Нельзя менять прошлое. Чернобыль

      POV Павел Вершинин       Яркая вспышка, ослепившая нас, тут же растворилась в лёгком толчке, отбросившем нас немного назад. Когда глаза снова обрели способность видеть, мозг отказывался принимать и понимать происходящее. Это было, кажется, то же самое место, где мы и были, но в то же время что-то было не так. Дышать было будто бы легче, деревья вокруг не пугали своей осенней наготой и мертвыми сухими стволами, всё цвело, а лёгкий ветер игрался с зелёными живыми ветками, словно дразнясь и пытаясь дотянуться до нас. Что происходит?       Я огляделся, судорожно прокрутившись, только это ни черта не помогло. Мы стояли на обочине оживлённой дороги. Мимо промчалось несколько машин старых моделей и автобус, наполненный людьми, которые теснились в ярко-красном транспорте, на лобовом стекле которого я успел заметить надпись «ПРИПЯТЬ». Вдалеке виднелись блочные многоэтажные дома.       — Это похоже на какое-то цветное воплощение Припяти, того места, где мы были. Вон и знак тот же, — я пытался держать себя в руках.       — Может, это просто сон? — Настя испуганно смотрела на нас, словно пытаясь получить ответы на все свои вопросы в наших глазах.       — Да, конечно, просто сон, в который одновременно попали мы все и все понимаем, что это сон, — Лёха, кажется, уже начинал истерить, не понимая, что делать.       — Успокойся, Лёш. Сейчас мы во всём разберёмся! Нужно для начала понять, где мы и… когда, — Аня выглядела спокойней всех нас, она оглядывалась вокруг.       — А где Саша?! — мой голос сорвался на крик, как только я понял, что Антоновой-младшей с нами не было.       — Да какая Саша?! Где мы? — панически заорал Гоша. — Это что, Припять, что ли?       — Извините, пожалуйста! — никого не предупреждая, Аня подбежала к женщине, только что подошедшей к остановке метрах в десяти от нас. — А вы не подскажете, где мы сейчас находимся? А то мы с друзьями, кажется, не на той остановке вышли, — мы все вместе подошли к Антоновой, а эта женщина скептическим взглядом нас осмотрела.       — Вы на самом въезде в Припять. Вон, видите город? Это и есть Припять.       — А какой сейчас год? — выпалил Гоша.       — 1986 с утра был. Двадцать четвёртое апреля. Ребята, а что это на вас надето?       — Да мы второпях просто собирались, опаздываем очень. Спасибо большое, — быстро отделавшись от неё, Аня утянула нас в сторону. — Вы вообще можете в это поверить?       — Чтоб я сдох! Это реально Припять восемьдесят шестого? — я тупо смотрел на своих друзей, совершенно отказываясь верить в слова этой женщины. Она просто издевается над нами! — Да быть такого не может.       — Но это так. Чёрт возьми, Пашка! Мы в прошлом. Чёрт! — Лёха восторженно засмеялся, выкрикивая улюлюканья. — Ущипните меня! — он восхищённо разглядывал всё вокруг.       — Могу подзатыльник тебе зарядить, — Настя тут же выполнила то, что предложила, в шуточной форме, она улыбалась.       — Слушайте, так если мы с вами в восемьдесят шестом, погнали погуляем по Припяти. Неужели вам не интересно? — продолжал Горелов.       — Нужно сначала найти Сашу. Где она? — кажется, Аня наконец-то вспомнила про то, что у неё есть сестра.       — Вот именно! Лёх, какая к чёрту Припять?!       — Паш, успокойся, не кипишуй так. Всё, что я знаю про эту девчонку: она может за себя постоять. Если мы все вместе здесь, с чего вдруг ей оказаться где-то в другом месте?       — А я не знаю, Лёх! Я вообще ничего сейчас не знаю. Что за хрень вообще творится?       — Давайте немного прочешем лес, поищем её, но потом пойдём в город, — предложил Гоша, пожав плечами.       — Через полчаса на этом же месте, — лишь бросил в ответ я, дав понять, что обходить лес мы будем по отдельности, и отправился в зелёную чащу.       