***
Когда все начали выходить из дома, Молли взяла Гермиону за руку. — Я знаю, тебе сейчас больно, но я кое-что пообещала одному очень требовательному волшебнику, не хочу представлять, что он сделает, если я не сдержу слово. Миссис Уизли потянула Гермиону в сторону кухни, но была остановлена Минервой. — Я хочу поговорить с мисс Грейнджер, Молли, — сказала она, вставая у них на пути. — Я понимаю, Минерва, но я должна кое-что сделать, извини… — она осторожно отодвинула пожилую ведьму с дороги. — Молли! — раздраженно сказала профессор Трансфигурации. — Я всего лишь забочусь о репутации молодой волшебницы! Развернувшись на каблуках, Молли остановилась в нескольких сантиметрах от Минервы. — А я переживаю за ее сердце. Тебе лучше не вмешиваться в это, Минни. Со временем ты поймешь. Сейчас лучше свяжись с Поппи и проверь, чтобы все были готовы. Гермиона была в шоке. Молли усадила ее за кухонный стол, вытащила два свитка и флакон и села рядом. — Сначала это, — сказала миссис Уизли, протягивая девушке пузырек. — Что это? — Просто выпей, — Гермиона узнала бы это зелье через секунду, если бы не переживала так сильно. — Это успокаивающее зелье. Северус приготовил его. Девушка сразу же выпила его. — Хорошо, — Молли развязала больший свиток. — Меня попросили отдать его тебе. — Я не хочу читать сейчас, Молли. Это многое говорило о состоянии Гермионы. Молодая ведьма всегда была очень любопытной. — Я знаю, милая. Но это важно. Он хотел, чтобы ты прочитала сразу же после его ухода. Гермиона вытерла глаза ладонью и развернула свиток. Через несколько секунд она в ужасе бросила его на стол. — Какого черта? — закричала она. — Это чертовски больно! — Ты должна успокоиться, — Молли потянулась к девушке. — Почему он попросил вас отдать это мне через несколько секунд после того, как он покинул меня? — спросила она, и на ее лице появилось озарение. — Он сказал вам. — Да. Мне, Артуру и Кингсли. — Зачем? — прошептала она. — Кингсли должен был помочь с документами. Я передала их тебе. И думаю, он попросил Артура о… совете, — мрачно ответила она. Гермиона вырвалась из рук Молли и встала. — Что же, я не хочу этого! Он думает, я какая-то шлюха? — она подошла к кухонной раковине. Молли последовала за ней. — Конечно, нет. Он хотел, чтобы о тебе заботились, если… — Я просто хочу, чтобы он вернулся ко мне! — взорвалась она. — Знаю, знаю. Я тоже хочу, чтобы Артур вернулся. И Билл, и Чарли, и Джордж, и Рональд, — она тяжело вздохнула. — И Гарри. Но Северус попросил меня, и будь я проклята, если подведу его. Так что возьми себя в руки, Гермиона, и послушай меня. Выражение лица девушки помогло Молли понять, что она наконец-то достучалась до нее. Гермиона села на стул перед развернутым пергаментом. Молли открыла шкаф и вытащила бутылку огневиски и два стакана. Успокаивающее зелье Северуса не очень помогало. Она села рядом с Гермионой и разлила огневиски в бокалы. — Пей, — сказала она. — Это хорошая идея? А как же зелье? — Один стакан не повредит. Они выпили, и Молли стало лучше. Она надеялась, что Гермионе тоже. — Три дня назад Северус захотел поговорить со мной. Я пошла в библиотеку и увидела там Артура и Кингсли. Он рассказал о ваших… отношениях, — она сделала паузу. — Признаюсь, Гермиона, я была в шоке. Думаю, это нормально. — … пойму, если ты не одобряешь, Молли. Я этого и не ждал. Но я не думаю, что выживу в этой миссии, — сказал Северус, объяснив Молли свою просьбу. — Ты пережил Темного Лорда, парочка Пожирателей… — начала она, но была прервана своим мужем. — Молли, более пятидесяти человек объединились, чтобы сформировать Братство. Все они хотят смерти Северуса. Как только его увидят… — Артур замолчал, опустив голову. — Вот во что превратилось Министерство? Это несправедливо! — воскликнула она. — Он не должен участвовать, если все на самом деле так! — Ты знаешь, никто из нас не хочет этого, Молли, — вмешался Кингсли. — Они не отступят. Снейп должен пойти на эту последнюю миссию, чтобы доказать свою невиновность, или провести остаток жизни