Система

Директор театра оказался писанным красавцем, будто сделанная на заказ кукла. Его внешность бросилась в глаза сразу же, стоило переступить порог просторного кабинета. Золотистые волосы, вьющиеся большими кольцами, явно крашенные и старательно завитые парикмахершей, ярко-голубые глаза, обрамлённые пышными и длинными ресницами, точно нарощенными, прямой аккуратный нос и чуть полные губы. Чем-то директор напомнил Вогейла, правда, этот явно был моложе, да и реабилитацию делал не так часто, учитывая побочки и предупреждения врачей. Скорей всего, он пользовался кремами, скрабами и прочими средствами, которые в основном созданы для женщин. Но, невзирая на его вид, директор оказался довольно общительным, простым и располагающим к себе человеком. Рассказал он не так много, но это немногое оказалось довольно важным элементом в расследовании. — Вы знали, что Алина Китербил была замужем за Дикеном Яноком? — Конечно, я принимал её на работу, когда она была ещё Янок. — Но Китербил-старший этого не знал. — Джейк тоже, пока я не рассказал ему. Я даже не думал, что Алина скрыла от него это. Просто я сказал, что родного ребёнка ему, скорей всего, не видать, потому что у Алины уже есть сын. Он был удивлён, пришлось всё выложить. Скорей всего, господину Джоку он об этом не говорил. Ну а потом Алина отказалась от сына. Может… это он их… убил? — Нет, — отчеканил Адоф, почувствовав раздражение. Ну вот, снова появилось. Однако мысль о том, что это сделал Рэйл, даже не появлялась, потому что у Рэйла есть алиби, да и Болчик верил в него, как в самого себя. Верил и сам этому удивлялся. — Расскажите, как получилось так, что они… перестали друг друга любить? — Я заметил, что между ними пробежала кошка, чуть больше десяти лет назад. Кажется, мы выпускали «Голодные и злые». Хороший спектакль был, Алина была художником. Она очень талантлива, именно поэтому я её и заметил, когда проводил конкурс на должность бутафора… Так вот… Что могу сказать... Тогда я спросил Джейка, что случилось, потому что они были невероятно близки и излучали ауру света, пусть Алина и начала уже чувствовать себя здесь королевой. Он мне сказал только одно: «Это нас разрушило». Что именно, я не знаю. После этого я от него больше ничего не добился. То ли должность Алины, то ли то, что они вместе, то ли рождение Фиалит… Не знаю. — Спасибо, — буркнул Болчик, углубляясь в свои размышления и прощаясь с директором. После посещения театра Адоф поехал в штаб, чтобы забрать Рэйла и Виктора. Сегодня он больше не хотел работать, голова раскалывалась от мыслей, раздражение то усиливалось, то притуплялось. Уходя из штаба, он попросил Лиду достать ему запись с тоталки. Скорей всего, толку от неё будет ноль, но в расследовании все варианты хороши. Пока ехали домой, он вслушивался в тишину, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья. Виктор молчал, а Рэйл ни о чём не спрашивал. Ему было неинтересно? Или эта женщина, что бросила его, в какой-то момент превратилась в незнакомку? Как бы поступил на его месте Адоф? Рэйл был слишком пассивен, и странное его отношение к этой истории добавляло каплю раздражения ко всеобщему состоянию Болчика. Дома его ждало разочарование — сегодня на ужин к нему приехала Кристел. Отец Адофа сгинул в трагической стычке с земными мутантами. Командовавший тогда армией, он погиб от взрыва осколочной гранаты, когда Болчику было тринадцать. Это оказалось сильным потрясением, Кристел даже запила, а Адоф почувствовал пустоту — ему показалось, что его лишили сердца. Как ни странно, тогда рядом остался только Михаэль. Из всех знакомых и друзей он единственный, кто неустанно нёс вахту, находясь рядом, улыбаясь во все тридцать два, подбадривая дурацкими шутками, таща за собой на какие-то прогулки, встряхивая, прижимая к себе и разрешая горько плакать на своём плече. Их связывает слишком многое, чтобы из-за кого-то, пусть это будет даже мать, Адоф терял такую дружбу. — Ты мог бы извиниться, — обиженно сказала она, расположившись на диванчике в гостиной у камина. Долле заботливо подала ей чашку малинового чая, удалившись на кухню. — За что? — спросил Адоф, присаживаясь в кресло, недовольный тем, что