Система

Рэйлу и правда шёл голубой цвет. Если бы Долле не обратила на это внимания, то Адоф пропустил бы подобное мимо. Или же нет? Ну, он всяко заметил бы яркие одежды на своём адъютанте, который любил одеваться как он — во всё мрачное и тёмное. В том, чтобы одеваться в строгие цвета, Болчик не видел ничего страшного, но голубой Рэйлу шёл. Он… ему шёл. Но одежда — это одно, а вот то, что Рэйл вчера пришёл пьяный в зюзю, это являлось жёстким нарушением правил Болчика. Самое смешное то, что Виктор был практически трезв, поэтому Адоф, мягко сказать, охренел, когда застал совсем не смешную картину в прихожей, где Виктор пытался раздеть Рэйла, приставив его к стене. Получалось у него это плохо, потому что Янок постоянно соскальзывал вниз, заваливался набок или солдатиком падал на него. Виктор шипел на Рэйла, ругался и испуганно озирался, высматривая отца. Болчик, перед тем как они вошли, спустился в столовую, ему захотелось пить. Услышав хлопанье двери, а потом странную возню, вернул пустой стакан на стол и выглянул в коридор. Виктор был пойман с поличным, и, надо сказать, вид у него был самый что ни на есть перепуганный. Рэйл же ничего не понимал, его глаза закрывались, он тяжело сопел и постоянно облизывал сухие губы. Перед тем как помочь сыну, Адоф испепелил его взглядом. Придерживая пьяного Рэйла, который, почувствовав присутствие кого-то другого, вскинул голову, открыл тяжёлые веки и непонимающе уставился на Адофа, Болчик думал, какое бы наказание придумать обоим: Виктору за то, что не уследил за Рэйлом, Яноку — что пренебрёг правилами Болчика. Но когда Рэйл широко и открыто улыбнулся, Адоф почувствовал, как лёгкая злость отступает, сменяясь чем-то тёплым и сладким. Болчик никогда не видел, чтобы он так широко улыбался, открыто проявлял свои чувства и был настолько добродушным, что хотелось закрыть его и спрятать от зла, что творилось в этом мире. Нелепо захлопав глазами, Адоф с удивлением посмотрел на Рэйла, пытаясь понять ход своих мыслей. Погодите... Закрыть? Спрятать? Прижать? Улыбка сошла с лица Янока так же неожиданно, как и появилась. Адоф хотел было сказать, чтобы он продолжал светиться, как солнце, когда опомнился и снова опешил. Откинув голову назад, Рэйл ударился затылком о стену, поморщился, застонал, а потом ткнулся лбом в плечо Адофа и потёрся им, с силой вдыхая воздух. Невнятно пробормотав, он успокоился. Через некоторое время Виктор победным голосом сообщил, что снял обувь и теперь можно было спокойно отправлять Янока наверх. Подхватив Рэйла за руки, они потащили его к лестнице. Повалив парня на кровать, Болчик зыркнул на сына, моментально заморозив. Виктор пискнул извинения и испарился. Вернувшись к Рэйлу, Адоф некоторое время всматривался в юные черты лица, а затем выдернул из-под Янока одеяло и покрывало, укрыл его и только после этого вышел из комнаты, прикрыв дверь. Перед приходом Виктора и Рэйла, Адоф мечтал о сне, а в итоге не смог уснуть полночи, лёжа на кровати и каждый раз вспоминая улыбку Янока, его пьяные глаза, ощущая на плече дыхание. Болчик гнал воспоминания, крутился и боролся с бессонницей, обращался за помощью к овцам, курил, сидел на кровати, смотрел в окно и снова вспоминал Рэйла. В час сорок три сделал запись в дневнике, вырезал из газеты несколько статей, прикрепил к альбомному листу, подвёл итог хроники, подчеркнул мораль. Вернулся к холодной постели в два пятьдесят семь. И снова перед глазами пьяные голубые глаза, открытая и добрая улыбка, на коже ощущение тёплого дыхания, бормотание. Болчик изо всех сил старался об этом не думать, но помогало это плохо. В итоге уснул он, когда на часах было примерно четыре утра. Звенящая струной тишина, что повисла над обеденным столом, была нарушена телефонным звонком, да таким противным и громким, что вздрогнул даже