в Азкабане. Мы не можем ничего сделать. Они обсуждали это на каждом собрании после того, как Северус вернулся из Министерства с новостями о том, что у него нет выбора. Северус подошел к ней. — Я сделал много вещей, которыми не горжусь, Молли. Я прошу об одном шансе сделать что-то правильно перед тем, как я покину этот мир. — Ты любишь ее? — спросила она, зная, что не получит ответа. Он прочистил горло и сделал шаг назад. — Она должна получить все. Мои сбережения, мои патенты. Дом в Паучьем Тупике, если он чего-то стоит. Мои книги, которые, я уверен, доставят ей большое удовольствие. Я оставил кое-что на чердаке моего дома. Герми… Мисс Грейнджер поймет, что делать. Это для мистера Поттера. — Ох… Северус, — Молли потянулась к его руке, не в силах сдержать себя. — Уверяю тебя, Молли, это решение не было простым. Все, что у меня есть, не имеет ценности, но, возможно, она найдет этому применение, — он потянулся к пальто и достал свиток пергамента. — Пожалуйста, отдай ей это тоже, — сказал он, глядя в пол. Подойдя к двери, он повернулся, не смотря никому из присутствующих в глаза. — Я знаю, что разочаровал всех вас. Моя смерть ранит ее хотя бы на мгновение. Но я не могу сказать, что жалею о последних нескольких месяцах, потому что теперь я могу умереть, почувствовав сладкий вкус счастья впервые в жизни, — он поспешил выйти из комнаты. — Даже если он никогда не говорил, Гермиона, я уверена, он любит тебя, — сказала Молли, закончив. Она вытерла слезы и налила себе еще огневиски. — Не буду спрашивать, как все началось, это не мое дело, вообще ничье, я бы сказала. Если хочешь совет, пойди к себе в комнату и прочитай письмо, пока на нас не обрушились раненые волшебники и волшебницы. Ты нужна нам сегодня ночью, — она встала и убрала напиток. Гермиона подняла голову и слабо улыбнулась. — Никогда не видела вас пьющей раньше, Молли. — Выдалась адская неделя. Гермиона взяла оба пергамента и вышла из кухни, выглядя уже лучше, чем в тот момент, когда ее волшебник отправился на сражение и свою вероятную смерть. Через две минуты в комнату вошла Минерва. — Где она? — спросила профессор. Молли не подняла взгляд, уставившись в свой пустой стакан. — Она ушла в свою комнату, Минерва. Ей нужно время, чтобы обдумать информацию, которую я только что дала ей. — И что же это? Подняв голову, Молли усмехнулась так, что Северус бы гордился ей. — Поскольку тебя не пригласили, думаю, это личное. — Ты можешь считать иначе, Молли, но я защищаю интересы мисс Грейнджер всем сердцем. — Тогда я бы посоветовала тебе заняться своими делами и перестать называть ее мисс Грейнджер, как будто она первокурсница, которую ты впервые видишь. Эта женщина перенесла много страданий и смертей. Она заслуживает уважения. — Она все еще ребенок. — Здесь ты ошибаешься, Минерва. Если ты не осознаешь, чему мы обязаны этим молодым людям, которые уже являются взрослыми, ты никогда не поймешь. Ни на минуту, — она встала. — Гермиона мне как дочь, и я нисколько не переживаю о том, что произошло или не произошло между ней и Северусом. — Возможно, ты слишком много выпила, Молли. — Возможно, ты слишком долго злишься на Северуса, Минерва, — она повернулась лицом к старшей ведьме. — Он убил Альбуса не ради мести или удовольствия. Он сделал то, что от него требовалось, как всегда. — Я никогда не говорила… — Нет, но ты относишься к нему, как к одному из них. Это не так, — она прошла мимо Минервы. — Оставь Гермиону наедине с ее мыслями. Молли вошла в столовую и попыталась сосредоточиться на подготовке к поступлению раненых. Она не хотела спорить с Минервой, потому что очень уважала эту женщину, но она устала видеть то, как пожилая ведьма обращается с Северусом. Гарри все объяснил, когда Снейп еще поправлялся в Св. Мунго. Этого было достаточно для Молли и остальных членов Ордена Феникса. Но Минерва все еще таила в себе обиду за смерть Альбуса. И, как считала Молли, за неспособность понять то, через что прошел Северус. Миссис Уизли понимала. Она также ожидала плохой реакции на отношения Северуса и Гермионы, поэтому поклялась защищать девушку.***