мать расположилась в его гостиной как у себя дома. — За своё неучтивое поведение. Юли была ужасно обескуражена твоей грубостью и наглостью. Адоф, не так я тебя воспитывала, чтобы ты вёл себя подобным образом. Болчик вздохнул, бросил взгляд на огонь, весело прыгающий по поленьям, затем на выход из гостиной, в окно, где сгущались сумерки и только потом снова на мать. Кристел ждала его ответа с ярко выраженным неудовольствием на лице, но прерывать размышления сына не стала. — И чем же она тебе так понравилась? — решил зайти с другой стороны Адоф, чтобы не нагрубить. Проклятое раздражение!!! — Она молода и красива, умна… — Жаль, ум не отражается на лице… — Адоф! — Двадцать четыре года, а она сделала себе реабилитацию, чтобы омолодить клетки, так я понимаю? — Ты же ничего не знаешь! — Кристел поставила чашку с чаем на столик. — Она попала в аварию, у неё на лице был уродливый шрам, ей пришлось сделать реабилитацию! Она просила меня об этом не говорить, но ты меня вынудил. — Можно было сделать пластику, — пожал Адоф плечами. — Это не то, — явно сбитая с толку, заявила упрямо мать. — А то, что она выглядит, как кукла пятнадцати лет, и отталкивает? — Она… — Хватит! — Адоф повысил голос, почувствовав себя при этом отвратительно. Поднявшись с кресла, он глянул на Кристел. — Если есть желание, оставайся на ужин. Я вынужден подняться и немного отдохнуть. — А этот мальчик, который выглядит на пятнадцать лет, тебя не отталкивает? Он ведь тоже делал реабилитацию! — спросила Кристел. Болчик уже был у выхода из гостиной, когда обернулся и окатил мать недовольным взглядом. — Он мой адъютант, был смертельно ранен. Он сделал реабилитацию, чтобы спасти себе жизнь. А твоя подруга Юли сделала её, чтобы стать ещё моложе. Я проверю, в какой аварии она побывала. А теперь извини меня. — Ты мне не доверяешь? — летел ему вдогонку возглас Кристел, но Адоф больше не останавливался. Он быстро поднялся наверх, ворвался в комнату, сделал несколько глубоких вдохов и принялся переодеваться. Его ждали душ и несколько минут покоя, тупого валяния на кровати. Надежда на то, что Кристел уйдёт не дождавшись ужина, не оправдалась. Когда Адоф спустился вниз, увидел картину, повергшую его в шок. Правда, на лице отразилось лишь лёгкая кислая гримаса: «Как мне всё это надоело!» За столом сидели Кристел, Михаэль, Тол, Виктор и Рэйл. Долле расположилась у кухонной стойки, ожидая, когда генерал разрешит подавать на стол. В столовой повисла гулкая тишина, казалось, что от давления сейчас начнут трескаться стёкла. Болчик спокойно присел на стул и кивнул Долле. Первые пять минут казались бесконечностью. Тишина впиталась в них, нарушаемая только тихим звяканьем столовых приборов о тарелки и чашки. Когда в этой давящей атмосфере послышался голос Кристел, Болчику показалось, что кто-то ударил его по ушам. — Юноша с прекрасными светлыми волосами, я могу поздравить вас с назначением? — Его зовут Рэйл Янок, — сказал Болчик, и ему показалось, что голос прозвучал резко, совсем не так, как обычно. — Нет-нет, — оборвал готовую снова заговорить Кристел Михаэль. Отложив приборы, он соединил подушечки указательных и больших пальцев и осторожно продолжил: — Давайте ещё послушаем эту напряжённую, натянутую, будто тетива лука, тишину. Слышите, как она звенит? — Я слышу только бред сивой кобылы, — грубо отозвалась Кристел. — А за моим столом, — вот на этот раз голос Болчика не подвёл — один только ледяной холод, от которого вмиг могло бы замерзнуть всё вокруг, — я глух и нем. Дальше ужин опять потёк в абсолютной тишине. Первым из-за стола выскользнул Виктор, следом за ним Рэйл, поблагодарив Долле за свекольник и чай с рогаликами. Сразу же покинул столовую Тол, уединившись на кухне, в обители Долле, чтобы не злить ещё больше и так раздражённую Кристел. Когда Долле убрала пустую посуду, Михаэль, потянувшись на стуле, громко зевнул. Кристел передёрнуло. — Я сегодня останусь ночевать у тебя, — как ни в чём не бывало заявил Колош, и краем глаза Болчик увидел, как мать вздрогнула. — Бута ещё не выписали, а мне дома одиноко и пусто. — Этот мутант ещё не сдох? — зло выплюнула Кристел. — Не надо быть такой злой, Кристел, а то морщины