Болчик. Рэйл от звука подавился, а Виктор пролил на скатерть компот и выронил из руки печенье. Адоф встал из-за стола слишком резко и быстро, вилка соскользнула с тарелки и готова была упасть, но он успел её поймать. Вернув на место прибор, Болчик подошёл к столику, что стоял в прихожей, и снял изогнутую белоснежную трубку. — Что у тебя на завтрак? Вопрос Михаэля врасплох не застал, зато заставил Адофа задуматься. Смешно и странно, но из головы вылетел перечень того, что он только что ел. Что за глупость? Он должен без раздумий дать ответ! «Боже, я снова не выспался», — подумал Адоф и ответил: — Зачем звонишь? — Вижу, к светской беседе ты не расположен, — голос Михаэля был каким-то утомлённым, слегка весёлым и в тот же момент сонным. Адоф промолчал. — Ладно, перехожу сразу к делу. У нас труп. Дело передали нам, потому что на предмете убийства выгравировано имя элитария. — У меня театр. — А у меня другие дела. Вчера вечером произошла авария на шоссе с участием элитарки и грузового тягача. Там, я тебе скажу, такой спектакль дамочка устроила, что я был не рад тому, что она появилась когда-то на свет… Я отказывался, но они мне это дело всё же всучили. Я долго думал над тем, стоит ли тебе его отдавать, но в итоге пришёл к выводу, что стоит. Ведь театральное дело уже подходит к концу. В общем, в новом много чего запутанного, так, как ты любишь. В груди у мертвеца осталось оружие преступления, кинжал с именем Рубина Латаша. Вот тебе зацепочка. Так что, Адоф, извини, но придётся тебе потрудиться. Вогейл мне уже сказал, что мой отдел хреново работает. — А Вогейл не хочет его расширить? — Думаю, что нет. — А сделать кое-какие поправки в Системе? — …Адоф, ты злишься? — Нет. Я хочу спать. — Извини, друг мой, не получится. Встречаемся у меня через тридцать минут. Жду. Доев завтрак, Болчик в сопровождении Рэйла вышел из дома, сел в машину. Ригис тут же тронул автомобиль с места. Виктора Адоф не взял с собой, потому что уже совсем скоро он снова станет студентом. Пусть готовится к возвращению в учебное заведение. Разговор с сыном о правильном поведении в питейно-развлекательных клубах решил оставить на потом. Да, Адоф хотел сообщить сыну, что поскольку Рэйл не может себя правильно вести, а Виктор за ним присматривать, то больше он никогда и никуда не отпустит с ним Рэйла. Янок правильный мальчишка, воспитанный, а Виктору, видно, чего-то его отец, коим и являлся Адоф, не додал. Почувствовав себя паршиво, Болчик отгородился от этих мыслей и углубился в рассматривание пейзажей за окном. Остановившись у особняка Михаэля, постояли пару минут в ожидании, когда Колош соизволит выйти из дома. Когда Михаэль и Бут сели в автомобиль, они поехали дальше. Варф сел на переднее сиденье, рядом с водителем, и Колош всё время смотрел на выглядывающую из-за спинки сиденья рыжеволосую голову. Адоф расположился у другого окна, Рэйл между ними. Болчик чувствовал напряжение Янока, и это влияло на атмосферу в салоне. — Их становится всё больше и больше, — заговорил Колош после минутной тишины. — Люди перестают бояться законов и правил. Они всё чаще придерживаются мысли, что законы созданы, чтобы их нарушать. И это начинает напрягать. Система несовершенна. Она распадается на глазах. Тотальный контроль, созданный якобы во благо, превратился в несусветную глупость, за которой прячутся элитарии, уверяя всех, что это лучший контроль за всю историю существования человечества. Запахло гнилью. Где-то что-то начало портиться, и это что-то может испортить многое, если не всё. — Ты не прав, — после недолгой паузы сказал Болчик. — Система неидеальна, однако её законы сдерживают людей от отчаянных поступков. Просто в какой-то момент элитарии начали считать, что имеют право переступить через закон. Надо урезать их права, тогда и Система вернёт свою