Сидя на кровати, Гермиона развернула пергамент и увидела элегантный почерк Северуса. Он адресовал письмо «Моей маленькой ведьме». Он часто называл ее так. Слезы мгновенно навернулись на ее глаза. Воспоминание о прошлой ночи всплыло в ее сознании. Обычно Северус приходил в ее комнату, когда считал это безопасным. Но тогда Гермионе было все равно, поймают их или нет. В конце концов, это их последняя ночь вместе. Она постучала, и он сразу же открыл дверь, оглядывая коридор и затаскивая ее внутрь. Захлопнув дверь, он повернулся к ней и сказал: — Какого черта ты делаешь? — Пришла увидеть тебя, разумеется. Надеюсь, завтра ты будешь соображать лучше. — Это очень плохая идея, мисс Грейнджер… — О, прекрати, Северус. Мне плевать, и тебе тоже должно быть все равно. Я ночую здесь, нравится тебе это или нет, — она сложила руки на груди. — Ты самая упрямая женщина из всех, что я встречал в моей жизни. — Тебе повезло, — она подошла к нему ближе и сняла футболку, под которой ничего не было. Северус притянул ее к себе за бедра. — Я должен отправить тебя обратно. — Хотела бы посмотреть на твои попытки, — с ухмылкой сказала она. Его руки стали поглаживать ее спину. Большие ладони охватывали ее почти от шеи до копчика. — Настанет ли такой день, когда я не буду хотеть тебя, маленькая ведьма? — сказал он, прижимаясь к ее шее. — Боже, надеюсь, что нет. Он одобрительно хмыкнул, продолжая целовать и покусывать ее кожу. Он обхватил рукой ее грудь, сжав сосок. Она откинулась назад, прижимаясь губами к его губам. Целуя ее, Северус прижал ее к двери. Этот толчок сбил ее дыхание, а может быть, это Северус производил на нее такое впечатление, она точно не знала. Разорвав поцелуй, он провел ладонью по ее животу, спускаясь ниже под джинсы, заставляя Гермиону стонать. — Всегда такая ненасытная. Прошло всего два дня, Гермиона. — Блять! Ты нужен мне! Он усмехнулся, этот звук одновременно раздражал и возбуждал ее. — И я буду с тобой. Но раз это наша последняя ночь вместе, я буду делать, что хочу. — В чем отличие от любой другой ночи? — спросила она. Хотя в их первый раз он позволил ей быть главной… на некоторое время. — И Северус, пожалуйста, не говори так. Он нежно поцеловал ее в лоб. — Ладно, дорогая. Я постараюсь. Сегодня все решаю я, — его взгляд обещал ей незабываемую ночь. — Разве я когда-то отказывала тебе, Северус? — Нет. И ты не представляешь, чего мне стоило сдерживать себя и не воспользоваться этим, — он продолжал ласкать ее рукой. — Кто сказал, что я не хочу быть использованной? Его смех заставил ее немедленно кончить. — Будь осторожна со своими словами. — Я была осторожна. Он перестал трогать ее, расстегнул джинсы и повернул ее лицом к двери. — Стой так, пока я не скажу тебе развернуться. Он отстранился, и она почувствовала, как он стягивает с нее джинсы. Он встал на колени позади нее. — Никаких трусиков сегодня, мисс Грейнджер? — Вы знаете меня, сэр, я люблю быть готовой, — сказала она, чувствуя, что Северус использовал очищающее заклинание. Она знала, что будет дальше, и ждала с нетерпением. Палочка упала на пол, руки Северуса сжали ее ягодицы. Прикосновение его языка к нежной коже вызвало у нее мурашки. Он лизнул ее несколько раз и перешел к влагалищу, входя в нее языком. — О Боже! — закричала она, ударившись головой о дверь. Гермиона подалась ему навстречу, насаживаясь на его язык. Его руки почти болезненно сжимали ее бедра. — Черт возьми! Северус начал посасывать ее клитор. Он прекращал каждый раз, когда она находилась на грани оргазма. Клитор, вход — он не сдавался, сводя ее с ума. Гермиона не знала, что мужчины часто ласкают женщин языком, пока Северус не сделал это в первый раз. Он провел много ночей с лицом между ее бедер. Она умоляла его дать ей кончить, прекратить эту пытку, и Северус добавил пальцы. — Кончи мне на лицо, Гермиона! — прошептал он. Она закричала, вжимаясь в деревянную дверь, ее тело тряслось. Гермиона чуть не потеряла равновесие, но