Лес совсем не был похож на тот, мимо которого мы проезжали по дороге в Припять. Каждое деревцо были облеплено густой ярко-зелёной листвой, которая, шевелясь под потоками тёплого ветра, игралась с солнечным светом, пропуская его сквозь ветки. Яркое голубое небо выглядело совсем иначе, оно не пугало, а скорее грело своим живым цветом, солнечные лучи заставляли щуриться, лишь изредка перекрываясь пушистыми облаками. Всю эту картину дополняло пение птиц, от которого я, кажется, уже отвык.       Сколько я ни пытался искать Антонову, сколько ни кричал её, кто бы то ни было упрямо отказывался мне отвечать. Её нигде не было. Похоже, Горелов прав, и мы попали сюда без Саши. Теперь я ещё больше запутался и совершенно перестал понимать, что мне делать. Искать Антонову-младшую дальше было бесполезно, но и отправиться развлекаться, как того хотел Лёха, куда-то в город без неё я не мог.       — Паш! Па-ша! — я услышал голос Ани.       — Я здесь! — мы встретились с блондинкой. — Я не нашёл её. Что у тебя?       — Тоже ничего. Пойдём уже, там ребята ждут нас.       Мы снова вышли к дороге. И хотя я по-прежнему не хотел никуда уходить, мне пришлось последовать за ребятами, которые стремительно направлялись в сторону живой Припяти.       — Пашка, смотри, квас из бочки, настоящий! Пойдём попробуем! — Горелов восхищённо осматривался по сторонам, радуясь буквально каждой мелочи такого не далёкого прошлого.       Всякие нехорошие мысли лезли в голову, отвлекали меня от действительно красивой картины. Припять со своими зелёными деревьями, новостройками, жилыми домами и заполненными детворой дворами не могла не завораживать. От осознания того, что сейчас, в нашем времени, ничего этого нет, становилось по-настоящему жутко.       Возможно, эти мальчишки, которые сейчас после уроков довольные пьют квас из бочки, потеряют несколько лет своей жизни из-за скорой катастрофы, не смогут закончить свою нелюбимую припятскую школу, которая в результате окажется самым лучшим учебным заведением во всём мире. А муж этой мамочки, что гуляет с коляской, именно в этот страшный день выйдет на смену, и именно его отправят тушить пожар на четвёртом блоке, их семья потеряет единственного кормильца, а их маленькая дочь будет слушать отчаянные крики своей матери, так рано ставшей вдовой. А у этой продавщицы кваса через некоторое время обнаружат онкологию, которая будет медленно выжигать её изнутри. Эти люди и представить не могут, что уже завтра ночью их жизнь так резко изменится. Они не знают, сколько жизней будет выжжено «мирным атомом». Они даже вообразить не могут, в какую цену им встанет такое необходимое для прогресса процветание атомной электроэнергии.       А мы знали. Знали, во что превратится Чернобыль. Но что мы впятером могли сделать? Профессионалы своего дела не смогли предотвратить аварию. А что могли мы — люди, еле знающие школьный курс физики?       Это одно из худших чувств — знать, что произойдёт что-то ужасное, и быть не в состоянии это предотвратить.       А ещё Саша была непонятно где. Она была не рядом.       — Не хочу, — ответил я, даже не смотря на Лёшу.       — Да ладно тебе! Паш, мы же это уже обсудили. С ней ничего плохого не случится. Мы по-любому скоро вернёмся назад. Точнее вперёд. Назад в будущее, короче. Пойдём выпьем кваса!       Ребята решили не идти с нами, а отправились в один из двориков Припяти, где мы позже договорились встретиться. А мы с Лёхой спустились к бочке с квасом, у которой собралась кучка школьников и несколько молодых людей.       — Добрый день! Скажите, а сколько у вас кружка кваса стоит? — Горелов вперёд своего носа побежал к полноватой женщине в фартуке.       — Да как обычно. Маленькая — три, большая — шесть.       — Рублей, что ли? — усмехнулся я.       — Ну если такие богатые, то рублей. А вообще — копеек, — мы с Лёхой переглянулись — только сейчас пришло осознание того, что наши деньги совершенно не пойдут для оплаты здесь.       