You and Me, Never(land)/ Ты и я, Нет(ландия)

Движение волн, разбивающихся о берег гораздо приятнее, чем бесконечная тряска на корабле до этого. Это даже расслабляет и Реджина позволяет себе слегка покачиваться, в то время как Крюк гребет, а Эмма балансирует вес в центре маленькой шлюпки. Мэр закрывает глаза, отдыхая от безжалостного солнца Нетландии и наслаждаясь морем впервые за все эти дни. После всей утренней, дневной, ночной тошноты и головокружения, это - просто рай. Она хмурится, вспоминая как ее желудок в последний раз вывернуло наизнанку. Хотя, последняя еда, которую она поела на корабле, не пошла за борт, в отличие от всей предыдущей. Она даже помнит, что хорошо спала. Не много. И не одна. Но хорошо. Она наполовину приоткрывает один глаз и наблюдает за своей спутницей. Эмма кажется наслаждается их коротким путешествием к берегу, будучи абсолютно спокойной. Реджина пытается не думать, занять свои мысли Генри и всем, что им еще предстоит сделать. Но эта маленькая интерлюдия в их спасательной операции так и притягивает ее сознание, чтобы потеряться в ней и вспомнить, почему прошлой ночью ее не тошнило, почему она так хорошо спала. То самое сознание, которое отправилось в разгул и ничего не сделало, чтобы помешать ей совершить самую большую ошибку в ее жизни: переспать с биологической матерью Генри, со Спасительницей, с дочерью чертовых Чармингов, с ее злейшим врагом в конце концов. И среди всего этого сюрреалистического ансамбля тот факт, что это другая женщина - не самый интересный. И что теперь? Прошло несколько часов, но ничего не изменилось. Эмма ведет себя как обычно, за исключением легкой хромоты из-за удара мизинцем, и она сама тоже ведет себя как обычно. Все как обычно. Как если бы ничего не произошло. Нет, хуже. Как если бы то, что произошло было чем-то обычным. Она хмурится и открывает глаза, все ее спокойствие испаряется сквозь каждую пору на коже и полностью выветривается из нее. Эмма раздражает. Она чертовски дерзкая и несносная заноза в заднице, как и все Чарминги. И тем не менее, Реджина никогда не могла по-настоящему ненавидеть ее. Не так, как она ненавидит ее родителей, или Малефисенту, или этого демона Румпельштильцхена. Да, мэр угрожала выжить ее из города и даже превратить ее жизнь в ад, но так и не выполнила свои угрозы. Ей нравилось сталкиваться с блондинкой, иметь противника своего уровня, вызов, который может пошатнуть ее спокойную вымышленную жизнь. Всегда было так много причин ненавидеть ее и всегда так не хотелось этого делать. И как правило что-то шло не так, не срабатывало. И что теперь?! Она испытывает симпатию к Спасительнице, она увлечена ей и, что еще хуже, все меньше и меньше способна ненавидеть ее. Генри будет так счастлив... Реджина мысленно рычит на себя, глядя на приближающийся пляж. Она видит проблемы там, где их нет. Она не может вернуться назад, не может стереть поцелуи и укусы Эммы со своей кожи так же, как не может забыть тело Эммы, окутывающее ее своим теплом, двигающееся и танцующее вместе с ее телом в общем ритме интимных ласк. Нет, она не может... Но она может избежать этого в будущем. Да, это она может. Блондинка - очень одаренная любовница, а Реджина просто женщина и она ни с кем не была после Грэма. И никто лучше Эммы не мог понять как она страдает из-за Генри. Вот и все объяснение. Она позволила себе отвлечься. Обычная, одноразовая связь, которая никогда не повторится. Она возвращает свое внимание к лодке. В нескольких ярдах позади них плывут Снежка, Дэвид и Румпельштильцхен. Они отстают, поэтому темный успел спрятать лодку от чужих глаз. На ее же шлюпке стояла такая тишина, что она готова была сама нарушить это молчание, лишь бы заглушить свой разум, развлечь его и не позволять ему думать. - Крюк, что насчет людей из команды корабля? Мы можем на них рассчитывать? - Вашество, я бы отдал всех своих людей в ваше распоряжение не задумываясь, - отвечает пират, продолжая грести. - Но боюсь моя команда сейчас ограничена мистером Сми, и мы оставили его в Сторибруке. Остальные на острове, но, к сожалению, не живые. - Что случилось? - вопрос Эммы направлен в сторону, пока она беспокойно осматривается. - Когда я присоединился к Коре, я