You and Me, Never(land)/ Ты и я, Нет(ландия)

Волчья сущность Шапки уже просыпается внутри нее. Девушка делает глубокий вдох и окидывает взглядом сквер перед мэрией. Она чувствует, что ее корни, ее земля становятся ближе. Конечно, она и в Сторибруке может перевоплощаться. Но дело не в этом. Местный лес слишком маленький, тесный, и, в ночи полнолуний, земля, по которой бежит волчица, не излучает той волшебной силы, не дает ей ту свободу, которая переплетается с природой бескрайнего Зачарованного Леса. Но сейчас ее тело вибрирует как заряженный камертон. Она чувствует, хотя еще и робко, эту сверхъестественную энергию, присущую сказочному лесу - ее дому. А волк, живущий внутри нее, танцует и кружится в нетерпении, возбуждении и опьянении. Девушка не может объяснить как, но они возвращаются домой. Она уверена. На ее плечо ложится чья-то рука и кожа волчицы съеживается от этого прикосновения, поскольку оно вызывает противоречивые чувства. Ее животный инстинкт не чувствует никакой угрозы и говорит, что это друг. Но ее нос с отвращением реагирует на опасный запах, который она уже знает, но не помнит откуда, и ей это не нравится. Она оборачивается, скривив губы. Если бы она сейчас была в своем волчьем обличии, она бы оскалила зубы. - Что такое? - спрашивает Эмма, убирая руку с плеча Руби. - Ничего, извини... - Шапка смущенно пятится, увидев что это Эмма. Вслед за которой к ним двигается группа людей, состоящая из Снежки, Чарминга, Румпельштильцхена, Нила, Генри и Реджины. - Что случилось? - Мы решили организовать поиск в лесу. Это может помочь нам понять, почему город вдруг начал сходить с ума. Ты поможешь? - О, да! - отвечает она с восторгом больше присущим Руби, нежели ее волчьему воплощению. - Прекрасно, тогда ты за главную, - Эмма сжимает ее руку и, когда она приближается, этот неуютный и враждебный запах снова окутывает нос Шапки. Но она не меняет выражение лица, она просто пытается разгадать это несоответствие. Эмма отходит от группы и направляется к одной из скамеек, стоящих в сквере, сразу же привлекая внимание почти всех жителей города, собравшихся здесь. Те, кто не обернулись, когда увидели ее, все же сделали это, услышав ее голос. - Послушайте меня, пожалуйста! Нам нужно больше информации, чтобы понять, что происходит. Все, кто хочет добровольно помочь с поисками в лесу, должны подойти к Руби. Когда мы поймем сколько человек из нас будут участвовать в рейде, мы разделим территорию на участки для каждой группы. Она не успевает договорить, когда подавляющее большинство ее соседей - в основном взрослые, но и несколько подростков, которых вежливо попросят остаться - подходят к Шапке. Если Спаситель поддерживает идею о поиске в лесу, значит эта миссия не может быть опасной. Кроме того весь город, даже те, кто открыто этого не признает, умирают от желания узнать побольше, понять действительно ли их дом возвращается. * * * Самые труднопроходимые места отведены для наиболее смелых молодых людей. Площади для кемпинга достаются добровольцам в возрасте, а дикие и неосвоенные территории - Шапке и остальным волкам. Темноволосая женщина распределяет каждой группе маленький участок на карте, соответствующий их возможностям, так что они могут детально исследовать каждый шаг в поисках какого-либо вида животного, растения, камня или части земли, которые изменились или больше похожи на принадлежащие Зачарованному лесу. За исключением нескольких участников, таких как Румпельштильцхен и Нил, остальные добровольцы один за другим уже отправляются осматривать местность. Красная уверена, что таким образом они смогут пройти больше половины леса до обеда, а на следующий день закончить с остальной частью. Наконец, она отправляется к Чармингам, Нилу, Эмме и Реджине. Генри неохотно согласился уехать с Бабулей и другими детьми, чтобы приготовить еду и припасы для добровольцев к их возвращению. Отец и сын по настоянию Голда образуют команду из-за его трости. Он не может перемещаться по лесу так же легко, как остальные, но он еще упрямее, чем его внук, и настаивает на участии в процессе. Поэтому они будут следить за выездом из зоны кемпинга. - Я пойду вдоль западных