он удержал ее, развернув лицом к себе. — Готова к большему, маленькая ведьма? — Всегда, — задыхаясь, ответила она. Его улыбка испугала бы ее раньше, но сейчас она любила ее так же сильно, как и человека перед ней. Он опустился и взял ее сосок в рот, смотря ей в глаза. Гермиона зарылась пальцами в его волосы. Она хотела просить его взять ее, но понимала, что он не послушает. У него был план, и он не собирался от него отклоняться. Мерлин, он был еще полностью одет! Подхватив ее на руки, Северус понес ее к кровати. Он опустил ее, расстегнул и снял рубашку, оставив на себе лишь черные брюки. Сев рядом с ней, он провел пальцами по ее груди. Казалось, он пытается запечатлеть ее тело в своей памяти. Возможно, так и было. — Твое тело — чудо, Гермиона, — рассеянно сказал он. — Оно идеально. Она знала, что это ложь или, по крайней мере, преувеличение. У нее были шрамы. Ее грудь была слишком маленькой, а задница слишком большой. Но Северус с самого начала их отношений настаивал на том, что она совершенство. — Ты принесла мне столько радости, — сказал он, хотя в его глазах не было счастья. Она не могла говорить. Ему было грустно, ей тоже, но она хотела провести эту последнюю ночь, полную страсти и невысказанной любви, вместе на всякий случай… — Я распутник. Развратный ублюдок. Я не должен был даже трогать тебя, — он пальцами раздвинул ее мокрые складки. Несмотря на недавно испытанный оргазм, она хотела большего. — Но так как я смирился с этим… — он вошел в нее двумя пальцами, нажимая на точку G, которую Гермиона считала легендой до Северуса. Никто другой не мог заставить ее чувствовать подобное. Он наклонился вперед, касаясь губами ее уха. — Я хочу смотреть на тебя, Гермиона. Хочу запомнить тебя, чтобы увидеть в своем сознании, когда буду делать свой последний вздох. Я увижу наслаждение на твоем лице и услышу, как ты произносишь мое имя. Гермиона чувствовала приятное растяжение. Он обвел клитор большим пальцем, и она выгнулась. Его слова, странная смесь мрачности и эротичности, только больше возбудили ее. Она быстро поняла, что он использует свой голос как тонко настроенный инструмент. Всего за несколько коротких месяцев он изучил ее тело лучше, чем предыдущие любовники. Она простонала его имя, сжимая одеяло руками. Гермиона отдаленно слышала его одобрение. — Идеально. Вот так, маленькая ведьма. Дай мне больше. Великолепно. Открыв глаза, она увидела, что он облизывает свои пальцы. Ее бы смутило это раньше, но теперь она чувствовала желание. — Спасибо, моя красавица. Это именно то, что нужно, — сказал он, обнимая и целуя ее. Гермиона почувствовала, что погружается в сон. Через несколько часов она проснулась и увидела Северуса, рассматривающего ее. — Который час? — спросила она. — Больше часа ночи. Обняв его за спину, она обнаружила, что он обнажен. — Вы потеряли свои брюки, профессор. — В них неудобно спать. — Ты не спал. — Я понял, что не хочу тратить время зря, — он провел пальцем по ее щеке. — Не выходи замуж за Уизли. — Северус… — «Только не снова!» — Нет, послушай, на это есть причины. — Я не выйду ни за кого! — она села и обняла свои колени. Северус прижался к ней сзади, убирая волосы с ее спины. — Он недостоин тебя, Гермиона. Она пожала плечами. — Я не хочу выходить за него замуж, идиот. Он мне как брат, — ей удалось подавить дрожь от мысли о свадьбе с Рональдом Уизли. «Мерзость». Его пальцы поглаживали ее спину, возвращая желание. Но она хотела поговорить с ним сначала. — Северус? — Да… — ответил он, целуя ее спину. — Если бы все было по-другому, если бы ты был свободен и никто не заставлял тебя участвовать в завтрашней миссии, что было бы с нами? — раньше она никогда не задавала этот вопрос. Они никогда не обсуждали их отношения. Однажды они поссорились, и он заверил ее, что она важна для него. Это все, что она получила. Когда миссия была сформирована, стало понятно, что жизнь Северуса почти кончена. Он всегда сдерживал свои обещания, и Гермиона ценила это. В эту ночь ей было нужно представить их