оставил их. В мое отсутствие они попытались бороться с индейцами. Это было супер глупо с их стороны - как я и сказал, этот народ мирный, если их... - ... не провоцировать... ага, - Эмма вздыхает, немного успокоившись. - Ты бросил своих людей на произвол судьбы? Без корабля, бобов или чего-то еще? - спрашивает Реджина. - У меня была миссия и я не могу путешествовать с таким огромным багажом, - он пытается сохранять свою высокомерную задиристую позу, но воспоминания переворачивают его внутренности и это отражается на лице. - А вы, Ваше Величество? Что случилось с вашими слугами, когда вы наложили проклятие? Эмма замечает, что Крюк выбрасывает этот вопрос как кинжал, но Реджина предпочитает магию ножам. - Я всех их забрала с собой, конечно, и они продолжали служить мне. Но в Сторибруке я называла их государственными служащими. Просто для разнообразия, - Крюк кривит рот, принимая поражение и смех Эммы заставляет мэра улыбнуться вместе с ней. Реджина наслаждается моментом того, что настроение пирата падает до уровня моря и тем, что Эмма смеется, поддерживая ее. От этого она чувствует ободрение, чтобы заговорить снова. - Кстати, как ты понял сегодня утром, что мы прибудем через несколько часов? - Пиратское чутье. Это врожденное и сразу присутствует в крови настоящих моряков. - О, а я думала это потому, что ты увидел изменение моря: ведь началась чистая вода, чистая вода, чистая вода... - напевает она, ухмыляясь. Джеймс и Снежка оборачиваются, чтобы разглядеть что вызвало гогот их дочери, и даже Румпельштильцхен выглядит озадаченым. - Я бы хотел сохранить немного чувства собственного достоинства, пока мы плывем до берега. Как думаете, это возможно? - Крюк вздыхает, выжимая из себя улыбку и гребет все быстрее и быстрее. - Зависит от того, сколько нам осталось плыть. - Пару минут. - Ничего не могу обещать... - искренне отвечает Реджина. Эмма в последний раз усмехается и Крюк, вздыхая, щелкает языком, мысленно ставя отметку никогда больше не ерошить перья Злой Королеве. * * * Идти в сапогах по пляжному песку, который постепенно переходит в сухую траву, еще не так страшно, в сравнении с прогулкой в толстых джинсах и рубашке с длинным рукавом в этой жаре. Пальто, перчатки и шарфы были оставлены на корабле, но остальная одежда, в которой они приплыли, не подходит для острова с его тропическим климатом. В доказательство этому крупные капли пота стекают по спине Эммы. Крюк идет впереди, возглавляя группу, за ним Румпельштильцхен, и оба кажется даже не замечают жару. Тем не менее, Реджина, идущая слева от нее, и Джеймс со Снежкой, в паре метров позади завершая процессию, дышат так же тяжело, как и Эмма, и так же часто отпивают из фляжки. Эмма уже подумывала немного подрезать джинсы, оборвать рукава у рубашки и смастерить шлепки из бамбука или чего-нибудь еще, что найдется под рукой. Она даже рассматривала вариант попросить Реджину помочь ей или создать какое-нибудь заклинание, чтобы изменить ее прикид, но не посмела. Во-первых, несмотря на то, что брюнетка использовала свою силу прошлой ночью, сегодня она не выказывала желания применять хоть какую-то магию вообще. Она даже не прикоснулась к собственной одежде, хотя она такая же теплая и неподходящая климату, как и у остальных. И во-вторых, нет ни одного способа попросить Реджину помочь ей избавиться от одежды, чтобы ее лицо не стало томатно-красным, а ноги не начали дрожать. Нет такой формулировки, которая не звучала бы двусмысленно или прямо провокационно. «У меня проблема с одеждой, Реджина...», «Не поможешь разрезать мои джинсы, Реджина? Но не для того, чтобы сорвать их друг с друга, а только, чтобы соответствовать климату...», «Я умираю от жары, Реджина. Можешь помочь мне с этой рубашкой?» Нет, НИЧЕГО из этого не звучит приемлемо. Самое смешное, что после всего что произошло, всего что было сказано, на следующий день все равно осталось место для смущения. Как она могла так потерять контроль? Она потирает лоб, вспоминая каждое слово, каждую провокацию, каждый стон с именем королевы на своих губах. О чем она только думала?! Ни о чем, разумеется. Только о Реджине, ее теле, ее прикосновениях, ее поцелуях ... о боже, ее поцелуи. Стоп! С тех пор, как