скал. Снежка, ты будешь отвечать за осмотр восточной зоны возле границы города. А ты, Дэвид, за южную часть. Вы встретитесь как раз посередине, хорошо? Реджина, на тебе северный участок. - Самый густо заросший растениями? - Ну, как я понимаю, ты хороша в гербологии, со всеми этими зельями, ядами и прочим. - Спасибо, Красная, я поняла, - отвечает она медленно, но твердо. Волчица прочищает горло и поворачивается к Эмме. - А ты, блондиночка... - она не знает, какую задачу дать шерифу или как объяснить, что такой задачи у нее нет. - Ясно, Шапка. Я пойду с Реджиной. Красная замирает на месте и мэр боится, что ее единственный нейрон воспламенится, обдумывая слова Эммы. Размышления о тонких способах стеба над волчицей - это лучший способ сдержать улыбку вызванную ответом шерифа. Реджина сомневается, что сможет когда-нибудь привыкнуть к тому, что о ней постоянно думают, что кто-то так искренне ценит ее. И, конечно же, вытянувшиеся лица Снежки и Чарминга бесценны. - Эмма, дорогая, нет необходимости идти с ней, - неловко бормочет Снежка. - Рейды будут проводиться по одному, но подмога всегда рядом на всякий случай. - Я не вижу логики в том, чтобы ходить по лесу, ища признаки мира, в котором я жила, сколько, десять минут? Я не распознаю ни одного отличительного момента, Снежка, - непримиримо отвечает Эмма. - Но я могу быть полезна, собирая образцы, найденные Реджиной. - И именно поэтому ты хочешь пойти? - слова Дэвида звучат как вызов. С таким же успехом он мог, как в старые времена, бросить ей в лицо перчатку. Но Эмму это не пугает. Она даже добавляет дерзости в свой ответ: - Нет. Не только поэтому. Красная, как и предполагала Реджина, все еще думает об Эмме, и каждый новый поворот разговора - это еще один кусочек головоломки, и волчица не знает, как их правильно составить, чтобы получилась цельная картинка. Они не спорят и не кричат. Со стороны это выглядит как вполне обычная беседа, но с напряженным и некомфортным фоном для всех участников. С двойным смыслом, который Красная не может расшифровать. Кроме того, она не понимает ни один из ответов Эммы. Такое чувство, что блондинка ударилась головой, и все учитывают этот факт при разговоре и считают это нормальным. - Если мы все решили, выдвигаемся. Мы последние, кто остался, - заключает Эмма. - Сначала я хотел бы поговорить с тобой, - теперь это уже звучит как приказ. Снежка хватает мужа за руку, пытаясь успокоить его, но сейчас это не то, что ему нужно. Спокойствие придет когда он поговорит со своей дочерью, а в идеале - если он сможет убедить ее передумать. - Хорошо, дайте нам минутку, - Дэвид открывает было рот, но Эмма, перед тем как покинуть остальных, настаивает на своем: - Минуты будет достаточно, не так ли? - и Дэвид капитулирует, следуя за дочерью на несколько метров в сторону от того места, где остаются другие три женщины. Но, несмотря на то, что блондинка ушла, запах Эммы все еще сильный и стойкий. Волчий нюх утверждает, что Спаситель все еще здесь, и Красная этого не понимает. Может ее чувства притупились из-за изменений вокруг них. Но все же, ее животные инстинкты заставляют ее выяснить и понять, почему она чувствует запах Эммы рядом. Шапка принюхивается, не шевеля ни одним мускулом на лице. Последнее, чего бы она хотела, это чтобы Реджина и Снежка начали задавать вопросы, почему она ведет себя как собака. Ее кожа покрывается мурашками, чувства обостряются и, судя по вердикту, который выносит ее нос - есть два следа. Почти одинаковые по интенсивности. И оба принадлежат Эмме - тут никаких сомнений. Один из них тянется за шагами шерифа до самого камня, за которым она разговаривает с Дэвидом. А другой - нет. Другой находится в паре метров от волчицы, в тесном сочетании с мягким, но ароматным парфюмом. Который поражает ее инстинкты. Который принадлежит Королеве. И ее разум вспоминает, как она отреагировала на прикосновение Эммы. Как что-то смутило ее чувства и предостерегало о присутствии персоны нон-грата. Такой, как Королева. - Стоп! - она даже немного подпрыгивает, когда все кусочки наконец складываются. - Теперь я поняла... вы двое... - Красная машет рукой, указывая на Эмму и Реджину. Снежка