идеальность. — Поэтому надо расширять отдел или же создавать ещё один, который будет следить за поведением элиты. Но они этого не сделают, потому что сами являются элитой. Против себя не попрёшь. Выроешь яму для другого — сам в неё попадёшь. Вот как они думают. Хотя, если обратиться к корням, то может что-то и выгорит. Адоф посмотрел на друга и нахмурил брови. Затем перевёл взгляд на бледный профиль Янока: плотно сжатые губы, немигающий взгляд, напряжённость во всём теле, будто Рэйл замёрз. На нём была чёрная шапка, чёрное пальто, коричневый шарф и те самые смешные варежки-перчатки. Ни капельки яркой интонации, всё неприметное, лишь глаза голубые и светлые волосы. — Можно обратиться и к ним, — пробормотал Болчик, вновь вернувшись к окну, за которым мелькал город. — Но я туда не пойду. — Почему? — в голосе Колоша почувствовались лёгкие наигранно-возмущённые нотки. — Ты должен пойти со мной. Вместе мы сила. Одного меня они могут не послушать, скажут, что я опять прикалываюсь. А если со мной будешь ты, то они прислушаются к нашим речам. — Не пойду. — Тогда работай без выходных и за того парня тоже, — сказал Михаэль, поправив фуражку, криво сидящую на его голове. Адоф ничего не ответил, а Колош вздохнул и, протянув руку вперёд, коснулся коротко остриженных волос Бута. Варф оглянулся, и Михаэль расплылся в улыбке. Окинув его суровым взглядом, мутант вернулся к дороге. Колош недовольно прищурился и ущипнул Бута за ухо. Варф рыкнул, бросил на него испепеляющий взгляд, пригвоздив к сиденью. Михаэль вскинул подбородок, фыркнул и отвернулся к окну. Через несколько секунд вновь уставился на голову Бута. Работать без выходных Болчик не собирался и готов был пустить дело на самотёк, но мешало впитанное с воспитанием чувство долга. И несмотря на то, что дело Китербилов ещё не было закрыто, Адоф всё равно вынужден был подчиниться Колошу. Когда Рэйл ушёл вперёд, Болчик спросил у Михаэля, пришёл ли ответ на запрос и как продвигаются поиски в Тю-Эль-Сити. — Пока никак, — ответил Михаэль. Адоф промолчал и поторопился вперёд за полицейским. Убийство произошло на нижнем уровне города, который все называли подвалом. Структура летательной платформы, на которой стояла Верн-Республика, представляла собой огромный, перевитый трубами, проводами, проходами и маленькими лесенками лабиринт, в котором без карты запутаться — раз плюнуть. Звуки, наполнявшие это огромное пространство, были всякими, от шипяще-свистящих до хрипяще-гулких. Здесь воняло бензином и соляркой, было жарко. Небольшой проход, ведущий в подвал, был обнесён колючей проволокой с табличками, запрещающими вход посторонним. Кодированный замок, затем решётка, небольшой предбанник и снова кодированный замок. Далее — две решётки и уже сама территория подвала. От слаженной работы мастеров этой сферы зависело многое: от управления платформой до её заправки. Как-никак, Верн-Республика плывёт по небу в паре километров от земли. Встретили их узкие проходы и низкие потолки, в некоторых местах даже невысокому Яноку приходилось пригибать голову. Шли они недолго. Мимо труб и проводов, спускаясь и поднимаясь по маленьким лесенкам, сворачивая и стараясь не задевать переплетение системы. Встречали людей, перепачканных мазутом, одетых в нечто наподобие скафандров, сонных и усталых, бодрых и готовых взяться за любую работу. Работники подвала смотрели на них с лёгким испугом, в то время как Болчик и Колош не обращали на них никакого внимания. Полицейский, сопровождающий их, очень хорошо ориентировался в пространстве, в то время как Болчик уже запутался в многочисленных проходах. Правда, перед тем как войти в нужную комнату, он наткнулся на прибитую к стене карту этой части лабиринта. Круглая комната, где нашли труп, предназначалась для наблюдения за состоянием платформы. Здесь находились