Чистокровный Эванс

      Скользнув «взором внутрь себя» Эванс немного отрешенно отметил, что вопросом неучтенной души он озаботился вовремя, а присмотревшись более внимательно, понял тому причину, а также причину, по которой преобразователь «лег» штатно и почему его практически не пришлись перенастраивать.       Как оказалось, его душа после слияния с душой Константина приобрела некоторые хищные замашки — она «с гастрономическим интересом поглядывала» в сторону вытесненной печатью души, что уже полностью собралась в области сердца, да и она сама тоже обрела зачатки хищника… и пора было что-то с ней решать.       По логике вещей в нем находилась душа Лили Эванс, Поттер он ее принципиально не называл даже про себя, ибо олень облезет, это только его мама, а души Лили Эванс просто потому, что неоткуда ей было больше взяться. Только мама умирала в его присутствии при посильной помощи Волан-де-Морта, кстати, понятно стало также и почему он ничего не чувствовал в присутствии Квиррела на первом курсе. Просто душа матери сформировала защиту, вплетясь в его кожу, а так как в него попал и кусок души чернокнижника, то, чтобы защитить своего сына душа Лили принялась «поедать» неполноценный хоркрус, не обратив никакого внимания на душу Константина. Ведь он и не пытался как-то навредить Генри. Просто это был единственный вариант, которым она располагала, потому и защита, дарованная ею, стала на порядок сильнее, не пропуская ментальное воздействие основного куска черного мага на его собственный ошметок. Отсюда и зачатки хищника, а также мизерная прибавка магических сил после окончательного поглощения остатков хоркруса и почти не изменившиеся настройки печати преобразования организма.       И вот теперь два хищника, оказавшиеся в одном теле присматривались друг к другу, они отдаленно, на каком-то духовном уровне понимали, что кушать родича как-то некрасиво, но и держать их в одной клетке больше нельзя — рано или поздно они сцепятся. И для того, чтобы предсказать итог этой «битвы» Генри не нужен был шар для гадания — у него душа тупо сильнее.       — Я хочу свою собственную, живую хотя бы в этой жизни маму! — возмущенно воскликнул парень и резко открыл глаза, начав осматриваться по сторонам, отмечая залежи фиалов с какими-то зельями, горы хлама и кое-где поблескивающие части непонятной утвари. — Не порядок. Я уже с Грандмастером Франсуа Матье можно сказать договорился, душа мамы целая, даже с некоторой прибавкой. — мальчишка ухмыльнулся, — А ведь у меня мама теперь ого-го какой сильной станет, она сама по себе была неслабой волшебницей, а тут еще кусок Волди «скушала». Это гуд, проще переселить ее будет в новое тело. — Генри нахмурился, — Так, генетический материал возьму у тети, они наиболее, мм, так сказать, генетически близки с мамой, своего добавим, чтобы полноценное ядро сформировалось. Хм, насколько помню описание ритуала, «Возвращение жизни» гарантирует жизнь, но и только. Там не было речи о полноценной жизни в нормально функционирующем теле способном к репродукции и колдовству. Маме-то двадцать было, когда безносый ее того, так что у нее вся жизнь впереди и может быть даже подарит брата или сестренку.       Эванс взлохматил волосы, едва не сбив с головы диадему.       — Так не пойдет. Надо будет освежить его в памяти, правда по части тела… пох, или нах, печать телесного преобразования под воздействием души позволит голему стать полноценным живым организмом и также поспособствует образованию и формированию магического ядра со всеми положенными волшебнику энергоканалами. Со мной-то вариант прокатил, а голем от полноценного организма отличается разве что отсутствием души. Хм, а откуда материю для преобразования брать? На мою тушку до сих пор расходуется тело Константина… — Эванс звонко хлопнул в ладоши, вспугнув стайку пикси, увлеченно что-то курочившую вдалеке от него, — Просто попрошу Грандмагистра Фламмеля вырастить тушку побольше — излишки и распадутся на магическую материю, что позволит сформировать все необходимое. Думаю, я смогу обосновать все свои пожелания — безучастным зрителем, я оставаться не собираюсь. Можно было бы обойтись и без них, ритуал не секретный, признанный магическим курьезом и тупиковым вариантом воскрешения, но мне нужно железобетонное свидетельство того, что мама не плод некромантии или прочей «черной» магии. А что может быть круче свидетельства без малого семисотлетнего мага с мировым именем? Да и Грандмастер Франсуа Матье не пастух какой-нибудь. Короче, маме быть! Только надо будет подумать, как вписать печать в общую систему ритуального конструкта и совместить с чарами.       Эванс хмыкнул, чуть не замечтавшись о том, что идет под руку с очаровательной рыжеволосой женщиной. Мамой. Его мамой. И по фигу, что ему будет лет пятнадцать или шестнадцать – тело за один месяц не вырастить, а ей двадцать было на момент смерти. По фигу, что он ее представляет очаровательной — она мама, пожертвовавшая своей жизнью ради него, потому быть некрасивой или плохой просто не может по определению.       — Да, мне еще понадобится много-много магии, чтобы ядро запустить и печать напитать достаточно, чтобы она заработала. Так. Я не потяну, даже за полтора года настолько не раскачаюсь, чтобы жахнуть энергии так, чтобы ух и все пучком. — Эванс вскочил с облюбованной кучи ветоши и принялся мерить шагами пространство между горами хлама, — А ведь без меня не то чтобы не обойтись, просто моя магия наиболее родственная и больше всего подходит по параметрам. Ритуал потяну, а вот напитать все, что нужно уже нет… — парень прищелкнул пальцами, — Накопитель! Энергия из накопителя, любого, для атаки не подходит совсем, она также не подходит и для активации заклинания, а вот влить ее в уже работающее без проблем. Так, собственно, все и делают: активируют заклинание защитного или иного, но не атакующего типа, потом подрубают накопители. Хм, почему нет? У них только один недостаток — подключенный накопитель нельзя пополнять, пока он не исчерпает свой запас. Ритуал ни разу не атакующий, можно сказать даже наоборот, целительского больше типа, так что конфликта быть не должно, но это надо еще проверить.       — Стандартный накопитель не пойдет, слишком он большой, с собой не потаскаешь и впитывает, что ни попадя, а мне нужен специализированный, настроенный исключительно на мою магию. Небольшой. Плюс ловушка для души, чтобы переселить душу мамы, но при этом нужно еще прикрутить функцию общения — истерика как очнется, мне не нужна. Да и проще ей будет, не имея тела и соответственно без воздействия гормонов и прочих химических процессов переварить факт предательства Поттера и то, что у нее сын вдруг вырос.       Маг рассеянным взглядом окинул горы хлама, словно выискивая материалы для будущего артефакта, пока не наткнулся глазами на зеркало, в котором отразился тощий растрепанный пацан с диадемой на голове. Внимание мага привлекли камни в диадеме.       — Металл не катит, он без рунного вплетения только хорошо проводит магию, и расстается с ней очень неохотно, без него вообще не держит. Выход? — звонкий щелчок пальцами, — Камни! И зеркало… кстати, нужно же еще сделать Сквозные зеркала… — зеленые глаза снова посмотрели на свое отражение, затем на хрустальные фиалы с неизвестными зельями. — Так, хрусталь можно использовать в качестве материала для зеркал… нет, для сквозных пойдет, но никак не для ловушки. Слишком хрупкое получится, плюс неизвестно что в них хранили, левая магия, очищать замучаюсь, до кучи усложнится процесс вплетения рунного письма. Чары укрепления не панацея. Нах. Мы пойдем другим путем.       Зеленые глаза снова посмотрели на синие сапфиры в диадеме, отражающейся в зеркале на его голове.       — Бриллианты? Сапфиры? Да. Но их не вырастить без камер…. — Эванс оборвал сам себя и едва не изобразил жест рука-лицо, — Я, блин, золото, серебро и бронзу без температурного расплава на металлы раскладывал напрямую, очищая от лишних примесей. Что мне мешает также напрямую выращивать нужные камни из исходного материала. И сразу необходимой формы без всякой шлифовки и дополнительной обработки? Правильно — ничего, кроме стереотипного мышления, не мешает.       Эванс осмотрелся и нахмурился.       — Алмазы — углерод, сапфиры — если бесцветный, то оксид алюминия, синий с примесями титана и железа. Но мне синий и не нужен сейчас, мне нужна крепость и емкость, из них самый прочный и емкий алмаз, плюс, если в ходе вплетения рунного письма добавить к основным строкам печать прочности, хрен кто даже поцарапает. И хрупкость алмаза обойдем. Ловушка для душ: замкнутое кольцо, то есть круг диаметром в пять сантиметров, толщиной семь миллиметров, больше не нужно. Алмазное зеркало станет и накопителем и средством связи с мамой, ободок или рама будет нести в себе основные знаки Рунной магии и служить дополнительным накопителем, амальгама не нужна, я не собираюсь в него смотреться. Нормально. Теперь что касается Сквозных зеркал. Их надо делать сразу несколько: мне, не хочу кучу носить и путаться в них, Мастеру, маме, когда верну, Матье и Фламмелю, не уверен насчет последнего, но, думаю, не помешает. Также Гермионе и, наверное, Гринграсс. Пусть девчонки болтают. Итого, семь штук, диаметр семь сантиметров, толщина с защитным покрытием амальгамы три миллиметра, значит, нужен лист примерно сантиметров пятьдесят. Остатки найду куда пристроить. Для этого больше подойдет бесцветный сапфир, то есть оксид алюминия, на амальгаму пущу чистое, без примесей серебро. Распылять не буду, прямое воздействие будет лучше, сверху покрыть тонким слоем все того же сапфира, чтобы серебро не окислялось и не повредилась амальгама. Плюс зачарование и вот: легкое, прочное и шикарное Сквозное зеркало. Украсить женские варианты можно все теми же сапфирами, только для цвета добавить железа и титана.       Эванс усмехнулся.       — Углерод — это графит, уголь или тупо углекислый газ, в предпоследнем содержатся мельчайшие частички графита, что для меня даже лучше, проще напитать магией и задать направление изменения кристаллической решетки. Еще лучше, конечно разжиться где-нибудь алмазом или бриллиантом меньше карата, чтобы с графитом не париться. Дольше, зато надежнее. — маг кивнул сам себе, — Оксид алюминия… — парень в который уже раз осмотрелся по сторонам, — грустно с ним все. Маги его как сравнительно недавнее маггловское открытие не жаловали и сами не делали, не было в том нужды. Олова в старых котлах завались, но мне оно никуда не упало. С углем проще и одновременно сложнее. Воздух я не вижу и зачаровать соответственно не смогу, уголь же… графит, раз алмаза под рукой нет, смогу зачаровать и пусть камень сам себя строит. Попросить домовиков, чтобы они мне сажу из каминов отдавали, а не уничтожали. Вот с оксидом алюминия… металла в Хоге нет, зато на берегу черного озера видел глину, а она примерно на тридцать девять процентов состоит из оксида алюминия и на сорок семь из оксида кремния с мельчайшими примесями титана, калия, натрия и прочего по мелочи. Мне много титана для придания цвета сапфирам не надо, а железа и тут завались бесхозного.       Юный маг наколдовал Темпус, показавший шесть вечера, грустно вздохнул и снял с себя диадему, вернув обратно и прикрыв его париком.       — Ладно, сходим покушать и зальемся зельями, а потом можно и вернуться, рассчитать все необходимые цепочки рун. Хм, и сделать нормальные хранилища для ингредиентов, за которые не будет стыдно, не буду же из-за десяти — двадцати килограмм глины туда — сюда бегать. Да и диадема поможет. — Эванс направился к выходу, — Ради тренировки можно было бы, но зачем привлекать к себе внимание? Правильно незачем. Кстати, диадема, пока у меня в достаточной мере не развилась концентрация, поможет, это потом она меня тормозить будет в этом деле. Нужно будет ее изучить и сделать что-нибудь подобное, в мужском варианте и чтобы она просто помогала мягко разогнать мышление. Но это потом, когда все первостепенные задачи выполню.       -*-       Спокойно спуститься в большой зал на ужин не получилось, когда Эванс спускался, на злосчастном третьем этаже его тормознул развязный голос, растягивающий гласные. Голос Малфоя он узнал сразу, потому замедлил шаги и прислушался:       — … связалась с грязнокровкой и сама запачкалась. Это недостойно волшебницы из чистокровного рода и представительницы факультета Салазара Слизерина. Пусть она теперь носит интересное колечко, но от этого ее кровь чище не стала и, защищая ее, ты настраиваешь против себя весь факультет. Будь осторожнее, Гринграсс, и оглядывайся почаще.       — Без тебя знаю, что делать, Малфой. — голос Дафны мог заморозить и адское пламя, — Иди куда шел.       — Не указывай, что мне делать! — зашипел Драко, а Эванс представил перед собой сощурившую серые глаза блондинистую бледную поганку. — Мой папа на короткой ноге с министром магии и легко сможет доставить твоему отцу достаточно проблем, чтобы ты поняла свое место. Как я слышал у него и так не очень хорошо идут дела, а еще ты… грязнокровку от слухов спасла, но не боишься сама попасть под раздачу, как подстилка бастарда?       — Иди к Мордреду, Малфой! — процедила девушка.       — А ведь неплохо получится: там намек, тут пару слов, и Хранителей Целомудрия сейчас днем с огнем не сыщешь, откуда бы Грейнджер его не достала, чтобы пресечь слухи на корню. Так что… ты знаешь, как заслужить мою благосклонность.       Генри поспешил, повинуясь гриффиндорскому порыву помочь и предчувствию близкой драки, сбежал с лестницы и когда свернул в поворот, стал свидетелем интересным образом завершившегося разговора: Гринграсс не стала бросаться словами, а просто и без затей сходу двинула коленом Малфою между ног. Парня скрючило, но вот дальше события развивались весьма стремительно.       Дафна выхватила свою палочку, крутнулась вокруг себя в танцевальном па, пропуская мимо себя луч ступефая, выпущенного Гойлом, и на развороте одним изящным движением послала во второго сквайра Малфоя депульсо, отправляя Крэбба на жесткое свидание со стеной. Габаритный парень кулем рухнул на плиты пола, зато Гойл сумел наколдовать что-то ударное, разбившее девочке губы и заставившее ее «потеряться». От секо, Эванс успел ее оттолкнуть, и, не останавливаясь, вмазал ему локтем в ухо, надежно укладывая его отдохнуть и пинком по морде, с оттягом и непередаваемым наслаждением, вслед за ним отправил скулящего на полу Малфоя.       — М-да, — покачал головой Генри, помогая Дафне подняться на ноги, — я думал у нас Гадючник, но у вас, смотрю, нисколько не легче ситуация.       — Почему ты мне помог, Эванс? — проигнорировав предыдущие слова, спросила блондинка, утвердившись на ногах.       — Я смотрю, тебе слишком сильно прилетело, Гринграсс, раз задаешь такие вопросы. — хмыкнул Генри, пристально осматривая разбитое лицо девочки и протягивая ей платок. — Пойдем, провожу в больничное крыло.       — Сама справлюсь. — Гринграсс отмахнулась от мальчишки, проигнорировав протянутый платок, вздернула подбородок и покачнулась.       — Я вижу. — подхватив ее под руку, Генри направился обратно к лестнице. В этот момент послышались шаги и навстречу им попалась троица Гриффиндорцев, что его избивала недавно.       — Опа, Эванс, какая встреча! — протянул заводила-шатен с седьмого курса, — Смотрю, ты совсем опустился, теперь не только закладываешь сокурсников, но и прислуживаешь змеям, да?       — На ловца и зверь бежит. — растянул губы в злой улыбке юный маг, обернулся к Гринграсс и мягко подтолкнул ее к стенке. — Подожди, я скоро.       — Что, Эванс, сказать нечего? — глумливо подхватил второй под гогот третьего.       — Ага, правда глаза колет. — подал голос третий подросток, отходя чуть в сторону и потянувшись к волшебной палочке. Он прекрасно помнил массовую свалку в гостиной Гриффиндора и безрезультатные попытки попасть заклинанием в верткого парнишку, а потому готовился нанести превентивный удар.       Генри импонировала тактика Гринграсс, которая без слов атаковала и почти одержала над обидчиками верх, ей бы немного больше скорости и практики и она бы троих подростков с третьего курса ушатала не напрягаясь. Эванс на секунду прикрыл глаза, воскрешая в памяти занятия боевой магией Константина, не сами заклинания, а манеру и способ движения: рваный темп, стремительные качели из стороны в сторону, напоминающие движения маятника. Движения были не отработаны, но и противники у него сейчас не опытные боевые маги. На подростков должно хватить.       Эванс выдохнул и стремительно двинулся вперед, пропуская первое заклинание возле правого уха, качнулся вправо, пропуская второе из короткой цепочки, отклонился влево и на последнем шаге резко сел, проводя подсечку. Противник жестко рухнул на пол, юный маг стремительно распрямился, вгоняя кулак в солнечное сплетение второму, отклонился от еще одного заклинания, с размаху съездив ботинком по морде первому. Скрутил корпус, пропуская мимо себя еще одно заклинание и одновременно впечатал кулак в скулу второму. Подшаг, короткий удар в ладонь с палочкой третьему, каблуком в стопу, отшаг и резкое движение вперед с одновременным ударом, помогая себе руками, коленом в лицо, затем локтем в затылок.       