становится белой, соответствуя своему имени, а мэр фыркает, делая вид, что восхищена дедуктивными способностями молодой женщины. - Ох, божечки! - снова восклицает она. - Ты наверно в бешенстве, да? - бесцеремонно спрашивает волчица и взгляда Снежки достаточно, чтобы она остановилась до того, как ее шея и голова заплатят за освещение этого новообретенного романа. - Ладно, я ничего не говорила. Немая как могила. * * * Проблема Дэвида в его темпераменте, который унаследовала и Эмма. И когда они сталкиваются, из этого не получается отличной комбинации. Они отошли достаточно далеко от остальных женщин, поэтому не слышат ни одного отрывка из их разговора, но им хватает собственных тем для обсуждения. - Мне не нравится, что ты находишься рядом с Реджиной без защиты. - Мне не нужно защищаться от нее. - Это ты так думаешь. - Нет, это то, в чем я уверена. Кроме того, я не спрашивала твоего мнения и оно мне не нужно. - Нет нужно. Потому что совершенно очевидно, что ты не понимаешь, во что ввязываешься. - И во что же, по-твоему, я ввязываюсь? - она скрещивает руки на груди и ждет ответа, которого так и не последовало, поэтому она осмеливается предположить: - Она нападет на меня, сделает мне больно, превратит в насекомое? Убьет меня? - слушая такое перечисление, Дэвид вынужден признать, что это звучит как шутка. - У нее нет причин делать это ни со мной, ни с кем-либо еще из города, который, кстати, она уже спасла несколько раз, помнишь? - Столько же раз она пыталась его уничтожить. - Не эта новая Реджина и в глубине души ты это знаешь, - Эмма глубоко вдыхает, стараясь запастись терпением и уменьшить децибелы в своем голосе, которых раньше у нее никогда не было. - Это непросто для тебя, и я это понимаю. Я не ожидаю, что ты будешь плясать от счастья, тем более что ты узнал об этом всего пару часов назад. Но ты должен доверять мне. Я знаю, что делаю. - Никто не думает, что он неправ, пока не совершит ошибку, - ворчит Дэвид, как маленький ребенок, у которого кончились аргументы. Эмма взглядом осуждает его поведение, и отец восстанавливает часть своей зрелости. - Ладно, но будь осторожна, - зеленые глаза впиваются в него с упреком. - Ради меня, пожалуйста. Просто будь начеку и не допускай использования никакой магии, хорошо? - В этом нет никакой необходимости, но - хорошо, - соглашается Эмма, желая поскорее закончить этот разговор. Они возвращаются в полном молчании после своей беседы и, когда подходят к остальным, Эмма недоумевает, почему Руби двигается так, как будто ей срочно нужно в туалет и смотрит на нее сияющими, беспокойными глазами. - Что? - спрашивает она, чувствуя себя крайне неуютно, под сканирующим взглядом волчицы. - Она знает... - шепчет Снежка. - Знает что? - Ваши... ваши дела, - ей трудно произнести это вслух и она прикрывает свои слова легким покашливанием. Эмма широко распахивает глаза и Реджина насмешливо добавляет: - Да, мы в одном шаге от публикации в местной газете, - в конце концов, за своим отстраненным и бесстрастным видом, мэр должна признать, что она находит все это довольно забавным. Может даже немного... обнадеживающим? - Неа, для этого к статье потребуется приложить фотографии, а их нет, так ведь? - спокойно возражает Красная. Лица Дэвида и Снежки темнеют от злости достаточно, чтобы сложилось впечатление, что они ее сейчас покусают, как будто это они волки, а не наоборот. Шапка тяжело сглатывает. - Ладно, ладно. Я помолчу. * * * Реджина оказалась права. Северная часть покрыта самой густой растительностью, поэтому многие участки были еще не обследованы, хотя время уже близилось к обеду. Эмма не помнила, чтобы она раньше ходила по этим тропинкам, если их вообще можно так назвать. Но мэр идет перед ней с уверенностью человека, бывавшего в этих краях не раз. Она даже не заглядывает в карту, которую им предоставила Руби. Всего несколько страниц и пара ручек, которые нашла Эмма. - Осторожно, ветки, - предупреждает Реджина, отодвинув некоторые из них. Это первые слова, которые она произносит, но Эмма ничего не отвечает. Она перехватывает те же ветки и сдвигает их, чтобы пройти, ожидая когда мэр продолжит говорить, потому что уверена, что