появятся, — процедил Михаэль. Адоф решительно встал из-за стола. — Мне надо отдохнуть. Дело Китербил запутанное, так что извините меня. — Адоф, — остановила его Кристел в прихожей. Болчик обернулся, мать уже встала из-за стола. — Я ещё не закончила. — А я закончил, — заявил Адоф и, больше ничего не говоря, направился к лестнице. Мать ушла сразу же, как Адоф поднялся в комнату. Об этом ему сказал Колош, которого упрямо пытался вытолкать из чужого дома Тол, кутая несчастного генерала в тёплую дублёнку, шарф и пытаясь переобуть его в тёплые сапоги. Он долго убеждал Колоша в том, что наглеть, даже в доме у лучшего друга, некрасиво и стыдно. Михаэль отвечал ему, что давно избавился от такого понятия, как совесть, упрямо заявлял Толу, что тот дурак и ничего не понимает в дружбе. При этом он стягивал с себя верхнюю одежду, ужом извивался, каждый раз, когда Тол пихал его ноги в сапоги, капризничал и рычал диким зверем, взывая к помощи. Всё это происходило на глазах у Адофа, когда он спустился, чтобы налить себе кружку горячего чая. Стоя в прихожей, он около получаса наблюдал за этой забавной картиной. Когда же Толу удалось-таки вытолкать Михаэля за дверь его дома, Болчик закрылся на замок, вернулся в свою комнату и завалился спать. Покрывало Морфея накрыло его уже через десять минут. Стрелки отсчитывали десятый час. Утро встретило тяжёлыми тучами и снегом. Огромные хлопья, похожие на перья птиц, медленно опускались с неба на город, укрывая его новым ватным покрывалом. Некоторое время Болчик лежал под одеялом, сонными глазами взирая в окно, отключив перед этим будильник, который в пятый раз напомнил ему, что пора вставать. Мозг просыпался медленно, даже, можно сказать, нехотя. В комнате было тепло, но недостаточно, чтобы, откинув одеяло, бодро подняться с такой сладкой и вожделенной кровати. Вот бы её взять на работу… Сон — это предел мечтаний, Болчик никогда не высыпался. Скорей всего, сказывалась высота — как-никак, город плыл в воздухе, в паре километров от земли. Наверное, Адоф плохо переносил перемены в давлении, а может, всё дело в том, что он слишком много думал и при этом не ел сладкого… А вообще, к чему это всё? Удручающе вздохнув, Адоф кое-как сполз с постели, натянул на себя одеяло и поплёлся в ванную, забыв обуть тапочки. В ванной удалось привести мозг в более или менее боевую готовность, найти себя в зеркале, побрившись до синевы, оросить слегка подёрнутую морщинами морду лосьоном и только потом вползти в комнату, чтобы заправить постель, переодеться и спуститься к завтраку. Свою безупречность Болчик никогда не терял, он был всегда, даже если не высыпался и сильно уставал, изысканным и идеальным. Полный шарма и загадочной холодности. Заметив взгляд Рэйла, он обратил на него внимание. Янок тут же отвернулся, и Болчик подумал о том, что сегодня он выглядит отвратительно. Возраст. Не мальчик уже. Поэтому надо бы меньше работать и больше отдыхать. Даже врачи советуют не перенапрягаться тем, кому почти сорок. Пятница с утра почему-то не задалась, так казалось Адофу. Ночью пошёл снег, завалил все дороги и тропинки и вроде как прекращаться не собирался. Кое-как добравшись до штаба, Болчик сразу же углубился в просмотр записей тотальной слежки, делая попытку проследить за Фиалит и Джейком. Это было сложно и практически невозможно. Огромная толпа, пришедшая на премьеру спектакля, а потом и собравшийся в ресторане бомонд уничтожали все попытки, даже когда Китербилы были внутри здания. Поскольку вечеринка проходила уже когда стемнело, даже свет люстр не помогал определить — кто, где и зачем. Болчик чувствовал, что работа не клеилась, заваренный Лидой чай был вкусен, как всегда, но даже он не помогал сосредоточиться. А приехавший для того, чтобы проконтролировать работу генерала Болчика, Вогейл уничтожил своим вмешательством ровно две клеточки нервов, доказав Адофу, что работать нынче в таких условиях — вредно. В итоге из-за снега пришлось обедать в местной столовой, а из-за Вогейла затормозить и так не идущую работу. К концу рабочего дня в кабинет, тихонько постучав, вошёл Рэйл. Ожидая, что парень спросит, как продвигается дело, и попросит узнать хоть что-нибудь