Дафна была впечатлена быстрой расправой, но вот того, что последовало далее она никак не ожидала от бесхарактерного и обычно безответного, как она считала, Гриффиндорца. Эванс зашвырнул палочки всех троих подростков куда-то в сторону лестницы и, ничуть не изменившись в лице, аккуратно переломал им ребра. Крики боли заглушило силенцио, в следующий миг Эванс наложил на них корсеты и «приласкал» веселящими чарами. Дафну передернуло: безобидные по сути чары, вызывающие безудержный смех в один момент превратились в пыточный инструмент. Подростки выдержали секунд тридцать, а потом просто потеряли сознание, дополнив пейзаж коридора.       — В следующий раз, если ума не прибавится, сломаю ноги, и приложу таранталегрой. — пробормотал Эванс, оборачиваясь к Гринграсс.       — Больное, я скажу, у тебя воображение, Эванс. — осмотрев взъерошенного парня, улыбнулась Дафна.       — С волками жить — по волчьи выть. — философски заметил Генри, подставляя руку, чтобы на нее оперлась девочка. Гринграсс на этот раз протестовать не стала, вместо этого поинтересовалась:       — Эванс, так зачем ты мне все-таки помог?       Генри вздохнул.       — Гринграсс, ты вроде умная, а как ляпнешь, хоть стой, хоть падай.       — И все-таки? В Гриффиндорскую безрассудную отвагу верю, сама видела, но вот в бескорыстную помощь, увы нет.       — Зря не веришь, мне от тебя не нужно ничего, я помог бы любой на твоем месте. Не люблю, знаешь ли, дятлов, дебилов и шантажистов.       — Раз так, спасибо. — чуть смутилась Слизеринка.       — Угу. — кивнул Генри, не став говорить банальность вроде «не за что», так как для Гринграсс как раз-таки было за что и подобным пренебрежением он мог ее оскорбить, а ему и «закидонов» Гермионы с головой хватало. — Надо будет и тебя Хранителем Целомудрия снабдить, чтобы всякий сброд стороной обходил и еще чего-нибудь вам обеим добавить для моего душевного спокойствия.       Гринграсс резко встала, развернув Генри лицом к себе, пристально вглядываясь в зеленые глаза.       — С чего вдруг такая забота? — в голосе чувствовалось напряжение.       — Гринграсс. — Эванс вздохнул, — Объясняю один раз, чтобы подобных вопросов не повторялось. Ты подруга Гермионы, значит, твои проблемы — ее проблемы, просто потому, что она не сможет остаться в стороне, а ее проблемы — уже мои проблемы, по той же причине. Помогая тебе, я помогаю себе. Времени у меня и так в обрез, сделать нужно очень много, не хватало еще отвлекаться на разборки со Слизерином, мне Гриффиндора за глаза и за уши хватает.       — Ты странный. — с непонятными интонациями протянула она, окидывая мальчишку взглядом голубых глаз.       — Какой есть. — Генри пожал плечами, затем подставил руку, чтобы она на нее оперлась. — Пойдем, а? Я, если что, кушать хочу.       Звонкий девичий смех серебряными колокольчиками прокатился по коридору.       -*-       Вернуться в Комнату по требованию удалось только после обстоятельного разговора с Гермионой. Точнее, шатенка на него насела с претензиями по поводу пропущенных послеобеденных занятий, его опоздания на ужин и появления вместе с Гринграсс. Все вместе скопом. Генри пришлось колоться. Гермиона сразу же после ужина и экспресс-допроса утащила подружку поболтать, а Эванс, поняв, что может снова неизвестно насколько застрять после того, как ей о недавнем происшествии все расскажет Дафна, улизнул от них тайными переходами. Ну и от Снейпа, злющего из-за того, что его крестнику по яйцам и по морде прилетело, но надеялся, что тот выяснил из-за чего ему перепало, и он не начнет гнать волну. Гринграсс не абы кто, а представительница довольно старого чистокровного магического рода и за непристойные намеки Малфою репутации не прибавится. Насколько тот был серьезен, насчет проблем отцу, Эванс не знал, да и если честно, и знать не хотел, но надеялся, что у отца Дафны хватит связей и влияния отбиться.       — Ну, его на фиг, у меня работы непочатый край, а тут еще раз объясняться. — пробормотал мальчишка, воровато оглядываясь. Зная подругу, юный маг справедливо полагал, что ей захочется сразу, не отходя от кассы, одновременно поблагодарить и прочитать очередную лекцию на тему непозволительности драк.       Гермиона его поняла и приняла его слова к сведению, но въевшиеся привычки изживаются трудно, так что Эванс предпочел исчезнуть с радара, чтобы подруга успела немного остыть, а то и вовсе переключиться на учебу.       Прохаживаясь перед портретом Варнавы Вздрюченного, брюнет предвкушал любимую работу и его нисколько не смущал тот факт, что он сейчас будет делать шкатулки с расширением пространства — просто после последних размышлений о выращивании драгоценных камней, до него дошло, что и с деревом можно работать также как и с металлами и камнями. Даже проще — структура у дерева ни разу не кристаллическая, а материал в некотором роде пластичный.       Войдя в появившуюся на голой стене дверь, Эванс оторопело замер на входе: вместо свалки сломанных и забытых вещей перед ним находился небольшой склад артефактов штук на двадцать, а то, что перед ним находились артефакты, было понятно с первого взгляда. Причем все до единого прокляты в той или иной степени.       — Эт-то что еще за приколы? — Генри попятился обратно в коридор, захлопнул дверь и принялся снова нарезать круги перед картиной, усиленно представляя, место, где можно что-то спрятать, но словно в насмешку, за дверью обнаружился тот же самый склад проклятых артефактов. Только прямо перед ним красовалась статуя с диадемой Рейвенкло. Дверь за ним захлопнулась и исчезла.       — Ну, ваще блеск!       В ответ на «крик души» свет в помещении померк, погружая все постаменты в непроглядный мрак, оставив лишь небольшой пятачок света, освещающий статую с диадемой Рейвенкло. Следом где-то далеко, но отчетливо видно, осветилась гора сломанной мебели, затем книг и гора оружия.       — Да понял я намек, понял. — вздохнул Генри, входя в световой круг. — Хочешь избавиться от проклятых вещей, а за это предлагаешь то, что уже никому не нужно, но мне может пригодиться. — Эванс с тоской посмотрел на проявившиеся артефакты, — Справедливо.       Юный маг встряхнулся, отгоняя хандру, и надел на голову диадему, отчаянно надеясь, что его в таком виде никто из знакомых не увидит, затем засучил рукава и приступил к «разминированию», благо Хогвартс сам помогал, подавая артефакты по одному в небольших комнатках и выступая в роли накопителя. Переходя из одной комнатки, где разряжался один артефакт, к следующему, он мысленно благодарил школу за ее разумность и способность менять конфигурацию Выручай комнаты по своему усмотрению. Время, подобное разграничение экономило здорово.       — Так, Хогвартс, — почесывая затылок кончиком волшебной палочки, обратился маг в пространство, — давай договоримся «на берегу», чтобы потом не было никаких обид и недомолвок. От проклятых игрушек я тебя избавил, в уплату ты мне разрешаешь забрать то, что никому уже не нужно, либо то, о чем никто не помнит. Чужого мне не надо.       В ответ на его обращение комната рывком превратилась в гигантский ангар, из которого начала исчезать мебель, насколько понял Генри, еще пригодная к использованию, просто сосланная сюда домовиками, чтобы не мешалась в пустых аудиториях. Оставалась только сломанная и из-за перенасыщения магией непригодная к восстановлению, но для него самое то. Отдельными кучами возникло оружие, судя по виду, забытое или спрятанное некогда студентами, колбы с зельями, сломанные и целые, потерянные когда-то украшения из различных материалов, причем среди них он заметил и те, что совсем недавно «разминировал». Кучка вышла небольшой. Отдельными столбиками, тоже не поражающими своим количеством, лежали галеоны, сикли и кнаты. По паре — тройке столбиков каждого вида. Грудой тряпья валялись ветхие древние мантии, украшенные мелкими каменьями, золотым и серебряным шитьем. И как апофеоз всего целые колонны из книг, положенные друг на друга.       — Не многовато за два десятка проклятых артефактов-то?       На стене медленно проявилась цветная фреска, изображающая лестницы и целые рунные цепочки с отчетливо заметными разрывами в магическом письме.       — Это уже похоже на равноценный обмен. Договорились. Ты только показывай где именно, ладно?       Плитки, из которой складывалась фреска, с тихим шелестом поплыли, складываясь в кулак с оттопыренным большим пальцем.       — Замечательно, ну, а теперь приступим к работе! — Генри оскалился, потирая зудящие от желания приступить к любимой работе ладони. Эванс достал из прихваченной с собой сумки тетрадь в черном кожаном переплете, открыл лист с планом и, прищурившись, оглядел кучку драгоценностей. — Но для начала сделаем кое-что, чтобы Мастера не расстраивать, обещал ведь.       