамору, намеренно задев его плечом, и быстрым шагом пошла прочь. Однако кое-что заставило её остановиться и обернуться: Мамору ни слова не сказал про эту её истеричную выходку.       — Ты понимаешь, что это уже совсем край? — бросила она ему в спину.       Мамору обернулся и странным взглядом посмотрел на неё. Затем перевёл взор на клочок бумаги в своих руках.       — Ладно, это и в самом деле был перебор, — внезапно согласился он и со вздохом откинул бумажку в сторону. — Но иначе ты бы сюда вообще не пришла.       — Что?       Подняв упавший на землю букетик ромашек, Мамору бережно поправил лепестки и, приблизившись к Усаги, аккуратно вложил его ей в руки.       — Сегодня ровно пять лет как мы с тобой познакомились и… Ну, я подумал, что это нужно как-то отметить по-особенному, — он пожал плечами. — Впрочем, какая уже теперь разница.       И, не глядя на Усаги, Мамору отвернулся и отошёл в сторону, где опустился на колени на расстеленный на земле плед. Только сейчас Усаги увидела, что Мамору устроил что-то вроде пикника. Тихое красивое место на берегу пруда, вкусная еда — взор у Усаги был зорким — цветы и это необычно покладистое настроение у Мамору — всё это было очень странным, но в то же время смутно знакомым по всем признакам, напоминая…       Приблизившись к Мамору, Усаги села на плед напротив него.       — Знаешь, — она мягко улыбнулась, смущённо глядя на Мамору. — Если ты хотел пригласить меня на свидание, можно было просто подойти и сказать.       — Как будто бы ты согласилась, — нарочито обиженно фыркнул Мамору, однако сам в этот момент уже открывал шампанское, которое тоже прихватил с собой.       — Ну, в любом случае, я уже здесь, — неловко рассмеялась Усаги. — Так что теперь ты, как настоящий мужчина, просто обязан сделать так, чтобы это и в самом деле было похоже на свидание, а не на триллер с убийствами.       Мамору не выдержал и тоже улыбнулся. Рядом с этой светлой девушкой невозможно было грустить или предаваться унынию слишком долго. Одним своим присутствием она всегда разгоняла чёрные тучи в его сердце, помогая жить и двигаться дальше — это и в самом деле было так.       Разлив шампанское по бокалам, Мамору протянул один Усаги:       — Я буду стараться, — увидев, как скептически она на него посмотрела, он громко рассмеялся, чуть откинув голову назад. — Честно-честно.       — Не перестарайся, — усмехнулась Усаги и протянула свой бокал, намереваясь чокнуться им с Мамору. — Ну что, за пять лет наших ссор?       — За пять чудесных лет, — серьёзно отозвался Мамору.       От этих слов внутри Усаги словно что-то оборвалось, а в животе как будто бабочки защекотали своими нежными крылышками. Сделав пару глотков, Усаги отставила бокал в сторону. Наверное, то, что она задумала, было не лучшей идеей, однако алкоголь — или всё-таки её собственные желания — уже начали своё губительное дело.       Она пересела максимально близко к Мамору — так, что их колени дразняще соприкасались, и они с Мамору могли видеть лихорадочный блеск в глазах друг друга.       — Почему чудесных? — негромко переспросила Усаги.       Ей внезапно понравилось, как судорожно сглотнул Мамору под её напором — и это, удивительно, оказалось многим приятнее, чем ежедневные попытки вывести его из себя.       — Потому что я провёл их вместе с удивительной девушкой, — так же тихо ответил Мамору, отставляя бокал.       — Ты так говоришь, как будто прощаешься, — невесело подметила Усаги.       Она уже хотела было отвернуться, но Мамору мягко удержал её лицо в своих ладонях. Дыхание тут же сбилось, а на щеках выступил предательский румянец. Не желая сдавать позиций, Усаги обхватила его пальцы своими, чувствуя приятное тепло его кожи.       — Возможно, — туманно отозвался Мамору, а на дне его синих-пресиних глаз плясали искорки озорства. — С жизнью, может быть?       — Почему? — выдохнула Усаги, завороженно глядя на него.       — Потому что за это ты меня точно можешь убить.       Спросить, за что именно, Усаги так и не успела. Поддавшись чувствам и моменту, Мамору мягко прижался губами к её губам, заставляя тихо охнуть в поцелуй. Прикосновение вышло мимолётным, быстрым и болезненно нежным — прошли секунды, хотя Усаги показалось, что целая вечность. Но когда Мамору начал отстраняться, чтобы получить все свои шишки сполна, Усаги успела сориентироваться и дёрнулась ему навстречу, обхватывая руками за шею и возвращая поцелуй.       И в самом-то деле, зря они, что ли, эти пять лет вокруг да около ходили? Пора бы уже и навёрстывать упущенное.