АУ-челлендж (сборник текстов)

В последние месяцы я много узнал о дружбе. Оказывается, «как друзья» можно не только пить кофе в уютной полуподвальной кафешке (которую Ак почему-то знал, а я, коренной питерец, — нет!) И не только смотреть украдкой, как друг облизывает губы после капучино, а на вопрос «Что ты так на меня смотришь» отвечать «Прости, я задумался». А еще как друзья можно гулять по парку, кормить белок, потом завалиться на аттракционы и накататься чуть ли не до тошноты. И Колян! Он таки заставил меня признаться, что не я придумал продолжение сказки про мальчика-проводника, а тот самый египтолог, за которым меня назначили присматривать. — Тот самый, настоящий, из Каира?! — вытаращился Колян. — Ух ты! «Угу, — мрачно подумал я. — Иероглифами разговаривает». Колян беззастенчиво навязался с нами в следующий поход в парк, и я разрешил на свою голову, потому что — как друзья же? Ак с Коляном нашли общий язык в мгновение ока, и начали общаться сразу на «ты». Я попытался это остановить, сказав «Коля, нехорошо тыкать старшим, тем более учёным», но Ак обломал мне всю педагогику: — Что значит старшим? Николай, тебе сколько лет? — Десять, — гордо ответил Колян. — А мне двадцать четыре. И я будущий учёный, так что… И они вдвоём упилили на аттракционы, а я сделал себе пометку в уме: закатить Аку выговор. Потому что нельзя так баловать детей, даже если у тебя есть деньги. Нельзя покупать ребёнку билет на все аттракционы на два часа, потому что потом ребёнка будет тошнить! Ак пожал плечами, услышав это, и возразил: — Николай говорил, что ему круто. Это означает, что его тошнит? Я вынужден был признаться: нет, не означает. Ак посмотрел на меня и внезапно спросил: — Кстати, а что значит — ёбаный насос? Я поперхнулся мороженым, которое доедал: — Что? Где ты это слышал? — Николай так говорил, — снова пожал плечами Ак. — Я понял дословный перевод, но не могу понять смысла: факинг памп? Это как? — Напомни мне, чтобы я выдал Коляну пиз… кхм… сделал выговор! Потому что для его возраста это очень неприличные слова! А что касается смысла — это русское экспрессивное выражение: ёбаный насос, ёбаный карась, да кто угодно! В английском же говорят — «иди трахни сам себя», это же тоже лишено логического смысла? Ак выслушал мою тираду и улыбнулся: — Хочешь, я тебя научу неприлично ругаться на арабском египетском? Или нет, лучше на коптском, это смешнее. Я представил, как он матерится на коптском, и мне почему-то стало не по себе. Ак тем временем посмотрел на меня и вдруг сказал: — У тебя мороженое сейчас растает. Ты будешь доедать? Я тряхнул головой, мало что понимая, и он тогда забрал у меня из рук недоеденный стаканчик. И доел. А через некоторое время Колян сообщил мне, когда я вёл его из школы: — Пап, а знаешь что? — М-м-м? — Этот твой Ак из Каира… Я внутренне напрягся: — Во-первых, он не мой! Колян странно хмыкнул и продолжил: — Во-первых, не твой Ак из Каира предлагал вместе поехать в Кронштадт, посмотреть белые ночи и что-то ещё, не помню. А во-вторых… я с вами поеду, только если ты захочешь. Но ты можешь не захотеть. — Это почему? — нахмурился я. А Колян заявил мне покровительственно: — Пап, ты что, не видишь, что он на тебя глаз положил? — Что он на меня положил? — невольно вырвалось у меня. И тут Колян начал ржать. На всю улицу. Потом неприлично усмехнулся: — А это уж вы без меня разберётесь, ладно? Я похолодел. Парню десять лет! Если он ляпнет что-то подобное при матери, она меня сожрёт с потрохами. Но блин, устами младенца глаголет истина? Я давно подозреваю, что «как друзья» не ходят провожать до дома через весь город, и при прощании не держат твою руку в своих: долго, неприлично долго, почти минуту, а в это время заговаривают тебе зубы, ёбаный насос! Но, чёрт подери, откуда Колян знает про такие вещи вообще? Я спросил его, и он ответил: — Пап, мы живём в культурной столице. Толерантность — наше всё. Опять же интернет, парады гордости, прочие дела. И потом, когда мама задалбывает на тему «умойся-причешись, или ты никогда не будешь нравиться девочкам», волей-неволей задумываешься, есть ли способы подобного избежать! Я не знал, что ответить этому наглецу. А он продолжал: — Но знаешь… Он такую классную сказку придумал. Он просто не может быть плохим. Ты подумай, пап, правда. И я подумал. Очень хорошо подумал, целую неделю. А перед следующими выходными, когда меня снова пригласили «попить кофе в нашем месте, как друзья», спросил напрямую — прямо на той самой скамейке, в пустом зале: — Ак, ты что, ко мне клеишься? И зажмурился, потому что реально ждал, что мне прилетит по роже — в наших-то реалиях! Но вместо этого меня взяли за руку и сказали: — Это так заметно? Да, собрался заорать я, очень, даже мой ребёнок срисовал, ёбаный карась! Но мне почему-то расхотелось орать. Вместо этого я поморгал и спросил: — А что… правда такое бывает? Он опять ответил совсем просто: — Да. Ты не знал? «Теперь знаю», — подумал я, вспомнив и доеденное за мной мороженое, и горячие пальцы, державшие мою руку «при дружеском прощании», и все остальные мелочи, которые складывались в очень интересную картинку. И тут я подумал: а, чёрт с ним. Сел поближе, протянул руку и положил ладонь Аку на горло: — Скажи ещё раз. Как тебя правильно зовут. Он сказал; и когда под рукой горячо дрогнуло на том самом чёртовом «кх», я решился окончательно. — Иди сюда, Акх-мен-ра, — и неуклюже обхватил его, не зная, что буду делать дальше. Я впервые обнимался с мужчиной — да фактически с мальчиком, будущим учёным, надеждой каирской науки, чёрт меня подери! А он обнял меня в ответ и тыкался губами мне то в ухо, то в щеку, то в уголок рта, а потом выдохнул: — Я хочу сказать экспрессивное русское выражение. Ёбаный насос! Ёбаный карась! Правильно?.. Я дёрнулся от неожиданности, и он, вместо того чтобы в очередной раз целомудренно чмокнуть меня в ухо, въехал ртом прямо мне в губы. И тут уже я не растерялся, дудки! Он вцепился в меня что есть сил и стонал в поцелуи так, что я реально думал, что от одного этого кончу. Целовался он явно лучше меня, и постепенно перехватывал инициативу, и наверняка мы бы разложили друг друга прямо на этой скамейке, если бы Ак внезапно не остановился. Ак. Не я. Что характерно, мать вашу! — Поехали, — прохрипел он и встал, потянув меня за руку. — Поехали, не здесь же? И я в кои-то веки был с ним абсолютно согласен.