Юный маг подобрал маленькую серьгу со сломанной застежкой и крохотным рубином, осмотрел и удовлетворенно кивнул, усаживаясь на пол по-турецки. Под пятой точкой возникла подушка. Генри рассеянно поблагодарил Хогвартс и приступил к работе. В насыщенном магией месте да с диадемой на голове колдовать было невероятно легко, металл, повинуясь взмахам волшебной палочки потек, от него отделились мельчайшие крупинки лишних примесей, затем вытянулся в тоненькую, едва заметную проволоку, расплющился и обвился тончайшей рунной вязью.       Эванс выдохнул, любуясь тремя маленькими золотыми спиральками, на одной из которых красовался слабо мерцающий рубин. Одну спиральку брюнет закрепил на крыле диадемы, вторую поместил на чернильницу, а третья заняла свое место на гусином пере.       — Так, — маг залил в себя зелья, передернулся от мерзкого вкуса, разложил листы пергамента на полу и, коснувшись диадемы кончиком волшебной палочки, переключил свое внимание на куски древесины, более не отвлекаясь на принявшееся самостоятельно писать перо.       Первый кусок, бывший когда-то давно дубовой доской и частью столешницы начал медленно оплывать, попутно очищаясь от лака и частиц не до конца облупившейся краски, пока не стал прямоугольным бруском идеально ровной древесины без единого намека на рисунок.       — Эксперимент можно считать, прошел удачно, а значит, пора заняться неотложными делами.       Эванс с кряхтением поднялся с подушки, наколдовал Темпус, показавший десять часов вечера и мотнул головой.       — В шесть утра отвлеки, пожалуйста, от работы, а то знаю себя, обо всем напрочь забуду. — мигнувшее на короткий момент пламя факелов, развешанных на стенах, «просигнализировало», что маг был услышан.       Вытащив из сумки второе перо, Генри приступил к расчетам в тетради, практически впадая в нирвану — работать с диадемой на голове было невероятно легко, а заниматься любимым делом, когда оно «едет» словно сани по снегу, казалось бы, без малейших усилий, одно удовольствие. Символы в голове словно возникали сами по себе, выстраиваясь стройными цепочками, крестиками и паутинками, числа «щелкались» не хуже хрупкой скорлупы, а чары и заклинания разбирались на «запчасти», словно на них налетела рота механиков.       Листы покрывались бисерным почерком, дополняясь диаграммами и сплошными сокращениями, которые кроме него вряд ли кто поймет, парнишка мурлыкал себе под нос простенькую песенку. В словах песенки, если бы кто-то кроме древнего замка слушал юного мага, опознал бы переложенные на рунное письмо заклинания и чары. Эванс жалел только об отсутствии музыки, а так как настроение было приподнятым, ему не хватало чего-нибудь душевного, тяжелого, с зубодробительными «запилами» электрогитары и мощными басами. Можно даже без голоса.       Поставив точку, Генри с минуту любовался полученным результатом, положил тетрадь на пол и потер в предвкушении руки.       В куче украшений Генри отыскал погнутое колечко с тремя крошечными, меньше карата каждый, бриллиантами, огранка которых не могла похвастаться красотой, осторожно вынул один и, расположив его на левой ладони, направил на него кончик волшебной палочки, придавая ему требуемую форму. Трехмиллиметровый кружок в тончайшей, в одну десятую миллиметра оправе образовался только к половине третьего утра, а юный маг взмок так, что одежду можно было выжимать.       — Уф! Основа готова, но блин, как же бесит крошечный резерв! Столько времени коту под хвост!       Эванс зажал в ладони основу, поднялся на ноги и принялся ходить из стороны в сторону, разминая затекшие от долгого неподвижного сидения ноги.       — Теперь бы еще сажей из каминов разжиться… — рядом с молодым магом возникла деревянная бочка, доверху наполненная черной жирной субстанцией с отчетливым запахом костра. — М-м? — бочка пропала, возникла снова и рядом с ней появилась вторая. — О как! Накопитель хочешь? — бочки вновь «мигнули». — Тогда с энергией поможешь, я столько из себя просто чисто физически не выдавлю. — сажа осталась на своем месте, из чего парень сделал вывод о согласии Хогвартса.       — Давай, подхватывай, я пока заготовку под твой накопитель сделаю. — скомандовал Эванс, поместив будущую ловушку душ в центр первой бочки и ощущая пропитывающуюся сырой магией сажу, кружок начал мелко подрагивать, медленно, но заметно увеличиваясь в размерах. — Здорово, Хогвартс, ты просто прелесть!       С основой под накопитель Генри управился к пяти утра, менять форму бриллианта он не стал, только убрал внутренние дефекты камня и в благодарность за помощь сделал величественную огранку в сто две грани. И уже предвкушал шедевр — круглая величественная огранка камня позволяла камню запасать огромное количество энергии, но в виду того, что достаточно крупные алмазы без внутренних изъянов встречаются редко, для изготовления накопителей используют горный хрусталь, соответственно ограненный. Но тут они на пару с древним замком замутили нечто, вообще из ряда вон выходящее — они замахнулись вырастить камень из крошечного бриллианта уже избавленного от дефектов. Емкость у камушка, судя по энтузиазму разумного артефакта, будет запредельной.       Поместив заготовку во вторую бочку, юный маг решил сделать перерыв, остановил перо, дописав уже самостоятельно абзац, поставил точку и снял диадему. Уже разминаясь на чистом от хлама пятачке пространства, паренек подумал:       — «Этот способ получения камней гораздо более удобный, так как не требуется огранка и наиболее быстрый, нежели тот, что использовал Константин и никогда не выйдет за пределы семьи. И камни буду использовать только для создания артефактов. Иначе к чертовой матери обрушу рынок, но скорее меня просто выжмут в плане знаний и грохнут. Те же гоблины в первую очередь и прирежут, чтобы не лез в их огород, так как являются основными поставщиками драгоценных камней для артефакторов. Маггловские искусственно созданные в этом плане проигрывают, ведь в процессе создания не подвергались «облучению» природными энергиями и потому годны лишь на украшения и для их промышленности». — юный маг начал пробежку вокруг горы деревянных обломков, — «Ладно, все равно камешки продавать решил только в крайнем случае, так что не о чем сокрушаться — жизнь дороже».       Закончив тренировку растяжкой, маг, заглянув в ополовиненную бочку с заметно увеличившейся будущей ловушкой душ, глянул время: шесть утра, после чего, решив, что времени у него достаточно, уселся делать Хранитель Целомудрия для Гринграсс и в десять минут девятого выскочил из Выручай комнаты, бегом направляясь к целительнице, на ходу накладывая на себя и одежду очищающие чары.       Получив втык за опоздание на утреннюю проверку и профилактический нагоняй за незапланированную поставку пациентов, Генри удрал на завтрак, где успел быстро перехватить овсянки, завернуть в платок пару бутербродов и тиснуть со стола пару яблок. Увернувшись от подзатыльника Гермионы, мальчишка присоединился к переставшим конспирироваться подругам. Гринграсс только насмешливо фыркнула, окинув слегка помятого парнишку взглядом голубых глаз.       — У нас сейчас что? — решил поинтересоваться Эванс, смутно помня расписание на последний семестр и совершенно не помня какой сегодня вообще день недели.       — Сегодня суббота, Эванс, лично у нас с Гермионой сейчас дополнительные занятия по чарам. — просветила его Дафна, ожидая прибытия лестницы, в этот момент слева на стене начал мерцать факел, Эванс благодарно кивнул и отошел к стене.       — Ты чего там застрял? — к нему подошла Гермиона.       — Пытаюсь определить, что требуется для устранения поломки. — ответил Генри, водя волшебной палочкой возле стены, — Разрыв малой магистрали, мм, хм, а если так?       Юный маг постучал кончиком волшебной палочки по каменным глыбам, сделал какой-то замысловатый жест, после которого на сером камне проявилась неаккуратная клякса, поблескивающая золотом.       — Типа больше, не меньше, да? — презрительно хмыкнул Генри.       Повинуясь взмахам волшебной палочки, тонкая золотая заплатка отделилась от стены, смялась в комок и вытянулась в проволоку, не толще человеческого волоса. Маг отделил от нее сантиметров двадцать, укутал в ленту из рунных символов, затем свернул в замысловатый знак и снова погрузил в стену. Последним взмахом волшебной палочки, проявил магическое письмо и встроил полученный символ в обрыв. Что-то сверкнуло, символы на стене растаяли без следа, а лестница, двигавшаяся до этого по странной и не всегда предсказуемой траектории, немедленно подплыла к трем студентам.       Дафна с Гермионой переглянулись, Грейнджер не вытерпела.       — Генри, что это было?       — Ремонт, Лапка, простой ремонт, о котором мы с Хогвартсом договорились. — Эванс смахнул легкую испарину со лба и посмотрел на лестницу, замершую в одном положении и даже не думавшую отправляться в новый полет. — И, кажется, у меня неплохо получается. Идем? А то вдруг нас Флитвик хватится, а нас нет, и так уже опаздываем. — зеленые глаза мальчишки встретились с голубыми, в которых читалась задумчивость, насмешка и что-то еще непонятное, — Кстати, Гринграсс, чуть не забыл. — брюнет протянул девочке тоненькое ажурное колечко с узнаваемым, но немного отличным от узора на колечке Гермионы. — Держи, активируется волшебной палочкой.       — Это то, о чем я думаю? — спросила блондинка, не спеша принимать у него кольцо.       — Не знаю, — Генри пожал плечами, одновременно пытаясь вспомнить, зачем ему тащиться к Флитвику, — ни телепатией, ни легилименцией не владею. Кстати, у нас точно сейчас Чары?       Гринграсс, занятая любованием колечка, ничего не ответила, зато Гермиона отвесила парню символический подзатыльник.       — Генри, это у нас с Дафной дополнительные занятия, не у тебя.       — Да? — Эванс растерялся.       — Да, сегодня суббота и лучше бы тебе заняться уроками, — улыбаясь от вида растерянно хлопавшего глазами друга, Гермиона объясняла как маленькому ребенку, — а то ты много за время нахождения в больничном крыле пропустил. — девочка закопалась в сумку и вытащила из него свиток, — Вот, я для тебя выписала темы для эссе, которые нам задавали и тебе их нужно написать.       — Спасибо, Солнце. — Генри перевел взгляд на Гринграсс, переводившую глаза с кольца на его ладони на Гермиону и обратно, — Ты брать его будешь?       Дафна тряхнула длинными волосами и решительно протянула ему правую руку.       — Одевай…       Эванс озадаченно моргнул, «не схватывая» причину напряжения у нее на лице и странную решимость, с которой она протянула ему свою лапку. Пожал плечами и аккуратно одел ей колечко на указательный пальчик. Блондинка победно сверкнула голубыми глазами и весело подмигнула настолько же, как и ее друг, озадаченной Гермионе.       — Спасибо, Эванс! — сытой кошкой мурлыкнула Дафна, прикладывая кончик волшебной палочки к теперь уже своему колечку. Брюнет кивнул, принимая благодарность Гринграсс.       — Ну, тогда я пошел? — мальчишка тряхнул головой, вытряхивая из нее странное ощущение, будто бы он только что сделал что-то не то, и отправился обратно в Выручай комнату, радуясь, что «рассеянностью» и подарком кольца Гринграсс сбил подруг с расспросов о том, что он делал со стеной. Он не скрывался и не собирался ни от кого прятаться, просто у него не было никакого желания объясняться прямо сейчас, а потом, глядишь, девочки про это забудут или подвергнут допросу когда-нибудь потом.       -*-       Попрощавшись со студентами, которые посещали у него дополнительные занятия, маленький профессор прикрыл за ними створки дверей и не спеша направился на назначенную встречу с коллегами. Настроение было приподнятым, руки грела небольшая стопка пергаментов, а сверху лежало короткое письмо, по которому Филиус Флитвик любовно проводил кончиками пальцев. Путь его пролегал через один лестничный пролет, возле которого прямо под факелом стояли две таких разных как по характеру, так и по факультетам подруги и зачем-то смотрели на пустую стену, время от времени оборачиваясь к лестнице, затем переводя взгляды на свои руки. Лестница замерла неподалеку от них и никуда не «улетала». Флитвик замедлил шаг, заинтересовавшись происходящим.       — И что ты обо всем этом думаешь? — тихо спросила блондинка.       — Ничего, Даф, я в растерянности… — отозвалась шатенка, тряхнув непокорной гривой каштановых волос. — Если честно, то я вообще ничего не понимаю и… немного смущена: эти кольца, заявление о том, что он просто делал «маленький» ремонт по договоренности с Хогвартсом…       — И эта кажущаяся простота, с которой он… — Гринграсс растерянно оглянулась на лестницу, — починил ее. Как?!       — Не знаю, но сдается мне, что наши кольца Генри не покупал, а «просто» сделал. Сам.       — Думаешь?       — Там руны и тут руны, а ты сама видела, с какой легкостью он ими оперирует, тем более профессор Бабблинг взяла его в Ученики. Вот и думай. Правда, я никогда не слышала о таком, чтобы без единого слова и… — Гермиона пыталась подобрать определение чему стала свидетелем, но Гринграсс ее прекрасно поняла.       — Невербально и словно вплетая. — Дафна погладила светящееся белым светом колечко на указательном пальце правой руки, — Я о таком читала дома, это называется Рунной Магией. Для нее не требуется много сил, только большая концентрация, соответствующего уровня знания рун и умение составлять целые предложения ими. Ну и очень много практики.       — А что ты думаешь по поводу договоренности с Хогвартсом? — Гермиона задумчиво наматывала на указательный пальчик прядку вьющихся волос.       — Он мог говорить правду, Хогвартс разумен, это установили достоверно и уже давно, так что…       — Но ему всего тринадцать лет!       — И что? — «убийца» споров, произнесенный равнодушным голосом мгновенно пресек возмущения шатенки.       — Ладно, все равно его не найти до самого ужина, пойдем в библиотеку, может он там?       — Пойдем. — блондинка тряхнула длинными, ниже пояса волосами.       Флитвик проводил глазами студенток, затем подошел к тому месту, возле которого они стояли и, приложив ладонь к стене, прислушался к своим ощущениям и удивленно приподнял бровь — на том месте, где ранее стояла заплатка, ощущалось лишь равномерное течение магии, словно разрыва никогда не существовало.       — Чем дальше, тем интереснее. — пробормотал маленький маг, вспоминая пришедшее сегодня загадочное письмо с необычной просьбой, еще более необычным рассказом, отходя от стены и ставя ногу на первую ступеньку прибывшей лестницы, а вскоре он входил в кабинет Батшеды Бабблинг, в котором уже присутствовала улыбчивая рыжеволосая волшебница Септима Вектор.       — Доброго дня, дамы, я не опоздал?       — Ни в коем случае, Филиус, ты как раз вовремя! — одарила его лучистой улыбкой профессор Вектор, — Я вот уговариваю Батшеду поделиться Учеником.       — А давайте… — хитро прищурившись, улыбнулся маленький Профессор, — сообразим на троих?       — К-ха?! — статная брюнетка от неожиданного заявления подавилась воздухом.       — Да-да, дорогая Батшеда, ты не ослышалась, я предлагаю разделить мистера Эванса между собой.       — Так не делается… — растерянно пролепетала Септима, — я же в шутку.       — Все когда-то бывает в первый раз. — философски заключил Флитвик, вскарабкиваясь на стул и продолжил, отбросив всю напускную веселость, когда утвердился на сидении: — Я «выпустил в большое плавание» не один десяток учеников, среди них были и посредственности, которые не оправдали возложенных на них надежд, остановившиеся в своем развитии, достигнув звания Мастера. Были и выдающиеся личности: и Боевые Маги и Мастера Чар, есть даже пара Мастеров-Артефакторов, но среди них нет ни одного Мастера Рунной Магии. — заметив неосознанный жест, которым Батшеда погладила березовый листочек, Флитвик удовлетворенно кивнул, подмечая некоторое сходство по стилю исполнения с колечками, которые успел сегодня подробно рассмотреть. — Мистер Эванс обещает им стать с практически стопроцентной гарантией, а это. — маг потряс тонкой стопкой пергаментов, в которых обе волшебницы опознали расчеты чар для метлы. — Великолепная, но коммерческая работа.       Септима выгнула рыжие брови, а Флитвик отметил, что на лице брюнетки не дрогнул ни один мускул, а в глазах было согласие с его выводами. Вектор не вытерпела и попросила разъяснений.       — Мне как опытному магу, сведущему в Чарах даже углубляться в расчеты нет нужды, чтобы заметить закладки на будущее и искусственное занижение характеристик метлы.       — Но зачем?! — Вектор переводила растерянный взгляд с Флитвика на подругу.       — Все просто, Септима, — вместо профессора чар, ответила Батшеда. — Генри собирается на них зарабатывать, но метлы, как артефакты, его не интересуют. Потому он сделал задел на будущее, чтобы, когда соберет основные «сливки», так сказать, выпустить новую, еще более лучшую, быструю и маневренную метлу. Я это тоже заметила.       — И это означает только одно. — перехватил эстафету маленький магистр, — У мистера Эванса уже сейчас есть как минимум наработки следующего проекта. Но меня заинтересовало в нем не это, а умение составлять чары и применять их. Да, ему не хватает сил, чтобы использовать «тяжеловесные», но научить что-то делать можно и обезьяну, а вот придумать нечто новое можно только помочь. У мистера Эванса это получается, и получается очень хорошо.       — Генри умеет плести Магические предложения и вплетать их в материал. — неожиданно для самой себя сказала Батшеда, приковав внимание обоих магов, коллег и друзей к себе. — Он при мне, моей же волшебной палочкой в больничном крыле за несколько часов сделал два амулета: Хранитель Целомудрия для своей подруги и вот эту заколку. — волшебница указала на березовый листик, приколотый к отвороту мантии, — Из нескольких монет: одного галеона, двух сиклей и одного кната. Я отправляла его своему другу с просьбой изучить украшение. — брюнетка смутилась и словно оправдываясь, продолжила: — Я не рассмотрела все руны, кроме того Генри использовал смесь исландских, кельтских, скандинавских, славянских рун и японские печати, которые я не опознала, так как никогда не уделяла им внимание. И все это не только не конфликтует, вся система прекрасно работает, органично дополняя друг друга. Это и оберег от сглазов и слабых проклятий, он также помогает лучше концентрироваться. Немного, но заметно, и еще кое-что. — щеки Батшеды окрасил нежный румянец, — Чисто по-женски. Помогает легче переносить некоторые дни и немного… повышает тонус организма, скажем так.       Флитвик развеселился, оценив подарок студента.       — Кстати, у мисс Гринграсс я сегодня видел одно интересное колечко, похожего исполнения, но немного с другим орнаментом, кроме того лестница между четвертым и пятым этажами теперь прекрасно работает, а заплатки на разрыве больше нет.       — Вы хотите сказать, что вот это вот все сделал третьекурсник?! Практически сквиб?! — воскликнула Вектор.       — Не все с ним так просто. — вздохнула Батшеда, — Я использовала при ритуале старый его вариант, чтобы наверняка знать, что Генри готов, но… он УЖЕ Мастер. Во время создания амулетов я это прекрасно почувствовала и сейчас чувствую. Генри с момента нашего прибытия в Хогвартс колдует практически, не переставая, прерываясь лишь ненадолго. Кроме того у него было повреждено ядро, потому он был таким слабым магом, а после той истории с Грейнджер, точнее в ту ночь он пережил клиническую смерть. Его магическое ядро начало восстанавливаться, а магия восполняется настолько быстро, что его резерв заполняется за считанные секунды. Да, он пока мал, но с такими темпами развития, слабым магом ему быть недолго. И это именно Генри, при ритуале солгать невозможно. Это не взрослый опытный маг под личиной подростка, не одержимость, и не подселенец. Это именно Генри Эванс.       В кабинете повисла звенящая тишина.       — Тебе одной его не удержать, Батшеда, — прищурившись, заметил Флитвик после долгого молчания, — и не стоит его тормозить. На Хогвартс ему плевать с астрономической башни. Не на Хогвартс как артефакт, а как на школу магии. Из-за упрощения программы Хогвартс превращается из элитного учебного заведения, в котором не зазорно было учиться и иностранным студентам в ремесленное училище. За последние пятнадцать лет из него вышло всего три Мастера с моего факультета, что никого не удивляет и двое с Хафлпафа. Два, дорогие дамы, без учета Мастеров из старых семей, это позор. И Мастер Рун, Нумерологии, Рунной Магии и Артефакторики в одном лице юного дарования нам необходим как воздух для поднятия престижа.       — Это главная причина, — заметила некоторое напряжение проницательная Батшеда и поинтересовалась: — по которой ты, Филиус, хочешь стать его Наставником?       — Ты права, нетолько. — кивнул крошечный профессор, не собираясь пока говорить всего, — Лили Эванс была моей Ученицей… его мать не успела Мастером стать, так пусть ее сын им станет. Я помогу чем, смогу.       Батшеда кивнула и перевела взгляд на свою подругу, та немного поерзала и лучезарно улыбнулась:       — Это будет великолепный старт к степени Магистра! Кроме того может хоть кто-то еще из студентов заинтересуется Нумерологией, а то ведь мало кто понимает, что без нее не обойтись ни в чарах, ни в рунах, ни в астрономии.       — Что-ж, — черноволосая волшебница хлопнула в ладоши, разбивая напряженный момент, — да будет так, но август мой. Хочу устроить небольшое путешествие кое-куда и своего Ученика с собой прихватить. Это будет полезно нам обоим.       — Я не претендую. — кивнул Флитвик, — Пусть мистер Эванс поднаберется сил, а то слабый Мастер Чар и боевик — это нонсенс. Пока буду ставить движения и «танец».       — А я бы с удовольствием составила вам компанию. — тряхнула копной огненно-рыжих волос Септима, — У нас с тобой самая малая посещаемость и август у нас практически свободен от обязанностей.       — Невозражаю. — после секундного размышления, согласилась профессор Бабблинг.       -*-       Альбус Вулфрик Брайан Дамблдор хмурил кустистые седые брови, старого мага беспокоил вот уже почти тринадцать лет вопрос с его бывшим учеником: Томас Марволо Реддл. Директор Хогвартса знал наверняка, что Том в тот злополучный Хэллоуин не умер окончательно, что подтвердил два года назад, разместив в школе приманку для мятущегося, ищущего пути к обретению жизни духа.       Квиринус Квиррел.       Маг вздохнул. Мальчишку нельзя было спасти, он сам, добровольно впустил в свое тело дух Волан-де-Морта, которого нельзя было изгнать стандартными средствами.       Невилл Лонгботтом, мальчик из пророчества, которому уготовано, как минимум дважды встретиться с темным магом и итог этих встреч был непредсказуем: какой силой обладал мальчик, было неизвестно, да еще и строка: «отметит как равного себе»… Она ничего, ровным счетом ничего не объясняла, и не было понятно, как ее трактовать. Невилл учится в Шармбатоне, а его соглядатай, отправленный им во Францию отмечает прямо-таки пастораль, царящую в стенах школы магии. Там не происходит ровным счетом ничего, что хотя бы отдаленно можно было бы назвать странным или необычным. Да и Невилл… мальчик прилежно учится, общается с друзьями, но тоже не проявляет ничего, что выходило бы за рамки третьего курса. Упустил он этот момент, не посчитал угрозу Августы перевести внука в другую школу, если он от него не отстанет, заслуживающей внимания. А ведь он, директор школы, даже не пытался сблизиться с мальчиком, чтобы он воспринимал его как своего Наставника. Он наблюдал за всем происходящим со стороны и был даже рад, что Невилл, поначалу не вписавшийся в коллектив, нашел себе друзей. Стоило только допустить одну ошибку - подстроить попадание мальчишки в запретный коридор и все - даже такой контроль над мальчиком упущен.       Генри Эванс и Гермиона Грейнджер.       Умные, стремящиеся к знаниям студенты, девочка еще и беззаветно верит в непререкаемый авторитет взрослых, отчаянно нуждающаяся в дружеской поддержке и стремящаяся заработать одобрение преподавателей. Генри же… честно говоря, убедившись в крайней слабости мальчика не особо к нему присматривался, хотя он тоже подходил под пророчество, но… что тут сказать — Генри даже отдаленно не ровня Тому с его огромной магической силой.       Дамблдор снова вздохнул.       Поведение Квиринуса тоже не лезло ни в какие рамки: он, точнее дух Тома в нем не проявлял никакого интереса к Невиллу. Вообще. И после перевода Невилла в Шармбатон ему лично пришлось разбираться с ними обоими. Квиринус умер у него на руках…       В прошлом году он чувствовал, что что-то намечается, но пропал Гилдерой Локхарт. Просто пропал и снова тишина, даже метка Северуса ни разу не шевельнулась, но и не исчезла. Сторонники Тома, оставшиеся на свободе, плетут интриги, пытаются пропихнуть выгодные им законы, зарабатывают капиталы, но и ничего больше, словно Волан-де-Морта никогда и не было. Они просто живут и не было заметно, что они к чему-нибудь готовятся. А ведь им есть, что терять в случае его возвращения, или они надеются на его снисхождение? Может быть и так. Дамблдор допускал такую возможность — Тому нужны сторонники, у которых есть реальная власть, а в сейфах золото. Без них он никто, всего лишь очень сильный, сведущий в темной магии свихнувшийся колдун, который непонятным способом смог обмануть смерть. Но и только. Насколько бы ты сильным не был, один в поле не воин.       Да еще и замок, его дом на протяжении десятков лет вдруг начал проявлять своеволие: выравнивались потоки магии, он сам своими глазами видел исчезнувшие загадочным образом повреждения, испарились наложенные лично им заплатки, призванные хоть как-то исправить повреждения. Да, замок тоже подвержен старению, вот и его настигало время: выветривались чары, разрушались энерговоды и магистрали, хаотическое, непредсказуемое по большей части движение лестниц и холод зимой следствие этих поломок.       