Система

Войдя в комнату, Адоф тут же отстранился от работы и замер у двери, аккуратно прикрыв её. Несмотря на то, что голову занимали мысли о Рэйле, он совсем позабыл о том, что Янок переехал к нему. Оказавшись перед фактом, который нельзя было игнорировать, Болчик уставился на вскочившего со стула Рэйла. Краска залила щёки парня алым цветом, а робкий взгляд скользнул в сторону и вниз, будто там было нечто интересное. Между ними повисла тишина, натянув нервы до предела. В этот момент Адоф понял, что идея с переездом, осознание и принятие своей любви к Рэйлу — это, наверное, самые правильные решения в его жизни. Подойдя к столу, он положил на него папку, переданную Бутом, посмотрел на не распакованные сумки, затем на Рэйла. В тот миг, когда Янок поднял на него бездонные, подёрнутые дымкой грусти глаза, разум Болчика уплыл. Адоф утонул океане печали, услышав, как в груди затрепетало сердце, ускорив темп. Перехватило дыхание — это уже казалось привычным. В ушах зашумело, тишина оглушила, внизу живота защекотало. Да, всё это знакомо и близко. Ради этого стоило прожить тридцать восемь лет. — Я… Мне немного… неудобно, — Рэйл старался быть смелым, и Болчик это оценил, но решительности в Яноке всё равно не хватало. Поступок Янока казался на удивление милым, отчего Болчику хотелось прижать его к груди. Но приступ нежности остановила внезапная мысль о работе, и Адоф спокойно сказал: — Прости. Минутку. Подойдя к телефону, он быстро набрал номер. — Надо же, нечасто вы мне звоните, генерал. — Мне нужна фотография Полтачи, — Адоф не оценил сарказм деда. Глава Президиума для него всё так и оставался просто главой Президиума, родственной связью с которым он решил воспользоваться. А почему бы и нет. Не хотелось, конечно, но это лучше, чем ничего. С Полтачи он топчется на месте уже много дней. Это раздражает. — Чёткое изображение лица и желательно — без очков. — Это закрытый… — Скажем так, к утру, ну, если можно, то и через пять минут. Моя электронная почта… — Адоф обернулся к Рэйлу и тот, спохватившись, схватил со стола планшет генерала и подошёл к нему, сразу же включая окно почты. — «Б.о.л.4.и.к.А.». Надеюсь на вашу помощь. — Зачем тебе фото Полтачи? — уже серьёзным и даже слегка угрожающим тоном спросил Ален. — Скажем так, это помощь за Лите Штота. Спасибо за понимание, — и Адоф вернул трубку на место. Дед поймёт и поможет, он был в этом уверен, хотя небольшой процент сомнения присутствовал. На раздумье ушло несколько секунд, и когда Болчик вернулся к рядом стоявшему Рэйлу, всё ещё державшему его планшет, Адоф смог всецело углубиться в происходящее между ними. А между ними происходило нечто настолько интересное, что ему отвлекаться больше не хотелось. Ни сейчас, ни потом. Забрав у Рэйла планшет, он взял Янока за руку и пошёл к столу. Оставив на столешнице гаджет, потянул Рэйла к кровати. На часах стрелки отсчитали десять вечера. Схватившись за покрывало, сдёрнул привычным движением и, наверное, первый раз за всю сознательную жизнь не сложил его, а оставил валяться на полу. Подхватив одеяло, откинул его и подтолкнул к кровати Рэйла. — Ложись, — сказал он. Янок даже не думал сопротивляться — угукнул и, скинув тапочки, забрался на пахнущую Болчиком простыню. Адоф собрался уже лечь рядом, когда звякнуло сообщение — на почту пришло письмо. Некоторое время поразмышляв, он всё же не смог отказаться от привычного ритма жизни и вернулся к столу. Подхватив планшет, запрыгнул с ним в постель, затем положил на прикроватный столик и