пульты, большие мониторы и странного вида автоматы. Всё было старое, невзрачное и простое, но рабочее. В комнате их встретили трое: полицейский, седовласый, но не старый мужчина и высокий парень в шортах и майке. Труп обнаружил парень. Заступив на работу сегодня утром, он не нашёл сменщика, что показалось ему подозрительным. Обойдя комнату, наткнулся на него в маленьком закутке, предназначавшемся для справления естественных нужд. Пройдя на место преступления, Болчик отметил порядок и чистоту, что само по себе удивляло. Видно, бригадир следил за тем, чтобы всё и везде было чисто, несмотря на то, что вместо унитаза в полу была дыра, закрывающаяся крышкой, а умывальник заменял металлический таз, над которым была прикручена труба с вентилем. Двери не было. Чтобы проникнуть в туалет, достаточно было свернуть за большой пульт, пройти узкий коридорчик и оказаться в нужном месте. По мнению, наверное, многих, смерть парня была ужасной. Не каждый хотел бы умереть в туалете, сидящим на дыре. Адоф некоторое время смотрел на парня. Молодой, довольно приятный на внешность. В майке и трусах, с дырой в груди. Он умер мгновенно, Адофу не надо было долго разглядывать труп, чтобы понять, что удар нанёс профессионал. Таких профессионалов пруд пруди, а если учесть, что орудием убийства послужил кинжал с именем генерала, то тут вопросов не должно возникнуть. — Рэйл, — позвал он Янока, и тот тут же появился в проёме. — Да. — Забери показания у полиции и проведи опрос присутствующих. — Хорошо, — отозвался парень и слишком ретиво улетел выполнять приказ генерала. Болчик проводил его взглядом и снова вернулся к убитому. Сказать больше ничего нельзя. По словам экспертов, убийство произошло в районе шести часов утра. Парня либо заманили в уборную, либо он сам пошёл сюда с кем-то. Но в то, что убийство совершил генерал и наследил, Адоф не верил.  — Ну, и что думаешь? — Михаэль, сунув руки в карманы пальто, внимательно смотрел на сидящего на дыре парня. Спокойное лицо, чуть приоткрытые глаза. Кровь. Её немного, потому что удар был быстрым и точным. — Пока ничего, — буркнул Адоф и подумал о кровати, которая ждала его, заманивая мягкостью подушек и теплотой клетчатого пледа. Господи, ну почему ты так жесток к маленьким просьбам маленького человека?! — Могу предположить, что парень знал убийцу. А если знал, значит, это кто-то из местного персонала. Думаю, надо провести опрос работавших в эту ночь, — сказал Колош и предательски зевнул во весь рот с таким наслаждением, что Адоф едва не заразился. — Ты мне отдаёшь это дело? — спросил он, продолжая рассматривать труп. — Да. — Тогда я сам буду решать, что делать, а что не делать, — сказал спокойно Болчик и направился прочь из уборной. — Ой, какие мы деловые, — протянул за спиной Михаэль и тихо рассмеялся. — Смотри, не лопни от важности, генерал Болчик. Адоф остановился в узком и коротком проходе, оглянулся, вздёрнув вверх брови. На спокойном лице отразилось ленивое, до ужаса притворное удивление. Правый уголок губ дрогнул в подобие ухмылки. А потом Болчик пошёл дальше, уже не останавливаясь, а следом за ним притворно вздохнувший Михаэль. Вернувшись в наблюдательный, Болчик застал Рэйла, допрашивавшего седовласого мужчину. Он оказался бригадиром. Скрестив на могучей груди руки, спокойно отвечал на вопросы, с лёгким раздражением поглядывая на Янока. Мол, чего ты отвлекаешь, мне работать надо. Присмотревшись к нему, Адоф отметил спокойствие. Будто его не волновало, что случилось здесь и что убит человек. Оторвавшись от созерцания бригадира и Янока, Болчик подошёл к парню в шортах и футболке. Он нервничал, переминался с ноги на ногу, опасливо озирался, будто боялся, что его обвинят в преступлении. Конечно, он подозреваемый, но Адоф сомневался, что этот трусливый и забитый парень мог