Мы попытались выпросить хотя бы несколько копеек у школьников, что стояли совсем не далеко, обсуждая какой-то новый фильм, на их шеях были повязаны красные пионерские галстуки. Однако никакие наши уговоры на них не действовали, и в итоге они вообще слиняли подальше от нас.       Вдруг мы заметили, что рядом с торговой лавкой остановилась чёрная «Волга», из которой вышел молодой человек, лет на шесть старше нас, со светлыми волосами, одетый в коричневый костюм. Горелов тут же ткнул меня локтём в бок, головой указывая в его сторону.       — Богатый дядя, — хохотнул он, в то время как этот «богатый дядя» подошёл к бочке кваса, уже намереваясь купить кружку прохладного напитка. — Извините, пожалуйста, уважаемый! А у вас шесть копеек на квас нам с другом не найдётся? А то пить пиз… — я одёрнул Лёху за рукав. — Очень сильно хочется, а деньги дома оставили.       — Что, прям оба? — усмехнулся мужчина, оглядывая нас с ног до головы.       — Да мы в институт торопились, поэтому так случилось. Мы вам занесём потом, если скажете куда, — вступил я.       — Да я от шести копеек не обеднею. Ещё две маленьких, пожалуйста.       — Серёж, возьми мне тоже! — из «Волги» выскочила девушка в строгом костюме. Её густые чёрные волосы были заплетены в две косы, а широкая улыбка излучала позитив. Саша? Я не мог проронить ни слова, не отрывая взгляда от подруги. Какого чёрта?       — Из моей попьёшь, знаю я тебя. Глоток сделаешь — и всё.       — Какой же ты всё-таки нудный, — она закатила глаза. Ну точно — Саня. — Добрый день, молодые люди.       — Саша?! — первым отошёл от шока Лёша, но его восклицание лишь насторожило и блондина, и девушку, которые выжидающе смотрели на него.       — Простите… Мы знакомы?       — Как? Малая, ты чего? Мы же вместе в Чернобыль за этим грёбаным подкастером ехали, потом весь этот бред с перемещением. Мы думали, ты там осталась.       — Я сейчас вообще ничего не поняла из того, что вы сказали, — девушка помотала головой, словно избавляясь от какого-то наваждения. — Какое перемещение? Куда мы с вами вместе ехали? Я уже четыре года живу в Припяти, а вас я впервые вижу.       — Сань, да кончай разводить! Этого-то ты откуда знаешь? — Горелов махнул на блондина, который ещё больше нахмурился.       — Парень, ты думай, что говоришь, — его голос стал металлическим. И пока Лёха не увлёк нас в неприятности, пришло моё время попытаться понять хоть что-то.       — Простите, мой друг, видимо, обознался. Но… ты же Саша? Саша Антонова.       — Саша. Только не Антонова, — за неё вновь ответил мужчина, который, кажется, больше не был намерен с нами общаться.       — Тогда ещё раз извините, — я потянул Лёху в сторону оттуда. — Мы просто обознались. Всего доброго. Спасибо за квас.       Мы быстрым шагом направились дальше от этих двоих.       — Это ещё что за херня? — Горелов непонимающе смотрел на меня, ожидая ответов на вопросы, которые дать я не мог, но сам очень хотел бы получить.       — Я не знаю. Но мне всё больше не нравится эта ситуация.       POV Саша (Чернобыль 1986)       — Странные они какие-то. Не похоже, что они считают, что и правда обознались, — пока я провожала молодых людей взглядом, даже не услышала, что сказал мне Костенко.       — Угу… — на автомате промычала я.       — Ты знаешь их?       — Угу…       — Знаешь?!       — А? — громкий голос капитана вывел меня из транса. — Что? Нет, не знаю. Правда, Серёж, не знаю.       — Может быть, и обознались. Одежда у них импортная… Ладно, чёрт с ними. У тебя много дел на сегодня? Ты до скольких?       — Мне осталось кое-какие бумаги подшить. Это не займёт много времени.       — Если что задержишься, — Костенко одарил меня хитрой улыбкой.       — Хмм… Интересное предложение. Но ведь всё везде прослушивается, — я вздёрнула бровь, поправляя галстук на груди капитана КГБ. — Хотя… Это так романтично, правда?       — Ты сумасшедшая.       — Есть немного.       Примерно через полчаса мы с Костенко были уже у здания КГБ СССР и разошлись по своим кабинетам. Это был первый год моей работы в конторе, поэтому на данный момент я была только протеже одного из офицеров. Сейчас он уехал по своим делам, оставив мне бумажную работу, вникнуть в которую мне никак не удавалось.       Захлопнув очередную папку, я встала со стула и тяжело выдохнула. Достав из одного из шкафчиков пачку сигарет, я закурила, открыв окно и усевшись на подоконник. Мой начальник сам постоянно дымил у себя в кабинете, поэтому мне делать этого не запрещал, что не могло не радовать с этой жуткой привычкой. Выпуская из лёгких белый дым, я думала о недавнем инциденте в городе. Из головы не выходила та встреча. Это были Паша и Лёха. Абсолютно точно. Но какого чёрта они делали здесь — в Припяти, в 1986 году? Снова. Боже, да я каждый день молилась, чтобы больше никогда в жизни во всё это не ввязываться и не встречаться с перемещениями и прочими аномалиями зоны. Какой раз они переместились? Сколько времени назад? Об этом я могла только догадываться. Оставалось надеяться только на то, что они никуда не влезут и безрассудство Лёхи их не погубит.       Время — слишком жестокая штука. Если с ним заиграться, можно потом очень сильно об этом пожалеть — оно просто-напросто начнёт работать против тебя, выжигая твоё существо с этой планеты. Как жаль, что далеко не все это понимают. Паша — точно нет. Герой чёртов.       Говорить об этом Костенко смысла не было: он ни за что не поверит во всё это безумие, ещё и посчитает меня сумасшедшей. Нет. Если и придётся с чем-то таким столкнуться, то придётся разбираться самостоятельно; без каких-либо доказательств капитан даже слушать никого не станет.       POV Саша (Чернобыль 2013)       Когда произошла вспышка, я инстинктивно зажмурилась, закрывая глаза рукой. Но через секунду уже всё было тихо и спокойно.       Слишком тихо.       Я открыла глаза. Вокруг никого не было, только заглушенная Волга стояла, ожидая продолжения нашего путешествия. Но я была одна.       — Какого хера?! — на секунду я подумала, что это какой-то сон, но всё было чересчур реалистично.       Несколько раз окликнув ребят, я не получила в ответ ничего, кроме пугающей тишины. Так, нужно успокоиться и пораскинуть мозгами. Бросить меня здесь одну ребята просто-напросто не могли. Это единственная вещь, в которой я сейчас уверена. Что это значит? Значит, что-то вынудило их это сделать. И что же? Что могло заставить пятерых молодых людей просто взять и исчезнуть. Ни с того ни с сего.       Из-за сильного потока ветра открытый багажник Волги ударился о корпус машины, привлекая моё внимание. И я тут же подлетела к нему, поднимая и заглядывая вовнутрь. Все вещи были на месте, кроме той странной штуки, похожей на счётчик радиации.       — И как исчезновение ребят связано с этой хренью? — пробубнила я себе под нос.       Я осела на край багажника, крепко сжимая руками дрожащие коленки. Я чувствовала себя потерянной и абсолютно одинокой. Совершенно не понимаю, что мне делать и как быть дальше. Связи нет. Вокруг — ни единой души. Хотя едва ли я хочу видеть здесь кого-то, кроме ребят.       Словно прочитав мои мысли, где-то вдали тихо хрустнула ветка, и я медленно перевела взгляд в направлении шума. Тёмная тень мелькнула между деревьями, скрываясь в сухих ветках умирающего леса.       Нет, Саня, ты не будешь вести себя, как тупые персонажи из фильмов ужасов. Как минимум, тех спасают друзья, а ты здесь одна и умрёшь в первые пять минут кино. Тебе совершенно не важно, кто это был и что ему нужно. И что он делает в чернобыльском лесу тебе тоже не интересно.       