Эмма открыла глаза, ее мысли занимали только две проблемы: вернуть Генри как можно скорее... и Реджина. Все под контролем. Они ведут себя как взрослые. Это было на одну ночь и на этом все, верно? Что ж, видимо нет. Если бы это не было чем-то таким запретным и неправильным, если бы Реджина не была такой горячей, если бы это не было одной из самых потрясающих ночей в ее жизни... она бы не умирала от желания, чтобы это случилось снова и тогда Эмма смогла бы отвлечь мысли от мэра, которая идет всего в шаге от нее.... Почему она не вела себя как хорошая девочка? - корит Эмма себя. Как только Ящик Пандоры открыт, ущерб уже непоправим... Но он должен быть закрыт обратно. Она просто должна собрать всю свою силу воли и перестать думать о том, что она делала с Реджиной... или что они могли бы сделать сейчас, если бы были одни... Ради бога, речь идет о мэре, матери Генри, да что со мной не так?! Одежда на ней снова натягивается и она чувствует, что температура повышается, но не понимает, замечают ли это остальные. От пота ткань прилипает и раздражает кожу и Эмма больше не может этого терпеть. Что там Реджина говорила о магии? Пожелай и прикажи. Она закрывает глаза, слегка приподнимает руки и думает, думает о том, как же сильно она хочет сейчас оказаться в шортах... и снова двигает рукой. Но ничего не происходит. Эмма меняет руку и думает о майке. Но нет и намека на тот холодок, который она чувствовала, когда остановила разрушения в Сторибруке или когда лечила раны на мягкой и соблазнительной коже, которая... - Пытаетесь создать какую-то магию, мисс Свон? - при звуках голоса мэра, Эмма резко открывает глаза и перестает делать движения, которые слишком напоминают танец Макарены. - Вовсе нет, - она прочищает горло, кашлянув и засовывает руки в карманы своих супер теплых джинсов. Взгляд брюнетки не оставляет сомнений, что Эмма была поймана с поличным. Девушка понимает, что в этой ситуации уже не сохранить свое достоинство, так что... гори оно все огнем. - Но, если чисто гипотетически, я бы пыталась переодеться, как мне можно было бы это сделать? - Да, я понимаю ваше стремление изменить стиль... мы говорим о полном обновлении вашего гардероба, правильно? - спрашивает Реджина с самым невинным выражением лица, которое однако переходит в улыбку, когда Эмма сужает глаза, принимая такой восхитительно оскорбленный вид. Брюнетка быстро отвлекает свои мысли от этой милоты, прежде чем продолжить: - Магия здесь работает не так, как у нас дома. Это одна из причин, по которой я стараюсь не прибегать к ней. - Вторая заключается в Генри, правильно? - догадывается Эмма, не задумываясь о том, насколько личным может быть этот вопрос, пока не озвучивает его. Реджина глубоко вздыхает и опускает взгляд на песок, по которому они идут, замолкая, пока обдумывает слова для ответа, а блондинка в панике пытается исправить свою оплошность. - Извини, я понимаю, что это не мое дело... - она хочет продолжить диалог с Реджиной и боится, что ее неосторожная фраза может заставить брюнетку изменить тему или, еще хуже, совсем пресечь их разговор. - Что делает магию такой непохожей на этом острове? - Вы не можете создавать или изобретать что-то спонтанно, - отвечает Реджина, рассматривая окружающий их пейзаж. - Голд предупреждал об этом. Вы можете играть с тем, что у вас есть, но не создавать что-то новое, а преобразовывать уже имеющееся. Эмма переваривает информацию и кивает, соглашаясь: - Ты можешь изменить нашу одежду, но не создать новую. - Вроде того. - Мне подходит, - усмехается Эмма, в то время как Реджина сжимает губы и поднимает брови, но все равно не может сдержать улыбку. - Дай угадаю: мне нужно всего лишь научиться, так? - спрашивает девушка, обреченно вздыхая, когда улыбка брюнетки переключается уже в режим Макиавелли (Никколо Макиавелли - Итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель - занимал во Флоренции пост секретаря второй канцелярии, отвечал за дипломатические связи республики, автор военно-теоретических трудов. Из-за его характера и способа ведения дел, выражения связанные с его именем стали идиомами, отражающими беспринципность, диктаторство, хитрость - прим.