убить. — Джуди с пятнадцати лет здесь работает, — рассказывал чуть позже он, скрестив на груди руки, но в отличие от бригадира этот жест говорил не о смелости и решимости, а о страхе. — Недавно ему исполнилось тридцать семь. — Он делал реабилитацию, — Болчик не спрашивал, а скорее уточнял. — Да. Он ею увлекался. Два года назад он сделал четвёртую. Я ему говорил, на фига тебе это надо, а он всё хотел выглядеть как пятнадцатилетний подросток. Но это всё равно невозможно. Я как бы не очень хорошо его знал, но говаривали, что он из этих… геев, короче. Вот типа почему и молодится. — У него здесь были друзья? — Был. Колиз. Но он уволился три года назад, уехал на заработки на севера. Они переписывались, часто созванивались, Джуди к нему даже ездил пару раз в гости. Говорил, что Колиз неплохо устроился. Типа он бы тоже поехал туда работать, да ненавидит холод. Там же ещё холоднее, чем у нас. — А враги? — Нет. Таких не припомню, — покачал головой опрашиваемый. — Знаете, тут у нас некогда ненавидеть друг друга или же друг с другом дружбу водить. Работа сложная и трудная, у каждого свой участок, свой отдельчик. Мы с Джуди отвечаем за насосы пятого уровня. Давление, скорость закачки и так далее — это по графику. Пятый уровень — это насос, который подаёт газ уже в котлы, поэтому расслабляться некогда. Значит, Болчик ошибся. Пункт не наблюдательный. Но всё равно имеет свою важность и ценность, как и сказал парень. — А какие отношения у вас были с ним? — Да я… Я… Нет… Не убивал… — испуганно вытаращил на Адофа глаза работник подвала, и Болчик понял, что тот даже кухонный нож редко держит в руках, не то что военное оружие. — Я спросил: какие отношения вас связывали? — добавив в голос холода, переспросил Болчик. — Никакие. Мы просто сменяли друг друга. Посуточно. Сутки через двое. Меня завтра должен будет сменить Кастрик. Да, работа в подвале лишь кажется лёгкой, на самом деле — это то, что позволяет острову кружить в небе и двигаться вперёд. От одного газового порта до другого. Загрузка топлива, потом подача в котлы, хранение, работа двигательной системы, постоянная поддержка давления и осмотр оборудования на предмет протечки и поломки. Здесь работала четверть населения Верн-Республики, и этим людям нужно отдать должное. Но убийство есть убийство, и Болчик привык рассматривать все доводы и брать во внимание все нюансы. Сектор «пятёрка», как эту круглую комнату называли между собой работники, располагался между двумя такими же зонами, разделёнными огромными трубами и переплетением мелких кабелей. Система компьютеров, больших пультов и нескольких автоматов располагалась по дуге. На мониторах мигали графики, таблицы, буквы, цифры. Вход в сектор был один, он ничем не отличался от того, что вёл в туалет. Оставив в покое тощего парня, который сразу же вернулся к работе, Болчик двинулся на выход. Оказавшись в просторном коридорчике, пропустил прошедшего мимо мутанта. Здоровяк волочил за собой два больших мотка толстой проволоки, следом за ним, толкая маленькую тележку, гружённую какими-то деталями, шёл невысокого роста мужичок. Окинув Болчика удивлённым взглядом, они поторопились, а Адоф огляделся. Вход был ничем не примечательный, просто дыра в стене. Над ним висела большая лампочка, а чуть ниже прибита ржавая табличка с надписью: «Сектор 5. Зона пятого уровня. Посторонним вход запрещён!» С правой стороны нашлись другие таблички с указателем направления. Когда входил в комнату, Болчик их не заметил. Грязные и искореженные, они слились со стеной. Прищурившись, Адоф ознакомился с планом и шагнул вправо, намереваясь пройтись до следующего сектора. Коридор был узкий, его можно было бы сделать шире, но мешали те же трубы и провода, они скользили по стенам то прямо, то зигзагами, то поднимаясь вверх, чтобы потом где-нибудь спуститься