посмотрел на Рэйла. Сколько прошло времени, Адоф не знал. Они смотрели и смотрели друг на друга, будто изучая, будто пытаясь что-то запомнить. Вновь и вновь погружаясь в омуты наслаждения. Плавясь от невинности и смущения, от длинных тёмных ресниц, Болчик чувствовал, что сходит с ума. Как он раньше к нему относился, кем был раньше для него Рэйл? Стоило ли сейчас думать — что и зачем, почему и для чего? Всё это в прошлом, и оттуда в будущее надо забрать только самые лучшие воспоминания и опыт, полученный на собственных ошибках. Для остального места нет. Протянув руку, Болчик погладил костяшками пальцев Рэйла по щеке. Янок потянулся к нему. Адоф потянулся тоже. Зачем отказываться от столь заманчивого предложения? На подкорке сознания всплыло слово «горе» и тут же потухло. Иногда горе утоляют алкоголем, а иногда — сексом, близостью, теплом, нежностью. Разве Рэйл такого не заслужил? Это всё, что сейчас может сделать Болчик. Рассказать про убийцу и снова заставить Рэйла стонать. Губы соприкоснулись с губами. По телу пролетел ток. Рэйл оказался настойчивее обычного. Будто голодный зверь, он сразу же перехватил инициативу, углубляя поцелуй и давая понять Адофу, что можно действовать решительнее. Болчик от предложенного не отказался. Сейчас главным был Рэйл. Если он хотел, значит, так тому и быть. Приобняв его рукой, Адоф взъерошил волосы на затылке Рэйла и повалил его на спину. Они целовались неспешно, будто пробуя друг друга на вкус. Где-то в далёком углу подсознания вновь вспыхнула мысль о том, чтобы рассказать Рэйлу об убийце, но ущемлённое самолюбие следователя сказало, что заказчик, основной убийца, ещё не найден, а значит, нужно потерпеть. Но когда оторвался от Янока и заглянул в глаза, понял, что не прав. В голубых глазах блестели слёзы, Рэйл притягивал Адофа к себе, будто ища в нём успокоительное. Забвение. — Рэйл, — Болчик легонько коснулся его лба своим, лизнул влажные от поцелуев губы. Янок всхлипнул, закусил нижнюю губу и быстро заговорил: — Мне так стыдно. Мне так стыдно… Болчик без слов увлёк парня в глубокий поцелуй. Он длился долго, до тех пор, пока Рэйл не попытался вырваться сам. Тогда Адоф отпустил его, и тот тяжело задышал, глотая воздух. — Я нашёл того, кто убил твоего отца, — вдруг заговорил Болчик, глядя Рэйлу в глаза. Янок сухо всхлипнул, продолжая цепляться за Адофа. — Тот человек мёртв. Его убили. Но я считаю, что есть другой, тот, кто заказал Дикена Янока. — Заказал? Адоф разрушил атмосферу нежности, работа взяла верх. В какой-то миг это показалось не столь важным, но момент близости был неизбежно разрушен. Оставив лёгкий поцелуй на дрожащих губах любимого мальчика, коснулся кончика носа, затем века и брови. После этого он сел на кровати и пригладил ладонью волосы. Вспомнил о том, что не принял душ. Глянув на Рэйла, сунул ноги в тапочки, пол был холодным. Если продолжить этот разговор, то он будет долгим. Но говорить много Болчик не любил и не мог, а вечер за окном готовился уступить права ночи. Адоф задумался, собираясь с мыслями. А потом заговорил снова: — По моим предположениям, виновник смерти твоего отца, а также крушения шара, и в том, что случилось с тобой в подвале, а потом в новостройке — Юрий Полтачи. Взяв планшет и открыв окно почты, Болчик нашёл нужный файл, нажал на него. Рэйл молчал, переваривая информацию и глядя на Адофа. Затем удобнее сел на кровати. Янок всё ещё стеснялся и смущался, но Болчик на это не обращал внимания. Привыкнут — и он, и Рэйл. Фотография Полтачи высветилась