о сестре — как-никак, Фиалит родила Алина, а Алина его мать, — Болчик совершенно не ожидал, что Янок попросит его дать любую работу, а то сидеть без дела ему было не с руки. — Я попросил Лиду… Но она сказала, что только через вас… Мне нечего делать… Я просто сижу, ничего не делаю… — заикаясь пробормотал Рэйл, и Болчик, вздохнув, понял, что пора бы закругляться. Нервы не казённые. Подхватив диск с записью тоталки, Адоф вышел из кабинета, разрешая Рэйлу и Виктору покинуть рабочие места. На часах было только пять часов вечера. До ужина поспать не получилось, организм напрочь отказал Болчику в этом удовольствии. Поднявшись с кровати, Адоф вернулся к тоталке. Потом сделал небольшой перерыв на ужин и снова к работе. Вернулся к началу, когда было ещё светло. Без проблем найдя Фиалит, он медленно, сантиметр за сантиметром стал продвигаться вперёд, следить за каждым её шагом. Но стоило на улице стемнеть, как Адоф вновь уткнулся в тот же самый тупик. Красный размазанный эллипс, коим на записи предстала Фиалит, некоторое время не двигался, но как только закончился спектакль, как фигура сразу же затерялась в толпе. Болчик раздражённо нажал на «стоп» и поднялся из-за стола. Потерев ладонями лицо, он решил покурить. Ему нужно было всего ничего — проследить за Фиалит в толпе элиты и работников театра. Насколько он понял, на премьере она сидела в вип-ложе, наслаждалась спектаклем. Когда спектакль закончился, она вышла, спустилась в вестибюль, где слилась с толпой основных зрителей. Скорей всего, она пошла за кулисы, чтобы поздравить мать, а может, и не пошла. Но у Фиалит были цветы. И на сцену она не выходила, это Болчику рассказала тотальная слежка. Кому предназначались цветы? Отцу? Нет. Джейка она ненавидела. Матери? Но художником к спектаклю была не Алина. Может, отцу ребёнка? Кстати, Адоф как-то и подзабыл об этом факте. «Чёрт, — выругался он про себя. — Дело запутанное, но вполне раскрываемое. А я сижу над ним уже вечность!» Спустившись в столовую, зашёл за стойку. Включённые ночники сказали о том, что Долле уже ушла отдыхать, за окном вот-вот готовилась вступить в права ночь, часы показывали половину десятого. Перестал идти снег, успокоился ветер. По всем правилам на улице должна быть чудесная погода. Взяв пачку сигарет и зажигалку, накинув пальто, Болчик вышел на крыльцо. И правда великолепно! Мороз щипал щёки и нос, закрадывался под одежду. Адоф курил не спеша, стараясь ни о чём не думать. Дома Болчик позволял себе быть немного расхлябанным, оттого казался совершенно другим даже самому себе. В комнату Адоф не пошёл. Бесполезно мучить себя, пытаясь отыскать в изобилующей красноте нужное зелёное пятно. Подхватив ведро, сходил к поленнице, нагрузил металлическую ёмкость дровами и вернулся в дом. Растопив камин, плюхнулся на диван. Захотелось малинового чая. Итак, Фиалит Китербил. Кому же она принесла букет цветов? Кто отец? Да, про отцовство Болчик забыл, потому что был уверен, что этот факт не поможет в раскрытии дела. Почему? Потому что… Потому что Фиалит Китербил, скорей всего, залетела случайно. Знала ли она сама о беременности, теперь уже не важно. А если знала, догадывалась ли, от кого? Лично Адофа это не волновало, он был уверен — отец нерожденного малыша тут ни при чём. Тихие шаги отвлекли от размышлений. Посмотрев в широкий проём, Адоф увидел Янока. — Рэйл, — зачем-то позвал он, и тот, вздрогнув, остановился и обернулся. — Генерал… Вы меня… — Ты на кухню? — немного глупый вопрос, учитывая то, что Янок и правда собирался туда завернуть. Но Болчику ужасно хотелось чая, а ещё он вдруг понял, почему был таким раздражённым. Именно сейчас, в эту секунду, вспоминая неудачу с фанатиками, он осознал, что ему так сильно не давало покоя. Его эго. То, что он остановился, перестал развиваться, посчитал себя особенным, тем великим и ужасным, кого никто не превзойдёт. Он забыл, что каждого человека можно заменить. Цивилизация растёт, а вместе с ней растут потребности и человек. Мир преображается, изменяется. А Болчик, как Система, застрял где-то в прошлом, посчитав, что даже вечность не сможет его сломить. Но какие-то фанатики сломили. Сломали все его представления о