вниз. Свисающие с потолка тусклые лампочки освещали не так много пространства. Обстановка казалась давящей на нервы. — Заблудились? — раздался за спиной бас, и Адоф оглянулся, остановившись. В проёме стоял высокий бригадир, видно, Рэйл закончил опрашивать его. На лице всё то же равнодушие. — Чё ищем? Если «Шестой», то до него метров сто. Тут такой лабиринт, что даже я порой голову ломаю. — Сто метров? — Ага. Здесь всё трубы, — бригадир помахал рукой над головой. Адоф посмотрел наверх и столкнулся с клубком, в котором сложно было отличить один газопровод от другого. Да и газовые ли это были переходы? Здесь же подавалась и вода и были очистительные системы, и много ещё чего. — Не хотите, чтобы я шёл дальше? Мне придётся расследовать убийство. Генерал Болчик. — Я знаю, кто вы. И знаю, что будете свой нос совать во все углы и дыры, — беззлобно отозвался бригадир, но, кажется, факт того, что Болчик будет крутиться тут постоянно, его волновал. — Скажу прямо, убийца не из наших. — Видели постороннего? — Я знаю только своих ребят, у меня три сектора: «Пятый», «Шестой», «Седьмой». Знаю водников, — он указал куда-то в сторону, через стену. — «Восьмой» сектор. Это всё. Каждый коридор — это проходная для всей системы. И хрен знает, какой там Сессил или Джон работает в «Четвёртом» секторе. — Тогда почему столько уверенности? — За сорок лет, что я здесь тружусь, это третье убийство. И оба до этого были совершены людьми, что не работали здесь. Я вашему адъютанту уже рассказал об этом. Можете мне не верить, но это так. Я не думаю, что смерть Джуди — исключение. — Может, Джуди кого привёл? — На хрена? Потрахаться, что ль? Новые ощущения? И кого привёл? Вашего генерала? В голосе бригадира прозвучала лёгкая издёвка, но Адоф даже не думал злиться или обижаться. Он внимательно следил за реакцией стоявшего от него в трёх шагах мужчины. Хоть света и не хватало, но Болчик видел не только его лицо, но и взгляд. На риторические вопросы Болчик не счёл нужным отвечать. — Навряд ли, — продолжил бригадир. — Я бы знал. У нас система контроля на пропускной сильная. Не пропустили бы. Но даже если бы его дружок и прошёл, я бы об этом узнал. И через минуту Джуди уже здесь бы не работал. — Так почему мне нельзя пройти дальше? — Кто сказал, что нельзя? Просто ребята работают. Языками трындеть да куда-то бежать, чтобы кому-то присунуть или грохнуть кого-то, здесь просто времени нет. Я могу сказать больше — они даже не знают, что Джуди покойник. Вчера мы вышли из порта, так что лишней минуты даже посрать или пожрать нет. Высунутая из дверного проёма рука, коснулась плеча здоровяка. В этой обстановке она показалась клешней из Ада. — Скажите, пожалуйста, — послышался знакомый голос, — вы — гей? — Что?! — рыкнул бригадир так, что от его гласа мог бы обрушиться потолок. Он приготовился схватить Михаэля за грудки, но взгляд поверх головы Колоша заставил сдержаться. Болчик предположил, что здоровяк увидел ещё одного, явно больше его, здоровяка с рыжими волосами и горящими глазами. Скорей всего, Бут, как и положено адъютанту, замер за спиной своего генерала, готовый в любой момент укрыть собой тушку Колоша от внешней опасности. — Валите уже отсюда! Бут вытолкал Колоша в коридор, не позволив ему ещё что-то сказать. Бригадир посторонился, исподлобья глядя на Варфа, тот метнул в него взгляд, предупреждающий, что этого глупого человечишку лучше не трогать. Следом за ними сектор покинул Рэйл, за Яноком пошёл Болчик. Дорогу они нашли сами. У выхода толпились парамедики и полицейские, ожидая разрешения, чтобы вынести труп. — Ну, как тебе? — спросил Михаэль, когда Ригис притормозил у особняка Колоша. — Пока никак, — повторил Болчик. Михаэль скривился, вздохнул и вместе с Бутом вышел из машины. Ригис нажал на педаль газа, и авто покатилось дальше.