так и будет. - Как прошел разговор с твоим отцом? Вопрос мягкий, вежливый и очень нейтральный. Но он скрывает в себе намного больше. Она хочет спросить назвал ли он ее демоном или кровавой ведьмой, послушала ли его Эмма, и, самое важное - верит ли она ему. - Ну более или менее... - вздыхает она покорно. - Он дал мне распятие, чтобы защищаться от тебя. Реджина поворачивается широко распахнув глаза и неожиданно получает извиняющуюся улыбку Эммы. Она щелкает языком, уязвленная шуткой Спасителя, но ответ успокаивает ее страхи. Мэр останавливается и позволяет блондинке догнать ее. - Совсем не смешно. - Ты просто трясешься от смеха внутри. - Нет, - но это значит «да». Эмма улыбается еще шире и Реджина отворачивается, скрывая полуулыбку. И дело не только в поддразнивающем юморе блондинки, но и в том, как она на нее смотрит, в том, как улыбается ей, как заставляет ее почувствовать себя хорошо. Впервые за это сумасшедшее утро они остались наедине, и Реджине кажется, что они перенеслись обратно в ее спальню, в теплую атмосферу уютной близости, которую Эмма создает одним своим присутствием. Создает уверенность в том, что эта женщина любит ее во всех проявлениях, со всем ее прошлым и прочими монстрами, которые обитают внутри королевы. Эмма любит ее, вот и все. Реджина наслаждается самим фактом того, что она здесь, стоит перед ней, и это делает брюнетку счастливее, чем она была за все последние десятилетия вместе взятые, даже если это звучит ужасно банально и приторно. - Иди сюда, - никто не может их услышать, но девушка говорит почти шепотом. И Реджина теряется в Эмме, которая обращается с ней так ласково, понимая, что рискует стать от этого зависимой. - Зачем? - Иди сюда, - настаивает Эмма и делает это еще мягче. Настолько, настолько нежно и деликатно, что мэр не может сопротивляться. Один шаг и еще три четверти отделяют ее от Эммы и она послушно сокращает это расстояние. Она позволяет блондинке поднять ладони к ее щекам и погладить их. Она позволяет Эмме неторопливо свести их лбы вместе. И, разумеется, она разрешает Эмме прижаться к ее губам своими. И, только когда Реджина тихо всхлипывает в мягкие губы, которые целует в ответ, она понимает как долго она жаждала сделать это. Последние часы кажутся целым миром, а настоящий момент - апокалипсисом, заканчивающим это ожидание. Она прикусывает губу Эммы с потрясающим собственническим чувством, и женщины слегка отстраняются друг от друга. Достаточно, чтобы говорить, но их дыхание все еще смешивается. - А это зачем? - Я подумала, нам обеим это необходимо. - Ха. Говорите только за себя, шериф, - бурчит Реджина, прежде чем притянуть Эмму за шею и повторить поцелуй - более тщательно, играя языком и растягивая минуты. Руки блондинки обхватывают ее талию, мэр поглаживает ее шею и спину, и они обе охотно теряют счет времени. Бедра Реджины устремляются к Эмме, и шериф в ответ прижимает ее к своему телу, пока они не чувствуют дыхание друг друга, растущее и ускоряющееся. Кислорода, воздуха не хватает, однако Реджина уверена, что важность дыхания переоценивают. Язык Эммы терзает ее рот, девушка издает низкий гортанный и неописуемо сексуальный стон, и мэр предпочитает черпать жизнь из этого поцелуя, нежели из банального кислорода. Ее рука счастливо блуждает по тонкой полоске кожи, открывшейся между брюками и рубашкой блондинки. Такая нежная, такая теплая... Она продвигается дальше - обводит контур живота, пробегает пальцами по ребрам. И замечает дрожь. Реджина перемещает ладони и поглаживает ее спину, и все эти ласки вознаграждаются поцелуем. Больше влаги, больше жажды, меньше сомнений в том, что они делают и где. Все остальное не важно. За всем этим Эмма достигает одного из самых больших деревьев и нетерпеливо прижимает к нему Реджину. Они разрывают поцелуй и спотыкаются, не желая отрываться друг от друга, пока наконец не находят в себе силы остановиться. - Думаю, это не то исследование, которое имела в виду Руби, - шепчет Эмма, слыша собственное сбивчивое дыхание. Смех Реджины вибрирует на ее влажных губах. Когда карие глаза встречаются с зелеными, брюнетка выглядит на несколько лет моложе, словно пережитые