нём самом, плюнули ему в лицо, пожали плечами, говоря о том, что он дурак, и просто послали к чёрту. — Генерал… — осторожно позвал Рэйл, и Болчик понял, что отвлёкся. — Я решил сделать себе чай. — Завари и мне, — попросил Адоф и перевёл взгляд на кресло. — Хорошо, — буркнул Рэйл и пошёл дальше, только уже более уверенно и спешно, будто Болчик его подгонял. Да, ждать Адоф не любил, но сейчас даже и не думал торопить Янока. В голове царил сумбур, ему было не до этого. Когда Рэйл вошёл в гостиную, неся две кружки с горячим напитком, Болчик уже точно знал, чего хочет. Неожиданно поднялось настроение, в голове наступил порядок, вернулись привычные ему спокойствие и хладнокровие. Передав кружку, Рэйл уже собирался уйти, когда Адоф попросил его присесть рядом. Янок напрягся, но от предложения не отказался. Одетый в тёплые штаны и шерстяную кофту, растрёпанный и совсем молоденький, Рэйл был похож на цыплёнка. Яноку пришлось сделать две реабилитации, потому он и выглядел так молодо, но, в отличие от Юли Ластвуг, он не казался отталкивающим, в нём не читалось что-то мягкое или слащавое, это был юноша с мужскими чертами лица. — Генерал? — снова позвал Рэйл, осторожно и с опаской глядя на него. Адоф не почувствовал раздражения, внутри царило привычное и до слёз родное спокойствие. Боже, как же хорошо вернуться к самому себе! Оказывается, не усталость была виной его раздражению! Но много работать всё равно нельзя! — Рэйл, ты недавно отследил движения Ирвилга по программе. — Да, — неуверенно согласился Янок, Адоф отметил, что парень немного расслабился. — Программа — «Слежка 7». — Седьмая версия? — Да. Доработанная пятая. Шестая не очень. Как только она вошла в оборот, её тут же доработали хакеры. — Это была шутка, или, скорей всего, сарказм, но ни Рэйл, ни Адоф даже не улыбнулись. — А ты мог бы показать мне, как она работает. Не то чтобы я не знал, — Адоф не лгал, с программами он был на «ты», однако, уже давно к ним не обращался, — просто как-то руки не доходили. — Могу, конечно, — тут же согласился Рэйл и даже повеселел. — Только за планшетом схожу. Он в комнате. — Хорошо, — согласился Болчик, вставая вместе с ним. — А я за записью тотальной слежки. Что-то выросло за спиной Адофа — может, крылья, а может, нечто другое. Вытянув диск из маленького мини-компьютера, он тут же вышел из комнаты, в это же время из своей вылетел Рэйл. Кажется, они вдвоём отрастили что-то странное на своих спинах. Спустившись вниз, Болчик занял прежнее место, и Рэйл осторожно присел рядом. Планшет загорелся, стоило ему нажать на кнопку, и пока загружалась система, Адоф окинул прибор взглядом. Такого он не видел. Планшеты у него были, и он когда-то подобным пользовался, но тот, что крепко держал в руках Янок, был тоньше и чуть больше, экран выпуклее, а рамочка тоненькая, светло-серая. Наверху эмблема: два ромбика, скреплённые двумя звеньями цепи, сверху надпись «КиберГрань». — Это фирма-производитель? Случайно, не она является побочной ветвью Кибер-отдела? — спросил Адоф, тыкая пальцем в эмблему. — Да, — согласился Рэйл, бросив взгляд на Болчика. — Они являются разработчиками не только подобных планшетов, но и военной амуниции, а также поддерживают Сеть. Ну и многие программы для армии и полиции разрабатывают они же. У них есть сайт, где они каждый раз выкладывают свои обновки. — И на него может зайти кто хочет?   Болчик первый раз почувствовал себя тупым. Совершенно глупым. Он не знал такие очевидные вещи! Вообще-то, кибер и всё, что с ним связано, он недолюбливал. И зря. Время не стоит на месте, повторил он себе вновь. И люди развиваются тоже. — Нет, — Рэйл чуть улыбнулся, слегка покачав головой. — Там регистрируются только генералы и маршалы. Только они могут просматривать обновки и, если их что-то устраивает, заказывают в свой отдел нужную им программу. Ну или другие вещи. Они так же создают игры. Я парочку видел у Виктора, — осторожно добавил Рэйл, явно думая, не сдаёт ли он сейчас сына генерала. — Ясно. Значит, я могу там зарегистрироваться, — буркнул Адоф. Планшет, будто отвечая на его слова, пикнул, говоря о том, что система загрузилась. — Конечно, — согласился Рэйл. — Ладно, поехали.