И все это ныне в прошлом — Хогвартс непонятным образом восстанавливался и не говорит как такое возможно. Он даже грешным делом подумал, что кто-то из преподавателей взялся за его реставрацию, но необходимой квалификации не было ни у кого, ни у него, ни у Флитвика, как самого просвещенного и сильного мага после него. И денег, чтобы нанять профессионала не было. Об остальных и речи не шло. Дамблдор лично проверял все починившиеся места, пытаясь обнаружить следы магии постороннего волшебника, просто потому что он директор и должен быть в курсе всего происходящего. Не нашел.       По связи с замком до него доходили странные отголоски, словно давно и прочно дремавший замок вдруг ожил. Он чувствовал его внимание, направленное… куда-то. Хогвартс все так же присматривал за студентами, помогал преподавателям, но основное внимание было направлено неизвестно на что или кого. И это тоже беспокоило старого волшебника.       — Но это хоть что-то положительное. — пробормотал седовласый старик, призывая к себе чашку с чаем и бросая в рот лимонную дольку из вазочки на столе. — У меня осталось только четыре года.       Четыре года до того как Невилл окончит Шармбатон и он уже не будет в силах как-то контролировать происходящие вокруг него события. Том понял, что «философский камень» был обманкой, а к самому Николасу он не полезет — у его старого друга и наставника за шестьсот, почти семьсот лет кто только не пытался украсть его сокровище. Не смог никто. А сколько из них сложили головы — родился-то Николас во времена более жестокие.       Значит, нужна какая-то другая приманка, чтобы заманить его на свою территорию, где он может влиять на события и единственное, что приходит на ум — кровь врага. Для ритуала возрождения, любого, каким бы способом маг ни пытался обмануть смерть главным ингредиентом для воссоздания тела является кровь врага как наиболее сильная магическая субстанция с точки зрения ритуала. И единственные, кто мог бы подходить под данное определение: Невилл, Джеймс и он сам. За себя он не беспокоился, он уже прожил достаточно долгую и насыщенную жизнь, умирать ему было не страшно. Джеймс… Джеймс в Англии, служит в аврорате и за себя, в случае чего, сможет постоять, как уже доказал двенадцать лет назад, а вот Невилл… Невилл был недоступен во Франции, не было у него влияния на Олимпию, чтобы она безоговорочно была согласна ему помогать.       — Остается только надеяться на Турнир. — поморщился Альбус, заедая горькие слова лимонной долькой, — Но воз и ныне там, никак не можем договориться с Игорем и Олимпией где и когда его проводить, да еще и Фадж палки в колеса вставляет и носится со своим чемпионатом мира по квиддичу, словно некуда больше гигантские средства потратить. Хоть бы денег на реставрацию Хогвартса выделил! Так нет же, Хогвартс незыблем, жемчужина и оплот знаний, кузница кадров. Как же… Тьфу!       Дамблдор сплюнул в камин.       — Аж противно становится, как посмотрю на очередной «шедевр» под названием министерская программа обучения. Кого они с таким подходом к обучению получают? — маг покачал головой, — Ежегодно из стен Хогвартса выходят малообразованные орды авроров и чиновников. А ведь министерство не резиновое, чтобы каждому дармоеду там место нашлось. И без того отделов непонятно чем занимающихся расплодилось сверх меры! Выходцы из старых родов хоть что-то из себя представляют, им родители нанимают репетиторов и подтягивают их уровень знаний, магглорожденные, как говорит один мой знакомый: — «Пролетают как фанера над Парижем».       Старик снял свои очки-половинки и помассировал веки.       — А еще на меня косо смотрели и попрекали вторым шансом последователям Тома. А что оставалось делать, если только они могут воспитать настоящих магов, а не голем, приставленный к волшебной палочке? Посади я их всех в Азкабан и Магическая Англия принадлежала бы кому угодно, но только не английским магам. Без них Англия совсем бы скатилась, Мерлин знает куда, итак на наших магов смотрят как на варваров. Эх, столько вопросов и проблем, хоть заавадься к Моргановой матери! Благо пара дней, выпускной для седьмого курса и можно будет хоть чуть-чуть расслабиться.       -*-       Эванс в полубредовом состоянии от недосыпа и не проходящей усталости медленно и печально плелся по темному коридору, освещая себе путь волшебной палочкой, тихо матерясь себе под нос и прокручивая в голове слившиеся в единый калейдоскоп последние дни пребывания в Хогвартсе.       После договора с Хогвартсом вихрь событий только ускорился, спасало только четкое следование графику, в который с трудом удалось втиснуть непрекращающийся ремонт замка. Генри даже не подозревал, в каком плачевном состоянии тот находится — первые дни он все свободное время, коего и так было мало, носился как наскипидаренный, устраняя мелкие повреждения. Но, постепенно входящий во вкус замок, усложнял задачи, постоянно подкидывая работенку, правда и платил замок, что называется, от души.       Генри любовно погладил медальон, примотанный эластичным бинтом к предплечью правой руки — браслет для него еще не был готов и ждал своего часа в Выручай комнате. Ловец душ вышел — что надо, и теперь постоянно тянул из него магию, опустошая резерв почти до дна, стоит ему только полностью заполниться. Выходило, что тренировался теперь юный маг круглосуточно, капля, за каплей увеличивая объем своего резерва даже во сне и на занятиях, пока он не имеет возможности колдовать самостоятельно. И каждый раз радовался, ощутимо замечая прирост доступной магии — непередаваемое ощущение. По его прикидкам выходило, что он уже на уровне среднего третьекурсника и это только за полтора месяца титанической работы.       Зато грела мысль, что в Ловце душ находится душа его мамы, с которой не пообщаться до тех пор, пока накопители на нем и в нем не заполнятся до определенного уровня. И случится с его ритмом жизни не скоро. В комнате по требованию его дожидается россыпь бриллиантов, сапфиров и рубинов, необходимых для его летних планов по созданию завода для метел и прочего, Сквозные зеркала в необходимом количестве, набор самостоятельно изготовленных инструментов и его «ПРЕЛЕСТЬ» — ПТУСА (переносной тактический универсальный стол артефактора). Каждая деталь сего творения затуманенного созидательным энтузиазмом и не проходящей усталостью сумрачного гения бледной с синяками на пол лица зеленоглазой мордахе была зачарована по самое, это самое. Магии, любви к искусству и рунной магии было вбухано от души, и создавался с перерывами на другие тактические задачи на протяжении месяца. В сложенном состоянии стол представлял собой покрытый затейливой чеканкой пенал полтора на десять и на пять сантиметров с креплением к ремню серебристо-вороненого цвета. Довольно увесистый, в крайнем случае, им можно проломить какую-нибудь особо тупую башку и он даже не поцарапается. Зато вмещал в себе столько…       — Склад с ингредиентами и материалами, — Эванс зажмурился от удовольствия и гордости за самого себя, и творческое развитие идеи со шкатулками с расширением пространства. Костяную поделку он с особым удовольствием грохнул об стену, а обломки спалил. — рабочая зона для зельеварения и алхимии, ювелирный верстак со всеми необходимыми станками, инструментами, увеличительными стеклами, только надо еще туда нормальный микроскоп приобрести и будет «ну ваще»! Небольшая кузница с прессом, наковальней, набором молотов, от простых до гидравлических, молоточков, щипцов, напильников в ассортименте и прочим инвентарем. Универсальный круг для зачарования, который можно «набрать» какой вздумается конфигурации для практически всего, что может мне понадобиться в работе с соответствующей защитой. Кульман для создания чертежей и расчетов, стол с удобным креслом, чтобы банально писать, библиотека, в которой еще предстоит навести порядок. Склад для еще не разобранных и не рассортированных материалов, мастерская, совмещенная с гаражом со всем необходимым. Ну, это чисто для души, когда будет свободное время. На закуску небольшая кухонька…       Юный маг поскреб затылок и пробормотал:       — На фига я кухню туда присобачил сам не понял…       Места в графике отдыху не было совсем. Если за отдых не считать периодические чистки физиономий с повреждениями средней тяжести и очень редкие отлучки в один интересный домик в Хогсмиде, точнее в подвал к очередному «древнему шедевру», чтобы почистить побрякушку и пополнить резко опустевший сейф в Гринготсе звонкой монетой. Материалы и инструменты, заказанные и уже находящиеся в «столе» оказались, как он и предполагал, ни фига не дешевыми. Правда, несмотря на упорство брюнета, благосостояние расти как-то не торопилось — Генри до последнего дня, по мере накопления необходимой суммы заказывал Грэйву материалы, которые ему понадобятся на каникулах, плюс последний необычный заказ, а потому в сейф если что и попадало, то сущая мелочь. Ну, хоть не падало окончательно ниже определенной планки в пять тысяч галлеонов, и то ладно. Он из-за общей загруженности даже чуть не забыл приобрести необработанных драгоценных камней у гоблинов, чтобы не начинать выращивание кристаллов с нуля — после выравнивания ситуации с резервом так было намного быстрее.       