на весь экран сразу же, стоило только открыть файл. Глядя на фотографию, Адоф убедился, что Полтачи тот, кто ему нужен. Прикрыв ладонью нижнюю часть лица генерала, он ещё раз всмотрелся в глаза. Без сомнений — тот самый незнакомец, с которым Болчик сражался в новостройке и который так сильно хотел заполучить его дневник. И кажется, заполучил! — Ты же предположил, что события в новостройке и крушение шара чем-то связаны? — спросил спокойно Адоф, закрывая фотографию. Дело осталось за малым — найти дневник и побольше улик против Полтачи. — Да. Мне кажется, они связаны. Но я не совсем уверен. Адоф посмотрел на растерянного Рэйла. Взгляд рассеянный, брови сдвинуты к переносице, сейчас ему трудно думать о чём-либо другом, кроме как об отце. Болчик его понимал. Порыв нежности распалил остывшие чувства, но разум взял верх. Адоф не успел ещё податься желаемому, погладить Рэйла по горячей и розовой щеке, как на плечи навалилась реальность. — Всё дело в моём дневнике, — Болчик перевёл взгляд на стол, на нижний ящик. — Крушение шара и ваш плен были подстроены затем, чтобы выманить меня из дома и проникнуть сюда. Дневник был украден в тот момент, когда мы прочёсывали старый город. Адоф не давал Рэйлу вставить и слова, Янок только слушал, открыв широко глаза и рот. — Также и Джуди был убит, чтобы заманить тебя в подвал, наплести глупости про микровзрывчатку и заставить украсть у меня дневник. Когда эта часть плана не удалась, появился другой, более опасный. Вы могли разбиться. Или угодить в лапы зверям. В котёл каннибалам. Для того, чтобы вас не сожрали, был отправлен Дофуан. Его обязанностью было связать вас и сторожить до дальнейшего приказа. — Это… Это глупо, — всё же вставил своё слово Янок, ощутив волну негодования. — Мы и правда могли погибнуть при крушении. Если учесть, что ремни на моём сиденье были в аварийном состоянии. — Не будем гадать, специально это было сделано или упущение техников, — кивнул головой Болчик, почувствовав, как по спине пролетел холодок — Рэйл мог погибнуть! — Так вот. Второй план удался на славу, пусть вы и сбежали, прихватив с собой Дофуана. Почему Полтачи действовал так неосторожно, оставляя с вами своего адъютанта, пока загадка. Сначала я предположил, что дело в самих Дофуанах, но сразу же отмёл эту мысль. Если копаться в семейном белье, то можно упустить что-то важное. «Я уже это упустил, — вдруг подумал Адоф. — Позволил Дикену Яноку умереть». — Я решил, что Дофуаны — просто жертвы или же невольные соучастники, — продолжил Болчик. — В общем, дневник был украден именно в тот момент, когда мы были на поверхности. Долле отправилась в магазин, где предположительно была акция. Дом пустовал примерно два-три часа. В это время вор проник в дом через подвальное окно, а дальше дело техники и простых махинаций. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, где я храню дневник. Единственное, что смущает — это то, что вор знал, как он выглядит. Значит, Полтачи всё же знал об этом тоже. Но когда ты передавал ему свой ежедневник, он собирался его принять. Или не собирался? — Значит, в подвале, — немного заторможено заговорил Рэйл, будто пытаясь до чего-то додуматься, — со мной говорил сам генерал Полтачи? — Вполне вероятно. Потому что в новостройке был именно он. Я запомнил его глаза. И теперь, получив и рассмотрев фотографию, точно могу сказать, что сражался именно с ним. Болчик активировал планшет и вновь открыл фото. Он показал картинку Рэйлу, и тот впился взглядом в лицо человека средних