пер.). Эмма все еще парится в своей душной одежде, но по крайней мере гордится собой за то, что смогла выпутаться из этой неловкой ситуации и не испортить их первый после прошлой ночи разговор наедине. И она даже не думала о них двоих голы... Черт! Крюк поворачивается к группе, на мгновение прерывая их разговор и поток мыслей Эммы. - Здесь мы немного отклоняемся от пути, - все обращают внимание на капитана, который вдруг меняет их изначальный маршрут. - Русалочья лагуна в полукилометре отсюда и нам лучше не подходить ближе. - Неужели они настолько опасны? - с сомнением спрашивает Снежка откуда-то сзади. - Я понимаю, что ваш муж уже сталкивался с одной из них, - ехидничает темноволосый мужчина, больше стараясь спровоцировать ее, чем просто констатировать факт, но женщина не отвечает. - Они более дружелюбны, чем русалки в нашем мире, и пары затычек для ушей возможно было бы достаточно, чтобы избежать их мощных заклинаний, но у нас нет времени на неоправданный риск. Другой маршрут всего на час длиннее, так что я рекомендую пойти по нему, - Снежка молча вежливо кивает и Крюк считает, что получил согласие. - Тогда уходим отсюда. - Вы должно быть выдохнули с облегчением, шериф, - бормочет Реджина, подстраиваясь под темп шага остальной дружной тусовки. - От чего? - озадаченно спрашивает Эмма, пристраиваясь рядом с Реджиной, мельком задавшись вопросом, что думают другие, видя что они с мэром обменялись более, чем обычной парой слов. - От того, что вам не пришлось сталкиваться с прудом, кишащим русалками, учитывая вашу лесбийскую историю, - поясняет Реджина, улыбаясь и смотрит на нее через плечо, чтобы сделать больший акцент на смысле своих слов. Первое недоумение на лице Эммы сменяется кривой и почти... игривой... усмешкой. Реджина еще не успевает оценить эту реакцию, как получает ответ: - Опять пытаетесь выманить у меня информацию, Ваше Величество? - Эмма медленно произносит эти слова, максимально саркастичным тоном и наслаждается тем, как Реджина кривит губы, принимая поражение. - Это не сработает. К тому же... Полагаю, мы обе можем вздохнуть с облегчением, учитывая ваше недавнее посвящение в эту область, - Реджина сдерживает побежденную улыбку и только приподнимает бровь. Шах и мат. - Если бы мне было интересно слушать истории о похождениях дамского угодника, я бы разговаривала с Крюком, - бормочет Реджина, стараясь не рассмеяться и не покраснеть, чтобы не тешить эго Эммы. Или, как минимум не зайти дальше, чем она уже зашла, признает Реджина, сраженная, но довольная. - В таком случае, каков же ваш интерес в разговоре со мной? - Эмма продолжает нахально улыбаться и не отрываясь смотрит прямо в суженные карамельные глаза Королевы. Две тонки щелочки, которые смотрят на нее с обидой, стыдом и весельем. И Эмма знает, что даже если Королева не занимает ведущую позицию в этой битве, она все равно наслаждается их обменом колкостями. - Просто хочу убедиться, что ты не взорвешь собственные руки, пытаясь колдовать с мастерством ребенка, который машет топором, - быстро отвечает Реджина, забыв обо всех формальностях, слишком увлекшись разговором и целью победить в этом маленьком поединке. - В таком случае... Спасибо за заботу о моей безопасности, - Эмма улыбается от уха до уха, скорее усмехаясь, чем благодаря. - Истинная Чарминг, - рычит Реджина, как будто это худшее в мире оскорбление. Эмма победно хихикает, а брюнетка ускоряет шаг. - Ну не сердись! - произносит ей вслед Эмма так, чтобы только Реджина могла это услышать. Брюнетка улыбается, слегка закусив нижнюю губу, и немного сбавляет скорость. Когда Эмма снова поравнялась с ней и зашагала бок о бок, Реджина уже восстановила на лице свою маску холодного безразличия. Но блондинка все еще чувствует в воздухе ее улыбку и продолжает идти рядом, улыбаясь за них двоих. Снежка и Дэвид, следующие за ними в нескольких метрах, переглядываются, недоумевая что может заставить женщин обменяться таким количеством последовательных предложений за раз и даже смеяться. Но интуиция Джеймса не чувствует никакой опасности, впрочем как и Снежкина, поэтому они не заостряют на этом внимание. Наверняка они разговаривают об их миссии, думает брюнетка. Конечно же, ее муж полагает так же. Продолжение следует...