***
Яркие солнечные лучи лениво ползли по полу из тёмного дерева, проникая в комнату через открытые створки окон, освещая резные ножки комода, лакированную поверхность стола, желтоватые бумаги и чернильницу с пером на нём, дорогое на вид пианино и маленькую девочку, что исправно следовала нотам, сплетая из звуков мелодию. Когда игра закончилась девочка радостно спросила: - Так, отец? - Её рыжая коса блеснула на солнце, когда та развернулась лицом к человеку в белоснежной хлопковой рубашке. - Молодец. У тебя отлично получается. - Межчина весело потрепал дочь по макушке и прошёл к столу, что-то ищя в одном из нижних ящиков. В это время в комнату вошла слушанка, предварительно постучав и сообщив что она принесла заказанный несколькими минутами ранее чай. Она неуклюже прошла с подносом по комнате, стараясь ничего не урорть, но в последний момент её руки дрогнули и китайский фарфор полетел на пол, разбившись и расплескав содержимое. Служанка сию же секунду упала на пол, собирая осколки и попутно моля не выгонять её и обещая что подобного больше не повторится. Стоило ей взглянуть на своего господина как она осознала, что наказание ей не избежать, но в тот же момент перед ней присела рыжеволосая девочка, осторожно, чтобы не порезаться, она начала помогать собирать осколки. Взгляд мужчины тут же смягчился и стал более снисходительным. - Что бы больше такого не было. - Грозно сказал он и жестом приказал служанке выйте вон. Когда та скрылась за дверьми, он обратился к дочери. - Ты ведь могла пораниться. Не делай так больше. - Но ведь она тоже могла порезаться. - Возразила девочка и поспешила уйти. - Я пойду, отец. Рыжеволосый ребёнок тихо брела по коридорам особняка. Она не спешила к себе в комнату, ведь сейчас ей можно делать что захочется. И по этому она в который раз разглядывала убранство своего родного дома. Её всегда поражала тонкая работа художников, что расписывали стены в огромных залах особняка. Особенно ей нравилась роспись в пепельной зале, изображающая воскрешение Христа спасителя. И сейчас она направлялась именно туда, чтобы в который раз рассматривать эту роспись, изучая мельчайшие трещенына штукатурке. Так же её однозначно привлекала история этого помещения. Пепельной залой её назвали неспроста. Во время строительства дома случился пожар. Сгорело практически всё, а это помещение было совсем нетронуто огнём, лишь засыпанно пеплом. Остался один поворот и мраморная лестница вниз, но перед тем как завернуть за угол девочка остановилась и прислушалась. - Если бы не юная господа я не знаю что бы со мной было. - Послышался дрожащий голос той самой служанки. - В следующий раз тебе так не повезёт! - Запречетал второй голос. - Но почему она мне помогла? Не гоже знати так вести себя. - Всё не унимались первая. - И куда только смотрит её мать? - Тссс... - Шикнула вторая. - Ты же новенькая тут? - Вмешалась в их диалог третья. Её голос был хорошо знаком девочке. - Её мать была из заморских. Она умерла, стоило девочки появиться на свет. Я сама принимала роды. - А почему зовут юную госпожу так не по нашему, Нора? - Назвать её так было последним желанием госпожи... Дальше девочка не слушала. Её взгляд погруснев и сразу же расхотелось куда либо идти, кроме как в свои покои.***
Время шло. Зима сменялась летом. В одну из летних ночей, уже повзрослевшая девочка ходила среди книжных стеллажей, выберая чтобы такое почитать. Благодаря своему отцу у неё не было проблем с различными языками и именно поэтому чтение стало её любимым занятием, а библиотека любимым местом. Сейчас при свете свечи всё становилось куда таинственнее и интереснее, нежели при свете солнца. Книги что раньше она не замечала, начали бросаться в глаза, блестя золотистыми арнаментами на толстом корешке. Одна из таких книг особо сильно привлекла внимание. Девушка осторожно взяла в руки тоненькую книжку. Красный шероховатый переплёт был крайне приятен на ощупь. Название книги со временем стёрлось, но как поняла Нора - это был сборник русских песен. Девушка поставила свечу на небольшой столик и быстро пролистала книгу. Ничего необычного, но долистав до конца что-то тихо прошуршав выпало из книги на пол. Нора сразу же подняла это нечто с пола. Самый обычный холм сложенные вчетверо. На таких холстах обычно рисуют картины, что висят в галереях особняка. Съедаемая любопытством девушка осторожно развернула старую ткань. На холсте чуть больше самой книги была изображена девушка, так похожая на неё саму. В руках она держала букет белых цветов, название которых Нора не знала, но частенько видела их на территории дома. Девушка стояла в пол оборота и смотрела в открытое окно. По интерьеру Нора поняла что стоит она в отцовском кабинете. Присмотревшись она так же увидела две весьма необычные детали: хвост и уши. Нора перевернула изображение. Сзади была надпись на другом языке. По всей видимости на латыни, но этот язык девушка только начала изучать и потому прочитать что там написано не могла. Быстро оглядевшись и пробежавшись по названием книг, она нашла ту что ей поможет с переводом и, схватив её и свечу, убежала в свои покои.***
«Я всегда буду присматривать за тобой, моя дорогая Нора.»