возможное будущее, жизнь вместе. Прошла целая вечность, прежде чем Северус ответил. — В другой жизни, Гермиона, я хотел бы тебя. Если бы мое прошлое было забыто, грехи прощены, я бы сделал тебя своей. Ты бы жила в самом красивом доме, носила самую лучшую одежду, имела прекрасное образование. Если бы я был хорошим человеком, я бы женился на тебе и дал тебе ребенка, — он с любовью погладил ее живот. — Но все не так. Мое прошлое нельзя простить, и мое имя принесет тебе позор и презрение, — он поцеловал ее плечо. — Я не могу ничего тебе дать Гермиона, кроме этого… И то лишь на несколько часов. Гермиона обернулась и увидела печаль в его глазах. Обхватив его ногами, она толкнула его на кровать, ее слезы капали на грудь Северуса. — Мы можем притвориться, что все это не закончится? Он искренне улыбнулся и кивнул. — Все, что хочешь, маленькая ведьма. — Я хочу все. — Тогда все твое, как и я. — Почему жизнь такая жестокая? — прошептала она, опуская голову ему на грудь. — Я думал, мы притворяемся, — сказал он, поглаживая ее волосы. Она не ответила, просто поцеловала его грудь. — У меня нет ответа, Гермиона. Я знаю, что заслуживаю этого. Но ты нет, дорогая, — его руки скользнули вверх и вниз по ее спине. — Из всех людей, которых я встречал, ты меньше всех заслуживаешь жестокости. Только я. Если бы я был сильнее… Она села. — Тогда я бы никогда не узнала. И ты тоже. — Вопрос в том, что хуже: терять, зная или не зная? — У меня нет ответа, Северус, — сказала она. Откинувшись назад, она взяла его полутвердый член в руку. Поцеловав головку, она посмотрела ему в глаза. Им все еще было грустно, но страсть снова разгоралась. Она взяла в рот столько, сколько могла, что было возможно в его нынешнем положении. Как только он становился твердым полностью, это становилось невозможным. Она слышала его стоны. Она не могла представить другого волшебника, который бы оказывал такой эффект на ее тело и душу. Она чувствовала себя плохо, даже думая об этом. Через несколько минут Северус начал толкаться ей навстречу. Отстранившись, она в последний раз поцеловала головку. — Оседлаешь меня, малышка? — Пока ты не забудешь свое имя, — сказала она, опустившись на его член, и они оба застонали. Прижимаясь к его бедрам, Гермиона медленно начала двигаться, как он любил, понимая, что это их последний раз. — Северус… — прошептала она, когда его руки скользнули по ее бедрам. Он крепко схватил ее, и Гермиона надеялась, что он оставил синяк как напоминание о себе. — Трахни меня, ведьма! — прорычал он. Это было не похоже на него. Во время секса он шептал грязные словечки ей на ухо, заставляя кончить. Он хвалил ее и ее тело, иногда говорил не отпускать себя, пока он не разрешит. Часто он стонал и хрипло произносил ее имя, но никогда не был таким громким. — Сильнее, Гермиона! Боже, женщина, не останавливайся! Она подчинилась, опустив руки ему на грудь. Внезапно Северус сел, обхватывая ее голову ладонью и целуя ее в губы. Другой рукой он опирался на кровать, толкаясь в Гермиону. — Кончи для меня! Когда ты сжимаешься вокруг меня, это самое сладкое чувство в мире. Мне нужно испытать его снова, — сказал он ей на ушко. — О Боже! Север… ус! Он перевернул ее на спину. Затем снова вошел в нее, Гермиона крепко обняла его, слезы покатились по ее щекам. Он не причинил ей боли. Ей было больно осознавать, что это их последние моменты вместе. Прикусив губу, чтобы не всхлипывать, Гермиона почувствовала, что его толчки стали беспорядочными. На этот раз не было шепота. Он выкрикнул ее имя и остановился. Северус лег рядом и обнял ее. — Спи, маленькая ведьма. Я разбужу тебя, когда придет время возвращаться в комнату. И он сделал это. Разбудил ее перед рассветом, поцеловал и попрощался, ушел, не оглядываясь. Стук в дверь и голос Джинни Уизли вернули Гермиону из сладостно-горького воспоминания в реальность. — Что случилось, Джин? — спросила она, сворачивая непрочитанное письмо Северуса и складывая его под подушку. — Мама отправила меня за тобой. Внизу нужна твоя помощь. Началось…