лет. Адоф пару раз видел его по телевизору, встречал, когда Янок сдавал экзамен экстерном в школе, а так же, издалека, но такие нюансы, как разрез и цвет глаз не запомнил. Не было нужды. И в этот момент Болчик вдруг подумал, что, вполне вероятно, можно было не пытать Михаэля этими фото, а просто просмотреть некоторые кадры из новостных блоков. Но поезд уже ушёл, к тому же фотография была лучше, чем телевизионная картинка. — Но, возвращаясь к новостройке... Когда я передавал ему тот ежедневник, он готов был его взять, думая, что это и есть дневник. Он сам мне сказал, что это ежедневник, толстый блокнот, — буркнул Рэйл. — И ещё, — перебил он сразу же Болчика, уже открывшего рот, чтобы выдвинуть очередную гипотезу, — он мне рассказывал, что видел фрагмент этого дневника. На мгновение воцарилась тишина, а потом Рэйл сказал: — И он сказал, что если я откажусь, может пострадать… мой отец. Болчик прищурился, голос Янока дрогнул. Но Рэйл не заплакал. Адоф видел сдержанность и суровость, лёгкую злость на себя за слабость. Рэйл считал себя мужчиной, и проливать бесконечное число дней слёзы было стыдно и неправильно. Где-то в глубине души Адоф почувствовал за него гордость. Однако пришлось вернуться к реальности. Он нахмурился. Значит, Полтачи угрожал Яноку ещё тогда. Если бы Болчик об этом знал… Рэйл ничего не говорил, только по делу, только то, что касается дневника и преступника. Болчик уже собрался продолжить их разговор, когда зазвонил телефон. — Ты уже спишь, Адоф? Или мучаешь несчастного Рэйла, раскатывая его по матрасу? — Весёлость Колоша слегка напрягла. — Раз позвонил — говори. — Собирай свои потроха, Адоф, — голос Михаэля, изменившись, не предвещал ничего хорошего. — Нас приглашает на ночное свидание Полтачи.

***

Михаэль не чувствовал себя таким раздражённым и злым уже очень давно. Всё началось с того, что рано утром его разбудил Вогейл. Этот недоносок орал в телефонную трубку так, что Колош оглох. А всё потому, что у Болчика появился новый адъютант. Откуда Вогейл узнал о нём, Колош не спросил, но в конце этого ора он заявил, что если того возмущает факт, что отправленный в отпуск Болчик обзаводится адъютантами, пусть звонит главам Президиума, после чего бросил трубку и стал собираться на работу. Встреча с Штотом ему не понравилась. Пацан оказался напыщенным индюком, которого так и хотелось осадить. Что, впрочем, Михаэль и сделал, и Адоф ему в этом не мешал. Разговоры-разговоры, утро-утро… Всё это закончилось смертью Дикена Янока. Дальнейшее можно назвать катанием на карусели: восторг, эмоции, слюни и… грёбаный в рот! Особенно когда, покинув завод, Колош отправился в штаб и встретил там Свифта. Нервы ему потрепал и полковник. Его тоже интересовал тот факт, отчего у отстранённого Болчика вдруг появляется адъютант, кто он, откуда и зачем. С полковником Колош долго не общался. Отправил по известному адресу и даже подвезти не предложил. — Вы считаете, что это решение главы Президиума? — упрямствовал Свифт, когда Михаэль назвал ему адрес Чистых Прудов, который Свифт и без него знал. — Это основная гипотеза, — пожал коротко плечами Колош, останавливаясь на крыльце. Настроение было «мама не горюй!». — Вторая вам навряд ли понравится. — Генерал Колош, вы должны понимать, что генерал Болчик ни в коем случае не подозреваемый, он… — Ну ещё бы вы его подозревали! — рявкнул Колош, метнув в Свифта молнии ярости. Полковник устоял, но явно был задет таким тоном. — Ваша тупость лишила меня следователя на целую неделю. Я теперь