Экзамены вообще пролетели как-то мимо него, почитай он их и не заметил вовсе, лишь отвлекался на периодические посещения Министерства для сдачи СОВ и ТРИТОН. Достаточно сильно Генри отвлекся только, когда ему около месяца назад предложили, хотя вернее будет сказать, поставили перед фактом, что он идет в Ученичество к еще двум Мастерам. Точнее рыжеволосой с виду «сухой» и строгой Мастерице и крошечному Грандмастеру Боевой Магии и Магистру Чар. Отказываться ему было не резон — всю пользу, правда польза от Септимы была сомнительной в виду ее молодости и неопытности — он вообще был у нее первым Учеником — он понимал прекрасно. Только график пришлось практически полностью перекраивать. Но он сдюжил, только пришлось переходить на восьмичасовой сон.       Раз в неделю.       Иначе он просто ничего не успевал, спасала только печать и много-много еды, о которой он отдельно договорился с домовиками при посильной помощи Хогвартса. Эти ушастые электровеники чуть ли не в промышленных масштабах поставляли ему золу, сажу и уголь. Причем было у него подозрение, что они «чистили» еще и Хогсмид вместе со всеми каминами Косой аллеи, потому что СТОЛЬКО этого добра один замок и за пять лет не сможет поставить. Глину для выращивания сапфиров и рубинов пришлось таскать самому и мучиться с разложением оной на составляющие.       Гермиона с Дафной на него косились, вопросы в глазах были видны невооруженным взглядом, но не наседали, точнее Эванс не давал им возможности, практически не появляясь в библиотеке — Выручай комната была намного лучше ее — и в спальне. Генри оттуда вообще переехал на восьмой этаж, забегая, чтобы мелькнуть перед глазами беспокоящейся за него подруги, начистить умывальник кому-нибудь рыжему, или просто тому, кто что-то вякнет.       Через две недели и два десятка драк к нему и Гермионе никто не лез, причем и с других факультетов тоже. Генри, от души мудохая рыжие ксерокопии в коридоре, в котором они его пытались подловить, не успел вовремя остановиться и здорово отвесил по смазливой физиономии Диггори, полезшему в драку их разнимать. Генри извинился, но Хафлпаф на него долго неодобрительно косился.       Была также пара стычек и со Слизерином, точнее с не могущим забыть удара ботинком по зубам Малфоем, но дальше словесных оскорблений с его стороны дело не успевало зайти. Эванс ходил раздражительный из-за усталости и вороха нерешенных дел и был не склонен к диалогу. Слово с его стороны и удар без разговоров со стороны Эванса: больно, обидно, без следов и свидетелей. Урок Драко усек со второго раза и рот он теперь держал на замке.       Ежедневные занятия спортом тоже претерпели изменения. Подключившийся к его обучению Флитвик раз в два дня показывал упражнения и движения, необходимые для магического бретера, проверял усвоенный материал и радовался успехам как ребенок. Причем отдельные движения, отрабатываемые в трансе для быстрого запоминания и выработки соответствующих рефлексов, сначала не хотели складываться в общую картину. Ну, не понимал Эванс их смысл, назначение и очень долго не мог их подстроить под себя, хоть убей, потому, чтобы Наставник от него отстал, отрабатывал их старательно, даже отодвинув на как-нибудь потом занятия рукопашным боем. А когда получилось, пусть не полностью, но подстроить под себя, а потом осознал что делает, Эванс чуть голову себе об стену не разбил, поняв свою ошибку. Он давно в трансе, призванном для работы со сложными заклинаниями и артефактами, но помогающем и в остальных аспектах жизни мог отработать начальные приемы. Вместо этого он занимался набором физической формы, тоже, в общем-то, нужным занятием, но простейшие приемы, не требующие особой растяжки, отрабатывал по старинке. Хотя мог тот же удар кулаком себе поставить…       И только недавно, когда Флитвик, проверяя прогресс ученика, попросил его продемонстрировать все движения, увязанные между собой, понял их назначение и офигел. Наставник учил его обращаться с оружием: кинжалом и шпагой, и ведь он даже не понимал этого до самого конца, а въехал только взяв в руку кинжал и не почувствовав его чужеродным элементом в левой ладони. Выходило, что если завершить всю связку ударом кинжала, шпаги или заклинания из палочки в правой руке, в первых двух случаях противник укладывался наглухо. По какой-то причине Флитвик решил начать обучение не с заклинаний, чар или навыков дуэли, а убиения… мол, ты для магической составляющей пока еще слаб, но физическую форму это набрать не помешает. Причем все эти упражнения очень хорошо заменяли гимнастику, укрепляли связки и развивали гибкость. Генри узнал много нового, но не понимал смысла.       — Красота!       Юный маг запнулся за вывалившийся из кладки камень, больно ударился пальцем и огласил коридор громким матом, прыгая на второй ноге.       — Замечтался, твою мать! У-у, как больно-то.       Полусонное состояние с него слетело мгновенно, и Эванс резко сосредоточился на своем пути, пытаясь рассмотреть дальнейший путь.       — Если там коридор завален, слышишь, Хогвартс, то придется монтаж накопителей переносить на следующий год. — В ответ откуда-то спереди подуло теплым потоком воздуха, а генри приободрился — снова лезть в катакомбы желания не было совсем, как и производить восстановление коридора. — Ладно, будем считать, что пролезть туда возможно.       Вскоре показалась приоткрытая дубовая дверь, обшитая листами бронзы и сплошь покрытая рунными знаками, а за ней располагалась достаточно большая комната с белоснежным алтарем, выполненным в форме четырехлистного клевера с гербом соответствующего факультета на каждом лепестке. Вся комната освещалась голубым не режущим глаз идущим от колонн светом. По краям зала располагались колонны, одним концом упирающиеся в теряющийся во мраке высокий потолок, а вторым в пол с выемкой, в котором располагался круглый кристалл из горного хрусталя. Из шести кристаллов целыми были только четыре, два раскрошились от постоянного пополнения и опустошения магией.       — М-да, дружище. — присвистнул Эванс, осматривая сердце Хогвартса, — Теперь понятно, почему ты за меня ухватился. Они же рассчитаны максимум на две сотни лет работы, а тут… эх, блин, я бы тоже за любую соломинку хватался.       Юный маг снял с пояса «пенал», положил его возле первой колонны, раскрыл его и, достав «инструменты», принялся осторожно вынимать вышедшие из строя накопители, чтобы не пораниться об их острые края. Метелочкой вымел мелкие осколки, тряпочкой протер пазух и заклинанием очистил от мельчайшей пыли, затем нажал на пару завитков рисунка, на крышке пенала, раскладывая другой отсек, в котором лежали два полуметровых бриллианта — Хогвартс для себя расстарался.       — Красота. — полюбовался игрой света на гранях маг и с тихим щелчком вогнал первый из них на свое место, второй немедленно последовал вслед за первым. — Хорошо, а теперь обезжирим. — взмах волшебной палочки и аккуратное прикосновение к серебряной руне на колонне.       Возникло ощущение, будто бы алтарный зал тряхнуло — мощнейший источник магии на Британских островах заработал в полную силу, приводя в движение огромные потоки энергии, установленные бриллианты начали источать нежно-голубой, завораживающий своей игрой свет.       — Давай-ка посмотрим, что у нас тут и в каком состоянии. — маг сложил пенал и повесил его обратно себе на пояс, затем приступил к тщательному осмотру колонн со старыми накопителями, периодически качая головой, замечая отчетливые признаки разрушения кристаллов. — Проводники у тебя в порядке, но остальные накопители тоже нужно менять. Давай заготовки с закладкой под накопители сделаю, ты за лето не спеша вырастишь, в сентябре заменю их, а ты мне за это позволишь скопировать книги из библиотек? Только притормози энтузиазм домовиков немного, а то они по ходу сажу со всей Англии таскают.       Порыв теплого воздуха, ласково растрепавший волосы подростка был ему ответом.       — Оки, тогда пошли, пока у меня запал не пропал, хотя бы парочку сделаем, завтра остальные два заложим.