годами несчастья поблекли, позволив ей стать чуточку счастливее. - Что-то подсказывает мне, что во избежание сердечного приступа у твоего отца, эту часть в отчете о поисках следует опустить, - предлагает она, поглаживая большим пальцем соблазнительную нижнюю губу Эммы. - Да, я думаю это выходит за рамки рейтинга PG... или родительского рейтинга, если на то пошло, - блондинка прикусывает ее палец больше с голодом, чем с нежностью и видит, как моментально потемнели глаза Реджины. - На чем мы остановились? Улыбка Реджины игриво искривляется, но Эмма перестает видеть ее, когда женщина приближается к ее уху. Она касается языком мочки и шепчет: - Мы остановились в той части, где... либо мы действительно занимаемся исследованием территории, либо твои родители получат наглядное представление о том, как мы проводим это время... - скривившееся лицо Эммы говорит само за себя. - Я вижу, ты поняла мою мысль... Она ласкает щеку Эммы, наслаждаясь раздраженным выражением на ее лице, которое сейчас в глазах Реджины выглядит очаровательно, и выскальзывает из ее объятий. Она больше не чувствует ствол дерева за своей спиной и тело Эммы, прижатое к ней спереди, и, на короткий момент, в голове брюнетки проносится мысль, что они могут хотя бы взяться за руки... Да что со мной происходит? - Как скажешь, - вздыхает Эмма. - Я знаю... - отвечает она, непослушно играя с пределом терпения Эммы. Зеленые глаза предупреждают ее, посылая взгляд из разряда «не стоит так делать, иначе я не остановлюсь» или «мы играем с огнем, и я уже начинаю подумывать, что гори оно все...». Реджина собирает всю свою силу воли и вздыхает. Она убеждает себя, что для этого еще будет время. И для многого другого... Ее мысли направляются в то русло, в которое им сейчас идти не следует и брюнетка прочищает горло, пытаясь очистить свой разум. - Давай продолжим поиски. На этот раз они идут бок о бок. Они исследуют почву и растительность вокруг, и Эмма смотрит туда, где останавливается Реджина и задерживается немного дольше, чем везде. - Тебе ничего не кажется странным? - спрашивает мэр, рассматривая какой-то зеленый мох. - Что-нибудь, чего ты не видела, когда ходила сюда в походы ребенком или во время патрулей, когда стала шерифом? - Как шериф, я чаще торчала в участке, чем за его пределами. Ты создала Сторибрук не особо-то оживленным... - произносит она с долей упрека. - Напишу себе заметку сделать больше преступлений в новом проклятии. Эмма весело смеется. - И когда я была ребенком, я не задерживалась долго в приемных семьях, а в детских домах не склонны были водить нас в походы, так что... В Реджину больше проникает ностальгия, чем смысл слов Эммы. В ее ответе нет ни грусти, ни горя. Она говорит уверенным голосом человека, который уже оставил все в прошлом. Но перед глазами мэра возникает маленькая Эмма, которая переезжает из дома в дом и привязана к жизни в приюте. Брюнетка с трудом сглатывает и чувствует, как ее сердце сжимается. Она мысленно открывает список, который окрестила «Все, что я должна компенсировать Эмме», и заносит туда пункт 1) то, что я ответственна за ее дерьмовое детство. Эмма, не замечая этого, тоже с интересом смотрит на мох. - Это важная подсказка? Реджина поднимает бровь, иронично глядя на нее. - Важная подсказка, что в этом лесу растет мох, да. В этом нет ничего необычного ни в Зачарованном лесу, ни здесь. - О... - она снова смотрит на мох, теперь уже новым взглядом, и чувствует себя немного глупо. Конечно, это всего лишь мох. Его она может распознать. - Думаю, мне еще так много надо узнать о Зачарованном Лесе... Усилия, которые делает Реджина, чтобы не посмотреть на нее с нежностью, слишком очевидны. - Посмотри сюда, - просит она, беря в руку несколько листьев, касающихся плеча Эммы. - Эти определенно из нашего мира. - Правда? - у них необычный оттенок зеленого, но по форме они похожи на обычный дуб. - Какими свойствами они обладают? - Разными... например, они пахнут как сирень в этом мире. - О, да? - она с восторгом подносит их к носу. - О боже... Реджина!!! - единственное сходство с сиренью могло бы быть, если бы ее вынули из канализации, предварительно обваляв в куче