как белка в колесе — не знаю, за что хвататься. Может, вы мне поможете? — У меня своя работа, — процедил Свифт. — Что-то я не вижу, чтобы вы работали, — отрезал Колош и вошёл в здание, говоря о том, что разговор окончен. Да, он был окончен, однако стоило Михаэлю войти в кабинет, как Тол учтиво доложил о том, что найден труп проститутки, которую по опросу очевидцев видели в последний раз с элитарием. Не успел Михаэль отправить туда молодого следователя из отдела Болчика, как пришла Лида. В папке лежал рапорт одного из полицейских, который утверждает, что арестовал убийцу, убившего элитария, но тот утверждает, что убил не он, а элитарий. Полиция просит разобраться. Колош взвыл, но отправил туда Тола. На Лиду было страшно смотреть, однако женщина стойко переносила тяготы жизни. — Это ненадолго, — улыбнулась она напоследок и прикрыла за собой дверь. Колош тоже оценил её задницу и вспомнил про Бута. Мысли оборвал звонок от Вогейла, на этот раз генерал был не так истеричен, но ему уже доложили о том, что Колош в сопровождении Болчика отправился на расследование дела о самоубийстве Дикена Янока. Вогейл задал только один вопрос и, услышав в ответ: «Ой, простите, я опаздываю», — был вынужден прекратить разговор. Бросив трубку, Михаэль откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Однако уже через десять минут он сел за отчёты, которыми обычно занимались Тол или Бут. Оценив ситуацию, Колош решил лично сделать то, что называют «прямыми обязанностями». Через час он спустился в столовую перекусить, через полчаса слушал доклад от следователя болчиковского отдела, вернувшегося с места преступления, где была найдена мёртвая проститутка. Уделив следователю немного времени и кое-что подсказав, Михаэль, отправив парня прочь, попросил Лиду отослать другого следователя по второму адресу. Когда вернулся Тол, голова у Колоша начала гудеть с двойной силой. А как только переступил порог Бут, так вообще разболелась. К вечеру, прихватив папку с результатами экспертизы, а также кое-какие документы, Колош отправился к Болчику. Там настроение так и осталось на отметке ноль, правда, кое-что произошло и интересное. Адоф нашёл себе пару. Наконец этот холодный кусок льда, сухарь и консерватор, чтоб ему пусто было, влюбился. Такого Болчика Михаэль ещё ни разу не видел. В обычное и скучное спокойствие ворвалась уйма эмоций и чувств, и пусть он прятал их за равнодушием, но Михаэль слишком хорошо знал друга, чтобы верить в то, что тот пытался показать. Неожиданно эта новость перечеркнула всё то, что произошло за день, и даже головная боль отступила. И было радостно от того, что это Рэйл. Спокойный, скромный, ответственный, чуткий — много ещё было для него прилагательных, именно таких, которые бы характеризовали его только с хорошей стороны. Потому что именно такой человек и был нужен Болчику. И если для кого-то это не идеал, то для Адофа Рэйл Янок мог стать самым идеальным и лучшим мужчиной на свете. Разве это не прекрасно? — Знаешь, они смотрятся миленько, — сообщил Буту Колош, заваливаясь на мягкую кровать и кладя голову на живот Варфу. — Ну просто две ледышки, сосульки, которые свисают с крыши нашего дома. — У нас нет сосулек, — буркнул Бут. За сегодня он тоже устал. Погрузив ладони в русые волосы, принялся делать массаж головы Михаэлю. — М-м, — застонал Михаэль, наслаждаясь техникой Варфа. — Ты, как всегда, неромантичен и не используешь фантазию. Адофу только такой мальчик и нужен. Он будет с ним счастлив. — Ты просто провидец, — попытался