В то время, пока я пыталась убедить себя не делать ничего, что может привести к катастрофической ошибке, я уже доставала ключ зажигания из машины и запирала её. Ладно, шибко умной никогда не была и авантюры не избегала, нечего уже и начинать. Не знаю, для чего я это делаю и что меня так сильно тянуло в сторону это чёртового леса, но я без оглядки рванула к удаляющейся тени.       Несколько раз оцарапав кожу сухими острыми ветками, я вышла к небольшой поляне, усыпанной сухими листьями. Почти посредине было поваленное дерево, на котором сидел наш новый знакомый аптекарь-трупак-убийца.       — Здрасьте… — охрипшим голосом проговорила я, замерев на месте. Мужчина не отрывал от меня взгляда.       — Здравствуй, Александра Антонова, — его голос звучал очень странно, словно у какого-то робота со скачущей интонацией. Точно псих.       — Откуда…       — Я знаю твоё имя? — я неуверенно кивнула, медленно потянув руку за спину, к пистолету. — Я всё про тебя знаю. И твой револьвер тебе не поможет, ты не сможешь меня убить. Я не человек.       — Ну да, ты псих конченный, — я выставила пистолет впереди себя.       — Что ж, стреляй, — он встал размеренным шагом направляясь ко мне и упираясь грудью в ствол пистолета. — Стреляй.       Я не могла отвести взгляда от его глаз. Они был непонятного цвета, который я даже назвать могла с трудом. Это было похоже на тот случай в лесу, когда я застрелила какого-то мужчину, когда мы с Лёхой вдвоём шли по дороге. Я сглотнула, прочищая пересохшее горло.       И выстрелила, спустив курок.       Раздался резкий звук, я почувствовала, как из ствола выскочила пуля. Мужчина сделал шаг назад, дотрагиваясь рукой до места поражения, откуда стекала кровь.       — Ты не из трусливых, — усмехнулся он, смотря на свои пальцы, измазанные в крови. И всё. Он стоял, как ни в чём не бывало, смотря на меня в упор.       — Так не бывает, — я замотала головой.       — Ну да, люди обычно умирают, когда получают пулю в сердце. Будешь продолжать пытаться меня убить или хочешь поговорить насчёт своих друзей?       — Ты знаешь, где они?       — Я знаю всё, — монотонно повторил он, усаживаясь обратно на бревно, подзывая меня к нему присоединится.       И что теперь делать? Бежать? А какой смысл? Если бы он хотел меня убить, уже сделал бы это. Ну, да, а то, что он гнался за нами с ружьём наперевес — это он просто решил поделиться с нами своими последними покупками. Чёрт, и почему я физру в школе прогуливала? ФСБ-шница недоделанная…       Придя к выводу, что моя смерть будет, возможно, менее болезненная, если я не буду убегать и сопротивляться, я скрестила руки на груди, оставшись стоять напротив мужчины и выжидающе смотря на него.       — Допустим, я тебя слушаю.       — Вы, ребятки, не туда забрели. Совсем не туда, — было ясно, что он понял, что я совершенно не настроена на диалог, человек снова поднялся на ноги, обходя меня кругом и продолжая так прогуливаться всю свою речь. — Вас столько раз предупреждали, что Чернобыль — это не место для любопытных детишек.       — Предупреждали?       — Она предупреждала на известном ей языке. Крайней точкой стал тот случай в лесу, когда ты убила ни в чем не виновного человека. Именно тогда ты её и выпустила.       — Кто «она»? Я вообще не понимаю, что всё это значит.       — Зона. Ты же не думаешь, что ядерная катастрофа отложилась только на жизни и здоровье людей, а Припять стала лишь безжизненным городом? Теперь здесь расположилась Зона, которая может существовать не только в окружающем пространстве, но и в людях, в животных… Я — порождение Зоны. Ты, убив того человека, приняла Зону в себя. Теперь ты и есть Зона, Александра Антонова. Пока твои друзья путешествуют по Припяти восемьдесят шестого года, ты продолжаешь питаться этой энергетикой. Зона не может перемещаться за свои собственные пределы, как территориальные, так и временные. Поэтому ты осталась здесь. Зона уже пропитала тебя насквозь.