тухлых яиц. И хуже всего то, что несмотря на надутые губы Эммы, улыбка Реджины слишком красивая, чтобы блондинка могла обидеться как следует. - Фу! - она пытается стереть этот запах со своего носа и из своей памяти. - Я не смогла устоять, извини, - блеск зеленых глаз показывает, что девушка не так уж и разозлилась и что ей даже вроде как весело. Еще один аспект, который Реджина в ней обожает. У нее всегда хорошее настроение и она любопытна, почти как ребенок. Очаровательно... Реджина, прекрати уже! - рычит ее самая суровая и строгая часть. Но кто будет слушать этот голос, когда Эмма расстроенно потирает нос, щуря глаза. - Несмотря на свой запах, они невероятно полезны для зелий и даже как приправа во многих тонизирующих напитках. - Теперь понятно, почему большинство магических отваров, которые я пробовала, на вкус как дерьмо... - запах наконец развеивается и Эмма решает максимально корректно отметить это растение на бумаге, чтобы никогда больше не приближаться к нему ближе, чем на метр. - Как оно называется? Оно очень редкое? - Оно называется мимблтония и нет, оно не очень редкое. Оно используется для многих вещей, при этом довольно часто встречается во влажных лесах, - проясняет она, продвигаясь на несколько метров вправо. - Точно так же как и это... Алихоция. - Алихоция... - повторяет Эмма, записывая название. - Это тоже для зелий? - спрашивает она, глядя на растение с расстояния. - Ты можешь подойти поближе, оно не так плохо пахнет... - Реджина смеется без сарказма и иронии. - Оно также используется для некоторых рецептов, но чаще для более... темных дел, - брови Эммы заинтригованно взлетают вверх. - Это ингредиент для зелий, но чаще его применяют при смешивании порошков или для заклинаний. И ни одно из них определенно не хорошее и не доброе. Теперь Эмма смотрит на растение больше с недоверием и осторожностью, чем с отвращением, и Реджина внимательно наблюдает за ней. Растение не виновато в том, как его применяют, и блондинка похоже этого не понимает. Это всего лишь трава, и беспокоиться следует насчет тех, кто использует ее, а не насчет нее самой. И в этот самый момент Реджина понимает, насколько незащищенной будет Эмма в Зачарованном Лесу. Нападения есть нападения и они одинаковы для всех, но как «городская девчонка» приспособится к жизни в Зачарованном Лесу? Люди этого мира знакомы с магией, с обитателями леса и других регионов. Они знают все его особенности, как защитить себя и как сосуществовать со всеми местными явлениями. Но Эмма... Эмма будет туристом на собственной земле, не имея никакой защиты кроме пистолета и магии, которой не умеет управлять. Чужая там, где по всей вероятности еще есть опасные существа, такие как ее кровожадная мать. События последних дней должно быть расшевелили что-то внутри брюнетки. Чертова Спасительница похоже перевернула все ее чувства или, что еще хуже, вытащила их из запертого ящика, в котором она скрывала их годами, потому что сейчас ее грудь сжимает изнутри от одной мысли об Эмме в новом мире, незащищенной и не в своей стихии. Так же как Генри. Королева убеждает себя, что она будет там, чтобы защитить их. Что бы ни случилось. Она не позволит чему-либо навредить им, даже Коре, но она знает лучше, чем кто-либо другой, что одного желания недостаточно. Ей нужно больше, намного больше. Реджина закрывает глаза. Всего на мгновенье. Но этого достаточно для Эммы, наблюдавшей за ней все это время, чтобы уловить этот жест. Когда брюнетка открывает глаза, ее грудь все еще что-то сжимает в районе ребер, но у нее появляется небольшая надежда. И это тоже что-то новое, что скорей всего также связано со Спасителем. - Реджина, ты в порядке? - Эмма подходит ближе, прикасается к ее лицу и поднимает подбородок. Она обеспокоена внезапной сменой настроения мэра. Карие глаза изучают ее, прежде чем женщина заговорила. Что бы Реджина ни сказала, Эмма заранее знает, что королева не примет никаких возражений. Несмотря на то, что в ее глазах также проскальзывает... страх? - Я научу тебя магии. - Ты сделаешь что? Сейчас...? - спрашивает она, удивленно приоткрыв рот. Ой-ей, Дэвиду это совсем не понравится... Продолжение следует...