Imperials Have More Fun

Илай Вэнто никак не мог сосредоточиться. Он пытался закончить задания — работы в высшей имперской академии было больше, чем он ожидал. К тому же он никак не мог сосредоточиться. Он осторожно покосился и… Да! Его сосед по комнате снова на него пялился. Илаю даже не нужно было интересоваться, выполнил ли Траун свои задания. Разумеется, выполнил. И вероятно уже начал работать над чем-то еще, таким же заумным, как и почти все задания, которые ему давали. — Кадет Вэнто, — произнес Траун, и Илай вздохнул. Началось. — А? — спросил он, поворачиваясь к чиссу. — Могу я задать вам вопрос? — спросил Траун. Илай нахмурился и нарочито положил датапад на стол. Почему Траун решил его отвлечь, было неясно. И чисс не поймет, что Илаю нужно доделать задания, пока ему этого не разъяснишь. И даже в этом случае всё могло пойти не так. — Вы уже задали мне его, — ответил Илай, слегка улыбнувшись: озадаченное выражение появившееся на лице чисса того стоило. — Тогда еще один, — поправился Траун. — Ага, ладно, валяйте, — согласился Илай. Каким бы невыносимо раздражающим не был Траун, Илай не мог на него злиться. В его бескрайнем любопытстве было нечто располагающее, милое. — Почему на всей планете только у вас есть пятнышки? — напрямик поинтересовался Траун, не имеющий никакого понятия о такте. Или не понимающий, что подобного рода вопросы того требуют. Илай сердито посмотрел на Трауна. — Это называется «веснушки», — пояснил он, отворачиваясь к датападу. — А не «пятнышки». — Веснушки, — повторил Траун, пробуя слово на вкус, а потом неожиданно заметил реакцию Илая. — Вам неприятно об этом говорить? Илай вздохнул и снова развернулся. Он не мог злиться на Трауна лишь за то, что тот был… Трауном. — Просто… не называйте их «пятнышками», — попросил он. — А то я начинаю чувствовать себя каким-то диковинным животным. — Ваша культура предполагает отрицательное отношение к веснушкам? — поинтересовался Траун. — Что? — удивился Илай. — Нет… просто… люди… ну, считают их смешными. И подшучивают по этому поводу. — Понимаю, — отозвался Траун. — Я не должен был их замечать? — Нет, вовсе нет, — вздохнул Илай. — Их все замечают. Просто это очередной повод для тупых шуточек. Акцент выходца из Дальнего космоса. Пятнышки. — Веснушки, — невинным тоном поправил его Траун. Илай не смог сдержать смешка. — Верно, — сказал он. — Веснушки. — Мне они кажутся интригующими. — Ох, — выдохнул Илай. Господи, спасибо, что он не заявил это прилюдно. Сколько раз он объяснял Трауну, что допустимо, а что нет в галактическом обществе… сколько раз они вляпывались в неприятности, когда инородец не к месту открывал рот и изрекал что-нибудь совершенно неприемлемое… Но по крайней мере, до Трауна дошло, что подобное следует говорить без свидетелей. Илай не мог даже представить, насколько смутился бы, если бы Траун заметил, что восхищается его веснушками в присутствии других кадетов. — Я сказал что-то не то? — внезапно спросил Траун. Илай вздрогнул. Иногда Траун с трудом понимал, что его слова причиняют дискомфорт… но временами был крайне проницателен. — Я не понимаю, почему вы считаете меня таким интересным, — ответил Илай. Траун на мгновение нахмурил брови, а потом поинтересовался: — Мне прекратить? — Я уже говорил, что вы можете спрашивать у меня всё, что угодно, — вздохнул Илай, и ощутил, что краснеет. — Простите, я не хотел на вас огрызаться. — Тогда у меня есть ещё вопрос, — произнес Траун. Илай почувствовал, что лицо у него горит. Что ещё? — Зачем людям способность демонстрировать испытываемый ими дискомфорт? — Ч-чего? — запнулся Илай. Слова Трауна не имели никакого смысла. — Ваше лицо потеплело, — пояснил Траун. — Кровь прилила к вашим щекам, что вызвало изменение цвета кожи. Это реакция на извинения. Зачем людям так явно демонстрировать то, что они неуютно себя чувствуют? Для какой цели? Илай чуть приоткрыл рот от удивления, а потом нервно рассмеялся. И тут же вздрогнул, почувствовав, что покраснел ещё сильнее. Ему ещё никогда не приходилось быть объектом столь пристального внимания. — Не знаю, — ответил Илай, пытаясь подобрать наилучший ответ. — Думаю… это потому что люди — социальные существа… и когда кто-то испытывает смущение, наверное, это знак для остальных постараться исправить ситуацию, чтобы этот кто-то почувствовал себя лучше? Илай не знал, верно ли то, что он сказал, с научной точки зрения — он никогда не интересовался подобным. Но по крайней мере его ответ показывал людей с лучшей точки зрения, чем обычно. Правдивый ответ подразумевал иное: когда кто-то замечал чужое смущение, он указывал на него другим людям, причиняя тому, кто был смущен, лишнюю боль. Илай нахмурился. Люди действительно были странными существами. — И что делают люди, чтобы смущение исчезло? — поинтересовался Траун. Сердце Илая часто забилось от возбуждения, когда он понял, что может заставить чисса сделать всё, что угодно. Будет ли правильным предложить Трауну выполнить задания за него? Или отправить его за чем-нибудь в столовую? Илай твердо отмел эти мысли, ощутив укол вины. Это было неправильно — манипулировать кем-то столь наивным… даже если Траун ответственен за то, что жизнь Илая резко изменилась, Илай не мог заставить себя поквитаться с ним. Илай пожал плечами. — Разное. Зависит от того, насколько сильна обида. Но, если честно, вы ничего не должны делать. Вы же не умышленно причинили боль. Вы просто… были собой. — То, что я бываю собой, причиняет вам дискомфорт? Илай улыбнулся. Ему хотелось ответить: «Больше, чем вы можете представить», но он знал, что чисс поймет всё буквально. — Вы просто застали меня врасплох, — ответил он. — А теперь мне лучше вернуться к выполнению заданий. Он отвернулся к датападу раньше, чем Траун ответил, но не смог должным образом сосредоточиться на работе. Часть его замерла в ожидании… — Кадет Вэнто, — произнес Траун несколько минут спустя. Илай снова улыбнулся, откладывая датапад. На этот раз он сумеет найти способ заставить соседа выполнить задания за него.