После перевода надписи не осталось никаких сомнений что на портрете изображена её мать. Но осталось её много вопросов на которые ответ знает только её отец. - Какой была моя мама? - Посреди завтрака вдруг спросила Нора, чем заставила своего отца замереть и посмотреть на неё будто бы она ненормальная. Раньше она никогда не говорила о матери. - Она была весёлая и отзывчивая. Ей не чуждо было страдание других, она любила сладости и играть на скрипке. - Мужчина улыбнулся своим словам, взгляд его затуманился при воспоминание о любимой. - She not a human? - Вопрос был задан неожиданно, что в который раз поставило мужчину в тупик. Уже было не важно как она это узнала, но врать родной дочери он не хотел. - Yes. С того дня Нора училась не только наукам, но и слушала истории о маме и о себе.***
Прошло четыре года. Нора похорошела и стала завидной невестой. Хотя как она сама считала всем им нужны были лишь деньги её отца, а не она. В тот день от хорошего друга её отца пришло приглашение на бал в честь дня рождения его сына. Нора не любила подобные торжества, но расстраивать отца она не хотела. - Запомни, главное не показывай уши и хвост. - Настаивал отец поправляя платье дочери. В который раз она уж слышала эту фразу. Она не тупая, чтобы так подставлять свою семью. Нора позволяла показывать свою истинную сущность лишь наедине с отцом. И сейчас когда она сидела в его кабинете в зелёном бархатном платье, с аккуратной корзиночкой на голове, девушка позволила себе показать уши и хвост. Так она чувствовала себя свободней. - Хорошо, отец. Я пойду. - Девушка встала с кушетки и, поправив складки платья, вышла из комнаты. Дверь была не заперта и даже не плотно закрыта, но к сожалению девушка этого не заметила. Выйдя за порог она плотно закрыла за собой дверь и ушла по коридорам к главному выходу. За её спиной прикрыв гот руками и вжавшись в стену замерла та самая сложанка, которой когда помогла маленькая рыжеволосая девочка.***
На балу Нора откровенно скучала, стоя возле столиков с закусками. Оттанцевав с виновником торжества и поговорив с ним на светские темы, Норе больше нечего было делать. Она знала что Алексей тайно влюблён в неё, но в силу своей стеснительности не может прямо сказать ей об этом. Торжество ещё в самом разгаре, а Нора уже по стеночке уходит из зала, направляясь к главному выходу. На улице она нашла свою карету. Специально попросила кучера не распрягать лошадей. Дав команду трогаться она села в карету и уставилась в окно, наблюдая за полями и лесом. Что-то в груди защемило, какое-то нехорошее предчувствие камне тянуло на дно. И стоило ей въехать в свои владения, как карета замерла. До особняка ещё ехать и ехать. Девушка выглянула в окно. Сердце пропустило удар и камнем рухнуло вниз. На горизонте её дом горел ярким пламенем. Огонь ненастно подкрался сад, конюшни, дом... Выстроить выскочив из кареты, она обогнала обомлевшего кучера и пулей побежала в самое сердце пожара. Чем ближе она подбералась, тем призрачнее становилась надежда кого-то спасти. Мимо неё пробежали слуги и краем уха она уловила: - Связался с демоном - получи по заслугам. Нора замерла у чугунных ворот, неверя своим глазам. От дома уже практически ничего не осталось. Лишь обволившиеся стены пепельной залы. - Это всё моя вина? - Девушка упала на холодную землю. На глаза навернулись слёзы. Нора в приступе истерики ударила землю. Огонь подбералась всё ближе, обдавая жаром тело лисицы. - ЭТО ВСЁ МОЯ ВИНА!!! - Что есть мочи выкрикнула девушка, зарываясь пальцами в волосы и нервно дёргая ушами. В свете алого пламени слышатся рыдания лисицы, что осталась совсем одна.***
На этом моменте Иосифа выкинуло из воспоминаний. Мысленно он успел вспомнить все маты на всех языках мира. Стоило ему вернуться в реальность, как его с силой препечатало в пол. Нора грозовой тучей нависала над ним. Красные глаза прожигали насквозь, заглядывая прямо в душу. Она была в ярости. - Зачем?! - Голос звучал раздвоённо или так только казалось. Острые ногти впились в шею кудесника. Нора не жалея сил мёртвой хваткой вдавливала Иосифа в пол. Становится трудно дышать. Она задыхается и кровь стекает по шее. Из глаз хлынули слёзы. Она будто в забытие повторяла: "Это всё моя вина!" - Э-это не... Твоя вина. - Сквозь пелену удушья проговорил Картафилус. Нора замерла и ослабила хватку. Слёзы лелись неостанавливаясь. - Это не твоя вина. - Снова повторил он и протянул руку, чтобы обнять лисицу. В свете вечернего солнца слышатся рыдания лисицы, что больше не одинока.