съязвить Бут, но у него это плохо получилось. Резко поднявшись, Колош оседлал Варфа, развязывая на себе пояс халата. — Хочу массаж кое-где в другом месте, — прошептал жарко он и приподнялся на коленях, скидывая с плеч белоснежную одежду. — Интересно, где? — деланно удивился Бут, сцепляя пальцы за головой и давая понять, что он ничего делать не будет, потому что не понимает. — Злодей, — Михаэль закусил нижнюю губу. — Садист, — ухмыльнулся он и соскользнул вниз, проводя по обнажённой груди ладонями. Бросив жаркий взгляд на Бута, проследившего за ним, Колош прихватил губами сосок и, блаженно пососав его, отпустил, чтобы прикусить, а потом зализать. — Плохиш, — пробормотал он, опускаясь ниже и обозначая свой путь дорожкой из поцелуев. — Монстр, — продолжил Колош выдавливать из себя слова, которые больше заводили его, чем партнёра. Впрочем, Бута заводили его действия. — Гигант, — оттянув резинку штанов, Колош выпустил на волю налитый кровью член и глянул на Варфа. Затем вернулся к члену, вытянул язык и лизнул сначала головку, а потом и весь ствол, чтобы заглотить его так глубоко, насколько было возможно. Секс с Бутом всегда сумасшедший и безудержный. Михаэль в такие моменты чувствовал себя невероятно счастливым и после оргазма, когда дыхание приходило в норму, ощущал липкую паутину страха. Всегда слишком хорошо, он до безумия счастлив, и однажды, для равновесия, судьба может… лишить его этого. Вот и сегодня, лёжа на плече уже уснувшего Бута, Михаэль с содроганием думал о всяких глупостях и гнал их прочь, пытаясь спастись от них, но сон никак не шёл. Именно в этот момент и раздался телефонный звонок. Бут сразу же вздрогнул и открыл глаза, Колош посмотрел на аппарат, как будто он заговорил голосом инопланетного захватчика. Бросив взгляд на часы, остановил готового вскочить с кровати Бута. Подхватив халат, Михаэль накинул его на плечи и, сунув ноги в тапочки, подошёл к телефону и снял трубку. — Надеюсь, я тебя не разбудил, Михаэль? — послышался знакомый голос. Михаэль почувствовал, как что-то противное, похожее на страх заскреблось в районе груди. Монотонное тиканье настенных часов показалось зловещим. — Генерал? Слушаю, — неосознанно Колош заговорил как Адоф, скопировав у него манеру вести разговор, что заставило Полтачи перейти к самому важному. — Хочу разъяснить кое-какие моменты, которые вдруг и неожиданно возникли. Коротко: снять с себя подозрения. Давай бери Болчика, и жмите на базу. Я сейчас тут, буквально десять минут назад освободился. Домой попаду только завтра вечером, в лучшем случае. — Подозрения… — Колош хотел спросить: кто о них сказал? Но вовремя осознал, что сейчас это будет лишним. Полтачи был серьёзным и уставшим. — Да, конечно. Через пару часов будем. — Господи, Михаэль. Не поднимай округу. Я не понимаю, в чём провинился. Просто поговорим, расставим точки. Меня, знаешь ли, это задевает, оскорбляет. До меня доходят слухи, которые хочется развеять. Вы меня подозреваете. — В чём? — Да во всём, — усталый вздох, и Михаэль будто увидел, как Полтачи прикрывает глаза и трёт уголки, а на столешнице дымится кружка с кофе. — Ладно, приезжайте — разберёмся. Я на проекте. Строимся днями и ночами. Так что не заплутайте. Всё, отбой. Михаэль положил трубку на рычаг и некоторое время смотрел на аппарат, будто пытался найти там ответ. Затем снял трубку снова и набрал номер Болчика. Когда разговор с ним подошёл к концу, Михаэль обернулся к Буту и спокойно сказал: — Скажи Толу, чтобы собирался. И пусть вооружится.